Художники-ксилографы в Нижегородской области, да и в России, всегда были наперечет – уж больно трудоемкая техника, а сейчас, похоже, ей владеют и вовсе единицы. И среди  этих уникальных  графиков – наш земляк, член Союза художников России Владимир Михайлович Огудин.

Почти не опоздала

Графику Огудина я впервые увидела четверть века назад: в газете «Дзержинец», куда мне посчастливилось поступить на службу сразу после университета, хранилось две его работы – «Городской парк» и «Болдино. Заповедный парк. «Беседка сказок». Сюжеты и манера исполнения мне сразу тогда приглянулись, а глаз, как оказалось потом, сфотографировал и каллиграфическую, с правильными округлыми буквами подпись автора. 

К тому времени историю появления этих картин в издании никто не мог воспроизвести, да и где найти их автора мои коллеги тоже не знали – сотрудник «Дзержинца», ответственный за связи с городским художественным сообществом, уже наслаждался пенсией и проживал в другой стране.

И вот, спустя почти три десятка лет, вдруг случайно в разговоре с подругой слышу знакомую фамилию. Секундное копание в памяти, всплывшая со дна ее красиво выведенная подпись…И я с восторгом первооткрывателя понимаю, что этот тот самый В. Огудин, создавший запавшие мне когда-то в душу гравюры!

Владимир Михайлович оказался родственником подруги, но номер его телефона, как назло, остался в недрах ее сломавшегося мобильного. На выручку пришли всезнающие сотрудники городского краеведческого музея.

И как же я благодарна всем, кто так или иначе оказался замешан в этой долгоиграющей истории, за то, что помогли мне познакомиться с этим удивительным не только художником, но и человеком!

А главное – вовремя: в нынешнем марте Владимиру Михайловичу исполнилось 80. И вот надо же случиться такому, что именно в этом, юбилейном для него году мы наконец-то встретились, и я почти не опоздала преподнести ему в подарок его же жизнеописание! 

С чего начинается творчество?

Чаще всего с судьбоносной встречи: попадется тебе вдруг на пути яркий, талантливый человек, блеснет, восхитит своим мастерством - и вот ты уже лишился покоя, желая хотя бы скопировать мастера. Такого человека-звезду Владимир Огудин встретил в Павлове,  когда учился в художественно-ремесленном училище (ХРУ). Фронтовик Иван Федорович Гришаев преподавал у них рисунок, живопись и композицию. И хотя ксилография не входила в программу обучения, он все же знакомил студентов с гравировкой на дереве - показывал свои работы. А ему, ученику великого графика Владимира  Фаворского и обладателю 9 медалей ВДНХ СССР,  было что показать начинающим граверам.

Свой первый оттиск Володя сделал все там же, в Павлове. Его «Мостик в Желнино» оказался настолько хорош, что попал в число лучших студенческих работ, выставленных на обозрение всего училища. А ведь у начинающего мастера тогда не было даже подобающего инструмента. Зато было желание творить еще и еще.

Жизнь на разрыв

Но специальность, которую он осваивал в ХРУ,  была заточена не столько под творческий размах, сколько под производственную необходимость. Дипломированному граверу Огудину после окончания училища пришлось отработать год на владимирском заводе «Автоприбор»,  вырезая на станке по шаблону мелкие детали для автомобильных приборов. Да и когда он устроился на дзержинскую «Зарю» художником-оформителем, возможностей для самовыражения больше не стало.

И только вечером, после работы, Владимир Михайлович превращался в творца: садился за свои любимые гравюры, пейзажи. К полуночи вдохновение обычно накрывало его с головой, и художник уходил в ночную творческую смену. А утром, как всегда, ни свет ни заря зовет «Заря»…

Так продолжалось до тех пор, пока Владимир Огудин не уехал учиться на факультет графики в Костромской педагогический институт – это было в 1966 году. Старинный город с многовековой историей, входящий в «Золотое кольцо России», широкая Волга – сюжетов для художников здесь предостаточно.

И хотя обучение было заочным, Владимир Михайлович дважды в год приезжал на сессию в Кострому. И это было похоже на затянувшийся отпуск, творческий загул, который вместе с высшим художественным образованием приподняли мастерство Огудина на новую высоту. Из Костромы график всегда привозил увесистый багаж – стопки профессиональных этюдов.

Как и положено, через пять лет все вернулось на круги своя:  нужно было снова пахать на два фронта - где-то работать, чтобы не умереть с голоду, а вечерами погружаться в любимое дело, с еще большим нетерпением ждать выходных, чтобы отправиться в окрестности Дзержинска и писать с натуры.

Наверное, вот так, на разрыв, жили многие художники того времени. Ведь зарабатывать продажей картин тогда было утопией: право устраивать такие салоны имел только Союз художников, а Владимир Огудин в их рядах еще не состоял.

И воры бывают эстетами

Но путь туда уже начал себе прокладывать: с 1972 году Владимир Михайлович стал постоянным участником художественных выставок, в том числе  областных, зональных. А в 1984 и 1985 годах принял участие и в двух всероссийских: первая проходила в Уфе, вторая – в Москве. 

После одной из таких публичных демонстраций своего таланта Огудин (он тогда работал главным художником в институте - НИИхиммаше) чуть было не лишился нескольких  ксилографий – к нему в мастерскую наведался вор. Взломал дверь и вынес все, что понравилось. А вкус у воришки оказался высокохудожественный.

Пропали  несколько «дощечек»  (так графики называют зеркальные изображения на деревянных пластинах, с которых делают оттиски на бумаге)  и все связанные с именем Александра Пушкина. Увлеченный творчеством поэта, Владимир Михайлович изъездил все знаковые пушкинские места, на память о тех поездках и остались эти эмоциональные гравюры.

Началось следствие по столь необычному делу – все, как положено. Но вдруг похититель художественных ценностей сам явился с повинной к следователю. Может, совесть загрызла? Как бы там ни было, вор согласился вернуть украденное, но с условием, что Владимиру Огудину не сообщат его имя. Сделка состоялась.

Ну а если посмотреть на эту историю с другой стороны, то не каждому художнику выпадает честь быть обворованным, да еще понимающим толк в искусстве жуликом. Это ли не признание уровня мастера?

Гуляли по всей стране!

Впрочем, Владимир Огудин не раз и не два удостаивался признания более ценного, высокого порядка.  И не только на Родине – в Дзержинске, где местный «Дзержинец» частенько публиковал графические творения мастера.

Еще в бытность СССР, на одной из зональных выставок «Большая Волга», проходивших в Барнауле в 1985 году, две его гравюры приобрел местный  Музей изобразительных и прикладных искусств. Положила глаз на его работы и Москва – теперь они хранятся в запасниках бывшей Дирекции выставок Художественного фонда РСФСР.

А помните, раньше в каждом доме были настольные календари? Так однажды Владимиру Огудину позвонили его издатели и попросили разрешения напечатать его гравюру на отрывном ежедневнике.

Дальше – больше. В свое время редакция всесоюзной газеты «Правда» издавала ежемесячный журнал «Рабоче-крестьянский корреспондент». И тот ежегодно объявлял конкурс на лучшую гравюру. Наш земляк художник Огудин дважды занимал в нем призовые места.

Еще одна значимая победа – тоже в состязании графиков, которое в 1983 году проводил уже еженедельник  «Неделя» - иллюстрированное приложение к газете «Известия». Ксилография «Нижегородская ярмарка» взяла тогда третье место, а ее создателя наградили именными часами с гравировкой – до сих пор ходят.

Печатала – просто так, без конкурсов, ради того, чтобы доставить читателям эстетическое удовольствие -  работы Огудина и «Комсомольская правда». 

А это все, знаете ли, всесоюзная известность – ни больше ни меньше!

Стоит ли удивляться, что когда в 1993 году Владимира Огудина принимали в Москве в Союз художников России, маститые коллеги по цеху окружили его работы и кто-то в комиссии воскликнул: «Ах это ты! Твои гравюры гуляют по всей стране!»

Весна творчества

И все-таки настоящая весна, которую всегда так любил отображать в своих графических и живописных работах Владимир Михайлович, наступила для него только после выхода на пенсию – наконец-то художник мог не рвать себя на части и заниматься исключительно тем, чем хотелось всю жизнь.

И возраст этой творческой весне вовсе не помеха. Даже наоборот.

«Чем старше становишься, тем больше горишь» -  эти слова, услышанные когда-то от талантливейшего ксилографа Николая Калиты, Владимир Огудин теперь частенько вспоминает и всецело соглашается с ними всякий раз. Да еще своими житейскими наблюдениями довершает: «Было бы здоровье, а вдохновение с годами не иссякает».

Вот и сейчас, если самочувствие позволяет, он продолжает выходить на этюды. И, кажется, за свою долгую жизнь уже и Пушкино с Бабушкино досконально облазил, и Дуденево знает как свои пять пальцев, и все Желнино изрисовал, так что живого места не осталось, а все равно идет по привычным тропам. Природа – она ведь всегда разная, считает Владимир Михайлович. И именно она – бесконечный источник его творческого горения, главная героиня всех его произведений.

И только, пожалуй, ради жены Светланы  пейзажист иногда делал исключение  – рисовал портрет. Разумеется, ее - как и положено всем художникам. И, конечно же, в саду – без природы все-таки никак.

Сейчас Владимир Михайлович все больше творит в живописной манере - с возрастом захотелось цвета. Впрочем, графика и живопись всю его жизнь шли параллельным курсом, рука обо руку. И что ближе, художник Огудин так и не определился – все техники у него любимые, как дети.

В странном мире мы живем: про жизнь и похождения сопливого,  примитивного и пошлого Дани Милохина в Википедии, на других интернет-ресурсах понаписано в деталях и подробностях, а вот о члене Союза художников России Владимире Огудине, работы которого в конце прошлого века гуляли по всей стране,  даже на специализированных сайтах, посвященных современным художникам, можно найти всего несколько предложений. Да и в них половина – неправда. Это я обнаружила, когда готовилась к встрече с Владимиром Михайловичем, и по привычке полезла в Интернет.

Теперь-то, после многочасовой беседы с художником и его женой Светланой Васильевной, я точно знаю, что не работал, даже коротко, в Дзержинской художественной школе Владимир Михайлович, как написано на одном из порталов. В обычной, общеобразовательной – недолго, но приходилось, а в художественной не довелось.   А ведь так и переползает ошибка из одной  интернет-биографии художника в другую, коль достоверных и полных сведений о нем нет во Всемирной паутине. Теперь будут.

Елена СЕРОВА.