Владислав Шапша: «Открытость — это удел сильных»

Владислав Шапша 13 февраля 2020 года был назначен временно исполняющим обязанности губернатора Калужской области вместо руководившего регионом почти 20 лет Анатолия Артамонова. Практически сразу новому губернатору пришлось столкнуться с пандемией коронавируса, Региональному правительству удалось справиться с этой проблемой на ура. К примеру, процент количества летальных случаев в Калужской области сейчас один из самых низких в России — 0,89%. Таких результатов удалось добиться, не прибегая к жесткому карантину. Неудивительно, что в сентябре прошлого года Шапша победил на выборах и официально стал губернатором области.

Владислав Валерьевич посетил столичную редакцию «АиФ» и рассказал журналистам издания, что было сделано для борьбы с пандемией, какие задачи сейчас стоят перед областной медициной, что еще делается для развития региона и как в Калуге будут праздновать день космонавтики.

О Дне космонавтики

Глеб Иванов: Владислав Валерьевич, 12 апреля празднуется важный праздник для Калужской области — День космонавтики. Расскажите, какие подарки области сделаны в этом году?

Владислав Шапша: Это не только для Калужской области праздник — для всей страны. И действительно, событие неординарное. У нас скоро откроется вторая очередь музея космонавтики. Музей был открыт еще в советское время, но сейчас там экспозиция существенно расширена, а сам он модернизирован. Таким образом, это будет крупнейший музей о покорении космоса в стране.

Конечно, строительство такого крупного объекта не обходилось без скандалов. Однако, слава богу, все решилось, и сейчас это прекрасный музей с интереснейшей экспозицией, где можно интересно провести время как взрослым, так и детям. Например, там установят тренажёры, где люди могут попытаться состыковаться с космической станцией. Там есть телескоп, в который можно не только ради любопытства наблюдать за звездами, но и делать научные работы. Этот телескоп также войдет в систему наблюдения за небесными светилами. К нам смогут приезжать специалисты со всей страны, чтобы, пользуясь этой возможностью, заниматься исследованиями. Мы очень гордимся этим музеем. Ждем, когда он наконец начнет работать.

О медицине

— Давайте спустимся с космических высот на грешную землю. Ваш приход в Калужскую область фактически совпал с началом пандемии коронавируса. Как бы вы оцениваете этот сложный, тяжелый год? Как в регионе справились с пандемией?

— Действительно, год был очень сложный. Когда мы столкнулись с пандемией, никто не знал, что делать. Никаких протоколов лечения тогда еще не было, инструкций о том, что делать, тоже не было. Работать приходилось на свой страх и риск.

Мы пошли путем перестройки работы системы здравоохранения. Реорганизовали больницы, 1400 коек оснастили аппаратами вентиляции легких. Потом активно переводили промышленность на производство различных полезных для людей предметов, начиная от масок и костюмов, заканчивая санитайзерами и антисептиками. Одна из компаний занялась пошивом специальной защиты — сначала масок, потом защитных халатов. Слава богу, сегодня это все уже не так остро нужно, но, думаю, вы помните прекрасно, что в начале пандемии всего этого была острая нехватка. Цены были безумные на маски в аптеках. До ста рублей доходили при себестоимости два рубля. А сегодня у нас миллион масок в день один завод может сделать.

Кроме того, нам очень помогло строительство областной инфекционной больницы. Ее начали строить, когда еще никто не знал ни о пандемии, ни о возможных масштабах и сложностях, которые будут. А когда пандемия началась, именно эта инфекционная больница стала нашим щитом от заразы. Может быть, поэтому нам удалось быстро наладить работу здравоохранения Калужской области, быстро организовать врачей и выйти с наименьшими потерями из этой пандемии. А сейчас мы строим еще один госпиталь на 500 коек, до конца этого года он уже будет готов принимать пациентов.

— В отличие от многих российских регионов, в Калужской области были послабления в карантине. С чем это было связано?

— Важно было сохранить экономику. Многие регионы приняли достаточно жесткие решения касательно карантина, и я уверен, что сделано это было исходя из сложившейся ситуации. В нашем случае мы пришли к выводу, что жестко блокировать развитие промышленности и производства нецелесообразно. Мы не прекращали ни на один день работу промышленных предприятий, сельского хозяйства. У нас практически никаких ограничений не было. Оказалось, что если люди выходят на работу и у них там организовано питание в разное время, если они соблюдают ограничения, если все носят маски, то заболеваемость на промышленных предприятиях была ниже по сравнению с теми людьми, кто отсиживался дома. Потому что все равно люди ходят в магазин, пользуются общественным транспортом. А именно на эти случайные контакты с внешним миром и приходилось наибольшее число заражений.

В результате этих мер по итогам года общий объем производства составил около триллиона рублей. Мы только на 0,8% снизили свой экономический уровень по сравнению с предыдущим годом. Это по предварительной оценке. Оценка Росстата будет к лету. По уточненным данным, мы даже превысим тот уровень, который был в 2019 году. А по уровню заболеваемости мы являемся одним из положительных примеров прохождения пандемии.

— У вас недавно проходила прямая линия с населением. Там было много вопросов касательно медицины в области. Мы знаем, что в стране прошла медицинская реформа, результатом которой стало сокращение больниц. Люди на это жаловались. В больницах появились очереди к узкопрофильным специалистам. Можно месяц ждать своей очереди. Вы как-то пытаетесь исправить ситуацию?

— Оценивать критическим образом то, что было сделано в результате медицинской реформы и объединения больниц, мне сложно, потому что эти решения принимались в конкретный момент времени, исходя из тех условий, которые были в тот момент. Я могу сказать только то, что это решение принималось не без оснований.

Мы сравниваем всегда свое настоящее с прошлым, но сравниваем не объективные показатели, а свое восприятие. И, конечно, восприятие, когда в советское время в каждом районе была больница, наполненная врачами, которые оказывают услуги — это хорошее воспоминание о том, что можно было прийти и получить помощь.

Но мы прекрасно знаем, что в советское время — не в Советское Союзе, а просто в то время — у людей не было такой высокотехнологичной медицины. Не было таких высокотехнологичных исследований, диагностики, не было таких препаратов, таких технологий по лечению — всего этого просто не было. И сделать сегодня так, чтобы такие технологии доступны в каждом населенном пункте, очень сложно. Не потому, что это дорого или нет желания построить, а просто это не востребовано. Потому что они очень сложны технологически и требуют крайне высокой квалификации от специалистов.

Почему едут многие в Москву лечиться? Потому что если хирург стоит у стола и делает одну и ту же операцию каждый день, у него может быть высочайшая квалификация. Именно за этой операцией к нему приходят. Сейчас очень высока специализация. Если раньше врачи делали все возможные операции, то чем сложнее становился мир, чем сложнее стали технологии, тем больше стало появляться специализаций. Даже профильные онкологические институты лечат не всё — есть институты, которые лечат щитовидную железу, а есть те, кто другие органы. И в каждом случае люди стараются поехать в лечебное учреждение с нужной специализацией.

Мы не можем сразу всем высококлассным технологичным оборудованием оснастить все районные больницы. Поэтому было принято решение создать межрайонные центры, в которые это оборудование должно поступить. И это задача, которую нам предстоит решить — если уж мы приняли такое решение, то межрайонные центры должны соответствовать высоким требованиям, которые сегодня люди предъявляют медицине.

Конечно, без подготовки кадров невозможно решить эту проблему. На сегодняшний день на территории Калужской области есть два института, которые этим занимаются. Это филиал МИФИ в Обнинске и Калужский государственный университет. Там созданы специальные факультеты, которые ежегодно выпускают специалистов. В прошлом году на работу в качестве врачей вышли 272 их выпускника. Конечно, нужно больше. Но это проблема не только Калужской области. Это проблема всей страны. И я считаю, что мы ее решаем достаточно эффективным способом. Не каждый субъект может похвастаться двумя вузами, которые готовят для своего региона врачей целевым образом.

— Пару лет назад мы ехали из Орловской области в Калужскую. В Орловской было впечатление запустения — заводы закрыты, магазины закрыты, дорогие плохие. Приезжаем в Калужскую область — разница бросается в глаза: асфальт кладут, что-то строят, предприятия открываются. И тем не менее за последние годы население в области все равно уменьшилось. Почему люди уезжают? Что надо сделать, чтобы их удержать?

— За прошлый год у нас минус 1595 человек. Связано это в том числе и с коронавирусом. Но когда мы говорим о демографии, тут важны не только показатели рождаемости и смертности, но и миграция. И если присмотреться, окажется, что цифры несколько лукавят.

Мы прекрасно понимаем, что в Калужской области людей живет значительно больше той цифры, которую дает официальная статистика. И мы обязательно в осеннюю перепись населения эту цифру будем уточнять. Мы говорим о тех людях, которые зарегистрированы в Москве для того, чтобы получать московские льготы, но физически проживают на территории Калужской области. Причем живут постоянно. И таких много.

Поэтому официальная цифра может быть занижена раза в полтора. Очень много людей проживает на сегодняшний день в Калужской области, не имея регистрации. И, кстати, пандемия в этом смысле сыграла нам на руку, потому что все дачи и все дома были скуплены. Сейчас фактически на рынке недвижимости найти свободный участок в сельской местности почти нереально. Люди активно приезжали, заселялись, чтобы жить и работать дистанционно не в квартире, а на дачном участке.

Что касается рождаемости, то у нас в прошлом году родилось на 44 ребенка больше, чем в предыдущем. Калужская область по коэффициенту рождаемости на втором месте в ЦФО. По этому показателю мы одни из лидеров в стране. По рождению второго и третьего ребенка мы на первом месте.

Специально чтобы поддержать рождаемость, мы принимали меры финансового характера. Увеличили региональный капитал за второго ребенка до 50 тыс., на третьего и последующих детей — с 50 до 100 тыс. У нас рожают и четвертых, и пятых. К нам даже начали приезжать из соседних регионов, увидев те условия, которые мы создали для семей. Так что с рождением у нас есть хорошая динамика, и мы уверены, что число жителей Калужской области будет неизменно расти.

О заводе в Воротынске и экологии

— Во время прямой линии у вас был разговор с местными жителями на тему строительства завода по переработке аккумуляторов в Воротынске. Люди опасаются, что его работа может быть опасной для здоровья. Это правда?

— Из тех данных, которые у нас есть от экспертов, можно говорить о том, что завод в Воротынске — безопасное предприятие. По тем параметрам, которые были озвучены, его выбросы в несколько раз меньше тех выбросов, которые уже сегодня происходят в Воротынске. Однако повесили на него ярлык: «плохой». Запугали людей. Но ярлыки вешать мы все мастера, а посмотреть фактам в глаза — этого люди не хотят.

Я спрашивал у местных жителей: «А что вы хотите построить в этом месте?» Мне отвечали: «Главное, чтобы экологически чистое». Какое именно? Экологически чистое — это что, например? Цементный завод? Коровник? Свинарник? Птицефабрика? У всех предприятий есть отходы, которые негативно влияют на окружающую среду.

Мы, конечно, не будем никого заставлять, давить на местных жителей. Я знаю, что это предприятие экологически чистое, я знаю, что оно нужное, что оно безопасное и очень эффективное. Но есть процедуры — общественные слушания, прохождение экспертиз. Чтобы начать строительство, надо их все пройти. Без них завод строиться не будет.

Вообще эта история заставляет задуматься о нашем менталитете. Почему-то открытость у нас часто воспринимают как слабость. То есть если бы втихаря построили этот завод — это мы привыкли. Люди бы вышли, побурчали, как водится, но согласились — оно же стоит уже. А когда к людям приходят с открытым забралом, обо всем рассказывают, показывают — тут у наших людей и появляется мысль, что что-то неладное происходит. Что их обманывают. А это не так. Открытость — это удел сильных.

— В 2019 году у вас был построен экотехнопарк «Калуга» — современный комплекс по переработке мусора. Как в целом с экологией в регионе обстоят дела? Мы слышали о том, что начала реализовываться программа раздельного сбора мусора?

— Вы знаете прекрасно, с какими проблемами в области переработки мусора сталкиваются наши регионы. Всегда были и будут люди, которые этому противятся, прежде всего потому, что кто-то на этом зарабатывает. Кто же хочет лишаться такого лакомого куска? Но раздельный сбор — это единственный путь, который позволит решать экологические проблемы, которые уже сейчас стоят не только перед Калужской областью, но и перед всей страной и даже перед всем миром.

Программа раздельного сбора мусора у нас активно реализуется в крупных городах — в Обнинске, в Калуге. Важно людям объяснить, как и зачем это нужно делать. Это требует времени. В Европе пошли путем штрафов. Там даже маркировали мусорные пакеты, чтобы вычислять людей, которые не следуют новым правилам. Но нашего человека в этом смысле не перехитрить. Не работают такие методы в России. Поэтому только убеждение. Когда люди сами поймут, что другого пути нет, что они у своих детей и внуков, у будущих поколений воруют их жизнь. Мне кажется, они начинают это понимать, я не вижу отторжения или сопротивления.

— А много уже баков раздельного сбора мусора у вас в области?

— В Обнинске их достаточно много, это первый город, который попал в эту программу. В Калуге меньше. Важно установить их в каждом микрорайоне, чтобы они были в шаговой доступности. Чтобы можно было с собой взять мусор и по пути в магазин или на работу его выбросить. А в будущем, если в доме есть мусорный бак в каждом подъезде, то должен быть бак и раздельного сбора мусора.

— А что делать с мусоропроводом? Люди же привыкли туда кидать весь мусор.

— Очень непопулярная мера — заварить мусоропровод. Для людей это шаг назад. Но мы уже видим, что граждане начинают потихоньку отказываться от мусоропровода и самостоятельно сносить мусор вниз. И когда мы увидим, что хотя бы половина мусора выносится раздельно, мы можем вынести эту инициативу на голосование. Ни в коем случае никаких волюнтаристских решений — люди должны сами понять, что для них это выгодно и важно.