Русский экспедиционный корпус: как царь Францию спасал
Парад русских войск по Ру-Рояль в Париже 14 июля 1916 года. Почтовая открытка. Фото ELD с сайта wikimedia.org
Как получилось, что русские солдаты отправились во Францию в качестве пушечного мяса, оплачивая своими жизнями французские поставки оружия?
104 года назад в Марсель прибыли первые подразделения Русского экспедиционного корпуса «спасать Францию»
Когда началась Первая мировая война, ни одна из стран-участниц не могла предположить, что она затянется на долгих четыре года. Летом-осенью 1914 года бытовало мнение, что война продлится максимум месяцев шесть-восемь, но никак не дольше.
Однако Первая мировая война была войной нового типа. На её ход оказали огромное влияние не только фронтовые операции, но и возможности промышленности враждующих сторон.
К весне 1915 года выяснилось, что война принимает затяжной характер, что крайне пагубно влияет на французскую экономику. Серьезная нагрузка легла на промышленность, которая столкнулась с рядом проблем и не успевала выполнять обрушившиеся на неё военные заказы. В основном по причине отсутствия квалифицированных рабочих, огромная часть которых находилась на фронте.
Более того, многие рабочие на фронте погибали или становились инвалидами, что сильно не нравилось французским промышленным тузам. Они предпочитали видеть рабочих не в окопах, а в цехах своих заводов, выполняющих сверхприбыльные военные заказы. Но рабочие вместо цехов были мобилизованы, и это автоматически означало недополученную прибыль, что для капиталистов смерти подобно.
Правящие Францией пресловутые «двести семейств», сосредоточившие в своих руках контроль над финансовой системой страны и управляющие французской экономикой, столкнулись с трудноразрешимой проблемой, для решения которой были призваны политики.
Как известно, политики всегда и во все времена выражали и будут выражать интересы определенных финансово-промышленных групп, и Франция периода Первой мировой войны не была исключением. Впрочем, как и любая другая капиталистическая страна.
Задавшись вопросом, каким образом можно одновременно не ослаблять фронт и сберечь так нужных квалифицированных рабочих, председатель военной комиссии французского Сената Поль Думерг предложил гениальную идею – выписать солдат из России. Сам он до этого додумался или кто-то подсказал, но очень скоро эта идея стала во Франции весьма популярной. Настолько популярной, что сенатор Думерг засобирался в Россию в конце 1915 года, дабы обсудить возможность отправки во Францию 300 000 (!) русских солдат.
Прикрывалась эта дикость словами о «союзнической взаимопомощи» и о том, что «обескровленная» Франция надеется на помощь русских друзей. Думерг даже явился к русскому военному атташе во Франции полковнику А.А. Игнатьеву и попытался склонить его на свою сторону, приведя в качестве примера геройски сражающихся в рядах французской армии аннамитов (вьетнамцев). Чем вывел Игнатьева из себя, возмутившегося таким сравнением.
Но для Думерга что вьетнамцы, что русские были всего лишь пушечным мясом, которым требовалось затыкать бреши на фронте, пока французские демобилизованные рабочие своим трудом увеличивали бы сверхприбыли промышленников. Как говорится, ничего личного – это просто бизнес.
Прибыв в Россию, Думерг провел переговоры на самом высшем уровне, и поначалу его предложения не вызвали понимания.
Гнилое самодержавие совершило немало мерзостей в отношении русского народа, но предложение Думерга отправлять русских солдат на французский фронт, словно лошадей или скот, многих возмутило до глубины души. Однако это возмущение не было длительным.
Как мы прекрасно помним, Россией правили не выдающиеся государственники, ставящие во главу угла благополучие страны и народа, а насквозь прогнившая и разложившаяся шайка профессиональных высокопоставленных паразитов. Многие из которых были к тому же неприкасаемыми и могли творить любые гнусности, прекрасно зная, что им все сойдет с рук.
Достаточно вспомнить «крышуемую» великим князем Сергеем Михайловичем балерину Матильду Кшесинскую, сидящую на хороших откатах с поставок в русскую армию артиллерийских орудий, или вконец одуревшего от безнаказанности «старца» Григория Распутина, проталкивающего на высшие государственные должности всяких проходимцев.
Пока Думерг обсуждал свою идею в кругах властной коррупционно-воровской камарильи, во Францию прибыла группа русских офицеров, с которыми военный атташе, полковник Игнатьев, пришел на аудиенцию к президенту Франции Раймону Пуанкаре.
На этой аудиенции Пуанкаре прямо заявил, что прибытие русских солдат на французский фронт справедливо компенсирует материальную помощь России. Из всех присутствующих только Игнатьев понимал, о чем идет речь, и вот что, с его слов, было дальше:
– Какая мерзость, какая низость! – набросились на меня (Игнатьева – прим. ред.) наши офицеры, выходя из ворот дворца президента. – Что же мы – станем платить за снаряды кровью наших солдат? (А.А. Игнатьев «Пятьдесят лет в строю»).
Русским офицерам в Париже предложение Думерга и Пуанкаре об отправке во Францию русских солдат вполне понятно и справедливо показалось низким и мерзким. А вот в России оно, в конце концов, было одобрено царем и по высочайшему указу началось формирование четырех особых пехотных бригад численностью 45 000 человек.
Предложение французов выглядело мерзким ещё и потому, что Россия за заказанное во Франции оружие расплачивалась, причем платила весьма высокую цену.
Да, французы предоставляли кредиты, брали на себя производство, приемку и отправку вооружения в Россию, но это была не безвозмездная помощь. За оружие французские промышленники получали очень хорошие деньги.
Спрашивается, так почему же Россия должна была отправлять своих солдат для затыканий дыр на французском фронте?
Любой нормальный правитель однозначно задал бы этот вопрос союзникам, но все мы знаем, кто и как правил Россией в те трагические годы. Вот почему, в конце концов, русские солдаты отправились во Францию в качестве пушечного мяса, оплачивая своими жизнями французские поставки оружия.
Кстати, а почему французы занимались снабжением русской армии?
По словам того же полковника Игнатьева, с 1914 до середины 1917 года он отправил в Россию 130 кораблей, которые доставили русской армии больше миллиона снарядов, 2000 самолетов и разное другое имущество. Хрустобулочные плакальщики по «стране, которую мы потеряли» как-то не стараются объяснить этот щекотливый момент, предпочитая рассказывать о том, какими впечатляющими темпами развивалась экономика России при последнем императоре. Россия чуть ли не вырвалась в мировые экономические лидеры, но пришли гады большевики и всё испортили.
Так что же это за темпы развития такие были, что миллион снарядов пришлось везти вокруг всей Европы из Франции? А винтовки приходилось завозить из Италии, США и Японии. Даже болты для Мурманской железной дороги приходилось заказывать Игнатьеву в Париже, а его коллега, русский военный атташе в Англии, закупал у англичан…. канаты!
Покупка веревок в Англии – это и есть впечатляющее развитие России при царе?
Можно понять бельгийскую армию, которая снабжалась французами и британцами, так как 95% территории Бельгии было оккупировано немцами и на этой территории остались все бельгийские заводы и фабрики. Но в России-то кто мешал выпускать те же самые снаряды или болты в нужных количествах?
Ответ известен. Вся та самая коррупционно-воровская «элита», которая занималась только тем, что разворовывала страну и проматывала награбленное в Париже, на Лазурном берегу и в других веселых и живописных местах. На что-то другое вся эта кунсткамера деградантов не была способна, и неудивительно, что в один поистине прекрасный день «Аврора» бабахнула из носовой шестидюймовки, а вооруженные солдаты и матросы совершили впечатляюще быстрый забег до Зимнего дворца. После чего в России наступила новая эпоха, а представители прогнившего старого режима заслуженно оказались в выгребной яме истории.
Вот характерный пример подготовки царской элиты к войне с европейским промышленным лидером – Германией.
После русско-японской войны во многих армиях мира было увеличено количество снарядов, полагающихся на одно орудие. Русско-японская война показала, что даже при не особо продолжительных сражениях расход снарядов очень большой.
Немцы, французы, англичане сделали выводы из той войны, а русские генералы нет. Более того, когда всё тот же граф Игнатьев, близко наблюдавший французскую армию с 1912 года, сообщал в Петербург, что французы довели количество выстрелов на орудие до 1200 и ещё хотят увеличить, ему бесхитростно отвечали – у них так, а у нас будет эдак. Грубо говоря, пошел к черту, не суйся не в своё дело. Артиллерией у нас заправляет великий князь Сергей Михайлович, он лучше знает, сколько снарядов надо к пушкам.
Количество выстрелов не увеличили, необходимого запаса снарядов перед войной не создали, заказы промышленности не скорректировали. В результате Россия получила военную катастрофу уже в начале 1915 года, когда русская армия только и делала что отступала, потеряв всю Польшу и другие территории. В том числе и потому, что отвечать на десять немецких снарядов приходилось одним-двумя. Если бы Россию не поддержали союзники, оттянув на себя часть немецких дивизий, не исключено, что уже в конце 1915 года немцы стояли бы под Смоленском и Псковом.
Ответил ли кто-нибудь за этот просчет? Нет, никто. Неприкасаемые, особенно с фамилией Романов, никогда и ни за что не отвечали. Плевать, что на фронте погибла почти вся кадровая русская армия и гвардия впридачу, главное у Кшесинской прямо в доме есть фонтан и электричество в каждой комнате. Плевать, что снаряды завозятся из Франции, Англии и Японии. Отправим французам русских мужиков, пусть сражаются за Париж, Реймс и Салоники. Тем более мужиков этих мобилизовали аж 12 миллионов, а вооружать-то их и нечем. Винтовок нет. И командовать ими некому, потому что все офицеры либо повыбиты, либо калеками стали, либо в училищах ещё доучиваются. Вот пусть и плывут мужики во Францию, авось там им найдут применение.
И пришлось Русскому экспедиционному корпусу проливать кровь за чужой солдатам Реймс и Париж и погибать за тысячи километров от родных домов.
«Пошли упорные слухи, что полк отправят во Францию. Многим это показалось страшным: ехать куда-то на чужбину, пусть бы лучше умереть на своей родной земле» (Р.Я. Малиновский, «Солдаты России»).
Интересно, каким образом французский сенатор Думерг всё-таки «продавил» свою идею в Петербурге? «Занёс» кому надо или пробился на приём к влиятельному «старцу» Распутину? Ведь организовать такое масштабное предприятие в царской России без хорошей «смазки» было невозможно просто по определению.
Кончилось же оно, конечно, очень плохо. В 1917 году французы и вовсе «отблагодарили» русских братьев по оружию с чисто европейским изяществом.
После революции солдатам и офицерам экспедиционного корпуса был предложен нехитрый выбор: либо дальше гниешь в окопах, либо отправляешься в Алжир на каторгу. Небольшая часть продолжила воевать, а 9000 солдат оказались в Алжире, где вкалывали на стройках капитализма вплоть до середины 1920 года. А перед этим было ещё кровавое подавление восстания русских солдат в лагере Ла-Куртин под Лиможем. Солдаты требовали отправки в Россию, но их принялись приводить в чувство с помощью артиллерии.
За многие сотни километров от России, под Лиможем, был разыгран один из первых актов грядущей Гражданской войны и последующей интервенции. Французы начали стрелять по русским задолго до того, как французская армия и флот попытались задавить Советскую Россию в зародыше.
Вот такое обращение было с русскими солдатами, прибывшими спасать «обескровленную» Францию. А чего ещё можно было ожидать от французов, если ещё в самом начале этого предприятия сенатор Думерг практически без обиняков заявлял, что Франции нужны не люди, а пушечное мясо?
Более того, Франция получила не только пушечное мясо, но ещё и 9000 фактически рабов, не пойми за какие грехи отпахавших на африканской каторге почти три года. Мировая история войн вряд ли знает ещё один такой же случай, когда вчерашних братьев по оружию отправляли на каторгу.
Но такое отношение – как к скоту – стало возможным лишь потому, что к русским солдатам такое отношение было и в самой России. Отправить своих солдат умирать на чужую землю – это до какой же глубины нравственного вырождения надо было дойти?
И стоит ли удивляться, что многие из солдат Русского экспедиционного корпуса, вернувшись в Россию, тут же вспомнили пословицу, что долг платежом красен. В их числе был будущий маршал и министр обороны СССР. Р.Я. Малиновский, который по возвращении в Россию сразу же вступил в Красную Армию, дабы поквитаться с «их благородиями» за все те унижения, через которые он прошел в царской армии.
Что касается французов, то несмотря на омерзительное отношение к солдатам Русского экспедиционного корпуса, из которых более шести тысяч отдали свои жизни за Францию, благодарность за эти жертвы последовала почти век спустя. Если быть точнее, то в Париже рядом с мостом Александра III, построенным на русские деньги в 1900 году, в 2011 году был воздвигнут памятник русским солдатам, воевавшим во Франции в годы Первой мировой войны.
Памятник, разумеется, также был изготовлен и доставлен в Париж за счет России. Остается только гадать – если бы не инициатива российской стороны в установке этого памятника, французы когда-нибудь сподобились бы почтить память русских солдат, которые отдали свои жизни за Францию?
Интересно, а к какой матери послал бы союзников товарищ Сталин, если бы англичане или американцы попросили в 1942 году отправить в Африку не 300 000, а хотя бы 30 000 советских солдат? В рамках оплаты поставляемого в СССР вооружения.
Ответ очевиден.