Прадедушка уральского рока
В этом году Народному артисту СССР и Белорусской ССР, создателю вокально-инструментального ансамбля «Песняры» Владимиру Георгиевичу Мулявину могло исполниться 80 лет. В 70-х – 80-х годах все администраторы говорили: «Повесь на заборе афишу «Песняры», и аншлаг тебе обеспечен!».
Родился он 12 января 1941 года в Свердловске в семье рабочего «Уралмашзавода» Георгия Арсентьевича и швеи Акулины Сергеевны Мулявиных. Володя был вторым ребёнком – брат Валерий был старше его на три года, а в 1945-м родился брат Илья. Им повезло: в Свердловске с жильём было тяжело всегда, но рядом со строящимся гигантом социалистической индустрии «Уралмашем» возвели довольно много домов для рабочих и инженеров, и в одной из четырёхэтажек, построенной в 1932 году на Ильича, 16, Мулявины получили 10-метровую комнатушку в коммуналке. Сегодня на этом доме установлена мемориальная доска.
Георгия Арсентьевича на фронт не взяли: на рабочих «Уралмаша» распространялась бронь. Когда Володе было 4, отец ушёл из семьи, и Владимир навсегда порвал с ним отношения.
Владимир Мулявин в детстве
Музыкальные способности у Володи проявились довольно рано, но денег на музыкальную школу и инструменты у матери не было, и он с 12 лет стал ходить в ДК «Уралмаша», который был неподалёку от дома – во Дворец пионеров, расположенный за тридевять земель в самом центре города, мама отпускать боялась. Володя играл в детском струнном, взрослом ансамбле русских народных инструментов. Позже он создал джазовый ансамбль, с которым играли по вечерам на танцах. Брат Валера всегда был рядом, но играть не умел. Его Володя научил на бас гитаре, и позже взял в «Песняры».
Окончив в 1957-м семилетку, Владимир поступил в музыкальное училище им. Чайковского – знаменитый «Чайник». Увлечение джазом в те времена было чревато неприятностями, и Мулявин их не избежал: спустя год его из училища отчислили, однако преподаватель по специальности вступился за талантливого парня, помог восстановиться, но Владимир вскоре сам ушёл из училища, и так музыкального образования и не получил. Кто знает, может, оно и к лучшему…
Уйдя из училища, Мулявин уехал и из Свердловска – играл в Тюмени, Томске, Кемерово, Петрозаводске, Чите Оренбурге. В 1963-м его пригласили в Белорусскую филармонию в Минске. В 1965-м он ушёл в армию, служил в Белорусском военном округе, во время службы сдружился с Владиславом Мисевичем, Леонидом Тышко, Валерием Яшкиным и Александром Демешко.
После демобилизации они создали в Белорусской филармонии ансамбль «Лявонны», с которым ездили по республике и стране. Спустя некоторое время в ансамбль пришли выпускник архитектурного техникума Леонид Борткевич, игравший в ресторанном ансамбле Валерий Дайнеко и солист ансамбля «Синие гитары» Анатолий Кашепаров.
В конце 60-х – начале 70-х годов в условиях глубокого застоя советский народ строил БАМ и развитой социализм. На сценах одинаковые, словно истуканы исполнители пели одинаковые песни про верность партии, а комсомольцы сходили с ума от полузапрещённых в СССР The Beatles и The Rolling Stones, на кухнях втихаря слушали Окуджаву, Высоцкого и Галича. Застой был не только в экономике, застой был и на эстраде.
И вдруг в музыкальных магазинах появились пластинки группы с почти русским названием «Песняры», которая пела на белорусском языке. Музыка «Песняров» имела огромный успех, ансамбль стали показывать по Центральному телевидению. Ничего подобного советская эстрада не знала. Коллективов, исполнявших фольклорную музыку, в СССР было много, но у молодёжи они популярностью не пользовались. А чтобы народная музыка исполнялась в стиле рок – упаси Бог! Это же тлетворное влияние запада и потеря национальной самобытности! Мулявин сделал то, чего ни до него, ни после в Советском Союзе не удавалось никому: он заставил слушать и восхищаться народными песнями именно молодое поколение. Песни «Песняров» звучали едва ли не из каждого окна, достать билеты на их концерты было невозможно.
Скорее всего, останься Мулявин в Свердловске, он бы создал группу без лица, каких были десятки, если не сотни, а, оказавшись в национальной республике, он рискнул, и ему рискнуть позволили, а в результате получился уникальный коллектив и неповторимый жанр. Это ни рок-н-рол, ни советская песня, ни попмузыка. И у Мулявина, и у всех, кого он брал в ансамбль, были потрясающе красивые, глубокие и объемные голоса. Джон Леннон считал вокал «Песняров» лучшим в мире. Не появись Мулявин, не было бы ни «Песняров», ни фольклора. Мулявину удалось практически невозможное: он и одел свой ансамбль необычно, и убедил начальство, что запретные для всех остальных длинные волосы – это национальный колорит.
Хиты «Песняров» зазвучали на танцплощадках, но с языком возникли проблемы: белорусский язык был малопонятен, а словарей, кроме, как в самой Белоруссии, днём с огнём не сыщешь. Приходилось догадываться. Я долго считал, что Яська косил какую-то неведомую траву нюшину, и был очень удивлён, когда узнал, что на самом деле косил Ясь конюшину, то есть, клевер. Может, это и громко прозвучит, но для популяризации белорусского языка Мулявин сделал то же, что и Гоголь для украинского. И это при том, что Мулявин по-белорусски не размовлял.
Слава «Песняров» началась в 1970-м. Белорусская филармония направила в Москву на IV всесоюзный конкурс артистов эстрады вокально-инструментальный ансамбль «Лявонны». Название подкачало: «Лявонны» – жаргонное прозвище белорусов, и группу решили окрестить незатейливо – «Песняры», то есть, певцы. «Песняры» ехали в Москву в качестве аккомпаниаторов жены Мулявина Лидии Кармальской, выступавшей в редком в то время жанре художественного свиста, но именно они стали лауреатами, произведя настоящий фурор: критики заговорили о появлении белорусских «битлов». На заседании в ЦК КПСС по идеологической работе с молодёжью решили, что если так, то пусть будут свои, а не западные битлы.
Через год после московского триумфа «Песняры» снялись на белорусском телевидении в музыкальном фильме «Ясь и Янина», стилистически очень похожем на ранние картины The Beatles – «A Hard Day’s Night» и «Help!». Фильм был так себе, но он стал подлинным бенефисом «Песняров» и самого Мулявина.
К народным песням Мулявин относился так же щепетильно, как и к инструментам. Вместе с композитором Игорем Лученком они объехали всё Белорусское Полесье – собирали фольклор, слушали, о чём поёт народ, и, главное – как он поёт. Мулявин почти интуитивно перекладывал народные слова и мелодику на свой лад – ведь он был рок-музыкантом. Многие были против того, чтобы белорусская национальная культура доносилась до слушателей с помощью электрогитар, но музыкальное чутьё и в этот раз не подвело Мулявина – народные песни у «Песняров» зазвучали.
Карьера Мулявина и «Песняров» могла оборваться в самом начале из-за концерта в городе Волжском рядом с Волгоградом. Мулявин не разрешил местной телестудии съёмку – он вообще это редко позволял, не без основания опасался, что телевизионщики не смогут обеспечить качественный звук – но когда концерт начался, камеры стояли на сцене. Мулявин потребовал, чтобы камеры убрали, понимания у местного начальства не встретил, и тогда концерт прекратился. Был страшный скандал, 9 декабря 1971 года о демарше «Песняров» в «Комсомольской правде» вышла разгромная статья «Скандал перед микрофоном». Критика в центральной газете в то время означала приговор: группе запретили работать, полгода у «Песняров» не было концертов, пока они не «покаялись»: в той же «Комсомолке» Мулявин от имени «Песняров» принёс извинения, и пообещал, что больше подобного не повторится.
Уже к середине 70-х Песняры стали символом Белоруссии, её брэндом, как МАЗ, БелАЗ, трактор «Белорусь» и холодильник Минск. Без «Песняров» тогдашний Минск, да и всю провинциальную Белоруссию представить было невозможно. Ими гордились, как литовцы баскетбольным «Жальгирисом», а киевляне своим «Динамо».
«Песняров» очень любил первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии Пётр Машеров, которого до сих пор с теплотой вспоминают в республике. Он давал определённую свободу Мулявину, но не был навязчив, никогда не поучал, но много помогал. Вскоре «Песняры» стали государственным ансамблем со штатом в 30 человек – такой статус имели только симфонические оркестры, народные хоры и военные ансамбли. Всё это сделало «Песняров» придворным ансамблем. Власть использовала их в своих целях, а Мулявин использовал её в своих: обеспечивал ансамблю настоящей фирменной аппаратурой, жильём, машинами, выбивал выгодные гастроли по стране и за границу. С властью он не боролся, но в творчестве на компромиссы шёл редко, хитрил. Патриотические песни «Песняры» пели, но феномен Мулявина в том, что даже политические заказы он умудрялся выполнять без фальши и ложного пафоса: ни «Березовый сок», ни «Белоруссия», ни «Беловежская пуща» не вызывали отторжения.
В 1973-м на гастролях в Ялте при загадочных, и до сих пор не выясненных обстоятельствах, погиб Валерий Мулявин. В то время Итнернета и мобильников не было, да и стационарные телефоны были далеко не у всех, но уже на следующее утро вся Ялта судачила, что «песняра» убили. Владимир просил отменить концерты, но чуть ли не министр культуры Екатерина Фурцева позвонила, и пригрозила, что если они не отработают хотя бы один из двух концертов, она им «перекроет кислород». Этот концерт, который, как обычно, прошёл «на ура» все артисты «Песняров» запомнили на всю жизнь, а в том, что творилось на душе у Владимира, можно только догадываться. Даже близких людей он не любил обременять своими проблемами, он был довольно закрытым человеком, человеком в себе.
В 1974-м году «Песняры» приезжали в Свердловск. Они неделю пели в самом большом на тот момент и самом престижном до сих пор кино-концертном театре «Космос», зал которого вмещал порядка двух тысяч зрителей. Мы в классе решили, что пропустить такое событие нельзя, но нам достались билеты только на последний ряд балкона. А у меня вообще случилась катастрофа: я потерял билет, вернее, как потом выяснилось, оставил его на парте в школе. Тем не менее, я пошёл вместе со всеми, и умудрился просочиться в зал мимо контролёра, а там, в зале, на «своём» месте увидел молодую девушку, уборщицу из нашей школы, которая и нашла мой билет. В зале не было ни одного свободного места, и весь концерт я простоял в уголке – всё равно слышно и видно было отлично. «Олеся», «Александрина», «Завушніцы» (Серёжки), «Косил Ясь», «Хлопец пашеньку пахае» и другие были спеты так, что до сих пор мурашки по коже! В середине концерта все музыканты ушли со сцены, остался один Александр Демешко, и выдал феерическое соло на барабанах. После «Берёзового сока» народ, вспомнив «Я в весеннем лесу пил берёзовый сок…» шутил, что у нас страна не берёзового ситца, а берёзового сока.
В 1976-м году на пике своей славы «Песняры» – первый и единственный советский ВИА отправился в турне по США. Советская пресса с помпой описывала эту поездку, фактически отождествляя вояж «Песняров» с супергастролями The Beatles. На самом деле «Песняры» выступали в небольших залах, максимум, на тысячу человек. По сути, это была поездка по описанной много лет назад Ильфом и Петровым «Одноэтажной Америке». Но в этом заключался и плюс: удивительную мелодику и голоса «Песняров» узнали настоящие ценители народной музыки, а для «американских» белорусов это был настоящий праздник.
«Песняры» – это, конечно, Мулявин, но без команды талантливых единомышленников, каждый из которых был по-своему уникален, возможно, «Песняров» бы не было, но, наверняка, было бы что-то другое, ведь сам Мулявин-то никуда не делся. Они каждые 2-3 года делали новую программу. Если новая песня успеха не имела, Мулявин сразу выбрасывал её из репертуара. Даже в самые простенькие песни они вкладывали свою мелодику. Поэтому незатейливая песенка про Вологду стала всесоюзным хитом на многие годы. Залы бесновались, требуя эту песню по несколько раз.
Владимир Мулявин с Светланой Пенкиной и ребенком
Мулявин всегда искал. В середине 80-х его увлекли крупные формы. Никто не заставлял его писать патриотику, но он сам хотел сделать программу к юбилею Победы, и в 1985 году было создана программа «Через всю войну». В 1987-м «Песняры» записали программу «Во весь голос» на стихи Маяковского. Однако время изменилось, а вместе с временем изменились и предпочтения слушателей, и популярность «Песняров» пошла на убыль. Мулявин метался: делать серьёзную музыку, и быть в забвении, или гнать то, что хорошо продаётся? Постоянная внутренняя борьба может сломать даже очень сильного человека. А тут ещё начались трения внутри коллектива, артисты стали уходить, и в какой-то момент из 30 человек, положенных по штату, осталось меньше половины. И Мулявин не выдержал – о, сколько их упало в эту бездну – нарушил им же заведённый порядок: пить можно до, во время, и после, но не вместо концерта. Он всё чаще не выходил на сцену. Музыканты работали без него, извиняясь перед зрителями: заболел. На одном из таких концертов побывал и я: в 1989-м году «Песняры» выступали в свердловском Окружном доме офицеров, в зале, который раза в три меньше, чем в «Космосе», и Мулявина на сцене не было. Закончилось всё очень плохо: артисты написали на Мулявина жалобу в правительство республики, и его уволили. Спустя некоторое время новый президент Белоруссии Александр Лукашенко Мулявина в должности восстановил, но увольнение стало для него, по сути, смертельной травмой. Дела у «Песняров» шли неважно: страна развалилась, нарушились все межфилармонические связи, а в одной Белоруссии ему было тесно.
14 мая 2002 года неподалёку от Минска на 25 километре шоссе Заславль – Колодищи Мулявин в своём чёрном «мерсе» на большой скорости не вписался в поворот, несколько раз перевернулся и ударился в дерево. Экспертиза показала, что на момент аварии Мулявин был трезв, но, похоже, он был уже до основания проспиртован. Да и водил он, несмотря на большой стаж, плохо. В институте травматологии в Минске ему поставили страшный диагноз: повреждение спинного мозга, и перевезли в Москву. Наверное, Мулявин понимал, что шансов у него мало, но держался. С ним было то, что отнять у него не могла никакая болезнь – его песни, его музыка. Он был оптимистом, он верил, что ещё споёт. Но не случилось: 26 января 2003 года Владимир Георгиевич Мулявин умер в госпитале им. Бурденко. На похороны Мулявина в Минске пришли толпы простых людей – бизнесмены, артисты, политики у власти, оппозиционеры, руководство республики в полном составе во главе с Лукашенко.
6 октября 2014 года в Екатеринбурге рядом с «Космосом», где «Песняры» выступали много раз, открыли памятник Владимиру Мулявину. Принято считать, что рок-музыка на Урале началась в середине 70-х, а неофициальный титул «дедушки уральского рока» носит известный музыкант Александр Пантыкин. Если так, то выходит, что прадедушкой уральского рока по праву можно считать Владимира Мулявина, ибо он и в самом деле был первым.
Леонид Павлов. Aeslib.ru.