Морской волк Николай Литау рассказал о жизни под парусами
Текст и фото: Хельга Белянцева
В конце сентября в петрозаводском яхтенном порту «Пески» встала на якорь парусная яхта «Апостол Андрей». Ее капитан, известный мореплаватель Николай Литау посетил наш город, возвращаясь из похода по арктическим морям России. За одну навигацию судно под его командованием дважды прошло по Северному морскому пути через пролив Вилькицкого. Это далеко не первая экспедиция, которую совершил на «Апостоле Андрее» Николай Литау. На его счету уже несколько кругосветных плаваний (первое было еще в 1996 году) и 17 заполярных навигаций.
Корреспонденту «Петрозаводск говорит» удалось побывать на борту знаменитой яхты и побеседовать с ее капитаном.
— Николай, вы уже бывали раньше в нашем городе?
— Я в Петрозаводске в первый раз побывал в 1992-м году. Тогда я был капитаном-наставником на британской яхте «Wild Goose». Это был первый случай, когда иностранная «посудина» прошла по нашим внутренним водам от Белого моря до Черного. И когда мы проходили через Онежское озеро, я предложил английскому журналисту Майлзу Кларку (он же был и капитан, и владелец яхты) навестить Петрозаводск. Мы пришли тогда в морской клуб «Полярный Одиссей», там познакомились с его основателем Виктором Дмитриевым.
Позже мы приходили в Петрозаводск на «Апостоле Андрее», тогда мы тоже были в гостях у Виктора Дмитриева. А в этом году не смогли к нему пройти, потому что вода сильно упала в Онежском озере, поэтому мы встали здесь, в яхт-клубе.
— Где находится ваш родной порт?
— В Санкт-Петербурге. Хотя освящали яхту в Москве (Яхта получила имя в честь апостола Андрея Первозванного, который считается покровителем русского флота и моряков всего мира, по предложению Патриарха Алексия II. — Авт.), и до января этого года она принадлежала московскому «Клубу Приключений». А живу я в Москве. Или в Петербурге на яхте (смеется).
— Сколько арктических экспедиций уже на вашем счету?
— В этом году у нас 14 арктическая навигация. Три раза мы были в Арктике в кругосветных экспедициях. Начиная с 2010 года мы практически каждый год ходим на острова российской Арктики. Все наши походы связаны с какими-то историческими событиями и именами: Русановым, Седовым, Брусиловым и т. д. Еще было три антарктических навигации. То есть всего 17 заполярных навигаций у «Апостола Андрея».
— Чем отличается экспедиция этого года?
— Она практически ничем не отличается от предыдущих. Мы ходили уже знакомыми местами — проливом Вилькицкого, мимо самого высокоширотного материкового мыса Челюскина.
"И как те, кто огибает мыс Горн, гордятся этим, думаю, что для полярных мореплавателей мыс Челюскин такое же знаковое место. Мы его первый раз обогнули в 1999 году, потом я в 2016 году, командуя британской яхтой, обошел его. А в этом году нам удалось дважды пройти — туда и обратно. То есть практически мы Северный морской путь (большую его часть) прошли два раза".
— Говорят, что вы поставили своеобразный рекорд тем, что прошли этим путем дважды в одну навигацию…
— Я как-то стесняюсь говорить о таких вещах, как о рекордах. Я это рассматриваю больше как репетицию к экспедиции следующего года. Мы хотим пройти еще дальше на восток, к Новосибирским островам. Будет 120 лет со дня гибели барона Эдуарда Толля, который туда ходил в попытках открыть мифическую землю Санникова.
— Вы каждый год ходите в плавания?
— Как правило, да. Кроме 2020 года, который выпал из нашей жизни. Первые десять лет у нас были кругосветные экспедиции — с 1996 по 2006 годы. Мы восемь раз на «Апостоле Андрее» пересекали экватор. Потом мы стояли три года в Москве, собирались стать музеем, нам уже готовили площадку, где мы должны были поднять яхту на берег и поставить. Но не сложилось, и может быть, хорошо, что не сложилось.
С 2010 года у нас начался следующий жизненный этап. Сначала мы ходили по своим маршрутам, потом работали с радиолюбителями, возили их к островам Карского моря, потом с канадской туристической экспедицией на Северной земле. Но все накрылось ковидом, поэтому часть программ заморожены. Слава Богу, что мы в Арктику можем ходить, в отличие от Антарктиды, которая закрыта наглухо.
— Вы обычно ходите под парусами, или двигатель тоже используете?
— И так, и так. Но в этом году ходили больше «под двигателем», чем под парусами. Кстати, в этом году нам очень повезло с погодой — практически не было ни одного шторма и течения все попутные. Этот год у нас юбилейный — 25 лет назад 9 августа яхта была спущена на воду.
— Хотелось бы еще затронуть тему экологии. За то время, что вы путешествуете по арктическим морям, вы замечаете, как меняется природа?
— Если говорить о пресловутом потеплении, не знаю, что тому виной, но реально Арктика абсолютно другая. Когда я проходил Северный морской путь в 1998-99 годах, эти годы оценивались как одни из тяжелейших в XX столетии по ледовой обстановке. Буквально за каких-то 10 лет Арктика очень сильно изменилась, льды отошли намного от берега. И в 2010 году стало возможным пройти обе Арктики (Северо-восточным и северо-западным морским путем. — Авт.) за одну навигацию. Это впервые сделала российская яхта «Петр I».
"А 2012 год уже был совсем без льда. До 2019 года мы вообще льдов не встречали. В этом году льды вернулись неожиданно к западному Таймыру, но их было очень немного. Море Лаптевых было абсолютно чистое. Так что в этом плане сильно изменилась Арктика".
Но нужно помнить о том, что еще в 1879 году Северный морской путь за одну навигацию прошел Нильс Норденшельд, не имея даже ледовых карт. Это о чем говорит? О том, что тогда тоже было очень мало льдов. Иначе он бы не прошел. Судно у него было обычное — паровая шхуна. Поэтому только несложная ледовая обстановка позволила ему совершить то плавание. Поэтому, то ли сейчас глобальное потепление, то ли просто наблюдается какая-то цикличность. Об этом идут споры между учеными.
— А в целом насколько заметно влияние человека на природу?
"Особенно на мысе Челюскин это заметно. Такой помойки я нигде не видел. Я в Арктике хожу двадцать с лишним лет, насмотрелся на все эти бочки, нефтяные ручьи, и меня уже было сложно чем-то удивить. Но все-таки в этом году мы высадились на мысе Челюскин — это какой-то кошмар. Ручейки, которые стекают с побережья в океан, все покрыты радужной нефтяной пленкой. Там такой бардак, такая грязь!"
И на многих наших островах — на архипелаге Норденшельда, на Земле Франца-Иосифа, на Северной Земле — всюду, особенно, где стояли военные части, тысячи и тысячи ржавых бочек, многие из них с топливом, которое из них вытекает. Да, какие-то попытки привести все это в порядок мы наблюдаем. Я, допустим, видел, как наводили порядок на российской антарктической станции «Беллинсгаузен» в начале 2000-х. Стоял сухогруз, и тракторы эти бочки везли, загружали все лето. И теперь там действительно порядок. Но что касается нашей Арктики, пока что только шумиха делается и реклама — то один начальник приедет пофотографироваться на фоне какого-нибудь парохода, где две бочки лежат, то другой. А реальной работы я не вижу.
— А были какие-то запоминающиеся встречи с морскими обитателями во время нынешней экспедиции или раньше?
— В этот раз, к сожалению наших товарищей, которые были первый раз в Арктике, таких встреч было очень мало. Мы видели одного белого медведя на острове, рассмотрели его в бинокль — он спал, и несколько нерп. Ни одного дельфина, ни одного кита не видели. А так, конечно, за многолетнюю практику кого только не встречал. И от медведя отстреливался на Северной Земле — он хотел закусить мною, и с морскими слонами в обнимку лежал.
"В Антарктиде встречались с китами — они туда приходят кормиться после размножения и вообще никого не замечают, целый месяц только ныряют и питаются. А потом, когда наедятся как следует, спят. Подойдешь к нему на лодке, похлопаешь — он даже не реагирует".
— Как получилось, что вы стали мореплавателем, это была ваша детская мечта?
— Можно сказать, да. Я родился в степях Казахстана, там не только моря, там и озера поблизости не было. Ближайшее озеро находилось километрах в десяти. Единственный водоем, который был в нашем совхозе — это искусственно вырытый котлован, в котором собиралась дождевая вода — ее люди использовали для питья. Был еще второй котлован, из которого пили коровы и лошади.
Конечно, и книги повлияли на мой выбор. Тот же Тур Хейердал со своими произведениями — все это запало в мою неокрепшую душу. Но в парусный спорт я пришел в достаточно зрелом возрасте, мне уже было 32 года, я был начальником автохозяйства. Но через пять лет понял, что хобби мешает работе и бросил работу. И теперь это моя основная профессия, я этим зарабатываю.
— Как организуются ваши экспедиции, у вас есть спонсоры?
— Если говорить о старых кругосветных экспедициях, конечно, там были спонсоры. Одна компания, например, предоставила нам навигационный компьютер и лицензии на карты. А сейчас последние три года мы сами зарабатываем. Но опять же, например, радиолюбители нашли спонсоров. На эти спонсорские деньги я их вывез в Арктику. Канадская экспедиция — они просто сказали: нам надо произвести разведку на Северной Земле. Мы составили смету, посчитали, и они оплатили весь наш вояж. Так же и в этом году — все люди, которые хотели посмотреть Арктику, просто собрали деньги.
— А экспедиция, которая планируется в следующем году — это ваша идея?
— Планы это мои, как обычно. Мы уже закинули в РГО (Русское географическое общество. — Авт.) и в Фонд президентских грантов все наши идеи и смету, они сейчас рассматриваются. Если дадут финансирование — здорово, не дадут — будем опять собирать людей, которые желают поморозиться (смеется).
— Холодно на яхте в северных морях?
— Скажем так, не жарко. Но у нас есть обогреватели, а при работающем дизеле температура доходит до 18 градусов. Но бывали периоды, когда покрывались инеем переборки, замерзал конденсат. Но это было давно, после этого мы свои условия существенно улучшили.
— На вашем сайте я прочитала, что вы в этом году стали лауреатом конкурса «Лучшие имена немцев в России». Знаете ли вы свою генеалогию, кем были ваши предки?
— Только до деда, в какой-то мере до прадеда. Дед родился на Украине в 1910 году, в Киевской области. В 1938-39 году отец народов выслал наше семейство в Казахстан. И я там родился в 1955 году. Примерно до 1956 года мы были под надзором, каждый месяц необходимо было ходить в комендатуру отмечаться. Когда Советский Союз развалился, миллионы немцев потянулись в Германию. В Казахстане их было много, целые поселки. У меня три родные сестры живут в Германии.
— Вы были у них в гостях?
— Я туда заезжал, идя мимо на яхте.
— Почему вас так тянет за Полярный круг? Любите холод?
"Наверное, больше экстрим люблю, чем холод. К тому же сегодня наша Арктика стала достаточно востребованной среди туристов. Я еще две навигации с 2018 по 2020 год отработал в Антарктиде капитаном на другой яхте. Мы четыре раза за один сезон возили туда туристов. Тоже интересное приключение — шторма и прочее. А потом, когда пересекаешь Полярный круг, там пингвины, морские слоны… В Антарктиду на пару лет вперед были расписаны все места на яхтах".
В этом году в походах по арктическим морям на «Апостоле Андрее» участвовало 11 человек (одновременно на яхте могут разместиться 8 человек, включая экипаж). Но я застала на яхте только четырех членов экипажа. Среди них молодая женщина Дарья из Костромы, она работает на судне коком.
Дарья проходит с экипажем только внутренний участок — от Беломорска до Санкт-Петербурга. Николай Литау рассказал, что раньше с ними в Арктику четыре года ходила дама из Калуги, фотограф. Но это скорее исключение, чем правило — испытать себя в арктических морях чаще хотят мужчины.
«Апостол Андрей» пробыл в Петрозаводске всего два дня. На следующий день после нашей встречи капитан повел свою яхту на Вознесенье, по Свири в Ладогу и оттуда на отдых в родной порт.