«Одно усилие — и мы получим первый русский радий»
Великий советский ученый помог Сталину создать атомную бомбу. Как о нем забыли?Фото: Atomic Archive
135 лет назад, 26 января 1890 года, родился Виталий Хлопин — человек, который сыграл важнейшую роль в создании атомной бомбы в СССР. Хлопин также известен прорывными теориям, подготовившим появление новых подходов в отечественной науке. Несмотря на всю сложность вещей, которыми он занимался, судьба Хлопина будет интересна широкому читателю. «Лента.ру» рассказывает о жизненном пути выдающегося ученого.
«Золотой эшелон» с радием
В январе 1919 года, когда адмирал Колчак отступал из Омска, в одном вагонов «золотого эшелона» находился радиевый запас царской империи и некоторое количество урановой руды. О радиоактивном содержимом состава Верховный правитель России не знал, да и не особенно этим интересовался. К тому же жить ему оставалось недолго.Колчаковский вагон. Фото: Wikipedia
В перестройку и после 1991 года много разговоров ходило о золоте Колчака, и это превратилось в отдельный жанр народной мифологии. Однако о радиоактивной руде говорили меньше, если вообще говорили.
Тем не менее у историков есть предположение, что из радиоактивного содержимого колчаковских вагонов вырос советский атомный проект. Этот путь довольно извилист, нелинеен, но в любом случае связан с именем ученого Виталия Хлопина. По досадной несправедливости его имя мало известно нашим современникам.
Когда говорят про атомный проект СССР, вспоминают в лучшем случае Курчатова, Иоффе и Берию. Но без Хлопина процесс мог бы зайти в тупик.Виталий Григорьевич Хлопин среди друзей. Фото: «Росатом»
Как вышло, что человек, рожденный при Александре III, в юности заинтересовался феноменом радиоактивности, о котором и в эпоху Сталина мало кто задумывался?
Рожденный в ссылке
Виталий Хлопин родился 26 января (по старому стилю) 1890 года в Перми. Родился в семье революционера Григория Хлопина, члена одной из первых в Российской империи социал-демократических групп.
Ранний этап жизни Виталия Хлопина связан с постоянными переездами и сменой школ. Успел пожить в Перми, поучиться в гимназиях Юрьева (Тарту) и Петербурга. В 1911-м окончил химфак Геттингенского университета в Нижней Саксонии, в 1912-м — физико-химический факультет Санкт-Петербургского университета, где и определился со своими научными интересами.
Склонностям к науке обязан отцу, который был не только революционером, но и выдающимся медиком. К политике, однако, младший Хлопин интереса особого не имел. По всей видимости, единственный его политический акт — принятие Октябрьской революции, личная же его революция связана с радиоактивным распадом, с ядерной реакцией, с миром невидимым, но перевернувшим историю человечества в 1945 году.
Дореволюционную деятельность Виталия Хлопина можно расписывать долго, но необходимости в этом нет. Первым проводником в мир науки для него стал ученый Лев Чугаев, у которого Хлопин работал ассистентом. Под руководством Чугаева Хлопин впервые проявил себя как новатор, когда в 1914-1915 годах, выполняя госзаказ для Главного артиллерийского управления, разработал дешевый способ добычи платины из русского сырья.
Определенной биографической рифмой прозвучит тот факт, что три десятилетия спустя Хлопин, уже участник атомного проекта СССР, изобретет дешевый и уникальный метод получения полония, из которого сделают взрыватель первой советской атомной бомбы РДС-1.Ядерный гриб наземного взрыва РДС-1, 29 августа 1949 года Фото: РФЯЦ-ВНИИЭФ / РИА Новости
В 1915 году Хлопин познакомился с Владимиром Вернадским, который еще в 1910-м сказал: «Перед нами открылись источники энергии, перед которыми по силе и по значению бледнеют сила пара, сила электричества, сила взрывчатых химических веществ». Речь шла об атомной энергии.
Вернадский предложил Хлопину работу в Радиологической лаборатории Академии наук, из которой впоследствии вырос Институт радиологии, инкубатор всего советского атомного проекта.
Хлопину было всего двадцать пять, и он еще не до конца осознавал, что в стенах бывшей мастерской Архипа Куинджи на Васильевском острове, где расположилась их пока еще скромная радиологическая лаборатория, творится большая история.
Революция и новые возможности
Виталия Хлопина нельзя назвать лабораторным ученым, оторванным от реалий жизни. Изучение редкоземельных элементов и заложение основ радиохимии для него было не каким-то карьерным костылем, а залогом подъема российской промышленности — как мирной, так и военной.
Еще до Первой мировой он принимал участие в экспедициях по Сибири, целью которых было изучение природных ресурсов, энергетического потенциала страны. Тогда же написал свои работы по бору, литию, рубидию, цезию, цирконию.
В 1916 году вошел в состав комиссии по изучению естественных производительных сил России, под эгидой которой был организован первый Радиевый институт, где продолжал работать и после революции.Радиевый институт имени В. Г. Хлопина, Санкт-Петербург. Фото: Pastvu
После Октября большевики лихорадочно пытались удержать в руках расползающуюся в разные стороны мертвую империю, и с учетом дефицита светлых голов многие ученые назначались на несколько руководжящих постов и совмещали множество обязанностей.
С 1918-го по 1922-й, когда бушевала Гражданская война, Хлопин сосредоточил в своих руках огромное количество должностей. Он даже входил в совет Платинового института. Он ведал ресурсами страны, в том числе ценными металлами. Именно тогда он познакомился с Лениным, которого очень волновал вопрос, на какие средства большевики после победы в Гражданской войне будут строить промышленность, то есть социализм.
Ильич не имел никакого представления о перспективах атомной энергетики, но радий на тот момент стоил в несколько сот раз дороже золота, поэтому судьба имперских запасов этого радиоактивного сырья, попавших в руки Колчаку, волновала его чрезвычайно.
Так мы возвращаемся к тому, с чего начали. В феврале 1920-го Колчака расстреляли и сбросили в прорубь, часть содержимого «золотого эшелона» из 21 вагона исчезла в неизвестном направлении — точнее, в направлении Китая — и осела в Шанхайском банке, часть досталась Чехословацкому корпусу. Но большая часть осталась большевикам, а вместе с золотом и алмазами — радиоактивная руда.
Институт радия в Петрограде
Советский атомный проект — одна из сложнейших и запутанных тем в истории СССР. С 1940-го и до перестройки это была самая засекреченная тема, а после этого вышли горы литературы, в том числе и высококачественной, но для большинства она так и осталась темным лесом.
Дело в том, что до 1940 года и для советского руководства это была terra incognita. Период с 1922-го по 1940-й — время чистой науки, когда политики еще не интересовались атомом.
Но все заложено было именно тогда. Все элементы атомного проекта, которые заработали в 1949-м — после взрыва первой советской атомной бомбы РДС-1 и в 1954-м — после пуска первой в мире Обнинской АЭС.Обнинская АЭС. Фото: ТАСС
Виталий Хлопин всей своей работой заложил основы атомного века, но сам успел застать лишь самое его начало. Или, вернее, зарю.
В 1922-м открылся Радиевый институт, который сейчас носит имя Хлопина. Возглавил его Владимир Вернадский, Хлопин стал его заместителем. В том же году они получили первые образцы проб радия. Накануне Хлопин писал Вернадскому:
Осталось сделать еще одно, последнее усилие для того, чтобы увенчать труды трех с половиною последних лет и получить первый русский радий
Исходя из этого становится ясно, что проблемой русского радия здесь занимались с 1919 года как минимум. Хлопин и Вернадский приняли Октябрьскую революцию еще и по той причине, что большевики национализировали добычу радия, которая при царе находилась в частных руках. Это раз.
Плюс ученые получили для экспериментов неограниченное количество одного из самых дорогих элементов в мире. По данным историков, для этого пришлось переработать примерно 1,76 тонны (110 пудов) радийной руды, добытой еще при царе на Туя-Муюнском радиевом руднике. Это единственный в Российской империи и первый при Советах рудник, где добывали радий и уран.
По всей видимости, в ход пошли запасы из «золотого эшелона» Колчака.Туя-Муюнское месторождение радиевых руд в Киргизии, 1928 год. Фото: Wikipedia
Еще по одному вопросу данные расходятся. Считается, что основные работы проводились в Радиевом институте в Петрограде, но есть упоминания о том, что первые граммы радия Хлопин и его коллеги добыли на Радиевом заводе в селе Бондюга (далее — город Менделеевск) на берегу Камы. Скорее всего, лабораторные исследования проходили в Петрограде, а промышленное производство организовали в Бондюге. Полученный промышленным путем радий отправлялся в Радиевый институт и в научно-исследовательские институты, возглавляемые Иоффе и Неменовым. В 1921-1922 годах с радием и ураном работали в трех точках, из них и вырос атомный проект. Радиевый институт был основным центром. Хлопин, соответственно, ключевой фигурой. Радиевый завод в Бондюге просуществовал до 1925 года. Что было дальше?
Хлопин и немцы
Известно, что в 1939-м немцы были в авангарде ядерных исследований, и только коренной перелом в Великой Отечественной не дал им создать атомную бомбу.
Период с 1925-го по 1933-й в плане «Сотрудничество СССР и Германии в области расщепления атомного ядра» мало изучен. Известно, что Веймарская Германия — одна из первых стран, которая начала сотрудничество с СССР в области высоких технологий, а также в военной сфере.
Ученые-ядерщики также свободно обменивались данными. Известно, что Хлопин говорил на пяти языках, свободно общался с немцами на их родном, принимал в 1940-х в Радиевом институте Фредерика Жолио-Кюри, зятя Марии Склодовской-Кюри, и общались они на равных, как пионеры ядерной энергетики.
В 1925 году Виталий Хлопин отправился в Германию, Чехословакию и Австрию, чтобы сделать доклад о достижениях в своей области. Ранее в том же году на IV Менделеевском съезде он выступал с темой «Достижения в области радиоактивных веществ в СССР». По всей видимости, для зарубежных коллег он продублировал основные тезисы.
Как свидетельствует стихотворение Владимира Маяковского «Разговор с фининспектором о поэзии», опубликованное в 1926 году, разговоры о радии и уране велись не только в научной, но и в богемной среде:
Поэзия — та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
тысячи тонн словесной руды.
Владимир Маяковский, 1930 год. Фото: Wikipedia
Говорить о лидерстве немцев в атомной области на самом деле можно лишь с натяжкой. Вплоть до второй половины 1930-х СССР явно был на передовой, как минимум в тройке лидеров.
Именно в Радиевом институте в 1932 году началось создание первого в Европе циклотрона
, дальнего предка адронного коллайдера. Виталий Хлопин имел непосредственное отношение к этому событию и как ученый, и как организатор.
Под руководством Хлопина работал и молодой Игорь Курчатов, которого потом назовут отцом советской атомной бомбы. Циклотрон запустили в 1937-м. Стык в стык идет то, что случилось в немецком научном мире, когда Третий рейх делал последние штрихи по формированию тотальной военной машины.
В 1938 году ученые Отто Ганн и Фриц Штрассман открыли процесс деления ядер урана под действием нейтронов, выявив в том числе громадный разрушительный потенциал данной реакции. В Радиевом институте благодаря циклотрону Хлопин и его сотрудники всесторонне изучили открытие немецких коллег. Уже в 1940 году провели исследование спонтанного деления ядер урана. В 1940 же году была создана «урановая комиссия», которую по рекомендации Вернадского возглавил Хлопин.Лиза Мейтнер и Отто Ган в лаборатории Института химии кайзера Вильгельма, Берлин. Фото: Wikimedia
Шла работа на широкую перспективу, в частности занялись вопросом поиска месторождений урана на территории СССР. Другой вопрос, которым занимались Хлопин и его коллеги, — осуществление цепной реакции, в том числе с использованием урана-235. Хлопину циклотрон давал возможность получить доселе невиданные вещества для исследования. Тогда же он впервые получил плутоний — элемент, которого вообще не встретишь в природе.Владимир Вернадский, академик АН СССР, основатель геохимии, биогеохимии, радиогеологии. Фото: РИА Новости
С конца 1939-го в область атомной энергии начала проникать политика. Сначала на Западе прекратились публикации на эту тему, о чем Вернадскому и Хлопину сообщил сын Вернадского Георгий, будущий лидер евразийского движения. Именно тогда Вернадский и Хлопин поняли, что теперь начнется невиданное доселе соревнование по созданию атомного оружия и приручения энергии распада. И та страна, что опередит другие, станет мировым лидером.
Соответствующие работы финансировались Парижем, Лондоном, Берлином, Вашингтоном. Москва на тот момент усиленно готовилась к предстоящей войне и была больше озабочена танками, истребителями, пулеметами, чем неведомой атомной бомбой.
С началом Великой Отечественной Радиевый институт эвакуировали в Казань, откуда, кстати, в свое время Колчак и вывез золото и радий. Там сотрудники института занимались второстепенными проблемами. К атомному проекту вернулись уже в 1944-м, после прорыва ленинградской блокады. Теперь все было совсем серьезно. Было понятно, что Гитлер проиграет. Однако теперь в грядущем геополитическом пространстве вырисовывались два лидера — СССР и США. И было понятно, что в случае конфликта возможна еще более страшная и разрушительная война.
Хлопин и Берия
Виталий Хлопин возглавлял Радиевый институт с 1939 до 1950 года, то есть до своей смерти. Он пережил своего наставника Вернадского всего на пять лет. Обстоятельства его смерти хоть и малоизвестны, но там явно никакой политики.
Период с 1944 по 1950 год принципиально важен. В это время ученые-ядерщики получили карт-бланш и стали фигурами неприкосновенными. Известен конфликт 1946 года, когда Берия, предваряя борьбу с космополитизмом, предложил уволить из Радиевого института нескольких ученых-евреев и передал Хлопину «черный список». Как вспоминал в 1960-х член-корреспондент АН СССР Николай Мещеряков, создатель ядерного центра в Дубне, «Хлопин посмотрел на этот список своими подслеповатыми глазами, взял ручку и написал первым "Хлопин". И говорит: "Пожалуйста. Но меня — вместе с ними"».
Из архивов было извлечено письмо Хлопина Берии, датированное 10 мая 1946 года. В нем Хлопин просит допустить себя и своих коллег к самой секретной информации, добытой советскими агентами в США по Манхэттенскому проекту:
«Прошу Вашего распоряжения о допуске к совершенно секретным информационным материалам, касающимся химических и химико-технологических работ, проводившихся в Америке по плутонию, помимо меня лично как члена Научно-технического совета, моих помощников по институту…»Испытание «Тринити» — взрыв первой атомной бомбы «Штучка» (англ. Gadget) на полигоне Аламогордо, 16 июля 1945 года. Фото: United States Department of Energy / Wikimedia
***
Как отмечают эксперты, без Хлопина в середине 1940-х было не обойтись, ведь это был единственный крупный радиохимик, который знал толк в проблеме. Известно, что дисциплина «Радиохимия» официально появилась только в середине 1950-х, поэтому Хлопин был сродни уникальному магу от науки.
Он, танцуя фундаментально от своей области, досконально понимал специфику деления ядра. Все, что шло дальше, — технология, все, что до, — открытие, извлечение знание из неизвестной области. То, чем Хлопин занимался всю свою сознательную жизнь. Если вкратце, то существует глобальная работа на стыке ядерной физики, радиохимии и химической физики. Убрать из этого ряда радиохимию — образуется невосполнимая пустота.
Правда и то, что лидерство в атомном проекте взял на себя Игорь Курчатов, воспитанный на циклотроне Радиевого института, и Хлопин по возвращении из эвакуации шел в фарватере направления, целью которого было создание научных основ атомной промышленности СССР с целью ликвидации монополии США в ядерном оружии. Однако без его эрудиции, без его команды трудно даже представить, чтобы в столь короткие исторические сроки и без помощи извне (ядерный шпионаж этого тезиса не отменяет) создать радиохимическую промышленность СССР и как следствие — атомную энергетику и атомное оружие.Абрам Иоффе, Абрам Алиханов, Игорь Курчатов. Начало 1930-х годов. Фото: Institute for Theoretical and Experimental Physics / Wikipedia
Существует еще одна интересная версия относительно радия, о котором было сказано в самом начале. Есть мнение, что часть запаянных ампул с радием, отбитых у Колчака, отправили в фонды Министерства финансов, и уже с началом атомного проекта привезли в курчатовскую лабораторию №2 НИИ-9. Там по заданию Хлопина и Курчатова, при участии экс-лаборантки Института Кюри Зинаиды Ершовой был получен полоний. Из него был сделан нейтронный взрыватель для первой советской атомной бомбы РДС-1. Здесь же, в лаборатории, Хлопин разработал технологию получения полония, невиданную на Западе.
Таким образом история советского атомного проекта приобретает новое измерение и фактически закольцовывается с событиями Гражданской войны. А человек, на котором все замыкается, — пионер радиохимии Виталий Хлопин, которому суждено было стать тихим революционером в своей области. Области, перевернувшей представление не только о военном искусстве, но и о мировой энергетике в целом.
Ярослав Солонин
https://lenta.ru/articles/2025/01/26/khlopin/