Как я ездил на «ПельменьФест» в посёлок под Прокопьевском, ел пельмени из чайника и проиграл в сборке мясорубки на скорость
В декабре в редакцию прислали анонс фестиваля пельменей в посёлке Трудармейском. Я перечитал дважды: именно фестиваля, именно пельменей. Не тыквы (этот овощ застолбило село Пача), не лука (репортаж Аллы Михеевой 10-летней давности не переплюнуть), не какой-то там скучной картошки. До Прокопьевского округа больше двух часов езды — да плевать. Я отбросил серьёзные новости, отложил аналитический материал об экономическом эффекте железной дороги: меня ждали пельмени. Я должен быть там.
Глава, в которой вы узнаете, почему дети посёлка очень суровы
До съезда с автомагистрали между Беловом и Прокопьевском долетели быстро. Я специально не позавтракал и, притапливая педаль газа, представлял себе блестящие бока жирных трудармейских пельменей. Лоснящиеся, в наваристом бульоне, обязательно из смешанного фарша — чтобы аромат раскрывался с первым прокусом нежного, но обязательно прочного теста. Я концентрировался не только на дороге — я формировал внутренний пельменный идеал. Посылал запрос по Вселенную.
Посёлок Трудармейский когда-то стоял посреди степи, но теперь пейзаж скорее гористый: с высоких точек видны сплошь терриконы угольных разрезов, уходящие к горизонту, сколько хватает глаз. Начинался посёлок как два барака железнодорожников на станции Тырган в 1920-е, переименован был в честь трудармий РККА, строивших пути. Постепенно угледобыча и обогащение перевесили «железку», и сейчас большая часть жителей — горняки. Гастрономическим туризмом тут до последнего времени не пахло.
А теперь пахнет: в основном дымом из-под казана, говядинкой и свининой. Может быть, на въезде мне это показалось (слишком долго посылал запрос). На окраине посёлка засмотрелся на стаю домашних голубей, кувыркающихся в вышине: красиво. В Кемерове такое уже редко увидишь.
Фестиваль должен был начаться в полдень на площади у местного Дома культуры. Я приехал заранее, но все окрестные парковки уже оказались забиты: идея фестиваля понравилась не только мне. Под огромной ёлкой (очень похожей на настоящую) уже прогуливались сотни местных жителей, и мороз под -20 их нисколько не пугал. Народ стойкий, привычный.
Орава детей осадила единственное доступное им развлечение — большую снежную горку. Горку, правда, организаторы решили не заливать. Может быть, просто не успели. Может быть, из соображений безопасности. Всё-таки она очень высокая. Получился баланс: и фотографии красивые, и дети целые. Ну, в основном. Ледянки по снегу не очень-то ехали, поэтому юные посельчане катались так: один садится, второй толкает его с горы. За неимением льда здесь периодически возникали элементы «Царя горы», кулачного боя в рукавицах и игр на выбывание. Успокаивали разошедшихся катальщиков случайные прохожие тёти, причём очень заботливо: видно, в посёлке все дети — общие.
Я увидел очередную схватку: один пацан лет десяти оседлал другого и охаживал его торцом кулака по загривку в вязаной шапочке. Осёдланный вопил и филигранно матерился. Пока я шёл на характерные звуки ударов, друг прижатого пришёл на выручку: с разбега врезался ногами в плечо агрессору и улетел с ним в сугроб. После чего все трое встали и убежали в сторону сцены, радостно гогоча. Я испытал облегчение и даже умиление: вот шалуны!
Глава, в которой Бабами-ягами оказываются служащие органов местного самоуправления
Старт празднику дала с маленькой сцены ведущая в роскошной меховой шапке и узорчатой шали. Рифмованную речь (с перебивками вида «пельмени — не просто еда, они будут с нами всегда») было бы слышно, наверное, и без микрофона — такой у неё был мощный и хорошо поставленный голос. Я заслушался.
Гостям праздника объявили, что рады их видеть на самом вкусном фестивале. Их ожидали конкурсы (перетягивание каната, сборка мясорубки на скорость), мастер-классы по лепке пельменей и, конечно, угощения. Открытие ознаменовал самый настоящий фейерверк — я впервые в жизни видел его при свете дня.
Площадь с ёлкой и горкой обрамляли киоски, выстроенные в виде буквы «П». Двадцать киосков занимали творческие команды территориальных отделов Прокопьевского округа. Территориальными отделами сейчас называют укрупнённые версии бывших сельсоветов — то есть развлекать гостей праздника собрали сельскую администрацию. Женщины нарядились в Бабок-ёжек, мужчины — в Дедов Морозов. Получился баланс и даже, можно сказать, гармония.
Каждая команда выставляла свой стол с угощениями и свою Бабу-Ягу, которая презентовала со сцены собственный рецепт пельменей: кто стихами, кто песней, кто в прозе, но с выдумкой. Мне особенно запомнилась песня о пельменях на мотив песни о медведях, которые крутят земную ось. Рефрен «ла-ла-ла-ла-лааааа-ла-лаааа, Бааааба-ягааа-пельмееенщица» крутился в голове потом ещё два дня.
Некоторые Бабы-яги выбирали жанр триллера: «Паучков мы брали, ручки-ножки отрывали, брюшки в тесто закатали». Некоторые не мудрили: «Ох, пельмени — вкуснота! Есть люблю с сметаной. С хреном, уксусом, горчицей — ем по килограмму!». Ведущая задорно комментировала. Народ с раскрасневшимися на морозе щеками искренне хохотал. Я чувствовал себя на большом семейном юбилее. Иными словами, на площади царила атмосфера полного единения населения с командами органов местного самоуправления. И немного — с пельменями.
Глава, в которой я вижу пельмени в чайнике и встречаю Ричарда Викторовича
Кстати о пельменях: как только ведущая вызвала первую команду, ко всем киоскам выстроились огромные очереди. В каждом стояла где кастрюля, где небольшой котёл, где казан, в которых варились они — символы праздника. Котлы были производительнее кастрюль, но более трудозатратны: мужчины подкладывали настоящие дрова. Самая ленивая команда готовила пельмени почему-то в электрическом чайнике, и почему-то под столом. Наверное, чайник не вписывался в украшенное пространство киоска. Зато удобно бульон наливать. Когда одноразовые тарелки для угощения кончились, кто-то перешёл на одноразовые стаканы по поллитра: из них потреблять бульон было ещё удобнее. Вот она — смекалка!
Творческие номера ведущая перебивала скороговоркой благодарностей спонсорам — коммерческим компаниям, с адресами и телефонами. Я предположил (но не уверен), что все пельмени предоставили местные производители.
У производителей тоже был свой ряд киосков, где пельменями тоже угощали, но как-то скромно, без огонька: в каждом сварили, кажется, по паре пачек. В основном пельмени здесь продавали — вот это было раздолье. С говядиной, со свининой, с бараниной, «Домашние», «Премиальные», большие и маленькие. Об курицу или, скажем, капусту никто и мараться не стал — чувствовалось, что в Прокопьевском округе в пельменях знают толк и ерунды не сделают.
Я купил пачку «Премиальных» за 360 рублей — местный топовый ценник. Переводя деньги, увидел имя адресата: Ричард Викторович. Сначала подумалось, что банк тоже решил поучаствовать в костюмированном празднике, только на другую тему — о рыцарях круглого стола, например.
«Какое необычное имя, — сообщил я продавцу, ловко нагружающему пельмени в пакетик. — Вас действительно так зовут?».
«Точно, — заулыбался он. — Мои предки — советские немцы. Нас тут много, местных не удивишь. Вы откуда приехали?».
Я ответил, что из Кемерова. Название посёлка заиграло новыми красками: в Великую Отечественную трудармии стали не такими, как в Гражданскую. Туда в основном отправляли интернированных. Многообразен был советский народ и непроста его судьба — на всех общая. Хорошо, что теперь наш повод для встречи — пельмени.
Глава, в которой я терплю поражение в сборке мясорубок
Пока Бабы-яги подмерзали, приплясывая, на площади, Деды Морозы тусовались в тепле. Их конкурс проходил внутри Дома культуры, но объявление об этом я прослушал и самого парада не застал. Дом культуры изнутри, кстати, совсем не походил на типичный сельский ДК. Построенный в 2024 году, он блестел люстрами, зеркалами, мраморной плиткой, ажурными ручками на дверях и по шику мог дать фору кемеровскому ДК шахтёров.
Номинально частью праздника стал ещё «мандариновый спуск»: взрослые и дети прокатились по одному из двух спусков горнолыжного комплекса «Маяк» на Салаирском кряже. Участники отправились туда сразу после старта праздника, но где этот комплекс, для меня осталось неведомо: пельмени удержали меня на площади.
Градус торжества на ней тем временем нарастал: ведущие оставили низенькую сцену и со словами «хозяин, а пошли в народ!» переместились прямо в тысячную толпу. Тем более что ни ограждения, ни охраны здесь, понятное дело, не подразумевалось: от кого охранять-то? Все ж свои.
Ведущие с помощниками организовали набор желающих (дети вперемешку со взрослыми) в команды и устроили эстафету, весёлые старты на ватрушках (один садится, второй тащит) и то самое перетягивание каната. Долго выкликать никого не пришлось: посельчане участвовали охотно, соревновались с полной отдачей и веселились от души. Вот не вру: не увидишь такого в Кемерове. У нас даже дети на аниматоров смотрят как-то снисходительнее и играют без огонька. А вот Трудармейский, мороз, дымок от казанов, разряженная Баба-яга с золотыми зубами, частушки… э-эх! Развернись, душа!
Я в олимпийско-пельменных стартах участвовать поостерёгся (зашибут), но руки чесались проявить столичную удаль. Поэтому пошёл к столу, где собирали мясорубки на скорость. Правила были аналогичны сборке-разборке автомата Калашникова: когда таймер включат, нужно открутить мясорубку со стола, разобрать, собрать и прикрутить обратно. Возраст мясорубок примерно соответствовал армейским образцам тех самых автоматов: они явно застали живого Брежнева. Плёвое дело, рассудил я, назвал своё имя и приготовился всех обогнать.
Меня подвели пальцы, застывшие на морозе: сначала долго не мог раскрутить крепёж, потом запутался с тем, какой стороной вставлять нож и решётку. В итоге показал 48-й результат из 49 участников. Прошу заметить: не последний! Я проиграл с достоинством!
Глава, в которой я спрашиваю министра туризма, сколько пельменей она может съесть
Так как больше никаких развлечений не предвиделось, пришлось вспомнить о работе. Совершенно случайно (потому что я об этом не знал), но в полном соответствии с планом (потому что организаторы, очевидно, знали) по площади прогуливалась министр туризма Кузбасса Елена Латышенко, ранее открывшая праздник. Она меня вряд ли помнила, а вот я её помнил прекрасно: Елена Латышенко много лет была бизнес-омбудсменом, то есть защищала права предпринимателей. Никакой охраны поблизости не наблюдалось. Впрочем, на празднике в Трудармейском сама мысль об охране выглядела как-то нелепо, и направляясь к министру, я эту мысль тут же прогнал.
«Елена Петровна, здравствуйте, — окликнул её я. — Скажите, а вы любите пельмени?».
«У нас семейная традиция: перед Новым годом садимся все вместе и лепим пельмени. Самые вкусные пельмени — это сделанные своими руками», — поделилась со мной министр.
«Уважаю», — заметил я.
«Мне сам процесс лепки нравится даже больше, чем потом процесс употребления».
«А сколько пельменей вы можете съесть за раз?» — задал я острый вопрос. Когда Елена Латышенко была бизнес-омбудсменом, я задавал ей другие вопросы. Но нынешний сектор ответственности требовал новых подходов.
«Съесть? Ой, ну они разные же, — выкрутилась министр. — Есть же разные техники изготовления. Они могут быть совсем небольшие и аккуратные. В семье мужа и в моей семье были разные техники, у нас даже была некая конкуренция».
«Надо большие, чтобы сок был», — отрезал я, всем видом показывая, что маленькие и аккуратные пельмени — насмешка над самой пельменной идеей.
«Раньше я думала, что сколько тебе лет, столько пельменей ты и можешь съесть, — завершила всё же мысль министр. — Но после двадцати лет поняла, что это уже не работает».
«Елена Петровна, а если серьёзно, — решил всё же поработать я. — Если это не открытие в Шерегеше, а маленький поселковый праздник — зачем гостям из крупных городов на него приезжать?».
«Мы видим, что у нас активно развивается событийный туризм, — немедленно „включила министра“ министр. — Это гастрономические, культурные, исторические события. У нас уже сформирован целый событийный календарь. Мы стали дружить городами и видим, что гости из разных городов Кузбасса приезжают на „ПельменьФест“, на „ПРОПикник“, на „Кузню Jazz“, на „Динотерру“ и так далее. И гости из соседних регионов тоже. Событийный фестиваль даёт возможность познакомиться с территорией. Вот Прокопьевский муниципальный округ. Это же не только пельмени, мы же понимаем, да? Здесь можно провести активные выходные, каникулы, отпуск. Здесь развивается промышленный и экологический туризм, здесь можно побыть на природе, прогуляться по экотропам, прокатиться на горных лыжах. Событийный туризм даёт возможность познакомиться с территорией и её возможностями, становится своеобразным ключом, приглашением в гости».
«Спасибо, Елена Петровна», — загрузился я и засобирался домой. Так дело-то, выходит, вовсе не в пельменях. Разумно, конечно, но стало даже немножко грустно. Пропала какая-то пельменная романтика.
А вот мне фестиваль понравился и без роли «ключа», сам по себе. Душевный он какой-то получился, родной до невозможности.
Фото, видео: Александр Денисов / A42.RU