Уральский анабасис.
Рано утром тридцатого декабря какого-то девяносто последнего года в мой Уфимский кабинет вошел Дениска. Точнее будет ввалился. В Дениске два меня ростом и три – весом. Он войти просто не может, а ввалиться – запросто. Денис Юрьевич – сотрудник одного из Екатеринбургских заводов, с которым у меня достаточно теплые (на тот момент были) отношения.
- Помогите, пожалуйста, с билетами, - сказал этот сотрудник, - домой хочу, сил нет, и как назло ни на поезд, ни на самолет, ни на электричку.
- Проблем нет. У меня автобус рабочих в Первоуральск повезет сегодня в обед. Садись и езжай. Там уж как-нибудь сам на такси, или попутку поймаешь. В двенадцать с нашей базы в Максимовке.
- Спасибо, огромное, - у Дениски все такое, как он сам, даже спасибо, - побегу еды в дорогу куплю и на автобус.
- Стоять, Денис Юрьевич, смирно, старших слушать, потом в магазин идти. Там в автобусе почти тридцать уральских мужиков только из леса выехавших. Я им пить до дома номинально запретил, но это все равно никого не остановит. Так что твоя задача быть самым трезвым, а лучше вообще язвенником прикинуться. Понял?
- Понял.
- Гуляй, раз понял. Шефу привет передавай.
Привет точно передаст, - подумал я, глядя в след этим полутора центнерам двухметрового, розовощекого язвенника, - но напоют ведь, гады. Как пить дать, напоют, - подумал, сам перед собой за каламбур извинился и забыл об этом начисто вплоть до следующего года. Механику только позвонил, чтоб парня на автобус в Первоуральск взял и забыл.
Поздно вечером, кабы не сказать ночью. Денис вылез из автобуса и взял такси до улицы Кирова. Хоть диспетчеру, хоть охране, но на заводе показаться надо. Дисциплина у некоторых после третьего литра просто зашкаливает. Конечно Дениску напоили.
Там бы даже меня напоили, хотя я этих самых мужиков могу взглядом заставить каску одеть в минус сорок.
В такси Дениска, понятное дело, заснул, чтоб путь сократить. Доехал без эксцессов, проснулся, расплатился из машины вылез. И спросонья родного завода найти не может.
- Стоять, - орет Денис Юрьевич таксисту, - ты куда меня привез, скотина?
- На Кирова, как просил, - притормаживает таксист, а совсем не останавливается, потому что ночь, а Дениска рассерженным очень плохо выглядит для одиноких путников, - на Кирова, - подтвердил и по газам.
Снежок такой легкий идет, искрясь в лучах редких фонариков, и Денис топает, завод ищет. Пропал Завод. Да что там завод – заводище. Это не какой-нибудь частный дом ведь. За неделю не снесешь.
И тут на встречу Дениске бабушка с палочкой. Не знаю, чего такие старушенции, по ночам на улице делают, но тут она как никогда кстати оказалась.
- Бабушка, - шепотом, чтоб не напугать пожилого человека, кричит смущенный и практически трезвый Дениска, - это улица Кирова?
- Кирова, как же не Кирова, Кирова Сергея Мироновича.
- А Завод наш, где, Бабушка? – совсем кричит Дениска
- Какой тебе завод, сердешный? – шарахается от него бабушка, - здесь отродясь никаких заводов не было.
- Кирова? Точно Кирова? И заводов не было?
- Не было.
Тут Дениска сел от огорчения в сугроб, чтоб подумать, как ему дальше быть и быть ли вообще. И уже начал задумываться, как старушка добавила:
- Не было в наших Нижних лядах никаких заводов.
Долго ли коротко. Несмотря на рост до Дениса дошло.
- В каких Блядах, бабушка?
- В Нижних. Лядах.
- А речка у вас тут есть? – Дениска решил продвигаться наводящими вопросами, вдруг бабка совсем сумасшедшая, - вот как мне на Исеть выйти, к набережной?
- Знаешь, что, мил человек, - бабушка на всякий случай отодвинулась от Дениски еще дальше, - нет у нас никакой Исети с набережной. У нас Кама. Исеть же в Свердловске, а мы в Перми.
Тут у Дениски начало в голове яснеть и за пару секунд он вспомнил, как бегал за добавкой пока еще не отъехали, как стояло два автобуса одинаковых, как в какой-то из них сел, как мужики ему обрадовались – с добавкой же.
- Спасибо огромное, бабушка, - сказал он растеряно, поднялся из сугроба и пошел куда глаза глядят искать какой-нибудь транспорт или переночевать.
- Эй, касатик, - остановила его старушка, - пойдем со мной, до утра переждешь, снег, холодает, мало ли что. За руку меня придержи только.
И они пошли по улице, вспугивая искрящиеся снежинки.
- Так ты в Свердловск ехал, - спросила Дениску ехидная старушенция, - а приехал, значит, в Пермь. Как твой Железняк, честное слово. Тот тоже шел на Одессу, а вышел к Херсону.
Следующим днем Дениска был в Екатеринбурге. А Третья улица Строителей вообще в Питере. Говорят.