У кого трава зеленее. Как человечество влюбилось в газоны и чем это угрожает природе

Что может быть обычнее зеленых участков травы у входа в загородный дом или в городском парке? Однако газоны существовали не всегда и лишь со временем стали важнейшим элементом ландшафтного дизайна, с которым связано множество ассоциаций: от пикников и игр на свежем воздухе до богатства и хорошего вкуса. Как абсолютно бесполезная трава, требующая постоянного и кропотливого ухода, стала настолько популярна по всему миру? Рассказываем, как газоны завоевывали всё больше частного и публичного пространства и почему их необходимо оставить в прошлом, если мы дорожим окружающей средой.

Престижный сорняк. Как газон набирал популярность

Неясно, как и когда именно возникли первые газоны, однако некоторые исследователи считают, что их история уходит корнями в глубокую древность. Несколько тысяч лет назад на древних равнинах Африки люди начали расчищать землю от высокой травы и кустарников, чтобы уберечь себя от внезапного нападения хищников или недружелюбных соседних племен. Прообраз рулонных газонов впервые упоминается в «Записях о создании садов» («Сакутэйки») — древнейшей японской рукописи о ландшафтном дизайне. Предположительно, «Сакутэйки» были составлены в XI веке аристократом Татибана-но Тосицуной. Два свитка рукописи содержат основные правила благоустройства садов, упор делается на воссоздание природных ландшафтов в миниатюре. В шестой части речь идет об островках: автор описывает, как правильно оформлять горные и лесные островки, а также островки-лужайки и другие. На островках-лужайках предлагается сажать мох и травы, которые будут радовать глаз осенью, а на лесные островки можно поместить деревья и дерн с низкорослой травой под ними. Клочки дернины с широкими швами следует просыпать песком — этот метод по сей день распространен в Японии при посадке небольших газонов.

В древних сочинениях авторов Ассирии-Вавилонии, Египта, Персии и Китая сохранились описания парков и садов с многочисленными лужайками. Напочвенные покрытия создавались с помощью срезанного на диких лугах дерна. Его утрамбовывали деревянными колотушками, чтобы получить ровный газон. Однако публичные сады и парки были не единственным местом, где можно было встретить зеленое покрытие.

Одомашнивание скота во всех уголках земного шара предполагало его содержание близко к дому. При этом между домом и лесом должно было быть приличное расстояние, чтобы животным было где пощипать травку и они находились вдалеке от хищников. Для пастбищ вырубались деревья и удалялись кустарники, а сам скот выступал предшественником газонокосилки, причем с функцией удобрения почвы.

Есть мнение, что интерес к газонам возник благодаря непреодолимому человеческому желанию контролировать природу.

В далеком прошлом силы природы казались особенно могущественными, способность сдерживать их считалась признаком богатства и престижа. Одной из форм выражения господства над природой стало садоводство. Декоративные сады создавались как место для отдыха, танцев, романтических прогулок или спокойного уединения. Организация садов стала формой искусства, что положило начало современным ухоженным газонам. В Средневековье травянистая лужайка была характерной чертой как светских, так и монастырских садов. Церковный деятель XII века Юг де Фуйуа подчеркивал, что зеленая лужайка монастыря приятна глазу и делает человека более оживленным.

В Средние века газон сохранил свою практическую ценность в качестве места для выпаса скота. Кроме того, равнинные территории с низкой травой делали для феодалов нападение врагов, разбойников и хищников менее внезапным. Вместе с этим газон стал служить пространством для спортивных игр, которыми увлекались обеспеченные жители и аристократы. Первым видом спорта на газоне стала игра в «боулз» или «шары». Самый старый корт для боулза находится в Англии в городе Саутгемптон — на нем проводили спортивные игры уже в 1299 году. Крикет был еще одним распространенным видом спорта на газоне, который тоже обрел популярность в XIII веке. В XIV веке пастухи Шотландии от скуки изобрели гольф. В него играли посохами, которыми загоняли камни в кроличьи норы, пока стадо тромбовало поле. Игра была настолько популярна, что королю Шотландии Якову II даже пришлось издать указ о ее запрете — слишком многих людей она отвлекала от повседневных обязанностей. Однако это не помогло: люди продолжили играть, и уже в 1552 году появилась древнейшая официальная площадка для гольфа Old Course в шотландском городе Сент-Андрус, которая по сей день служит местом паломничества фанатов этой игры.

Первые спортивные газоны состояли из разных луговых трав, в том числе цветущих, и были мало похожи на привычные нам безукоризненно ровные, изумрудно-зеленые поля для гольфа или футбола.

Любовь к газонам постепенно разрасталась по всей Европе. На картинах XV века можно увидеть частные и общественные лужайки, покрытые низкой травой, а к XVI веку газонная трава покорила сады богачей Великобритании, Германии, Франции, Австрии и Северной Европы. В 1665 году были опубликованы рекомендации по подготовке посадочной площадки, выбору семян газонных, заготовке дерна и пересадке трав. К XVIII веку газон стал широко использоваться на кладбищах. Лужайкой (lawn) называли часть сада или ландшафта, покрытую травой и тщательно подстриженную.

В России газоны стали модным трендом в ландшафтном дизайне в XVII веке. Как и в Европе, на российских лужайках росли многолетние травы вперемешку с низкорослыми цветами, а дерновая трава была главным элементом цветника. Одним из первых российских ученых, занявшихся устройством газона, был Андрей Тимофеевич Болотов, известный популяризатор помидоров и картофеля в Российской империи. В XVIII–XIX вв. в садово-парковом искусстве Западной Европы и в России господствовал стиль «английского пейзажного парка», в котором предпочтение отдавалось естественным склонам, поросшим короткой травой.

Чтобы еще больше подчеркнуть свое богатство и статус, аристократы Европы засаживали лужайки импортной травой, причем имело значение, из какого уголка света ее привезли: чем дальше, тем экзотичнее и лучше, даже если сама трава внешне мало отличалась от европейской. Трава из Азии и Африки, не приспособленная к европейскому климату, требовала больших затрат на содержание, что свидетельствовало о состоятельности владельца. В начале XVIII века в Версале был уложен знаменитый tapis vert — «зеленый ковер», полностью состоящий из трав, привезенных из Азии. Проектом садов занимался один из первых профессиональных ландшафтных архитекторов Андре Ленотр.

По всей Европе от Холирудского дворца до Петергофа газон стал символом роскоши.

В середине XVIII века деньги начали просачиваться в другие слои общества, и нувориши стали подражать аристократам во всем, в том числе в любви к газонам. При этом отсутствие унаследованного титула тяготило новоиспеченных богачей: чтобы показать, что они ничем не уступают закостенелой аристократии, они украшали владения еще помпезнее, а газон делали больше и зеленее.

В 1830 году изобретение англичанина Эдвина Баддинга совершило революцию в мире газонов. Прежде покосом занимались травоядные парнокопытные или слуги с серпами и косами. Баддинг же изобрел первую в мире газонокосилку, которая изначально предназначалась для стрижки травы спортивных площадок и парков. Первая машина Баддинга представляла собой раму из кованого железа, чугунные шестерни передавали мощность заднему ролику, который приводил в движение режущий цилиндр. Появившиеся позднее упрощенные механические газонокосилки можно до сих пор найти в продаже.

В течение следующих шестидесяти лет были предприняты попытки еще больше упростить процесс покоса травы. Были изобретены косилки, которые тянули за собой животные, а также косилки на паровой тяге. В 1860-х началось массовое производство газонокосилок. До «эпидемии зеленой чумы», охватившей полмира, оставалось меньше века.

Зеленая пустыня. Как одержимость газоном изменила Америку

Какая растительность — самая крупная орошаемая культура в Соединенных Штатах? Не пшеница, не хлопок и даже не кукуруза — это газонная трава. Газон занимает 2% земли в континентальной части США. Американцы используют огромное количество воды для выращивания травы, наносят вред окружающей среде, удобряя ее, и ежегодно тратят около 30 млрд долларов на уход за газонами. Как они к этому пришли?

Когда первые поселенцы высадились на восточное побережье будущих Штатов, ландшафт территории уже был изменен коренными американцами. Индейцы вырубали деревья и использовали контролируемое выжигание, чтобы избавиться от высокой травы и кустарников. Это превратило лесные массивы в более открытые территории с большим количеством травы. Поскольку это была преимущественно дикая рожь или болотная трава, она не подходила для скота. Американские растения обладали низкой пищевой ценностью, поэтому животным, прибывшим из Европы, приходилось трудно, впрочем, как и людям.

Поселенцы из колонии Джеймстаун привезли с собой зерно, которое не взошло на болотистых почвах. Скот умирал от ядовитых растений либо от голода. Вскоре голод постиг и самих поселенцев: съев оставшихся животных и дожевав кожаные сапоги, у них был только один выход — каннибализм. Едва пережив голодную зиму 1609–1610 гг. и дождавшись корабля с провизией из Англии, выжившие передали напутствие: везите больше травы для скота. Последующие поселенцы привезли в Америку семена травы и клевера, которые распространились и натурализовались по мере того, как колонисты двигались на запад, во внутренние районы Северной Америки. Бермудская и гвинейская трава из Африки прижились на юге США, мятлик из Европы и Ближнего Востока — в Аппалачах и Среднем Западе. Испанские миссионеры привезли травы из Средиземноморья на границу с Калифорнией, чтобы выращивать их вместо пучковых трав.

К XVIII веку эти натурализованные травы давали достаточно еды для скота. Когда перспектива голодной смерти перестала быть на повестке дня, колонисты задумались о прекрасном.

Несмотря на Войну за независимость, американцы все-таки совсем недавно были европейцами и чувство прекрасного унаследовали от них вместе с любовью к газонам. Трава всё еще сохраняла практическую ценность как корм для скота, но, как и в Европе, уже говорила о статусе и богатстве землевладельца.

Томас Джефферсон и Джордж Вашингтон спроектировали свои сады в усадьбах Монтичелло и Маунт-Вернон так, чтобы они были похожи на пейзажи английских загородных поместий. Изображения владений отцов-основателей разлетелись по новоиспеченному государству и вдохновили богатых американцев делать так же. Подобный стиль считался патриотичным, а о том, что корни его тянутся из Англии, предпочитали не говорить. В 1806 году Бернард Макмэхон написал «Календарь американского садовника» — первую американскую книгу по садоводству и ландшафтному дизайну, включавшую список ежемесячных задач.

Шло время, топор войны всё глубже погружался в пески времени. Контакты между Британией и Америкой постепенно налаживались, всё больше американцев без зазрения совести копировали английский стиль. До середины XIX века большинство домов в Америке строились рядом с улицей с небольшим закрытым садом позади дома. Такая планировка отражала конфиденциальность, унаследованную от европейского жилищного дизайна. Богатые американцы, не обделенные свободным временем, привезли популярные в Европе виды спорта (гольф, крикет, регби) и изобрели свою разновидность футбола. Но ровный импортный газон, требовавший на американской земле еще большей заботы, оставался уделом богачей или частью общественных парков и спортивных площадок.

Всё изменилось с появлением страшного сна урбаниста — американского пригорода.

Пригороды в Америке строились еще в колониальный период, но тогда жизнь там считалась чем-то унизительным. В пригородах жили малообразованные чернорабочие, а вся жизнь высших слоев общества протекала в центре крупных городов. Ситуация начала меняться в первой половине XIX века с развитием железнодорожного транспорта. Богачи устремились ближе к природе и часто жили, как европейцы, на два дома: городской для зимней деловой жизни, загородный — для увеселительной летней. Простым людям такая роскошь была не по карману. Это обстоятельство очень огорчало Фредерика Ло Олмстеда — родоначальника американской ландшафтной архитектуры и общественного деятеля, убежденного, что парки и газоны должны быть одинаково доступны всем слоям общества. За свою карьеру Олмстед создал несколько знаменитых на весь мир общественных мест отдыха: совместно с Калвертом Воксом спроектировал Центральный парк Нью-Йорка, организовал территорию вокруг Капитолия и Стэнфордского университета. Он несколько раз бывал в Европе, откуда черпал вдохновение для своих проектов. В 1868 году он получил заказ от Чикаго на проектирование одного из первых элитных американских пригородов. Каждый дом в районе Риверсайд, штат Иллинойс, располагался в 9 метрах от улицы. В отличие от домов в Англии, которые часто были разделены высокими стенами, дворы Ричмонда были открыты и соединены между собой газоном, создавая впечатление одной общедоступной ухоженной лужайки.

Историк Жорж Тейссо полагает, что Олмстед хотел таким образом стереть грань между частными дворами и общественными пространствами. Однако эта идея получила масштабную реализацию только спустя век, в 1950-х.

После Второй мировой войны экономика США была на взлете, настал золотой век капитализма. Американское правительство объявило о выдаче недорогих ипотечных кредитов, застройщики кинулись строить дома, а жители — покупать. На сцене американского рынка недвижимости появляется новый персонаж: Уильям Дж. Левитт и его компания Levitt & Sons. В начале 1950-х Левитт спроектировал пригородное поселение Левиттаун на Лонг-Айленде для вернувшихся с войны ветеранов.

Уильяма Левитта называют Генри Фордом середины XX века: в то время как Форд поставил на поток производство автомобилей, Левитт положил начало «конвейерным» домам. Он разработал систему, в рамках которой дом строился на сборочных линиях в 27 этапов, за каждый этап несли ответственность разные люди. При таком раскладе дом можно было построить за день, задействовав 36 человек. Их качество сильно уступало традиционным, которые строили на века, но они были ощутимо дешевле. Разумеется, у каждого дома была ровно подстриженная зеленая лужайка. Газон, уже давно ассоциировавшийся с достатком, служил неотъемлемой частью пиар-кампании Левитта, нацеленной на то, чтобы создать иллюзию, будто дома роскошнее, чем на самом деле. Среднему классу предложили жить как богачам, и люди купились.

Собственный домик с зеленым газоном перед парадным входом стал венцом пресловутой американской мечты. Однако вскоре мечта обернулась настоящей дистопией, хотя людей десятилетиями продолжают убеждать в обратном. Правилами жизни в Левиттауне было установлено, что газон следует стричь минимум раз в месяц с апреля по ноябрь.

У тех, кто по каким-либо причинам не стриг газон, это делали газонокосильщики, а потом брали плату за услугу, так что дешевле было стричь самим.

У этого правила была экономическая и политическая подоплека. С одной стороны, Левитт хотел сохранить презентабельный вид своего городка, продать больше домов и расширить бизнес. С другой, он пытался заручиться поддержкой американского правительства. Как могут быть связаны правительство и газон? Довольно неожиданным образом! Во времена холодной войны главным опасением Штатов была поддержка народом коммунистов. Чтобы этого не допустить, велась активная антикоммунистическая пропаганда. Но этого казалось мало, и правительство хваталось за любые предложения по тому, как еще сильнее ограничить распространение нежелательных идей. Переселить людей в пригороды было одним из таких предложений.

В городке, где всё одинаковое, очень легко найти того, кто отличается. Бунтари, не желавшие следовать правилам, под которыми сами подписались, вызывали подозрение. В пригородах соседи контролировали поведение друг друга. Кроме того, в такие поселения изначально переезжали представители схожих профессий (чаще всего белые воротнички) и схожих взглядов. Многие люди с детства варились в котле одних и тех же идей и политических убеждений. Стрижка газонов была одной из традиций, которые люди соблюдали, чтобы не навлечь на себя подозрение. Сам же Левитт говорил так:

С экранов телевизоров и обложек журналов американцев убеждали, что жизнь в пригороде — это удобно, безопасно, престижно и патриотично. И вскоре практически не осталось тех, кто был бы принципиально не согласен с этим. Газон стал такой же составляющей пригорода, как и сам дом, а правила, связанные с его содержанием, становились всё безумнее. Например, в некоторых штатах можно стать собственником земли, если косить на ней газон в течение определенного времени. И наоборот, если не косить, то можно лишиться права собственности на дом. В городе Данидин во Флориде дошли до того, что стали продавать с аукциона недвижимость, если ее владельцы отказываются ухаживать за газоном. Газон закрепился в сознании американцев так, что выкорчевать его оттуда, кажется, уже невозможно.

Да и нужно ли? Так ли плох газон по своей сути, может ли чем-то навредить? Оказалось, может.

Сторонники газонной травы называют ее очевидные плюсы: раз это растение, она поглощает часть углерода из атмосферы, тем самым смягчая изменение климата. Один гектар газона снижает температуру поверхности земли на 6 градусов и выделяет 0,81 тонны кислорода в год. Тем не менее газон несет угрозу окружающей среде и человеческому здоровью.

В среднем для ухода за газоном используется большее количество химических удобрений, гербицидов и пестицидов, чем для эквивалентной площади возделываемых сельскохозяйственных угодий. По словам биолога М.Е. Игнатьевой, недавние исследования в Западной Австралии показали, что избыток азота и фосфора, вымываемый из городских газонов, попадает в грунтовые воды и водоемы. Сток, обогащенный удобрениями, вызывает цветение водорослей, что приводит к гибели водных растений и животных из-за недостатка кислорода и солнечного света. Истощенные водоемы лишают людей естественной фильтрации воды. Химические вещества для газонов также могут представлять прямую опасность для здоровья человека: согласно исследованию, проведенному в 1987 году Национальным институтом рака, дети, живущие в домах, где обычно использовались пестициды для газонов, в 6,5 раз чаще заболевали лейкемией.

До недавнего времени газонокосилки не регулировались стандартами выбросов, поэтому среднестатистическая бензиновая газонокосилка выбрасывала за час такое же количество загрязнений, как 34 автомобиля. На садовые инструменты, работающие на бензине, в целом приходится колоссальные 5% общего загрязнения воздуха в Соединенных Штатах.

Орошение газонов истощает запасы пресной воды в США. Каждый день на газоны расходуется примерно 30 млн м³ пригодной для питья воды.

Коллективная практика орошения такого большого количества дерна в сочетании с гектарами непроницаемых поверхностей, из-за которых вода стекает в ручьи вместо пополнения грунтовых вод, — основной фактор, способствующий низкому уровню грунтовых вод на большей части территории страны, особенно на западе.

Газоны вредят и биоразнообразию. Исследования, проведенные в 2018 году, показали, что регулярное выкашивание газонов в городах является одной из причин снижения числа пчел и других видов насекомых. Кошение не только вредит пчелам, но и отнимает время у человека. В среднем американцы тратят более 384 часов своей жизни на стрижку газона — это 16 дней!

Всё больше американцев отказываются от привычной зеленой лужайки из импортных видов травы перед домом в пользу цветочных полян или газона из клевера, который можно реже поливать, удобрять и стричь. В 2021 году Невада ввела закон о сохранности воды, известный как «запрет на траву». Закон запрещает использование воды реки Колорадо для орошения всех нефункциональных газонов, полный запрет должен произойти 1 января 2027 года. Многие отнеслись к закону негативно, в то время как другие были рады избавиться от вымывающего деньги из семейного бюджета газона. Управление водоснабжения Южной Невады платит по 3 доллара за квадратный фут всем, кто решится демонтировать зеленую лужайку. Однако во многих районах США до сих пор лютуют товарищества собственников жилья, которые костьми лягут за сохранность газона — важной составляющей устаревшей американской мечты.

Ситуация, сложившаяся в Америке, дает пример всему остальному миру, как не надо обращаться с газоном. Это не только элемент ландшафта, но и существенный экологический фактор. Поэтому решения по уходу за зелеными лужайками не должны основываться исключительно на критериях красоты и желании утереть нос соседям.