Война, по верному слову Дениса Горелова, в современной российской культуре давным-давно превратилась в заповедник лютого трэшака. Что вполне объяснимо: финансирование приоритетное, агитпроп утратил сталинскую бдительность – сойдет любое фуфло, украшенное гвардейской ленточкой.
Чтобы понять масштабы порчи, не обязательно смотреть «Гитлер капут!» или читать «Соколиный рубеж». Достаточно вспомнить любой День Победы из последних: стикеры «Можем повторить!» на BMW, кокер-спаниели в камуфляже, Родина-мать на плакате с подписью «Победоносный Weekend! Оригинальный кальян!» и Бузова в гимнастерке и дизайнерских побрякушках. Ну, праздник у нас такой – со слезами на глазах. Тоже культура, между прочим. Массовая. Благо, острая стадия психоза длится лишь несколько дней.
Впрочем, в России нынче Год памяти и славы, так что праздник со слезами на глазах продолжается.

***

С 20 по 28 августа в Питере имела быть Открытая литературная школа «Проза над линией фронта», где начинающих литераторов учили Родину любить и воспевать воинскую доблесть прадедов. Идейно-эстетический посыл этой затеи, на мой вкус, выглядит… ну, пусть будет своеобразно. Или двусмысленно, чтоб не сказать хуже: «Когда за осмысление и даже бытописание войны берется писатель, линия фронта смещается и поднимается “над границей”. Писатель – едва ли не единственный медиатор, который может приподняться над воюющими сторонами, что в 1940-х, что в 2020-м». Да-а? Я-то по простоте душевной считал, что на войне нейтралитета не бывает, в том числе и писательского. Хорош был бы младший лейтенант Кульчицкий, кабы не минометным взводом командовал, а воображал себя медиатором, посредником между РККА и вермахтом. Впрочем, дальнейшие посулы организаторов выглядят практически безупречно: «Проект Открытой литературной школы инициирует диалог о формировании национальной идеи и сохранении исторической памяти среди творческой молодежи, опираясь на традиции военной прозы многонациональной России». Финал предсказуем: «Проза над линией фронта» получила бюджетный грант – 1 346 535 рублей. Плюс софинансирование – 496 480 тою же валютой. В графе «итого» возникает вполне приличная сумма: 1 843 015 рублей. Я же говорю, казна не скупится на любое фуфло, лишь бы декор был военный. А что за ним, мало кому интересно. Но мне, например, – так очень даже.
При ближайшем рассмотрении выясняется, что программный директор Открытой литературной школы, а равно и ведущий – Андрей Аствацатуров. Человек с огромным опытом написания военной прозы. Цитата для дегустации – прошу прощения, не слишком аппетитная: «Когда Савченков появился в комнате, все уже были там и его ждали. Под кроватью, как было условлено, стоял таз с дерьмом, распространяя ужасную вонь, а на одеяло была обильно вылита кабачковая икра…
– Парни! – позвал Погребняк. – У Савченкова на кровати говно! Свежее говно!
С этими словами он достал из кармана специально припасенную алюминиевую ложку. Это был условный знак.
– Свежее говно! Свежее говно! – радостно загалдели все и, выхватив ложки, бросились к кровати Савченкова. Там они принялись прямо с одеяла сгребать коричневое месиво ложками и тут же его поедать…
Савченков с диким воплем кинулся за дверь» («Осень в карманах»).

Старшина наш – парень бравый, смотрит соколом в строю! Ведущий Александр Снегирев – не менее известный баталист: «Вскочив в солярий и задвинув дверцы, я нажал кнопку “старт” и принялся с ожесточением ласкать себя. Мои глаза были закрыты. В мыслях я овладевал этой ведьмой, властительницей чертога красоты. Я мял ее груди, раздвигал ягодицы и всячески повелевал ею. Через считанные мгновения я застонал, но тут же стиснул зубы. Одно я знал точно, Нефертити прислушивается к каждому шороху. Я успел подставить салфетку, которую предусмотрительно схватил с полочки. Салфетка намокла и отяжелела» («Нефертити»).

К месту будет и очень характерное фото из дембельского аль… простите, из снегиревского альбома.

Куратор школы Мария Ануфриева (на фото справа) – ну, она-то точно десятками выносила раненых из-под огня. 

О чем после доверительно поведала читателю: «Как-то раз Ия подглядела в подружкином блокноте: ничего себе, уже семьдесят! А у нее только сорок. Наверное, та мухлюет, а может, добавляет невинный оральный секс. Ия постановила считать два минета за один половой акт и тут же, покопавшись в памяти, накинула в свой столбец еще двадцаточку. Счет почти сравнялся» («Карниз»).
Надеюсь, у Mary, She Wolf of the SS хватило ума снять прикид в стиле Nazi-exploitation…
Вот так у нас хранится советская граница!
Знаете, есть вещи, не допустимые даже во времена повальной толерантности. Нельзя наряжать фронтовым санинструктором шалаву из «Содома-2», размалеванную, как делавар на тропе войны. Нельзя подпускать к военной теме ни копрофила, ни самодельного стриптизера. Ибо этическая и эстетическая всеядность переводит тему в ранг даже не нуля – отрицательных величин. Но нынче и эти аксиомы надо доказывать – такое, милые, у нас тысячелетье на дворе.
Мастер-классы в Открытой литературной школе давали маститые прозаики, начисто лишенные не то что военного – армейского опыта. Единственным исключением из правила стал Александр Бушковский – ветеран СОБРа, участник чеченских кампаний. Остальные… хм. Были мы вчера сугубо штатскими, провожали девушек домой, а сегодня с песнями солдатскими… ать-два!

Среди рекрутов заслуживают внимания два персонажа – Андрей Геласимов и Герман Садулаев. Оба писали о чеченской войне, обоим не повредил бы эпиграф «То, что было не со мной, помню». Ибо войну мастера культуры геройски провели на передовой – Геласимов в Англии, на стажировке в Халльском университете, а Садулаев отчасти в Петрозаводске, отчасти в Питере. Что вовсе не мешало пафосным, на грани истерики, декларациям: «Русские – наша последняя надежда. Они не позволят нам оставаться женщинами. Они заставят нас быть чеченцами и мужчинами, потому что каждый чеченец – боевик, каждый чеченец – враг. И остается только: победить или умереть» («Я – чеченец»). Вообще-то, после таких заявлений следует ложиться под ближайший товарняк с поясом шахида на пузе, иначе ломаный грош тебе цена. Но Герману Умаралиевичу, судя по тогдашним записям в ЖЖ, вечно что-то мешало: то юбилей журнала «Собака.ру», то фотосессия для журнала «Аэрофлот-стайл», то отпуск на Красном море…
Не знаю, стоит ли это комментировать. По-видимому, нет.

***

Тему можно было бы считать исчерпанной, да есть еще любопытные детали. Как видите, для сомнительной во всех отношениях «Прозы над линией фронта» деньги в казне нашлись. А теперь глянем, каким проектам в Ленобласти было отказано в господдержке. В черный список среди прочих угодили:
«#ЯМогу!» – адаптивная физкультура для детей с ДЦП и другими тяжелыми заболеваниями, направленная на улучшение координации движений и осанки, снижение спастических симптомов;
«Защита гражданских прав» – повышение юридической грамотности, предоставление бесплатной юридической помощи для малоимущих граждан, инвалидов и пенсионеров, в том числе не менее 11 бесплатных семинаров по правовому просвещению;
«Геронтологический кабинет на дому» – реабилитация и социальная адаптация пожилых людей с ограниченными возможностями.
Думаю, и это в комментариях не нуждается.