Воспоминания о детском творчестве
https://topwar.ru/uploads/posts/2024-06/foto-1986-goda_-otdyhaja-v-anape-avtor-sdelal-vot-jetu-modelku-korablja-argo-iz-nabora-cvetnoj-bumagi-i-sobrannyh-v-parke-solominok.webp">Воспоминания о детском творчествеФото 1986 года. Отдыхая в Анапе, автор сделал вот эту модельку корабля «Арго» уже для собственной дочери, причем из набора цветной бумаги и собранных в парке соломинок. И, в отличие от «корабля» моего деда, она прекрасно плавала!– Видишь? – говорил я. – Узкую горловину я всуну в широкую, брошу туда горошинок штук пять, оно когда высохнет, знаешь как будет греметь! Первый сорт!В. Драгунский «Гусиное горло» Люди и культура. Как часто здесь на ВО наши люди, вспоминая прошлое и свои детски забавы и увлечения, пишут: «Вот раньше было полным-полно разных кружков и все были бесплатные… А вот сейчас…» И нельзя с ними не согласиться. Да, были кружки. Причем бесплатные.
Но, как это часто бывает (и бывало в жизни), кружки подчас были в одном месте, а те дети, которые могли бы в них ходить совершенно бесплатно… в другом. И выходит, что они ими не пользовались. А раз так, то пользование оказывается важнее наличия. Впрочем, речь в этом материале пойдет не столько об этом, сколько о том, как все это самое наличие множества бесплатных кружков соотносилось, ну, скажем, лично с автором и его друзьями мальчишками, жившими в Пензе на улице Пролетарской по её нечетной стороне. С ровесниками с четной стороны мы тогда совершенно не общались, и как было там, я не знаю.У нас же было так: жили-были на нашей стороне Санька-сопливый (с этим все ясно, из-за одного его прозвища, не так ли), Витька-титька (тоже забавная дразнилка у него была), Славец-огурец-на базаре-продавец – это меня так дразнили, потому что я помогал бабушке на базаре торговать цветами, братья Мулины – Сашка и Женька (один старше меня, другой младше), и Витька – сын летчика. Еще двое мальчишек приходили с улицы Мирской. Вот и вся компания, что, кстати, лишний раз говорит о том, что в те же самые 50-е годы никакой многодетности в семьях уже не было. Играли мы у себя во дворах, потому что играть на улице было опасно. Побежишь по деревянному тротуару, запнешься за доску, и разбитые в кровь коленки тебе обеспечены. Асфальт же у нас положили лишь в 1959 или даже 1960 году. Вот как. Тогда стали бегать и там. Но нас гоняли взрослые: «Люди же тут ходят!»Мне в плане приобщения к творчеству повезло больше других детей, потому что, хотя у меня и не было отца, зато был дед, причем бывший учитель географии и труда. А ему от его отца достался целый сарай с наковальней из бампера железнодорожного вагона и куча всяких инструментов и в сарае, и дома, в ящике кухонного стола. И я видел, как он ими работает. И не только видел – дед давал работать ими и мне, хотя, понятно, что в те же самые пять лет я ничего не мог ещё сделать. Но резать ножницами, лепить из пластилина мог в полное свое удовольствие.Но вот с техническим творчеством была проблема. Посмотрел фильм про Одиссея… Говорю деду: «Сделай мне корабль!» Ну, он и сделал. Взял деревянную чурку, остругал, набил по периметру палубы гвоздей, намотал на них проволоку, посредине в дырку воткнул палочку-мачту, натянул несколько веревок – вот и корабль! Тогда он мне очень понравился. Но когда я его пустил плавать в корыте в саду, он, понятное дело, перевернулся.Поэтому больше я такие корабли строить не дерзал, а, посмотрев фильм «Волга-Волга» (и выслушав «Приключения Гекльберри Финна»), сделал модель… плота. Бревнышки были сделаны из стеблей из ручки старого веника, а из более тонких веточек – палубный настил. Скреплялось все это пластилином, но… плавало! Видимо, именно с того времени я и стал неравнодушен к плотам и даже писал о моделях плотов в своих книгах. Тут у нас сломался будильник, и мне отдали всю его зубчатую начинку, и на свой плот я поставил гребные колеса из колес из будильника, а трубу и котел я намотал из бумаги на нюхательном карандаше и карандаше обычном, для бумаги. Домашние меня спросили: «А что это?», и как-то очень странно…