«Доведись начать сначала, выбрал бы тот же путь»: архиепископ Якутский и Ленский Роман

«Доведись начать сначала, выбрал бы тот же путь…» Такой итог подвел архиепископ Якутский и Ленский Роман (Лукин) своему 30-летнему служению в сане священника, которое, начавшись на Северном Кавказе, однажды привело его в далекую Якутию. О судьбоносных виражах, якутских верстах и сложностях, рождающих бесценный опыт, мы говорили с правящим архиереем Якутской епархии.   Без сомнений и лишних вопросов   — Владыка, 9 августа 1992 года в Крестовоздвиженском храме Кисловодска вы были рукоположены в сан иеромонаха, приняв таким образом сан священника. Вы помните тот день?  Свои мысли, сомнения… — День помню. Сомнения – нет. Их попросту не было. Я ведь рос в очень верующей, православной семье. Практически всё детство прошло в храме города Прохладный (Кабардино-Балкария), настоятель которого был моим восприемником при крещении. Монахиней была моя бабушка – постриг она приняла сразу после смерти деда, пришедшего с Великой Отечественной войны. Так что приобщение к вере шло самым естественным образом – через детский опыт. В 1992 году мне было уже 24 года. И весь этот досвященнический период не было ни одного дня вне церкви – так благоволил Господь, что всё это время я находился в церковной среде. Так что путь к церковному служению оказался прямым. Этого хотели мои родители, о том же мечтала бабушка. Кстати, после моего монашеского пострига мама произнесла слова, которые я запомнил навсегда. Она сказала: «Это самый счастливый день в моей жизни».  Представляете, это говорила мама, человек, глубоко церковный и прекрасно понимающий суть призвания, который избирает ее сын!.. Поэтому сомнений не было никаких. К слову, она всю жизнь оставалась моей главной наставницей, трудами которой во многом и произошло становление моего священства. Много лет спустя, когда меня направили в Якутию,  собралась следом, хотя уже тяжело болела.  Прилетела в Якутск буквально через несколько дней. И никогда не вмешивалась ни в мои поступки, ни тем более в руководство епархией, за что я был ей очень благодарен. Лишь глубоко молилась, в том числе и в нашем Преображенском кафедральном соборе Якутска, где часто бывала, и это ее молитвенное заступничество всегда ощущалось. Сегодня я часто вспоминаю ее, глядя в храме на таких же скромных молитвенниц, просящих  о своих близких, о нашей республике, о России. Во многом благодаря их молитвам у нас и творятся добрые дела… Ну, а в тот день, будучи уже студентом 3-го курса Ставропольской духовной семинарии, я, конечно, прекрасно понимал и степень ответственности, которую возлагал на себя. И помнил слова Святителя Иоанна Златоуста: «Немногие священники спасутся и наследуют Царство Небесное, потому что будут отвечать перед богом не только за себя, но и за ту паству, которая им Богом вручена». А вот становление как священника продлилось в моем случае достаточно долго и было тяжелым и сложным. Но в этом тоже вижу милость божию: если бы оно было благополучным, то не было бы опыта, который есть сейчас. А ведь сложности опыт и рождают… — Помогало ли вам то, что, начав, как говорят, «с земли», вы честно прошли все ступени – церковные послушания?   — А иначе в церкви не бывает. Ты должен послужить в каждой из степеней священства. Ни одну перескочить нельзя. Чтец, иподьякон, дьякон, священник, епископ — всё это обязательно должно быть пройдено. С другой стороны, конечно, это можно сделать формально. Но если молодой священник хочет стать настоящим духовным пастырем, ему обязательно нужно пройти через деятельность в приходе. Если говорить армейским языком, это передовая церковной жизни — то, что дает бесценный опыт. Когда я рукополагался в семинарии в Ставрополе, а она тогда была только возрождена и крайне нуждалась в кадрах, возможно, предполагалось, что я буду заниматься исключительно наукой, административной работой и преподаванием. Действительно, эти послушания я нес в ее стенах несколько лет, сначала рядовым преподавателем, а после окончания Московской духовной академии — в качестве проректора. Однако затем по промыслу Божьему у меня появилась возможность пройти процесс пастырского становления во всей его полноте: сначала священником, потом ключарем, затем наместником кафедрального собора… И, несмотря на все сложности, я рад, что это было. — Решение Священного Синода по согласованию с Католикосом-Патриархом Всея Грузии Илией II направить вас для пастырского окормления русскоязычных верующих в Грузии было неожиданным? — Очень. К тому же оказался я там в достаточно сложное время. На календаре — 2009 год.  Но и эту неожиданность, как всё в священническом служении,  воспринял как волю Божью – без лишних вопросов. Потому что ему виднее, где нам лучше послужить. Так и вышло. Два года жизни в другой поместной церкви, в Грузии, обернулись колоссальным опытом, который потом очень пригодился здесь, в Якутии.  Думаю, если бы тогда не очутился в обстановке, когда прихожанами моего храма были  билингвы – люди, владеющие двумя языками, то, оказавшись милостью Божьей и по благословению патриарха в Якутии, наверное, не смог бы сразу  понять, как устроить богослужебную жизнь так, чтобы она вполне удовлетворяла всех. Вот почему на язык саха вскоре после моего приезда сюда была переведена Литургия Иоанна Златоуста, введены регулярные богослужения на якутском. И когда сейчас во время службы происходит чередование песнопений на русском и якутском, всё это — отголосок тех впечатлений, которые когда–то были почерпнуты в грузинской церкви. Вот такая взаимосвязь…   «Моя Якутия»   — Вручив вам в 2011 году архиерейский жезл и напутствуя на руководство Якутской епархией, Священный Патриарх сказал: «Господь избрал и послал тебя на служение в край, который должен стать для тебя родным».  Он стал родным? — Уже безо всякого насилия над собой говорю: «Моя Якутия». Тем более что в Якутске я прописан с первых же дней. И штамп в паспорте стоит соответствующий. Посчитал, что раз я здесь нахожусь фактически, то и формально всё должно этому соответствовать. Конечно, 11 лет даром не прошли. Удалось не просто хорошо узнать Якутию и понять многие тонкости общественно-политической, народной, бытовой жизни – время действительно сроднило меня с этими местами. Сейчас всё намного легче, чем раньше. Хорошие рабочие отношения сложились и с руководством республики. Не договариваясь, мы соблюдаем византийскую систему симфонии духовной и светской власти: не мешая друг другу,  исполняем то, к чему призваны. — По-якутски еще не говорите? — Отдельные фразы понимаю. Понимаю, как мне кажется, и общий смысл беседы. Думаю, всё произойдет, как с грузинским языком, – в конце концов заговорю. Тем более что мой мудрый советник Афанасий Васильевич Мигалкин со своей стороны очень в этом помогает — снабжает хорошей лингвистической литературой. Недавно подарил книгу «Якутские народные песни» — достаточно любопытную работу еще советского периода, глубокую и высокопрофессиональную.   Ни года без храма   — Владыка, достаточно интенсивно вслед за вашими предшественниками вы продолжили процесс восстановления епархии.  Только за первые 4 года было освящено 23 новых храма.  Пандемия не затормозила  процесс? — Сложностей всегда хватает, тем не менее я вот недавно подсчитал, что за 11 лет  мы освятили 60 храмов: и самостоятельных, и домовых, как например, в учреждениях УФСИН. Только в этом году состоялись сразу несколько значимых для нас событий. Во-первых, освящена церковь праведного Иоанна Кронштадтского в поселке Беркакит Нерюнгринского района. Событие долгожданное, а для жителей поселка вдвойне, потому что храм строился лет 15. Сложностей возникло много: и с местом стройки, и других. Но всё в итоге нам удалось преодолеть, а благочинному Нерюнгринского округа иеромонаху Аркадию (Мамай) и настоятелю храма Владимиру Тарасову за труды были вручены патриаршие награды. Из недавних же событий – освящение иконостаса в Михайловской церкви поселка Марха, водружение купола и креста на храм Всех Святых в Якутске. Активно идет строительство каменного собора в Нерюнгри, возводится несколько храмов в Алданском районе. — Благодаря кому? — Тут истории разные. Где-то работы ведут большие промышленные компании, а ряд когда-то существовавших церквей в Арктике и центральных районах республики восстанавливается в рамках программы возрождения старинных деревянных  храмов. Но всё-таки большая часть объектов, особенно в небольших населенных пунктах, возводится методом народной стройки — все работы идут на пожертвования самих прихожан. Такое желание у людей есть, и мы эти настроения чувствуем…   Якутская верста длинней   — Владыка, приехав в 2011 году в республику, вы сразу же взяли достаточно высокий темп поездок в улусы.  Спустя 11 лет он сохранился? — Поездки – это безусловная часть жизни священнослужителя. Особенно в нашей республике, очень сложной в плане географии и климата. Причем опробованы были за это время буквально все виды транспорта: от самолетов-вертолетов до ездовых собак. Сейчас темп не то, чтобы снизился, – изменились задачи командировок. В первые годы необходимо было познакомиться со всей полнотой жизни в новом для меня регионе. Ведь названия городов и сёл я тогда сначала выписывал в блокнот, потому что впервые слышал. Потом начинал их на карте искать… А теперь имею четкое представление о жизни любого улуса. И, конечно, если в одном населенном пункте проживает 100 человек православных, а в другом — 45 тысяч, то, наверное, мне было бы не очень рационально уделять равноценное время участию в их богослужебной жизни. Чаще приходится бывать в многолюдных приходах – они всегда требуют более пристального пастырского внимания. Но и маленькие, в том числе отдаленные, без попечения мы не оставляем. Помогают современные средства связи и активная деятельность наших священников. — Которых, судя по новым лицам в якутских храмах, становится больше… — На последней пасхальной службе, на которую собирается  много священнослужителей, подошел ко мне в алтаре один очень уважаемый местный старожил и говорит: «Владыка, обратите внимание,  а в  алтаре-то все наши, якутяне!» Думаю, что это можно считать своеобразной оценкой той работы по подготовке священников, которую мы вели эти годы. И речь прежде всего о возрожденной Якутской духовной семинарии — основе всей церковной жизни Якутии. Несмотря на то что содержать учебное заведение дорого, и церкви, которая живет на пожертвования прихожан, делать это сложно,  в первый же день своего приезда в Якутию я решил: семинария будет, как бы нам ни было тяжело. И вот вопреки всем финансовым тяготам она действует уже 10 лет, подготовив за это время более 100 священников. И все они за редким исключением трудятся в нашей епархии. Верным оказалось и решение сделать акцент на местных абитуриентов. Здесь их родители, они знают особенности Якутии и никуда не собираются уезжать. — В районы охотно едут на постоянное служение? — Переезжать туда можно, когда община многочисленная, потому что именно она, как повелось испокон веков, содержит священника. Если она не может себе это позволить, будет большой глупостью отправлять туда молодую семью.  Поэтому мы пошли другим путем. Наши священнослужители, живя в Якутске, регулярно выезжают в улусы для духовного окормления своих прихожан. На данном этапе это наиболее правильное устроение церковной жизни. — Прибыв в Якутскую епархию,  миссионерскую по сути своей, вы однажды заметили: главное здесь для священства – продолжать гореть, постаравшись не выгореть раньше времени. А ведь это крайне трудно… — Когда я только приехал сюда, окрыленной благодатью посвящения,  готов был браться за десять дел сразу. И один мудрый верующий якут, очевидно, понаблюдав за мной, дал совет: «Слишком быстро не делай. Якутская верста длиннее русской…»  Это значит, чтобы не надорваться, надо разумно использовать свои силы. Тогда гореть можно долго. Именно этому я пытаюсь научить молодых…   «Делать больше…»   — Владыка, что бы вы отнесли к главным результатам своих трудов? — Наверное, то, что удалось сделать здесь, в Якутии. Это и 60 храмов, которые мы освятили, и священники, которых подготовили, и семинария, которая действует. И всё это, в общем-то, итог пройденных в служении 30 лет, потому как именно здесь, в Якутской епархии, мне довелось реализовать те знания,  силы и опыт, что были накоплены к этому времени. Хотя всегда мне кажется, что я чего-то не доделал. И, думаю, это правильное чувство. Делать нужно больше… — За 30 лет в вашей пастырской судьбе было много чего: и крутые виражи, и неожиданные назначения, переносящие из одной точки земного шара в другую. Тогда, в самом начале, вы могли представить, какая судьба вас ждет? — Доверие промыслу Божьему — часть церковного воспитания. Еще только ступив на монашескую стезю, взойдя в первую степень священства, я знал, что буду руководим Богом. И насколько ему доверюсь, настолько моя дорога окажется благополучна. Возможно, для людей не церковных, не слишком верующих, это звучит сомнительно, но, поверьте,  так и есть. Да, как у любого человека, наверное, были и ошибки. Но и сейчас, оглянувшись назад, могу твердо сказать:  была бы возможность начать сначала,  выбрал бы тот же путь…   Елена Воробьева