«Особое внимание обратить на крещение детей». Как орские власти боролись с религией на заре перестройки

В рубрике «Ретро56» мы уже не раз рассказывали о том, как в советское время орские власти боролись с «религиозным дурманом». В 30-х годах прошлого века поступали совсем прямолинейно: проводили собрание, на котором трудящиеся требовали закрыть культовые сооружения, и на этом основании превращали монастырь в казарму, а мечеть – в клуб. Позднее, в хрущевское время, давление на «религиозников» стало не таким явным, но, может, даже более интенсивным. Исполком выявлял «бродячих проповедников» и заставлял учителей докладывать: не замечено ли, что дети отказываются от пищи во время поста или пропускают школу в дни религиозных праздников? А сегодня мы рассмотрим документ 1985 года – это был самый конец масштабной борьбы Советского государства с религией.

Документ 1985 года. Подробнее рассмотреть его можно в фотогалерее к статье

Решение было принято во второй половине 1985 года. Во главе СССР уже стоял Горбачев, он уже заявил о необходимости реформирования государственной системы, уже были анонсированы некоторые демократические послабления… Но свобода вероисповедания оставалась, по большому счету, лишь записанной на бумаге – власти, как и раньше, открыто и без тени сомнения боролись с «религиозными пережитками».

Исполком Орского городского Совета разработал комплексный план «по контролю за соблюдением законодательства о религиозных культах». Были в нем такие пункты…

Меры принимались, в общем-то, довольно простые, но действенные: священников обязывали сообщать властям о каждом крестившемся, венчавшемся, отпетом. Если «отправлял религиозный культ» простой работяга, ему это в большинстве случаев сходило с рук: ну, отправлял и отправлял, что ж с ним делать, мракобесом? С работы за такое не увольняли… А вот, скажем, студента из комсомола «попросить» могли. А вылетел из комсомола – и из вуза вылетишь.

Участие в обрядах члена партии и вовсе было делом немыслимым: дойдет такое до начальства – сразу билет на стол. Ну, и с интеллигенции, даже беспартийной, спрос был особый: советская страна тебя учила, объясняла доходчиво, что «красные авиаторы в небе летали, бога не видали», а ты в дремучие сказки продолжаешь верить? Поэтому какой-нибудь инженер или учитель церковь обходил по большой дуге: не сообщили бы на работу! При этом детей в СССР, конечно, крестили. Священники частенько нарушали закон и не сообщали о совершении таинства куда следует: кто из них видел в этом свой христианский долг (не отказывать же человеку, который желает креститься, а безбожная власть ему не дает), а кто и рассчитывал на мзду «за конспирацию»…

На церковных службах обязательно присутствовал контролер от власти: мало ли чего священник надумает говорить! Вдруг возьмется паству против государства настраивать или подвергнет сомнению историческую правоту марксизма-ленинизма? Про таких «прихожан», которые являлись в храм или молельный дом, но лба не крестили, но внимательно слушали и самое важное записывали, в церковных кругах говорили: «службу знает почище афонского монаха».


80-е годы, Покровский молитвенный дом. Фото из книги «Православные храмы Орска»

А, если идеологический фронт был широк и специально натасканные уполномоченные с объемом работы не справлялись, им помогали члены общества «Знание». Общество это (которое поначалу называлось Всесоюзным обществом по распространению политических и научных знаний) было основано в 1947 году на базе двух организаций: Всесоюзного лекционного бюро и Союза воинствующих безбожников. Возглавил организацию физик Сергей Вавилов – младший брат генетика Николая Вавилова, который был репрессирован и умер в саратовской тюрьме.

К 1985 году общество «Знание», которое называли «академией миллионов», ежегодно организовывало свыше 25 миллионов лекций для 280 миллионов человек по всему Союзу… Большая их часть была направлена на популяризацию науки, но и антирелигиозной деятельности, доставшейся в наследство от Союза воинствующих безбожников, уделялось самое пристальное внимание…

Советский фонд мира был основан в 1961 году. В него советские люди вносили добровольные пожертвования: на «поддержку борьбы за мир», на «национальное освобождение народов», «противодействие империалистической политике войны» и прочее, прочее. Иногда пожертвования были, скажем так, не совсем добровольными. То вдруг коллектив какого-нибудь завода решает перечислить в фонд дневной заработок всего коллектива; рабочие, конечно, побурчат (руководство хочет себя в хорошем свете выставить, продемонстрировать, как активно ведется идеологическая работа на вверенном участке, а ты отдавай свои кровные), но против «коллективного решения», принятого на собрании, не попрешь. То школьники узнают с негодованием, что придется работать – скажем, овощи на базе перебирать, чтобы деньги отдать в Фонд мира – оказывается, комсорг от лица всего их сознательного класса пообещал потрудиться на благое дело...


Колокольня Никольского (теперь – Преображенского) храма в 1970 году. Фото С. Сыровой

Жертвовали на «мир во всем мире» и религиозные организации. Считалось, что добровольно, но на деле это был своеобразный налог: хочешь молиться – плати. 

Сколько денег собиралось таким образом, никто толком не знал – Фонд мира был организацией непрозрачной. Тратились они широко: например, на оказание материальной помощи Анголе, Вьетнаму, Никарагуа, Эфиопии, палестинским беженцам в Ливане; на обучение в советских вузах студентов из братских развивающихся стран…

Тут и объяснять нечего: в кинотеатрах крутили фильмы, которые разоблачали религиозный обман. Например, «Ищу мою судьбу» 1974 года выпуска – о трех сестрах, Вере, Надежде и Любови, и о священнике Александре, который порывает с религией и начинает свободную жизнь. Или «Житие святых сестер» 1981-го…

Помимо кинотеатров, к борьбе с религией орский исполком привлекал и другие культурные учреждения: библиотеки («постоянно проводить беседы атеистической направленности, широко используя местный материал»), театр («подготовить постановку спектакля антирелигиозного содержания»), разнообразные кружки («в репертуаре самодеятельных коллективов предусмотреть концертные номера антирелигиозного содержания») и так далее.

Такие статьи публиковались во множестве. Полистай подшивку любой газеты, выпущенной в 1955-85 годах, – не промахнешься, попадешь на фельетон, высмеивающий «святых отцов». Исполком даже ставил конкретные рамки: публиковать подобные материалы следовало ежеквартально, то есть раз в 3 месяца.

Вот, например, яркий пример такого фельетона из газеты «Орский рабочий», называется он «Отцы повздорили» и рассказывает о драке, якобы произошедшей между тремя орскими священниками:

Статья из газеты «Орский рабочий»

Увлекательное, кстати, чтиво. Автор так подробно и красочно описывает то, что происходило в закрытой комнате, будто скрывался в ней же под столом и слышал каждое слово: один тунеядец говорит «не постучись человек, наломал бы тебе бока», другой обещает дать «святым кулаком по окаянной шее» и так далее. Судя по всему, изрядная доля вымысла в таких текстах за недостаток не считалась.
И еще одна традиция советского времени. Во время праздников (прежде всего, конечно, Пасхи) у храмов и молитвенных домов дежурили милиционеры, которым помогали «окодовцы» – члены оперативного комсомольского отряда дружинников. Конечно, они не столько обеспечивали порядок (кто бы его, спрашивается, нарушал – верующие, которые пришли встретить самый радостный день в году?), сколько препятствовали проходу внутрь прихожан. Формально они, конечно, не могли запретить человеку идти на богослужение, но установить личность, объяснить, что паспортные данные непременно поступят начальству, посоветовать шагать себе мимо – это было в норме вещей. И, кстати, действовало довольно эффективно: на богослужениях в итоге оказывались практически одни старички со старушками, которые никакого начальства уже не боялись…

Урал56.Ру благодарит за помощь в подготовке материала филиал ГБУ «Государственный архив Оренбургской области» в городе Орске и лично директора Инну Ершову, МАУК «Централизованная библиотечная система Орска» и директора Валерию Карижскую.