Политолог раскрыл сценарий развития событий в Белоруссии: «Лукашенко вошел во вкус»

Россияне смотрят на выборы в Белоруссии по-разному. Одни люди считают уличные протесты глупостью, другие, напротив — выражением демократии. Генеральный директор Центра развития региональной политики Илья Гращенков рассказал, могут ли события в Белоруссии раззадорить внесистемную оппозицию в нашей стране. Фото: AP — Илья, для чего требовались массовые задержания в Белоруссии, в том числе журналистов? — Медиакартинка после выборов должна была быть благостной, как сказал сам Лукашенко, чтобы «выборы прошли, как праздник». Однако вместо фейерверков на улицах начали разрываться светошумовые гранаты и свистеть пули, что удивительно для страны, где так любят президента. Возможно, именно поэтому, был отдан приказ задерживать любых журналистов. Пострадали почти все международные СМИ, от российских до британских, ОМОН не разбирал, кто «свой», а кто «чужой», так как любое правдивое освещение ситуации играло против Лукашенко. Милиция работала особенно жестко, так как приказ поступил такой – избивать и калечить, чтобы запугать, дать сигнал, что власть сомкнула ряды и сдаваться не собирается. Фактически все происходящее сейчас в Минске и других городах – это еще цветочки, а ягодки бы пошли тогда, когда в стране ввели бы чрезвычайное положение и ввели войска, уже с боевым оружием и приказом подавить протест любыми способами. Боясь перегнуть палку и стать в очередной раз персоной нон грата для ЕС и США, Лукашенко очень не хочет переходить вторую «красную линию», за которой из автократичного жесткого лидера он превратится в кровавого диктатора. Некоторые могут сказать, что эта черта все же была пройдена, когда пролилась первая кровь и появилась первая жертва, но пока Минск не получил свой Тяньаньмэнь, ситуация остается напряженной, но пограничной. — Не видите ли вы связи с предстоящими выборами губернаторов в России? — Нет, такой связи нет. Что касается Единого дня голосования-2020, он пройдет тихо. Победа оппозиционных кандидатов возможна в нескольких регионах. Но не думаю, что в случае их поражения начнётся какая-то уличная активность. Что касается остальных регионов, теоретически возможно протестное голосование по образцу 2018 года, но опять же — это как раз «электоральный протест», а не уличный. Так что события в Белоруссии никак на нашу внутреннюю политику не повлияют. Возможно, немного раззадорят внесистемную оппозицию, но это уже фактор на будущий политический сезон, сопряженный с выборами в Госдуму. — Какие прогнозы вы можете дать по грядущим изменениям? Будут ли они значительными или на постах останутся в основном действующие руководители регионов? — Наибольшие проблемы у кандидатов от «Единой России» на губернаторских выборах могут возникнуть в Архангельской и Костромской областях, где рейтинг партии невысок. Из врио самовыдвиженцев наиболее сложные кампании можно ожидать в Иркутской области и Пермском крае. В обоих случаях основными конкурентами выступают кандидаты от КПРФ. В целом выборы проходят при «зачищенном поле». В Архангельской области КПРФ не выдвигала своего кандидата по договору с «ЕР». Коммунисты получили отказ в регистрации кандидатов в 5 регионах: Еврейская автономная область, Ленинградская область, Камчатка, Коми, Севастополь. Тот фактор, что муниципальный фильтр используется для отсева рейтинговых кандидатов, говорит об опасении роста осенью «левых» настроений. Так что при инертном сценарии возможна победа оппозиции максимум в одном-двух регионах. Но в случае роста протестного голосования могут быть неожиданные результаты еще в 3-4 субъектах. — Почему белорусы выбрали Лукашенко, а не представителей оппозиции? — К сожалению, у нас нет никаких точных данных по этим выборам. Социологические опросы в Белоруссии были запрещены, поэтому мы сталкивались лишь с манипулятивными рейтингами кандидатов. Кто-то писал, что у Лукашенко всего 3%, а официальные источники давали цифры в 50%. Отсюда можно предположить, что реальный рейтинг находился где-то посередине и составлял около 20-30%. О рейтинге Тихановской сказать сложно, учитывая, что всех остальных своих соперников Лукашенко посадил в СИЗО. Рейтинг Бабарико, Цепкало и Тихановской оценивали по-разному, но тоже где-то на уровне 20-25%, а это значит, что вкупе рейтинг всех троих был выше, чем у действующего главы. Поэтому к Тихановской вполне могли перетечь голоса избирателей всех троих, как к консолидированной фигуре протеста. — Как таким образом Лукашенко набрал «триумфальные» 80%? — Столь высокие цифры заставляют усомниться даже тех, кто в целом поддерживал действующего главу государства. Поэтому вопрос – кого выбрали белорусы, в конечном счете, остался без ответа. Лукашенко легальный президент, но вот насколько он легитимный? Это покажут следующие месяцы его правления, придется ли ему постоянно удерживать власть силой, отключая Интернет, разгоняя митинги и «закручивая гайки» или же нет. — Как Лукашенко дальше жить с этой молодежью, которая явно будет против него? — Тяжело сказать, как белорусский лидер планирует править в сложившейся ситуации. Видимо, по китайскому сценарию или венесуэльскому, с опорой на те слои населения, которые его поддерживают, с опорой на силовой блок. Это означает, что страна станет более закрытой, наиболее активная молодежь постарается уехать из нее, что приведет к упадку развития IT-сектора, которым так гордилась Белоруссия. Старый лидер хочет одного – пожизненно удерживать власть и обеспечить ее преемственность, что при этом будет со страной, вопрос второго порядка. — Рад ли он сам победе – все-таки человек в возрасте, устал, а его снова заставляют руководить? — Не думаю, что заставляют. Конечно, мечта любого автократа – поставить на свое место сына или близкого соратника, а самому перебраться в кресло мудрого национального лидера. Но ситуация такова, что Лукашенко боится отдавать власть даже своим наследникам, полагая, что они ее не удержат. Да и физическое состояние у «батьки» всегда было показательно хорошим, не думаю, что он чувствует себя стариком. Скорее наоборот, он только начал входить во вкус глобальной игры, пытался ставить шах Кремлю, обыграть Вашингтон – все это очень бодрит. — Какие настроения у местных жителей? Им важна стабильность (в получении зарплат, пенсий) или некоторая движуха? Откуда вообще у одних людей возникает страсть к движухе, а другие являются консерваторами? — Люди в целом любят порядок. Но не значит, что застой – это порядок. Скорее наоборот, развитие и конкуренция — это порядок, люди видят хаотичное поведение властей, понимая, что те бьются за доходы элит, а самому населению уготована участь «жить чистенько, но бедненько». Передача власти, демократические институты – это все не просто слова, это как раз лекарство от революций и протестов. Кого-то «замороженная жизнь» устраивает, особенно людей в возрасте или наоборот, молодых матерей, в общем тех, кто страшно боится любой дестабилизации, потерять того что есть. Поэтому в целом они аполитичны, готовы поддержать любую власть, лишь бы уровень жизни не падал. Движухи же хотят те, кто более свободен в своих решениях, финансово менее зависим или же романтики, идеалисты любых возрастов, для кого хотя бы ощущение свободы важнее любого стабильного пайка. Но в Белоруссии хотели не столько движухи, а сколько смены застоя. Поменять Луашенко на Бабарико — в чем тут движуха? Это же не переворот, а просто смена лиц. Так что движуху устроили сами власти, сначала всех посадив, а потом, отпраздновав результат, которому бы позавидовал и Мугабе. — 12 августа в Белоруссии ввели запрет на продажу пиротехники. С чем это может быть связано? — Ну, так это приветствует ОМОН. Опять же картинка в духе Ганди, непротивление злу насилием. Они в нас бомбы, а мы им — фейерверки. Что делать? Нужно запретить. Кстати, зря, теперь вместо петард в силовиков полетят «коктейли Молотова», а это уже совсем другой градус противостояния. — Были ли, возможно, во время выборов кодовые слова на отключение интернета у конкретного пользователя (условно говоря, упоминание Лукашенко) или сеть была выключена глобально? Не является ли такое действие нарушением прав пользователей, которые платят за связь? — Это слишком сложные технологии. Там просто рубильник отключали, вот и все. А что права нарушает, так да, но когда в вас еще стреляют, к вам в дом врываются, машину отбирают, то отключение интернета кажется меньшим из зол. Но если кто-то подаст жалобу в общество потребителей — это будет правильным шагом. — Ваш прогноз по дальнейшей эскалации. Устоит или не устоит режим, сдадутся ли силовики, выдержат ли протестующие? — Все решит эта неделя. Пока тяжело сказать. Лукашенко намерен идти до конца, но вот армия и ОМОН — вряд ли. Если будет отдан приказ жестко подавить восстание, то его могут и не выполнить, особенно в малых городах, где все друг друга знают. Да и сам президент боится такого развития сценария. Поэтому тут есть некоторые колебания, на которых оппозиция может сыграть. Сейчас они создают единый фронт, который заменит Тихановскую – как точку сборки для оппозиции. Но в любом случае, даже если сейчас Лукашенко ситуацию удержит, то его новый срок будет последним и очень непростым, да и закончиться может сильно раньше, чем через положенные 5 лет. — Как Москва должна на все этот реагировать? — Мне кажется, что мы должны быть вместе с белорусским народом. У нас почему-то начинают смеяться, когда говоришь о людях как об источнике власти. Мол, что там люди решают, все только элиты, лидеры, народ глуп. Я считаю, что это не так. Пора обратить внимание на людей, начать с ними диалог, поддержать их стремления, а не ломать через колено. В Конституции обеих стран записано, что именно народ — источник власти. Значит, пора нормализовать эту ситуацию, вернуться к законам, перестать фальсифицировать выборы, заняться реальной политикой и т.д. Сегодня Москва должна понять, что мы можем предложить Белоруссии, чтобы условный «русский мир» вновь стал привлекательным для населения, а не вызывал чувство отторжения. И это никак не должно быть связано с Лукашенко, который является для Кремля наименьшим из зол.