"Соседи попытались, а мы — терпим"

Жители пограничных с Казахстаном городов и поселков в Оренбургской области восстанавливают свою жизнь и бизнес после событий у соседей. 11 января президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что контртеррористическая операция, введённая в начале января после вспыхнувших протестов в республике, завершается. Как события повлияли на жизнь пограничных районов — об этом жители рассказали "Idel.Реалии". — Какая-то кучка немногочисленных, но хорошо вооружённых радикалов испортила весь протест, — считает Жания Асанбаева. Женщина вместе с мужем живёт в Оренбурге, а её многочисленная родня — в соседнем Актобе и в городе Тараз, что недалеко от неспокойной Алматы. В дни революционных событий Асанбаева с волнением следила за ситуацией в Казахстане. Она считает, что российские СМИ не давали объективную картину, подавая телесюжеты и публикации в газетах так, будто это был не честный социальный протест (по её мнению, он изначально таковым и являлся), а спланированная акция неких иностранных боевиков, которые — наоборот — якобы грабили местных жителей и убивали силовиков. Асанбаева уверяет — протесты в разных регионах отличались. На западе — в частности в Актобе — протест, по её словам, был мирным: силовики не вмешивались и сначала даже поддерживали участников митинга. В то же время в Алматы и Таразе, говорит Асанбаева, были беспорядки, мародёрство и насилие. — Неконтролируемый гнев молодчиков, этих неизвестно откуда взявшихся подозрительных парней с дубинами автоматами в руках — эти их действия дали повод Путину ввести в нашу страну войска. Хорошо, что от этих радикалов город очистили, но что дальше? Опять как в Украине может повториться — захотят под видом защиты русских или ещё кого-то "откусить" часть территории. А это может привести за собой ещё большую кровь — мы же видим, что творится до сих пор на Донбассе! Там точно так же сначала люди вышли за справедливость, а в итоге всё закончилось войной с большим соседом. Я, вся наша семья — мы все боимся раскола, сепаратизма, гражданской войны. Это ведь будет куда как страшнее локальных погромов и воровства, — с волнением говорит Жания Асанбаева. Её муж — Ермен Асынбаев — согласен, что "всё это напоминает украинский сценарий". Он сомневается, были ли участники протестов "казахскими мародёрами" — или "специально засланными "казачками". — Там тоже на Донбассе боевики как бы местных из себя изображали, но на деле-то как было? Откуда-то у всех новенькое и явно не купленное в простом военторге новейшее российское оружие. Ну, и все мы знаем шутку про "поребрики", — отмечает Асынбаев. Он считает удивительным тот факт, что мародёры в Алматы стали появляться как раз в тот момент, когда мирный протест достиг своего пика, власть в городах сдавалась практически без боя, а у президента Токаева под контролем оставалось всё меньше и меньше территорий. Асынбаев подчёркивает, что вывод российских миротворцев ещё ни о чем не говорит. По его словам, Владимир Путин ничего не делает просто так — если Токаеву помогли удержать власть, то теперь он, скорее всего, остался должником "большого брата". Асынбаев вспоминает, что во время протестов в Казахстане в Оренбургской области всё было спокойно — таможня работала в штатном режиме. Но был нюанс — на пунктах пропуска с Казахстаном всех желающих в соседнюю республику пускали, а из Казахстана — нет. До 15 января ещё были ограничения (с 11 до 16 часов) — теперь они сняты, пограничные КПП между Казахстаном и Россией открыты и работают в штатном режиме. Ермен Асынбаев говорит, что ситуация в России сегодня даже хуже, чем в неспокойном Казахстане. — Как человек, который держит пасеку, двигается со своим товаром по всей Оренбургской и Актюбинской областям, могу точно сказать, что до этих событий в Актобе сжиженный газ стоил в районе 50-60 тенге. Если пересчитать на рубли — в среднем по десять рублей за литр. Сразу после нового года цена выросла вдвое — людей это очень не устроило. После протестов цена упала до 50 тенге за литр (это примерно 8,75 рубля), и эта цена — теперь фиксированная по распоряжению нового правительства. То есть 8,75 рубля — это предельная цена. У нас же в Оренбургской области цена за литр такого же топлива — 27 рублей. Если взять цены на бензин, то соотношение похожее. Но никого в России высокие цены не удивляют. В общем, "наёмники запада" попытались, а мы терпим дальше, — резюмирует Ермен Асынбаев. Известная жительница города Орск, мастер спорта по плаванию Оренбургской области Елена Серко в дни протестов в Казахстане оказалась практически в эпицентре боевых действий. Борт рейса KS 875 авиакомпании Air Astana из Алматы пятого января не успел вылететь в Москву — и едва не был захвачен вооружёнными повстанцами. На борту на тот момент находилось более 140 человек, около 30 человек — дети. Серко рассказывала, что борт простоял 15 часов — за это время двери самолёта пытались взломать. В итоге представители авиакомпании с трудом вывезли россиян из аэропорта в город, расселили их в отель, где они просидели без связи больше двух суток. Девушке лишь чудом удалось выслать короткое SMS-сообщение своей сестре Дарье Колгановой в Орск. Сестра в свою очередь рассказала о ситуации в своих соцсетях. Именно её активность позволила получить широкую огласку. Кроме того, Елене Серко из заблокированного отеля всё-же удалось сделать короткий звонок в российский МИД, но там даже не были в курсе проблемы. — По телефону спросила, как и когда наши родные получат возможность вернуться домой? В МИДе ответили, что это возможно только шестого января, пятого числа в МИДе на звонки не отвечали. В ходе разговора с представителем МИД стало понятно, что в ведомстве не знают о существовании нашей проблемы. О том, что мы сидим в отеле без еды, воды и под угрозой, — поясняет Серко. В итоге россияне смогли выбраться из Алматы только восьмого января — бортом Военно-транспортной авиации их всё-таки отправили на родину. О том, что в дни волнений происходило на границе, рассказывает оренбуржец Василий Семёнов. У него мелкий бизнес, он часто ездит в Казахстан, откуда возит продукты питания для розничной торговли. Его сестра замужем за казахом и является гражданкой Казахстана. — Раньше проблем для въезда не было. Утром седьмого числа я хотел пересечь границу Орска и Актобе, то есть въехать в Казахстан. На границе силовиков было гораздо больше, чем обычно — причём не только таможенников, но и мужчин в военной форме с оружием. С нашей стороны почти никто туда ехать не рисковал, по всей видимости — одна фура лишь стояла и один легковой автомобиль. Я подошёл к служивым, спросил, можно ли проехать свободно, или уже есть какие-то правила и условия для въезда? Люди в форме сказали, что они не пограничники, а другое ведомство (какое именно — мужчина сказать не смог), а всю информацию я получу непосредственно на контрольно-пропускном пункте, — вспоминает Семёнов. Приехав на КПП, он услышал от пограничников неутешительную информацию — из Орска он выехать сможет, а пропустят ли его казахстанские пограничники — неизвестно. В итоге мужчину в соседнее государство не пропустили — казахстанские пограничники мотивировали это тем, что у Семёнова просрочена справка о прохождении теста на COVID-19 методом ПЦР. Однако неофициально мужчине пояснили: даже если бы справка была в порядке, и его выпустили бы за кордон, из Казахстана он бы уже вернуться не смог — до стабилизации обстановки в республике. Президент Оренбургской региональной казахской национально-культурной автономии "ОРКНКА" Жанабай Балабаев не против того, что люди вышли на мирный протест за социальную справедливость, но однозначно не приветствует насилие, мародёрство и вандализм. — На улицы люди вышли не от хорошей жизни, стояли за своё будущее, за лучшую жизнь. И казахстанцы, живущие в Оренбургской области, не против мирных митингов и собраний, но когда идут беспорядки и хаос — тут мы однозначно против. Когда одни граждане грабят других, бьют полицию и не дай бог кого-то убивают, — это уже не протест, а беспредел, — констатирует Балабаев. По его словам, даже сейчас — после того, как обстановка нормализовалась — российские казахстанцы очень переживают за братьев, ведь их связывают кровные и родственные связи. Протесты в Казахстане начались второго января — первоначально с требованием снижения цен на топливо. Впоследствии к ним добавились и политические требования. Популярным лозунгом стал "Шал, кет!" — "Старик, уходи!" — требование ухода Назарбаева из власти. На фоне протестов в ряде городов, прежде всего в Алматы, начались беспорядки и погромы с применением оружия. 7 января президент Касым-Жомарт Токаев заявил, что в городе действуют "террористы", и в связи с "внешней агрессией" обратился за военной помощью к странам — членам Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В страну были направлены военные пяти стран ОДКБ, основу контингента составляют российские военные. 11 января Токаев заявил, что контртеррористическая операция завершается, и силы ОДКБ поэтапно начнут выводить с территории Казахстана с 13 января. С 14 января начался вывод из страны иностранных военных. По официальным данным, в результате январских событий в Казахстане погибли 225 человек, подавляющее большинство — гражданские лица. Подписывайтесь на наш канал в Telegram.