Веничка Ерофеев — бездарь, гений, оригинал!

Его по-прежнему называют Веничкой и до сих пор цитируют самое известное его произведение «Москва – Петушки». Ерофеев на многие годы прославил электричку этого направления.

«Я, как Гитлер, половину своего сердца вынужден отдавать собакам!»

Сегодня в связи с ремонтом на Курском вокзале ставшая легендарной благодаря Ерофееву эта электричка пока не ходит. А в свое время Ерофеев, который жил под Петушками в деревне Мышлино, ездил из Москвы только на ней. Одну такую поездку он и описал в своем знаменитом произведении. Хотя, конечно, повествование было составлено из множества других наблюдений и записок автора. В этой истории Ерофееву удалось показать жизнь, мышление, поведение, психологию не только жителя Советского Союза, а человека в целом. Пусть и на примере обильного алкогольного употребления. Понятное дело, что в те времена это не могло быть официально опубликовано, текст расходился как «самиздат».

«Если хочешь идти налево, Веничка, – иди налево. Если хочешь направо – иди направо. Все равно тебе некуда идти. Так что уж лучше иди вперед, куда глаза глядят...» – рассуждал герой знаменитой поэмы. Он так и шел, точнее, ехал на электричке всю жизнь длиною всего в 51 год. Хотя и вошел в историю как писатель, но кем только не работал – грузчиком, каменщиком, монтажником, бурильщиком, сторожем... «Удивительный человек – бездарь, гений, оригинал. Слишком мрачный, самый веселый из людей. Поэт, чудак, лодырь, хулиган», – писал про себя Ерофеев.

При жизни его многие считали спившимся филологом и неудачником. Хотя в свое время он – парень из Мурманской области – поступил на филфак МГУ, причем единственный из абитуриентов написал сочинение на «пять». По воспоминаниям родной сестры – Нины Фроловой, Веня с детства любил литературу и отличался феноменальной памятью. Дошкольником выучил наизусть отрывной календарь. Когда приходили гости, чтобы их развлечь, мальчика спрашивали: «Скажи, когда будет восход солнца 16 марта?» И он давал точный ответ.

Но учиться не любил. Через полтора года после поступления его отчислили из МГУ за «неуправляемое поведение». За это же потом выгоняли и из других институтов (в Орехово-Зуево, во Владимире). Именно в МГУ он и пристрастился к алкоголю.

– В Ленинской аудитории ставился стол с кастрюлей вареной картошки, банкой кильки, хлебом и бутылкой водки. С каждой стороны стола садился представитель какого-то факультета. По гонгу участники соревнования выпивали по стакану водки, после чего закусывали и начинали беседовать на заданную тему. Через некоторое время гонг повторялся, и постепенно участники начинали отваливаться. И вот остались математик и Веня. Но после очередного стакана кто-то из болельщиков очень бурно приветствовал математика, тот обернулся и упал со стула. И так Веничка остался один за столом как чемпион, хотя тоже был «под завязку», – вспоминал близкий друг писателя Владимир Муравьев.

Учась в университете, Ерофеев начал писать свое первое большое произведение – «Записки психопата», которое было опубликовано уже после смерти автора. Этакие наблюдения за жизнью вокруг студента МГУ, а затем и разнорабочего. «Это самое нелепое из написанного», – считал Веничка. Но, читая эти записки, многие восторгались, между собой прозвали Ерофеева «московским Сократом». Он и позже, после лечения в психиатрической больнице, опишет свои наблюдения и переживания в пьесе «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора».

– Веню считали странным человеком – читает Библию и стихи Пастернака, ведет странные разговоры, – вспоминает однокурсник Ерофеева по Владимирскому педагогическому институту Борис Сорокин – «премьер-министр Боря С. из поэмы «Москва – Петушки». – Помню, ко мне подошел наш общий товарищ, ошарашенный, и поделился, как Веня вдруг сказал ему: «Я, как Гитлер, половину своего сердца вынужден отдавать собакам!» Его считали чуть ли не шпионом за инакомыслие. А выгнали Веню из нашего института за фотографию, где он стоит на коленях перед иконой. Хотя особо и не был религиозным человеком, сделал это в шутку. А кто-то показал этот снимок в деканате.

Питие от Ерофеева

«Если я сегодня доберусь до Петушков – невредимый, – я создам коктейль, который можно было бы без стыда пить в присутствии бога и людей».

После публикации поэмы «Москва – Петушки» сначала в Израиле, затем – в Париже, а в 1988 году в Советском Союзе многие пытались приготовить по рецептам Ерофеева знаменитые коктейли: «Слеза комсомолки» (лаванда – 15 г, вербена – 15 г, «Лесная вода» – 30 г, лак для ногтей – 2 г, зубной эликсир – 150 г, лимонад – 150 г), «Ханаанский бальзам» (денатурат – 100 г, бархатное пиво – 200 г, политура очищенная – 100 г), «Дух Женевы» («Белая сирень» – 50 г, средство от потливости ног – 50 г, пиво «Жигулевское» – 200 г, лак спиртовой – 150 г) и другие. Будет нелишним заметить, что сам писатель признавался: «Эти рецепты – художественный вымысел, и повторять их не надо». Не просто не надо, а смертельно опасно!

«Умереть очень просто!»

По воспоминаниям современников, Ерофеева девушки любили, а он... позволял себя любить. За ним ухаживали, обхаживали, а Веня созерцал: курил, пил и делал записи в дневниках. Причем описывал всё: пьянки, гулянки, сколько и кому должен, что надо купить, как погода влияет на поведение людей. Или совсем интимное:

«А я считаю, что поползновение к онанизму – признак чувственной трусости, да, да, чувственной трусости... В лучшем случае – вторжения интеллекта в неприкосновенную, даже, я бы сказал, святую область эмоций!»

 Во Владимирском пединституте он познакомился со своей первой женой Валентиной. Но брак вскоре распался, после того как девушка родила мальчика, которого назвали тоже Венедиктом. Кстати, потом при редких встречах сын называл отца только на «вы». Второй супругой стала некая Галина Носова, которая, как однажды высказалась, «нашла Ерофеева на помойке». К слову, Галина тоже любила выпить и страдала психическим расстройством. Через три года после смерти мужа она выбросилась из окна. Но всю жизнь он любил одну – «отличницу» Юлию Рунову, еще со времен студенчества во Владимире. Они то сходились, то расходились. Однажды даже к свадьбе готовились, но... Веничка выпил духи, подаренные им же любимой. И это разозлило избранницу, которая пыталась вылечить от алкогольной зависимости Ерофеева.

«Я не знал, что есть на свете такая боль, и скрючился от муки. Густая красная буква «Ю» распласталась у меня в глазах, задрожала, и с тех пор я не приходил в сознание, и никогда не приду» – так закончил свое знаменитое произведение Веничка. «Ю» – так подписывала письма к любимому Юлия.

Он в некотором смысле предсказал свою смерть еще в 1970 году, когда за два месяца, работая кабельщиком, написал «Москва – Петушки»: его героя убивают, вонзив шило в горло. Сам писатель умер от рака гортани.

– Однажды я пришел к нему в больничную палату в онкологическом центре, – вспоминал друг Ерофеева Игорь Авдиев. – И он мне с улыбкой сказал: «Эх, жаль, ты опоздал! Тут столько девчонок было у меня красивых, Белла Ахмадулина приходила. И каждая захотела повисеть на моей раковой шейке».

«Кто-то мне говорил когда-то, что умереть очень просто: что для этого надо сорок раз подряд глубоко, глубоко, как только возможно, вздохнуть, и выдохнуть столько же, из глубины сердца, – и тогда ты испустишь душу. Может быть, попробовать?..»