«Если меня что-то пугает, значит я должен это попробовать»

Гонка за популярностью принижает, приземляет волшебную, магическую территорию — творчество, считает Найк Борзов. Музыкант уверен, что от искусства ничего не остается, когда оно превращается в конвейер. Исполнитель готов использовать ИИ в своих целях как очередной инструмент. А еще считает, что цензура в наши дни полезна. 21 июня Найк Борзов выступит на сцене VK Fest в Сириусе. «Известия» расспросили артиста о фестивале, конкуренции и сотрудничестве с молодежью.

«Молодые музыканты на телевидение не делают никаких ставок»

— Вас считают классиком русского панка, русского инди-рока и русского брит-попа. А какое определение вам нравится?

— Гений!

— На сцене VK Fest в Сириусе вы выступаете в статусе ветерана русского рока с молодым поколением артистов. Самой младшей, Betsy, всего 12 лет, и у нее армия фанатов. Славу ей принесла песня «Сигма бой», которая стала известной благодаря интернету. Вам по душе такая музыка?

— Музыка пишется, артисты появляются — это прекрасно. В 12 лет добиться высоких мест в чартах — очень почетно. Отличный старт. Когда повзрослеет, может, вообще кардинально прогрессивное создаст, влияющее на музыку в целом. Так что я могу только порадоваться за Betsy.

— Современные вирусные треки способны уйти в вечность? Будут ли их петь лет через двадцать, как, например, вашу «Лошадку» или «Верхом на звезде»?

— Что-то останется, что-то исчезнет во времени — так всегда было и будет. Про какие-то песни, которые сейчас занимают первые места хит-парадов, через полгода никто не вспомнит. На смену им придут другие.

Но есть песни, которые, уверен, останутся, надолго. Они про какие-то вечные темы или еще что-то важное для людей.

— С кем из новых артистов вы бы согласились сделать коллаборацию?

— Например, неплохой исполнитель Boulevard Depo. Мне нравятся отдельные треки и, вообще, его любовь к экспериментам. «Бонд с кнопкой» вполне себе интересный коллектив. ZOLOTO, конечно. Есть такая группа «Сруб» из Сибири. Тоже любят экспериментировать. В общем, есть у нас творческие люди, за которыми приятно наблюдать.

— Вы следите за тем, кто появляется в орбите музыкальной?

— Ну конечно, даже если этого не хочу.

— Когда вы начинали, было сложно попасть в ротации радиостанций, попасть на телевидение — еще проблемнее. Сейчас музыканты сами себя раскручивают с помощью соцсетей. На ваш взгляд, это — преимущество? Или, может, тут вариант быстрой славы и такого же стремительного угасания?

— Конечно, определенные плюсы в продвижении через соцсети есть: музыку стало легко доносить. Но быстротечность увядания песен, исполнителей и их популярности приводит к необходимости постоянно выдавать хиты. А это влечет потерю качества музыки: по-быстрому выдать и через неделю сделать опять что-то. Это, конечно, не искусство. Конвейер принижает, приземляет эту волшебную, магическую территорию — творчество.

Тем не менее, игнорировать соцсети точно нельзя. Я вот активно погрузился в эту тему с рилсами, сниппетами и очень кайфую от того, как всё получается.

— Искусственный интеллект врывается в музыку. Зачем что-то придумывать, не спать ночами, когда можно заложить программу и через минуту получить результат. Можно ли конкурировать с ИИ?

— Я не думаю, что нужно конкурировать или соревноваться с искусственным интеллектом. Да и вообще — людям между собой. Для меня это не очень интересная концепция. Но использовать ИИ в своих целях как инструмент, какой-то один винтик в общем механизме — мне кажется, интересная тема. С его помощью можно делать интересные и довольно прогрессивные вещи.

— Это касается аранжировок или даже сочинительства?

— Да всего, чего угодно.

— А вы не пробовали?

— Я не использую ИИ, чтобы написать текст песни. Но недавно делал один трек, который по смыслу против трансгуманизма, искусственных интеллектов и прочей этой новой эстетики. И использовал ИИ, чтобы он мне сыграл на гитаре.

— VK Fest в Сириусе — это, по сути, огромный open-air. Как вы относитесь к выступлениям на свежем воздухе? Не боитесь, что с погодой не повезет?

— Не боюсь, так как в моей жизни были разные выступления. Например, как-то мы выступали на открытой площадке в Волгограде. Поднялся очень сильный ветер, а сцена стояла на возвышенности. И во время выступления у нас просто сорвало крышу. Не в смысле у музыкантов, а именно со сцены. Крыша поднялась и полетела назад. Это было очень феерично, апокалиптично и, конечно, забавно.

Еще как-то на концертах во время грозы молнией било в трансформаторы, колонки, выключался звук и свет в городе.

— И вы продолжали концерт?

— Ну а как он может продолжиться, когда кроме барабанов ничего не слышно. Я не могу кричать, чтобы меня слышала вся площадь. Это нужно быть каким-нибудь Джельсомино.

Наслышан, что на VK Fest всегда везет с погодой, так что уверен, что всё будет отлично.

«Я с удовольствием ломлюсь в эти повороты»

— Год назад на «Плюс Даче» в парке Горького можно было оценить спектакль «Потерянный среди звезд», по названию вашего альбома. Режиссер Юрий Квятковский решил поставить эксперимент и с оглядкой на пример ветерана американского рока Дэвида Бирна инсценировал пластинку. Каким был зрительский отклик на эту постановку?

— Отклик был теплым. Нам удалось на один вечер создать в парке Горького какое-то космическое пространство, наполненное только положительной энергией. Публика осталась очень довольна, мне написали много сообщений и комментариев, кто-то даже успел прослезиться.

На самом деле мне бы очень хотелось дать второе дыхание этому спектаклю: дописать сценарий, дорулить саму постановку, добавить старых хитов, которые очень хорошо подходят по концепции к этой истории. И отправить его по другим городам. Очень надеюсь, что однажды эта мечта осуществится.

— С какими чувствами вы сегодня исполняете старые песни, ту же «Лошадку»? Может быть, у вас открылись какие-то новые смыслы в прочтении этого материала?

— Всё с теми же, самыми положительными. Я пою вместе с залом: кидаю первую фразу, публика подхватывает и дальше мы уже поем хором. Это всегда состояние катарсиса, когда ты ни о чем больше не думаешь, когда на одной волне со своей аудиторией, просто получаешь удовольствие.

— Ваш путь на театральную сцену начался со спектакля «Нирвана». В 2003 году Юрий Грымов пригласил вас сыграть роль Курта Кобейна. Как вы относитесь к таким поворотам судьбы?

— Я с удовольствием ломлюсь в эти повороты. И даже если меня что-то пугает, это значит, что я должен попробовать. Я это уже осознал, практиковал, и, как говорят буддисты, каждый раз в одну и ту же точку нужно идти разными путями, потому что по дороге ты рискуешь встретить что-то новенькое.

— Вы фаталист? Верите в судьбу?

— Я верю, что нам всё уже прописано и предначертано. Главное — не бояться.

— А как вы относитесь к словам Курта Кобейна, что «лучше сгореть, чем угаснуть»?

— Гореть тоже можно по-разному. Если бы Курт горел без помощи дополнительных подручных средств, назовем это так, то продолжал бы гореть до сих пор. Был бы ярким и самодостаточным. И не думаю, что у него было бы какое-нибудь выгорание или еще что-то. Человек явно получал удовольствие от написания музыки, ее исполнения, записи. Именно музыка стала бы его топливом в итоге. Но он сделал другой выбор.

— А есть ли счастье в деньгах?

— Деньги — как искусственный интеллект, средство достижения определенных целей. Без них в современном мире никак. И если их не хватает, ну тогда грустно.

— Вы снимались в фильме «Тайное влечение» Стаси Толстой, где сыграли отца начинающей актрисы. Почему не отказали молодому режиссеру, когда она сделала вам предложение сняться в ее картине?

— Да мне вообще интересно всё новенькое. С молодыми хорошо работать, потому что они не боятся и не оглядываются назад. Они экспериментируют, и в этом прикольно участвовать.

— Какие у вас есть формы необидного отказа для тех, кто просит в тысячный раз спеть про три матерных слова?

— Если даже просят, я просто этого не слышу, потому что у меня обычно ушные мониторы на концертах. (Смеется.) Но публика на моих концертах и фестивалях, где я выступаю, всегда очень приятная и понимающая. Они скорее попросят сыграть всю дискографию, чтобы насладиться всеми моими песнями.

— Музыканты вспоминают 90-е как разгул бандитизма. Непросто было выступать, ездить на гастроли. Музыкантов пытались крышевать. Кто вам обеспечивал безопасность? Приходилось договариваться с бандитами?

— В это время я жил в городе Видное Московской области. Солнцевская бандитская группировка, Подольская, Видновская — это была одна тусовка. Все эти люди были мне знакомы задолго до того, как начались «лихие 90-е». И каких-то проблем у меня не было. Как-то у моих друзей, у которых была «крыша», начали интересоваться разные группировки, как бы выйти на меня, чтобы предложить мне их «услугу». После этого я просто свалил из города и больше там не жил.

— То есть вы свалили в Москву, где еще больше процветал этот «бизнес»?

— В Москве было проще затеряться. Тем более, я находился в андеграунде. И какие взятки с музыканта, который играет непонятную музыку и поет не пойми о чем. (Смеется.)

— А шоу-бизнес тогда и сейчас чем отличаются?

— Несмотря на то, что тогда было стремно и были свои нюансы — всё-таки это было время свободы. Можно было петь любыми словами о чем угодно. Для творческих людей были доступны абсолютно все формы самовыражения.

— Вы когда-нибудь становились жертвой телефонных мошенников?

— Ну, был раз.

— Поверили?

— Да, повелся. Но это было давно.

— Сильно вас ударили по карману?

— Терпимо. В общем-то, можно воспринимать это как плату за науку.

— Больше вы не отвечаете на незнакомые номера?

— Теперь у меня стоят всякие антиспамеры. А если у меня очень хорошее настроение, то я могу взять трубку и даже выслушать приветствие от капитана полиции. (Смеется.)

«Я предпочитаю делать всё втихаря, а потом выдавать продукты, от которых всем сносит голову»

— Россия будет принимать «Интервидение». Как вы относитесь к тому, что нашу страну представит SHAMAN, самый популярный артист по данным ВЦИОМ?

— Я, если честно, не особенно слежу за такими вещами, но слышал, что этот конкурс международный. Прекрасно, пусть будет еще один телевизионный фестиваль. И пусть победит достойный артист.

— Если бы вам предложили поучаствовать в каком-нибудь международном конкурсе, вы бы согласились?

— Я вообще не фанат конкурсов и не любитель соревноваться. Ну, если предложат, я рассмотрю предложение. (Смеется.)

— Вы человек многогранный. В кино себя попробовали, в театре, а что еще ждать поклонникам от вас? Каких экспериментов?

— Говорить о том, что еще не случилось, я не любитель. Хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Для меня это не пустые слова. Я предпочитаю делать всё втихаря, а потом выдавать продукты, от которых всем сносит голову.

— Значит, вы втихаря что-то уже начали делать?

— Я не могу ничего не делать. Не люблю лежать на диване или спать днем. Это вызывает какой-то дискомфорт. А музыка в моей голове играет всегда, поэтому я не упускаю возможности проводить с ней всё свободное время.

— Где вы отдыхаете? Ходите в консерваторию, в кино, в театр?

— Я отдыхаю на гастролях. Ходить по консерваториям, кинотеатрам, клубам особого желания не имею. Мне нравится воспринимать музыку или смотреть кино индивидуально. А когда начинают хрустеть попкорном или хохотать невпопад, выходить из зала, опаздывать к началу сеанса, меня это немножко напрягает. В свободное время я гуляю в парке, думаю о чём-то. Или катаюсь на велосипеде, встречаюсь с друзьями. Люблю проводить время с дочкой Викторией.

— Какие у вас ожидания от VK Fest в Сириусе?

— Думаю, всё будет очень круто. Прекрасное место, классный звук, свет, рок-н-ролл и энергия публики. Что еще нужно артисту для счастья.