Создатель флешки Семен Лицин: "Люди в хайтеке в большинстве своем примитивные"
Создатель флешки Семен Лицин: "Люди в хайтеке в большинстве своем примитивные"
Мы встретились в кабинете, в компании, которая находится в Герцлии. Израильские кабинеты, даже очень больших и серьезных людей, поражают скромностью. Самое дорогое в них – это компьютер, который стоит на рабочем столе. Самое ценное – дипломы, почетные грамоты, премии и похвальные листы, которые висят на стенах.
В этом кабинете есть некоторая вольность – маленький круглый стол с двумя стульями, за которым мы и сидим, пьем кофе с тортом и беседуем. О том, как создавалась флешка, что делать, если вдруг разбогатеешь, и каким мистическим значением обладает цифра 3 – мы беседуем с выдающимся ученым, профессором Семеном Лициным.
- Давайте не будем про флешку. Уже надоело об этом рассказывать, - сходу говорит мне Семен.
- Ну как же? Флешка – это практически главное изобретение, с которого начался двадцать первый век.
- Флешкой уже никто не пользуется, и правильно делает.
- Я пользуюсь. Пока, насколько я знаю, ничего лучше не придумали.
- Давайте я вам объясню, как перестать пользоваться флешкой. Сейчас все продвинутые пользователи хранят информацию в облаке, например, на GoogleDrive.
- Хорошо быть грамотным! А я-то человек дремучий, - отвечаю я.
Семен Лицин приехал в начале 91-го года из Перми, и сразу же получил приглашение на работу в Тель-авивский университет на кафедру электроники. Он прошел путь от преподавателя до заведующего кафедрой. И занимался он, в основном, теоретической работой.
- А в начале 99-го года в университет пришел человек, который зашел ко мне в кабинет и спросил, знаю ли я, что такое флеш-память. Я, естественно, не знал, хотя, как выяснилось потом, это знали все. Но мне стало интересно, и я согласился на его предложение поучаствовать в совместных исследованиях. Так и началась эта история.
Этим человеком оказался Амир Бан, известный израильский программист и "стартапер". Среди прочего, вместе с математиком Шаем Бушинским они разработали шахматную программу "Джуниор", которая стала семикратным чемпионом мира среди компьютеров.
- Я всегда объясняю, что в хайтеке есть два типа прорывов: изобретение технологий и изобретение продукта. Можно придумать многое, практически все что угодно, используя существующие технологии. Например, бутылку, которая будет одновременно батарейкой. Это, кстати, реальная история. Когда-то "Кока-кола" обратилась к нам с такой идеей, чтобы можно было от бутылки заряжать телефон.
- Это будет какая-то радиоактивная "кока-кола".
- Нет, специальное покрытие будет только снаружи, а энергия будет получаться от солнца. И технически это вполне возможно. Но оказалось, что это слишком дорого, и пришлось от этой идеи отказаться.
- Ну слава богу, а то это уже киборг-кола получается.
- Но технически, повторяю, это возможно. Так вот, многие люди мыслят в направлении создания продукта, основанного на применении известных уже технологий. Другой подход – это придумать новую технологию, и на ее основе уже создавать продукты. Флешка – это новый продукт, а мой вклад связан с изобретением новой технологии, которая сделала ее возможной и доступной. А сама идея флешки давно уже витала в воздухе. Впервые флеш-технология была придумана в Японии в середине 80-х в компании "Тошиба". При этом ее создатель не получил от этого изобретения никакой прибыли, и постепенно об этой идее стали забывать. Пока одному израильскому предпринимателю не надоело ездить на международные конференции с бесконечными дисками и дискетами, которые имели свойство ломаться, стираться, царапаться и заедать. Вот тогда-то и родилась идея создания нового устройства для хранения информации.
У каждого из нас была своя сфера ответственности. Кто-то отвечал за написание компьютерной программы, которая позволит считывать информацию. Кто-то за создание продукта. Поначалу это был невероятно дорогой гаджет, первые флешки на четыре мегабайта стоили сотни долларов. Моей задачей было максимально удешевить этот продукт. И мы разработали технологию намного более плотной записи информации в память, которая позволила сделать этот продукт доступным по цене настолько, чтобы конкурировать на рынке. Это был прорыв.
- Который принес компании и его создателям кучу денег.
- Нет, флешка никогда не была особенно прибыльной. Шума было много, а денег было мало. Нашу компанию купили не из-за продукта, а из-за технологии, которую мы придумали. Кстати, вы знаете, по какой причине многие отказываются от флешек?
- Потому что ими пользуются только такие дикие люди, как я?
- Нет, не только. Многие записи в флеш-памяти не стираются, вы об этом знали?
- Нет.
- Допустим, вы хотите стереть компрометирующую вас фотографию. И вам кажется, что ее стерли, потому что на компьютере вы ее увидеть на сможете. А в памяти она все равно осталась. Поэтому практически все, что вы удалили, можно восстановить. Имейте это ввиду.
- Все, иду сжигать флешки.
- Да, именно поэтому, например, в военных самолетах существует такая система, которая при падении самолета уничтожает флешку физически, так чтобы ее нельзя было восстановить.
Семен подробно и обстоятельно рассказывает о том, как работает система флеш-памяти. Правда, из всего рассказа я запоминаю только то, что нанометр – это миллиардная часть метра, а диаметр волоса – пятьдесят тысяч нанометров. Ячейка флеш-памяти имеет размер около десяти нанометров. Такие величины представить себе невозможно. И это еще ерунда по сравнению с устройством атома. Потому что его вообще никто никогда не видел.
- Вот есть такая легенда, что Эдисон совершил более десяти тысяч неудачных попыток, прежде чем создал лампочку. А у вас были неудачные попытки?
- Можно сказать, что пока мы работали над созданием устройства, возникали неожиданные и многочисленные технические проблемы, которые нужно было быстро решать, доводить этот продукт до ума. Но дело не только в этом. На основе этой технологии стали развиваться другие продукты. Флеш-память теперь существует везде: от фотоаппарата до кофемашины.
- А вы ощущаете гордость за то, что изобретение, в создании которого вы принимали участие, изменило мир?
- У меня эти эмоции продержались ровно две недели. Потом мне это надоело, и я перестал обращать внимание. Хотя долгое время я даже получал отчисления от продаж. Мне интересно придумать, доказать, убедиться, что это работает. От этого я получаю адреналин. А когда начинается этап продаж, рекламы и маркетинга, я стараюсь от этого дистанцироваться. Мне это уже не интересно. А потом уже и просто стало мешать: ну сколько можно!
- А гением вы себя ощущаете?
- Нет, ну что вы! Есть люди намного более талантливые, чем я.
- Но поцелуй сверху был?
- Поцелуйчик, наверное, был. Но недостаточный. Потому что часто бывает, что передо мной встают задачи, которые я не в состоянии решить. Хотя не могу не признать, что мой подход к решению новых задач несколько отличается от того, как это делают другие. И это совершенно неконтролируемый процесс. Это просто приходит, и все.
В этот момент в кабинет к Семену входит человек с двумя чашками в руках. "Это для вас, - говорит он. - В шабат готовил". В чашках оказался тайский суп из кокосового молока с грибами. А сам человек – коллегой Лицина, одним из руководителей компании, собравшей более ста тридцати миллионов долларов инвестиций.
- Какой у вас хороший коллега! - говорю.
- Я только из-за этого супа и хожу на работу, - отвечает Семен.
Современная лаборатория стоимостью в десятки миллионов долларов занимается разработкой батареек, которые будут заряжаться за пять минут вместо стандартных двух-трех часов. С началом бурного развития стартапов и высокотехнологических компаний появилась новая социальная каста: магнаты хайтека. Самые крутые из них входят в список "Форбса", а более скромные становятся простыми израильскими миллионерами.
- Как пережить огромные деньги?
- О, это непростая история. Каждый по-своему проходит через это испытание. Как правило, те, кто заработал миллионы на технологиях, это люди, очень сосредоточенные на своей работе. Обычно его супруга, иногда супруг, привыкают к определенному распределению бытовых обязанностей: дети растут сами, и они не очень знакомы с папой, быт как-то сам регулируется, пока муж на работе. И вдруг падают огромные деньги. Люди в хайтеке в большинстве своем очень примитивные, то есть духовно и эмоционально недоразвитые. У них нет ни времени, ни желания отвлекаться на что-то другое, кроме своей работы. Так вот, когда такой человек возвращается домой после продажи компании, то оказывается, что места у него дома как такового нет. Что семья привыкла жить без него. И тут начинаются разводы, потому что люди отвыкли от совместной жизни.
- То есть вы хотите сказать, что придумать новую технологию, которая изменит мир, легче, чем наладить отношения с собственной женой?
- Да, конечно. Большие деньги обычно требуют очень серьезного переосмысления и переорганизации всей своей жизни.
- У вас был такой период?
- Нет, я ведь достаточно случайный и нетипичный случай для мира стартапов. Я всегда старался выстроить свои приоритеты так, чтобы не жертвовать главным для себя. Я ведь всегда был человеком академическим, со склонностью к кабинетным размышлениям, всегда любил театр и классическую музыку и продолжаю их любить.
- На вас свалились эти миллионы?
- И что?
- Вот и я спрашиваю: и что?
- Моя жизнь не очень изменилась. Я как был свободным художником, так им и остался. Большая часть моей жизни никак не связана с работой. Например, мы с женой в меру возможностей занимаемся благотворительностью, помогаем театрам и филармоническому оркестру, участвуем во многих проектах, связанных с искусством. С другой стороны, высокие технологии и связанные с ними изобретательские процессы – это как наркомания. С этим невозможно раз и навсегда завязать. Это держит крепко и не отпускает. И это тоже неотъемлемая часть жизни. Приходится искать баланс.
В начале нулевых стали проводить шахматные матчи между компьютерами и людьми. Один из первых таких матчей сыграл Гарри Каспаров против программы Deep Junior, любимого детища Амира Бана и Шая Бушинского. Тогда матч закончился вничью. Но уже через несколько лет машина начала обыгрывать человека, и стало очевидно, что она быстрее, сильнее и умнее.
-Что делать нам в новой эре победившего компьютера?
- Мы только в начале пути. Компьютер станет еще намного умнее. Все профессии, которые сегодня считаются исключительно человеческими, в скором времени отомрут. В течение нескольких десятков лет машины заменят человека практически везде. А среди первых машины заменят собственных хозяев, изобретателей.
- Какой кошмар! Как жить?
- Как вы считаете, для собак большое горе, что есть люди?
- Конечно, горе. Потому что люди их поработили.
- С другой стороны, с них снимается ответственность и обеспечивается защита, питание, кров и любовь, если повезет.
- Ну мы же люди, все-таки. Нам же хочется какой-никакой свободы.
- Нам будут бросать палку, за которой мы будем бегать и чувствовать себя очень свободными. Я думаю, что жизнь людей полностью изменится. Мы будем применять свою энергию в области искусства, куда не будут допущены машины. Проблемы с пищей, водой, жильем будут решены.
- А чем вообще люди будут заниматься?
- Придумывать себе интересные проблемы.
- То есть тот сумасшедший мир, в котором мы живем, станет еще более сумасшедшим?
- Конечно. Это только начало. Кроме того, мы еще увидим бунт против машин, который будет очень жестоким. Но в итоге люди и машины смогут существовать параллельно. Вот осознание того, что компьютер играет в шахматы сильнее вашего мужа, как-то влияет на его жизнь?
- За исключение того, что сегодня даже телефон играет сильнее человека, никак.
- Ну вот. Человек и компьютер существует параллельно, иногда в симбиозе. И, кстати, чем лучше человек сумеет воспользоваться способностями компьютера, тем более конкурентоспособным он станет.
- То есть люди станут киборгами?
- С точки зрения медицины это было бы неплохо, потому что человеческий организм, увы, слишком несовершенен.
Пока мы беседуем, я рассматриваю кабинет повнимательнее. На столе – распечатанная на принтере бумага с китайскими иероглифами. "Тренирую память", - объясняет Семен. И ни одной книги: "Я слишком много прочитал в своей жизни, так что теперь у меня не хватает терпения и времени на долгое чтение". У Семена есть интересная теория троичной системы ценностей. Он считает, что одно изобретение может случайно создать практически каждый ученый: "Это как у Раневской, прыщ, который может вскочить на любой заднице". Два выдающихся изобретения – это уже признак редкого интеллекта. Ну, а три прорыва в разных областях – это может сделать только гений. В то же время у человека должно быть три этапа в жизни: теоретический, практический и духовный. Семен Лицин, по собственной классификации, сегодня приближается к третьему этапу.
- Три – это достаточно магическая цифра. Это универсальная цифра. Мне кажется, если у человека не было всех этих трех этапов, то он себя обеднил. Я когда-то увлекался работами философа Вяч. Вс. Иванова. И он очень подробно объяснял, что есть философии двоичные, а есть троичные. Двоичные философии, то есть категоричные, как правило, приводили к застою. А троичные, более объемные, как правило, вели к прогрессу и процветанию. Поэтому я люблю эту цифру, она отвечает моим внутренним убеждениям.
- Тогда вот по поводу убеждений. Израиль – страна, мягко говоря, своеобразная. Поэтому у меня вызывают большое уважение те светлые умы, которые не уезжают из Израиля в Америку, чтобы зарабатывать там в сто тысяч раз больше денег, а остаются здесь. Почему вы не уехали?
- Во-первых, зарплаты сейчас практически сравнялись. Это уже не аргумент. Во-вторых, деньги - это далеко не все. Для меня самым важным является возможность самоидентификации и комфортного существования в рамках этой самоидентификации. Вот представьте, что вы болельщица. И вы болеете за свою команду. И вы злитесь, когда ваша команда промазывает, и радуетесь, когда забивает. В каких-то вопросах она не в Высшей лиге, но это ваша команда.
- Раньше это называлось патриотизмом.
- Я очень не люблю пафос. Поэтому воздержусь от битья в грудь и прохода со знаменем. Также я не готов никого судить и осуждать. Но для меня человек, с которым у меня противоположные политические взгляды, но при этом живущий здесь, гораздо ближе, чем тот, кто сидит в Нью-Джерси и точно знает, когда нам вводить танки в Газу. Мы, живущие здесь, готовы на себя принять последствия всех решений и действий, даже с которыми ты не согласен, влияющих на то, что здесь происходит, и поэтому имеем право на любую критику. К сожалению, люди, которые отсюда уезжают, даже очень хорошие и умные, со временем практически исчезают из круга моего общения. Отсутствие чего-то критически важного в пересечении наших интересов само по себе сводит наше активное общение на нет. Израиль – это очень хорошая страна для самоидентификации. Здесь невозможно оставаться индифферентным. Поэтому Израиль во многом помогает понять и познать самого себя.
- А если дети уезжают?
- Это трагедия. И часто дети не понимают, насколько глубокую рану они наносят своим родителям. Но, опять-таки, разные бывают обстоятельства.
- Тогда ответьте мне, пожалуйста, на вопрос, который меня страшно волнует. С одной стороны, Израиль – технологическая сверхдержава. С другой стороны, в каких-то вещах мы отстаем от всего прогрессивного человечества. Например, в вопросах оплаты с помощью мобильного телефона. Или скорость интернета, которая у нас запредельно низкая. Почему это происходит?
- Есть несколько объяснений. Во-первых, в странах, например, в бывших советских, где не было никакой технологической инфраструктуры, внедряют уже готовые технологии, причем последнего поколения. Сразу поставить новое и хорошее намного проще, чем переделывать устаревшее. Кстати, в новые районы, которые строятся у нас, проводят оптоволоконные кабели, и там все в порядке со скоростью интернета. Во-вторых, бюрократическая система, которая тормозит быстрое внедрение новых технологий. В-третьих, реально существует монополизация, и механизмов борьбы в маленькой стране практически нет. Я вообще всегда говорю, что Израиль – это пример того, что нет абсолютных утверждений. Потому что какое бы утверждение вы не сделали по поводу Израиля, всегда есть масса примеров, доказывающих, что это неверно. Израиль – очень противоречивая страна, ее нужно просто принимать такой, какая она есть.
После того, как мы побеседовали и съели тортик, который, кстати, Семен очень похвалил, мы отправились на экскурсию в ультрасовременную лабораторию. У меня было такое ощущение, что я попала в научно-фантастический сериал. Сверхточные микроскопы, супермощные центрифуги, перчаточные камеры с бескислородной атмосферой внутри. Здесь разрабатывают батарейку будущего, прототип которой выглядит так:
