Высшая школа СССР и России: трудным путём интенсификации производства (часть 4)
Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что сегодня создана система стандартов образования на основе компетентностного подхода. Причем компетенции одни для всей страны, что важно, но пути их достижения могут различаться, что важно для педагога. И проверяющего… Приходит декан на семинар: «Какие компетенции являются у вас целеполагающими на сегодня, как вы достигаете поставленных задач?» Все это должно быть отражено в программе и не просто отражено – реализовано. Так что любителям поговорить на занятиях «за жизнь» и рассказать на высшей математике «как хорошо было раньше», а на биологии «про свой ревматизм», сегодня «не катит». Студент запросто может встать и сказать, что не для того он платит 112 тысяч в год за обучение, чтобы выслушивать байки. И будет полностью прав. Цена минуты учебного времени резко возросла.
Все флаги мира в гости к нам. Студенты ППИ из знойной Африки.
Но и роль самостоятельности студента тоже возросла в разы. Когда я, например, учился с 1972 по 1977 год, студентам дневной формы обучения работать в учебное время не разрешалось. Или «не работай», или «работай», но переходи на заочную форму. Сейчас по специальности с разрешения деканата студент может работать уже со второго курса. Но если работа ему не мешает, то… разрешения можно и не спрашивать.
Некоторые наши студенты, то есть студенты «специальности ПР и реклама» устраиваются работать даже бесплатно. «Давайте я буду у вас работать просто так, мне важно поучиться». На новое место они приходят, уже получив некоторую практику и там уже как «опытные» получают зарплату. Впрочем, и сама учеба во многом другая. Вот дисциплина «Основы теории массовых коммуникаций». Первый курс. «Детям» дается задание написать и опубликовать две статьи в любых местных газетах. Тема – любая, объем – любой, главное – внизу твоя подпись! В ответ крики: «Но мы еще не умеем? А как? А куда идти? А нас там встретят?» А им в ответ: «А как хотите, так и пишите – газет много!» Некоторые «дети» плачут, боятся, родители звонят… И не догадываются они, что на самом деле это тест на профпригодность. Ведь они будущие специалисты по «паблик рилейшнз» и их задача найти выход из любой ситуации и ничего не бояться! А в Японии в «Школе дьяволов» и вовсе будущих менеджеров везли на Токийский вокзал в часы пик, и они должны были выйти в толпу и кричать: «Я Мацусита Денки, обучаюсь в «Школе дьяволов» и рад всем сообщить, что…» И он должен кричать так громко, чтобы его было слышно!
Кстати, журналисты тоже раньше жаловались: «Пришла толпа (толпой не страшно!) неумех и требуют, чтобы мы печатали их статьи!» Я им: «А вы гоните их в шею!» Они мне: «Ну нет, кое-кого мы берем!» И вот так и начинается деление на лидеров и аутсайдеров. Но самое интересное начиналось потом, когда гордые и довольные они в конце семестра сдавали свои работы. «После этого уже ничего не страшно!» «А я поехал в район и в местной газете пристроился без труда. Написал про новый коровник…», «Я три статьи о благоустройстве написала, просто ходила по городу и снимала выбоины на асфальте, ха-ха!» Тут-то им «тайна» и открывалась и все дружно смеялись минут пять. Один вот такой студент начал после этого печататься в журналах, где пишут о тайнах пришельцев, похищающих зародышей прямо из земных женщин и наших предках-гиперборейцах, затем закончил у нас аспирантуру по истории, получил второе образование как психолог в сфере медицины, и сейчас читает лекции в нашем же университете на медфаке и подумывает о докторской диссертации. У нескольких бывших студенток есть уже свои рекламные фирмы в Москве и в Пензе, а проекты они делают для самых известных рекламных компаний. До сих пор вспоминают, как ломились в редакции наших газет, писали свои первые статейки и отвечали на экзамене: «Кто нечетко мыслит, тот не может четко излагать. Но каждый человек, имеющий жизненный опыт, вполне может хотя бы раз в жизни написать одну интересную статью о том, что он хорошо знает. Трудно писать их на постоянной основе».
После этого уже не удивляют и такие разговоры. Студентка: «Я замужем, у меня ребенок и я хочу дипломную работу (сейчас она называется ВКР – «Выпускная квалификационная работа», уровень новизны по системе Антиплагиат не меньше 75%)… что б и у моря пожить, и… было интересно». А ты уже заранее имеешь у себя несколько подобных мест и… только лишь напоминаешь их руководителям: «А помните, мы с вами договорились?» И едет дипломница в Хосту, заповедник-дендрарий и делает ему отличный ПР-проект, в то время как ее муж с сыном загорают на пляже.
Еще интереснее работать с магистрами. Половина из них люди самых разных специальностей, но решивших получить образование в области ПР. Этих приходится учить с азов, но зато им не надо говорить о пользе образования и то, что им требуется, они часто знают лучше тебя. В большинстве своем все работают. Многие по специальности. Поэтому задают очень зрелые вопросы и на «словесной мякине» их не проведешь, и словесным поносом не отобьешься.
Правда, с другой стороны, контингент бакалавров стал более инфантильным. Бакалаврам мне пришлось много лет читать курс культурологии и все группы были технических специальностей. Иногда с ними было забавно. Приходишь на первое занятие. «Вы кто по специальности?» «Мы краны!» (с ударением на последнем слоге). «Какие краны? Водопроводные?» «Не-а, те, которые поднимают!» «Кто читал какие-нибудь технические журналы?» Дальше идет перечисление. В ответ молчание. «Что, даже «Юный техник» никто из вас не читал?» «А чё, есть такой журнал? Прикольно…» Очень часто принцип выбора специальности сегодня такой: есть госбюджетные места, нет госбюджетных мест. Причем министерство стало четко отслеживать сколько сейчас и на кого учат в вузах. Например, на такую специальность, как «Нанотехника и нанотехнологии» дали госбюджетных мест на две группы по 25 человек в каждой. А вот на юристов и пиарщиков… 5 госбюджетных мест на 300 человек.
С другой стороны, «хочу» тоже играет свою роль. Стою у входа в университет, встречаю абитуриентов, помогаю сориентироваться. Идет девушка-тростиночка, мне по плечу, ветром дунешь – упадет, модельной внешности, рядом мама и папа со страданием на лицах. «Куда?» «На юридический! Хочу быть следователем или адвокатом!» «Папа, мама – вы юристы?» «Нет, мы инженеры!» «У вас родственники юристы?» «Нет, все инженеры!» «Так какого… она у вас идет на юридический? Юристов наготовили… Хоть… ешь! Ей с ее данными прямой путь в ПР!» «Она хочет!» «Вы хотите?» «Да, я видела фильм, прочитала все романы Дарьи Донцовой…» Вот так-то и ничего ведь и не возразишь на это!
Красавица-турчанка тоже наша студентка!
Если до введения ЕГЭ студентов из села было в группах не так много, то теперь на многих специальностях их стало более 50%, что повышает социальную мобильность общества и это хорошо. У нас учатся студенты из 47 стран мира, так что иногда поздно вечером, когда в коридорах выключают большую часть лампочек, можно даже испугаться: идут тебе на встречу белые штаны и рубашка, а лица и рук нет… Потом появляются еще глаза и зубы. У-у-у! В пустую аудиторию заглянешь, а там студенты из стран Ближнего Востока совершают намаз. Перед стеной с плакатом: «Поступайте на вторую специальность «Международная экономика и право».
Замечу, что в таких интернациональных группах качество обучения определенно снижается. Иностранным студентам трудно. Многие плохо понимают по-русски. Медленно читают даже по конспекту, а уж рассказывать, вернее слушать их рассказ – это сущая пытка. Студентам-индийцам приходилось дублировать текст лекции на английском. Нашим – скучно. Они не понимают. Говоришь на русском – не понимают индийцы. Жалуются на это все без исключения преподаватели, что работают в смешанных группах. Хотя есть иностранные студенты с очень высоким уровнем подготовки. Вплоть до выпускников иезуитского колледжа из… Таиланда. «Преподаватель, что-то у вас сегодня грустный вид. Я сейчас помолюсь за вас, чтобы Христос послал вам утешение!» И тут же начинает молиться.
Будущие врачи. Кажется, из Конго.
Набрать количество баллов, нужных для допуска к зачету/экзамену, можно по-разному. Поэтому для преподавателя открывается самое широкое поле для творчества. Например, у меня студент мог получить минимум 5 баллов за семинар, если присутствовал на нем и выполнял все задания. Задания такие: конспектирование главы учебника, причем своими словами и так, чтобы он мог обсуждать изложенную в ней тему. Конспект сдается и проверяется, тема обсуждается в процессе дискуссии. Рецензирование книги или рекомендованной статьи. Статья научная, книга художественная. Чтобы читали. С распечаткой скриншота с экрана системы Адвего-Плагиатус. Также рецензия и обсуждение художественного фильма по теме занятия. Далее каждый студент сдает распечатку реферата объемом 8000 знаков с указанным уровнем новизны, который возрастает от занятия к занятию. Все это за один семинар! Видите, насколько возросла интенсивность обучения? Все работы сдаются только в письменном виде, проверяются и выдаются на следующем занятии. При этом и лучшие, и худшие тут же обсуждаются. Конечно, студенты пытаются тебя обмануть, не верят они, что преподаватель читает все их работы, и уж тем более проверяет уровень новизны. Но тут уже «бич божий» их наказывает по всей строгости. Все полученные баллы за обман списываются. Причем студенты об этом заранее предупреждаются под подпись. Не умом, так «через битый зад» начинают понимать, что преподавателя обманывать нехорошо. Невыгодно!
В принципе студент может получить 25 баллов за семинар, при общей норме 30. Вот даже как! То есть по 5 баллов за задание. Но только лично у меня такого никогда не случалось. Но с другой стороны студенты, которые все выполняли как надо, на удовлетворительном уровне проходили и первую, и вторую контрольные точки, получали высокие баллы, а затем 25 баллов за экзамен и в итоге оценку, приближающуюся в 100 баллом, то есть оценку «отлично».
Если ты болел или отсутствовал по каким-то причинам, это серьезно отражается на количестве баллов. В этом случае студент просит разрешить ему добор баллов и дать для этого дополнительное задание. Как правило, оно несколько более сложное, требующее обращения к библиотеке областного краеведческого музея, работы с диссертационными исследованиями в научной библиотеке вуза в большем объеме, чем те, которые даются студентам на регулярной основе. При желании можно заниматься по индивидуальному плану. Например, если ты едешь весной за границу на заработки. В этом случае право на радость и на хорошие деньги надо заработать.
Кстати, если студенты технических специальностей в советских вузах довольствовались «серым» учебником (по цвету обложки) по истории КПСС, то сейчас им задания даются не только с опорой на систему Интернет, но и на научные статьи в журналах, диссертации, и даже на местный архив. То есть они учатся черпать знания в самых разных источниках. Приучаются к самостоятельной работе.
Однако, разумеется, и на Солнце есть пятна, и даже много. То есть при многом положительном в новой системе образования имеются и недостатки. Но об этом — в следующий раз.
Окончание следует…