Опасность высшего класса. Как стали бесхозными 800 тонн ядовитых отходов

Власти Кандалакши Мурманской области больше десятилетия не могут оградить жителей от смертельно опасных отходов, брошенных в лесу. Местным жителям обещали найти решение проблемы в марте, но долгожданных ответов по-прежнему нет. Больше 800 тонн отходов высшего класса опасности с 2010 года считаются бесхозными, выяснил корреспондент Север.Реалии, и никому до них нет дела. Жители Кандалакши Мурманской области разместили в одном из местных телеграм-каналов письмо. Речь в нем идет об огромном резервуаре ядовитых бериллиевых отходов, расположенном на старой дороге в Полярные Зори. "В конце прошлого года состоялось заседание по данному вопросу. В марте истекли все сроки, когда можно было ждать результатов. Но, судя по полной тишине и отсутствию движения, яд останется там же, где находится уже много десятков лет", – говорится в нем. "Никто не думал" Огромный резервуар со смертельно опасными ядовитыми отходами уже несколько десятилетий находится в пешей доступности от Кандалакши на юге Мурманской области. По словам жителей, он не огорожен, нет даже таблички с предупреждением об опасности. При этом угрозу сложно преувеличить: отходы бериллия относятся к самому высокому классу опасности, говорит руководитель мурманского отделения экологического центра "Беллона" химик Андрей Золотков. – Бериллий – элемент специфический. Это стратегический металл. Эти отходы самого высокого, первого класса опасности. И тут вопрос в условиях их хранения, доступа к ним и их охраны. Радиоактивные отходы, правда, еще опаснее – когда они в ненадлежащем виде и месте хранятся. В черте Мурманска атомные ледоколы, но отходы хранятся в таких контейнерах, что можно спокойно стоять рядом. А об отходах в Кандалакше почти ничего не известно, активистов-экологов в городе нет, – поясняет эксперт. Житель Кандалакши Юлиан Костенков говорит, что добраться до резервуара может случайный турист или грибник. – Резервуар стоит недалеко от города, в лесу. Там рядом проходит старая дорога на Полярные Зори, заброшенная, летом туда можно проехать на внедорожнике, нелегалы мусор свозят на стихийную свалку в лесу, – рассказывает он. Опасное наследство оставил Кандалакшский алюминиевый завод (КАЗ), крупнейшее предприятие в городе и одно из ведущих в регионе. – На алюминиевом заводе был бериллиевый цех: серьезное производство, серьезные объемы. Отходы у цеха были, но руководство обращалось с ними не совсем законным способом. И что с ними делать дальше – никто не думал, да и сейчас не думает. Цеха уже нет. Людей, которые все знают и помнят, потому что работали в то время, уже нет на заводе – разъехались. А отходы остались, – говорит Костенков. – Резервуары – собственность КАЗа, но на заводе пытаются сказать, что они их не приватизировали. Прокуратура, Ростехнадзор обязали завод ликвидировать отходы, – рассказывает начальник Кандалакшского управления по делам гражданской обороны и защите населения от чрезвычайных ситуаций Игорь Репринцев. – Проблему можно решить, если только КАЗ возьмется, у городской администрации полномочий нет. По словам Репринцева, отходы представляют собой мягкую массу наподобие пластилина, ею и заполнен резервуар. Заместитель главы администрации по имущественным, земельным отношениям и градостроительству Сергей Федотов сообщил корреспонденту Север.Реалии, что проблемный участок находится на землях лесного фонда, поэтому администрация им распоряжаться не имеет права. – Это не наше имущество и земля, бюджетный кодекс не позволяет нам вкладывать туда средства. Ограничить же доступ к этой емкости мы пытались: обращались в Минприроды региона, совещания проводили, ездили туда, замеры делали. В замерах опасных показателей не было. Но от людей резервуар закрывали, – объясняет Федотов. Согласно официальной информации, Кандалакшский алюминиевый завод – самый северный из заводов группы компаний "РУСАЛ", единственный в мире алюминиевый завод за Полярным кругом. Он был введен в эксплуатацию в 1951 году, имеет выход к морскому торговому порту Кандалакши. Завод выпускает продукцию для электротехнической промышленности, в основном это первичный алюминий и алюминиевые сплавы (цилиндрические слитки и катанка). На заводе работают больше 900 человек, это одно из градообразующих предприятий Кандалакши. Когда в 2014 году против российских компаний начали вводить санкции, завод оказался в числе пострадавших как подразделение "РУСАЛа". Тогда продукция долгое время не уходила на экспорт, копилась на складах, начались разговоры о сокращении рабочих. Позже ситуация выправилась. На запрос Север.Реалии в "РУСАЛе" сообщили, что резервуары им не принадлежат и не используются уже 30 лет, тогда завод еще не входил в группу компаний. "Кандалакшский алюминиевый завод входит в "РУСАЛ" только с 2007 года", – говорится в ответе. Бериллиоз на вынос Бериллий, который производил один из цехов завода, используется в космической технике (его добавляют в сталь, когда нужно сделать ее жаропрочной, твердой и крепкой) и в ядерной промышленности (в том числе как компонент топлива). Значение бериллия для промышленности очень велико, но при этом он и высоко токсичен. Есть специальное название для отравления им – бериллиоз. Это профессиональная болезнь тех, кто занят в его производстве. Бериллий, будучи професиональным канцерогеном, вызывает аллергию, рост злокачественных опухолей и другие серьезные последствия – генные мутации, поражение легких. В полной мере все это относится и к отходам, в которых содержится этот элемент. Это как раз те отходы, которые хранятся в резервуаре под Кандалакшей. Всего их там больше 800 тонн. – Это очень большой объем. В принципе, если они попадут в природную среду, речь может идти о масштабной экологической катастрофе. А с учетом того, что резервуар старый и за ним никто не следит, такой сценарий вполне реален, – говорит Николай, работавший в бериллиевом цехе. – Не говоря уже про то, что там ходят люди. Такие отходы должны перерабатываться, но это очень дорого. А завод в свое время приватизировали, новое предприятие взяло себе только ценное имущество, а отходы остались ничьи. Насколько я знаю, сами резервуары принадлежат Росимуществу, но и оно с отходами связываться, видимо, не хочет. Минувшим летом местный безработный пытался нажиться на металле с резервуара и погиб от отравления. Никто, конечно, настоящую причину смерти не назвал, но все симптомы подтверждают это. По его словам, дело максимально быстро замяли. Официальные органы сделали вид, будто умер пьющий, неработающий, почти асоциальный элемент. Однако Кандалакша город небольшой, у погибшего остались родные, тревожные слухи быстро расползлись. В августе прошлым летом в районе 4 км в сторону Полярных зорей от КАЗа погиб мой знакомый, никто не знает, от чего он умер? Говорят, там КАЗ раньше какие-то опасные отходы сбрасывал?" – спрашивает одна из участниц группы "Кандалакша без цензуры" в соцсети "ВКонтакте". Эта смерть взволновала и тех, кто не знал погибшего: резервуар доступен всем, около него могут оказаться подростки. Суд без дела Данные о резервуаре с отходами подтверждаются материалами областного арбитражного суда, которые имеются в открытом доступе. В 2014 году региональное управление Росимущества подало иск в ОАО "Сибирско–Уральская Алюминиевая компания" в лице филиала "Кандалакшский алюминиевый завод". С завода пытались взыскать 75 тысяч рублей за использование того самого резервуара, в котором хранятся бериллиевые отходы, – с 2010 года на емкость не было договора аренды. В материалах суда однозначно указывается, что отходы остались от завода: "Бериллиевые отходы I класса опасности в количестве 816,2 тонн, являющиеся производственными запасами государственного предприятия Кандалакшский алюминиевый завод". Далее приводится позиция нового собственника завода, который отказывается от ответственности за отходы: "Общество не является собственником 816,2 тонн бериллиевых отходов. Данные бериллиевые отходы образовались при выполнении государственным предприятием Кандалакшский алюминиевый завод государственного заказа по изготовлению бериллиевых изделий для нужд оборонной промышленности. После приватизации государственного предприятия Кандалакшский алюминиевый завод бериллиевые изделия акционерным обществом Кандалакшский алюминиевый завод не производились". В итоге по решению суда отходы так и остались бесхозными – в иске Росимуществу было отказано. В решении суда говорится: "За Российской Федерацией зарегистрировано право собственности на объект недвижимого имущества резервуар, объем 26 куб.м, инв. № 3593, лит.Б… На момент проверки исследуемый резервуар никем не используется. В резервуаре хранятся 816,2 тонн бериллиевых отходов". При рассмотрении дела подняли историю вопроса. Из материалов следует, что бериллиевые отходы I класса опасности (бериллий и его соединения) в количестве 816,2 тонны, хранящиеся в резервуаре, попросту исчезли из документов завода. Их не оказалось ни в перечне приватизированного имущества, ни в списках того, что приватизации не подлежит. Таким образом, завод не только не обязали решить проблему отходов – его освободили даже от платы за аренду контейнера, и на этом дело было закрыто. Юлиан Костенков подозревает, что решение суда, возможно, было принято в угоду местным властям и владельцам завода. – По суду настолько все расплывчато – возможно, это решение пролоббировано, ведь причины отказа в иске смехотворны. Тогда еще влияние руководства завода на региональные и районные власти было очень сильным, сейчас оно меньше. А раньше они взаимодействовали тесно, – вспоминает Костенков. Власти в стороне Последний раз вопрос смертельно опасных отходов поднимался в конце прошлого года. Согласно документам, копии которых есть в распоряжении Север.Реалии, проблема рассматривалась на заседании рабочей группы под председательством замглавы администрации Кандалакши с участием представителей завода, специалистов ГО и ЧС и лесничества. В материалах заседания говорится об одном резервуаре, который зарегистрирован в реестре, и о наличии другого оборудования, данных по которому нет. Объекты находятся на территории лесного фонда. Поэтому, заключают участники, любые работы там могут производиться только после вывода участка из лесфонда, что могут сделать только областные и федеральные ведомства. А до этого все, что могут предложить местные власти, – направить обращение в областное Минприроды. На этом и закончилось заседание рабочей группы. Андрей Маслов, начальник отдела государственного экологического надзора министерства природных ресурсов и экологии Мурманской области, сообщил Север.Реалии, что вопрос с резервуарами должны решать федеральные органы. – Насколько я знаю, резервуары принадлежали федеральным структурам. Это федеральный вопрос. КАЗ вроде признавал, что отходы их. Наше ведомство мониторинг в том месте не проводило, пробы не брали, – пояснил Маслов. Резервуар с 816 тоннами ядовитых отходов продолжает стоять на том же месте, и подойти к нему может любой человек, оказавшийся в лесу.