Оперный солист Михаил Тимошенко: «Два года занятий в родном Медногорске позволили мне успешно учиться в Германии»
В декабре с дебютным концертом перед столичной публикой предстал молодой российский солист парижской оперы Михаил Тимошенко. Яркий и выразительный бас-баритон, выступающий на сцене крупнейшего театра Франции уже четыре сезона подряд, исполнил сочинения австрийского композитора Хуго Вольфа в дуэте с болгарской пианисткой Элицей Дессевой в благотворительном концерте «Венский фейерверк» фонда Бельканто.
Мы поговорили с артистами и узнали, чем как российскому исполнителю добиться успеха за рубежом, кого ангажирует национальная парижская опера, расспросили о работе с великим Ван Хове, благотворительности и планах на будущее.
- Вы выступаете на сценах различных европейских театров и залов уже пяти лет, но в Москве, для московской публики впервые. Какие в связи с этим эмоции?
М.Т. Мы выступали перед разной публикой: от простых людей в концертных залах Оренбурга до изощренной, крайне консервативной, чудовищно избирательной публики Граца, который является теперь одним из центров камерной и прежде всего камерной современной музыки. Там собирается большое количество профессиональных музыкантов, замечательно разбирающихся не только в современной музыке, но и на зубок знающих всю музыку классическую, они крайне избирательны. Мы видели уже все «разновидности» публик и просто научились радоваться любому зрителю!
Э.Д. Для нас публика везде одинакова, люди одинаковы. Зритель любит музыку и приходит на концерт. Мы любим музыку и выступаем для людей!
- Чем европейский зритель отличается от российского?
М.Т. Мне не совсем удобно сравнивать, поскольку единственный российский зритель, который у меня был – жители родных Медногорска и Оренбурга. И там не слишком высокий уровень развития классической культуры и публика соответствующая. Там живут обычные люди – шахтеры, металлурги, фермеры. Им достаточно тяжело слушать высокую классическую музыку, не будучи подготовленными. Поэтому нам очень интересно узнать московскую публику, почувствовать контраст.
В Европе существует богатая песенная и оперная традиция, они любят посещать концерты классической музыки, слушать оперу, они понимают ценность классической музыки. Публика к этому привычна, у нее это сохранилось со времен Ренессанса, а может и раньше.
Э.Д. Нам тоже очень интересно, что скажет московская публика о нашем выступлении (смеется).
- Михаил, Элица, расскажите, как появился ваш дуэт?
М.Т. Как обычно случайно! Мы вместе учились в одной консерватории в Веймаре, я был на курс старше, чем Элица. В какой-то момент (в 2018 году) мы подумали, почему бы нам не поехать на конкурс Шуберта в Грац («Франц Шуберт и музыка модернизма»). В данном смысле у нас довольно молодое дуо.
- Михаил, в каких проектах парижской оперы вы заняты сейчас?
М.Т. Уже два года назад в Париже я закончил оперную студию. В течение 3х лет работал в опере Бастилия, на данный момент у меня остался только один проект – опера «Дон Жуан», я его закончу в конце апреля, после этого у меня заканчивается период пост-стажировки. Но уже сейчас я работаю как фрилансер по всей Европе, у меня контракты во Франции, Голландии, Германии, Англии. И планы расписаны вплоть до сентября 2022 года.
- Во французской опере российские солисты пользуются популярностью. Во многих постановках можно увидеть наших артистов. С чем вы это связываете?
М.Т. Нужно сначала сообщить о том, что во французском театре, как такового нет штата солистов. В национальной парижской опере на постоянной зарплате только оркестр и хор. На каждый новый проект солисты приглашаются отдельно, и я не могу сказать, что количество русских певцов значительно перевешивает. Конечно, если речь не о русских операх, так как «Борис Годунов», «Хованщина», «Князь Игорь». Парижская опера как одна из наиболее высоких опер в мире, ищет профессионалов своего дела, а русскую музыку русские солисты поют лучше, нежели любые другие. Это связано и со сложностью языка, и с особенностями музыки, и с культурным наследием. В русских операх количество русских солистов превалирует, но если мы говорим об операх Россини, Моцарта, Доницетти, Верди, то там собираются певцы со всего мира, даже не могу сказать, что французов в национальной парижской опере поет больше.
- Как вы считаете подготовка в российских музыкальных учреждениях более основательная, нежели чем в европейских?
М.Т. Я учился только в музыкальной школе у нас в маленьком Медногорске, но за эти два года обучения в меня заложили огромный пласт знаний, который позволил поступить в высшее учебное заведение Германии. Я, конечно, видел множество российских студентов на различных конкурсах и прослушиваниях. Русские музыканты – профессионалы и они распространены по всему миру, что дает мне повод думать, что уровень подготовки в российских музыкальных учреждениях высокий.
- Удается ли общаться с другими музыкантами коллегами из России?
М.Т. Не особо. Но был момент, когда мы работали над оперой «Борис Годунов» (реж. Иво ван Хове) в Париже, и практически вся труппа была из России. Кто-то был из Мариинского театра, кто-то из Большого. Был также Ильдар Абдразаков, с которым мы общались, занимались, и не только с ним, но и со всей нашей кастой. Это было замечательное время, я чувствовал себя как дома! В первый раз мне в опере было настолько легко и свободно.
- В нынешнем сезоне вы снова работаете со знаменитым режиссером Иво ван Хове. Какие впечатления от работы с ним?
М.Т. Моя роль в «Дон Жуане» не такая большая: Мазетто – роль очень важная, но не главная. Также было и в «Борисе Годунове». Я по крайней мере смог посмотреть на его работу со стороны. Это большой человек и все, что он делает, наполняет большим качеством, своим определенным стилем, шармом. Ему свойственно огромное внимание к деталям, у него просто чудовищная по сложности сценография. В «Дон Жуане» мне, возможно, не хватило опыта работы с ним. Но потом я увидел, как с ним работает Филипп Слай (исполнитель партии Лепорелло), который обладает потрясающим актерским талантом. Я просто смотрел, как он общается с режиссером, задает ему вопросы, постоянно что-то уточняет. В следующий раз (в марте 2020г.) когда мы встретимся с Иво, я буду задавать гораздо больше вопросов. Думаю, что мой персонаж получился не настолько ярким и выраженным и это говорит о том, что с такими режиссерами как ван Хове нужно иметь уже определенную подготовку и опыт, чтобы вливаться в его спектакль.
- Чем на ваш взгляд примечателен «Дон Жуан» по версии ван Хове?
М.Т. Невероятно сложная сценография. Особенно что касается декораций домов, которые вращаются. Необходимо чтобы они вращались синхронно, не упали, чтобы ничего не сломалось. Может быть выглядит просто, но на самом деле это колоссальная работа, требующая балетной точности. Плюс ко всему нужно запомнить где находятся выходы, как их повернуть, чтобы свет упал нужным образом. В «Борисе Годунове» тоже были такие элементы – с лестницей, которая возникала из ниоткуда. Один раз она не сработала, и мы бежали через всю сцену…Было весело! (смеется).
Для меня работа с Иво - целое откровение. То, как он работает, как держит себя в руках, не распыляет себя. Человек с огромным опытом. Я очень рад, что смогу еще раз к нему прикоснуться, еще раз у него чему-то поучиться.
- Как относитесь к авангардному искусству? Вы сторонник классического театра или современного?
Э.Д. Мы многофункциональны. Думаю, многое для нас открыл конкурс в Граце – связь между классической музыки, особенно музыкой Шуберта и музыкой современной, музыкой XX века. И это очень сильная связь. Музыка – она ведь как зеркало, отражает то, что происходит с людьми. Мы артисты и мы должны показать многогранность мира, как прекрасные его проявления, так и негативные.
М.Т. Наше отношение к авангардной и современной музыке справедливо и для авангардных постановок. Есть множество новых идей, вариации игры с этими идеями, не все они удачные. Но, преодолевая их, мы находим что-то ценное. Я ни в коем случае не соглашусь с тем, что любая авангардная постановка - обязательно интересная идея, другой взгляд. Идея и взгляд – замечательно, но любому искусству должно быть присуще качество, а качество присутствует не везде. Из тысячи авангардных постановок хороших будет только десяток и это нормально.
- Кого из современных исполнителей считаете образцом для подражания? С кем мечтали бы оказаться на одной сцене?
М.Т. Я имел счастье выступать на одной сцене с такими людьми, как Ильдар Абдразаков, Сандра Радвановски, Витторио Григоло, Людовик Тезье и ещё многими артистами, которых я действительно уважаю и считаю примерами для подражания. При таком разнообразии сложно выделить кого-то одного. Был лишь один певец, с которым я мечтал бы встретиться и поработать, но к сожалению, такому не бывать. Это Дмитрий Хворостовский.
- Ваш концерт в Москве «Венский фейерверк» - посвящение австрийским композиторам, а сами вы к какой композиторской школе питаете особую слабость?
М.Т. С Элицей мы много работали над немецкими романтиками. И в силу того, что так сложились обстоятельства, и в силу того, что данный стиль нам близок и приятен. Но мы также нашли особый шарм во французской, свежесть в американской, захватывающий психологизм в новой венской, красоту строгости в английской музыке и так можно перечислять ещё очень долго. Чем дальше мы идём, тем глубже и лучше мы понимаем красоту любого направления и любой школы. Вся музыка красива. Различны лишь методы и цели.
- Вы сами были стипендиатом фондов, поддерживающих молодых исполнителей, а теперь участвуете в благотворительном концерте. Как думаете, это необходимый круговорот добра в мире? Часто ли принимаете участие в благотворительных мероприятиях?
М.Т. Стараюсь давать как можно больше подобных концертов. В этом году у меня получилось дать четыре концерта в поддержку Гайского дома-интерната для детей-инвалидов и Диаконического центра «Прикосновение».
Это не столько круговорот, сколько наследие. Я не считаю, что мне помогли лишь однажды. Как Прометей передал огонь людям, так и мне передали идею помощи. Своего рода эстафета, которую я продолжу со всей благодарностью и гордостью.
- Какой совет можете дать молодым артистам, мечтающим о карьере в музыкально-театральной сфере?
- Любите своё дело и верьте ему. Всем сердцем. Может и прозвучит очень наивно, но чем больше мы с Элицей узнаем, тем больше убеждаемся в том, что ничего не сравнится с созидающей силой любви. Во всех ее проявлениях.
Марина Рева