От славных к «лихим» и обратно
0
90
Усинск по меркам страны город даже не юный, а совсем еще «младенец» – всего 36 лет. И большая часть его жизни неразрывно связана с ЛУКОЙЛом, который в этом году отмечает 30-летний юбилей с момента образования. Компания пришла сюда в далеком 1999 году, в апреле 2001-го здесь было образовано ее дочернее предприятие – ЛУКОЙЛ-Коми. В то время нефтяная отрасль, как и вся страна в целом, переживала не лучшие времена. Вместе с усинцами ЛУКОЙЛ строил будущее. О том, как жилось в «лихие» годы, что делать в «простое» и почему работа – это большая радость, рассказал «СВ» начальник Управления социальных программ ЛУКОЙЛ-Коми Александр Баранов. НЕ ЗА ДЛИННЫМ РУБЛЕМ, А ЗА АТМОСФЕРОЙ Александр Баранов приехал в Усинск в феврале 1982 года. Он признается, что сюда его не тянуло, ведь успел поработать на легендарном Самотлоре и «целился» в Новый Уренгой. Но, как известно, случайности не случайны. Север затянул нашего собеседника на всю жизнь. Но вернемся в 80-е. Александр Баранов вспоминает, что доперестроечный период – время молодых и сильных духом. Усинск тогда был Всесоюзной комсомольской стройкой, ехали сюда не за деньгами, а за дружбой, единением и особой атмосферой. – Мне, можно сказать, повезло, попал в НГДУ «Войвожнефть», которое тогда осваивало месторождения под Усинском. Города, к слову, еще не было – так, поселок. А жили мы с женой поначалу в балке прямо на промысле. Я трудился сначала оператором по добыче нефти и газа, затем – мастером, – говорит он. – И с деньгами проблем не было, хоть это и не главное. Если на родине – в Уфе – я зарабатывал порядка 60–80 рублей в месяц, то здесь уже 800–900 рублей. Представьте, «Жигули» стоили 5 000 рублей, я мог за несколько месяцев накопить на автомобиль, летать отдыхать куда захочется плюс профсоюз оплачивал путевки в санатории-профилактории. Александр Баранов отметил, что «ставка» мастера – не предел для нефтяников 80-х. Буровики, трактористы, водители получали и того больше – около 1 200 рублей. – Проблем с чем-либо вообще не было. В 1985 году я уже получил квартиру в строящемся доме. Мы всей семьей ходили смотреть, как растут этажи. Да и весь город был такой – куда ни глянь, кругом высились башенные краны, Усинск рос. Было счастье такое, когда получили ключи! Мы уже прикипели к городу и людям: все молодые, целеустремленные, с верой в правду и будущее, атмосфера дружбы и взаимовыручки. У кого были голова, желание трудиться и руки – учились и продвигались по службе. КОГДА ВСЕ СЛОМАЛОСЬ По словам нашего собеседника, первые ласточки грядущего кризиса «прилетели» еще в начале 90-х. Пошли перебои с товарами, как тогда говорили, народного потребления: выдавали талоны на еду. Одежду, сигареты «доставали» и распределяли прямо в цехах по спискам. – Тогда я успел поработать в горкоме партии и вернулся в НГДУ «Усинскнефть» – подразделение «Коминефти». Начальником головной организации тогда был Валентин Леонидов, соответственно, карточки в народе прозвали «леонидовками». В стране все кипело, бурлило, и нефтянка не исключение. Например, начали выбирать руководителей разных уровней. За мастера голосовали всей бригадой, всем коллективом избирали начальника НГДУ. Собрания коллектива в усинском ДК зачастую заканчивались не то, что ночью – утром. И каждый старался внести свою лепту. Хватало смутьянов: газеты писали статьи о купленных начальником НГДУ «по блату» сапогах, на промыслах упала дисциплина, а вместе с ней добыча нефти. На голосование выдвинули и кандидатуру Александра Баранова – выбрали его председателем Объединенной профсоюзной организации Коминефти. С каждым месяцем ситуация ухудшалась, дошло до того, что людям нечем было запастись на зиму. – Тогда пришло решение – проехать по колхозам Кировской области, просить овощи в долг, – рассказывает наш собеседник. – И получилось – мы заключили договор, и в Усинск приехали вагоны картошки, капусты, моркови и свеклы. В зиму мы вошли с сытыми рабочими и их семьями, потихоньку рассчитались с аграриями. Также не было возможности отправить людей отдыхать, о юге уже и не мечтали, чудом было вывезти детей в среднюю полосу. Тут помог случай: зимой 1994 года в Усинск приехала Ирина Козлова – директор «Кировкурорта». Тогда знаменитый санаторий Нижне-Ивкино находился на грани закрытия – нечем было топить котельную. Срочно нужен был мазут марки М-40. Нефтяники и «курортники» смогли найти компромисс: заключили договор на поставку топлива в обмен на путевки. – Летом по этой же схеме отправили отдыхать детей. Усинск такого не видел несколько лет: на площади построены десять «Икарусов», толпа ребятишек, родители, сопровождение милиции. Первую смену в Кстининском доме отдыха провели 350 наших мальчишек и девчонок, – вспоминает Александр Баранов. ЭТО БЫЛ ЕЩЕ НЕ КРИЗИС… Славную историю усинской нефтянки на паузу поставил 1998 год. В «Коминефти» ввели внешнее управление – пришла команда Григория Гуревича из «Нобель Ойл». Большинство работников усинского НГДУ – около 3 000 человек, включая инженерно-технический состав и руководителей предприятия, вывели в вынужденный простой. Схема такова: никого не увольняют, но из всей недели рабочий день только один, его и оплачивают. В остальное время нужно было приходить «отмечаться». Руководители же, начальники цехов, к примеру, находились на рабочих местах, но никаких решений принимать не могли. Напряжение нарастало. Самыми сложными для работников стали август-сентябрь – нужно было собирать детей в школу, а одевать, даже кормить семьи было не на что. – Что тут сказать, вся обстановка дружбы и взаимопомощи превратилась в жесткие, суровые времена, – отмечает Александр Баранов. – Понимаю, цели были благородные – вывести предприятие из кризиса, но делалось это с грубейшими нарушениями. Профсоюз «Коминефти» старался действовать законными методами – не выходить на забастовку, как это сделали транспортники. Все понимали, бастовать – значит останавливать скважины, которые потом сложно и дорого запускать в работу. ЛУЧ СВЕТА О ЛУКОЙЛе в Усинске впервые заговорили в мае 1999 года, люди поняли: намечается что-то хорошее. В сентябре Компания уже стала полноправным владельцем активов «Коминефти». Первой задачей Коми подразделения ЛУКОЙЛа во главе с Владимиром Зарубежновым стал вывод людей из простоя. Ведь на вынужденный «отпуск» попали те, кто осваивал промыслы, заслуженные работники отрасли, грамотные специалисты, орденоносцы. – Люди шли сплошным потоком. И никто из них не просил материальной помощи, а только работы. Взрослые мужчины буквально плакали, когда получали свою же должность, а значит, зарплату и возможность обеспечить семью, – поделился наш собеседник. До января 2000 года вывели на работу всех. При этом, если в «Коминефти» зарплата была невысокая – 2 500–3 000 рублей, меньше чем за год в ЛУКОЙЛе она выросла в четыре раза. Параллельно возрождалась и атмосфера: провели спартакиаду, фестиваль самодеятельных талантов, корпоративную рыбалку. – После таких, не побоюсь этого слова, страданий любые мероприятия наши работники воспринимали на ура! Зацвел и город – начались первые стройки, модернизация инфраструктуры на промыслах, обновление улиц и домов. Честно, не стесняясь, благодарили Компанию, радовались восстановлению жизни и долгожданной стабильности, – заключил Александр Баранов.