Деньги на точку: топ-менеджеру структуры «Росатома» дали 11 лет колонии

Хамовнический райсуд Москвы огласил приговор гендиректору Национального оператора по обращению с радиоактивными отходами Игорю Игину по обвинению во взятке в 132 млн рублей. Его приговорили к 11 годам колонии строгого режима и штрафу, равному двукратному размеру взятки. По версии следствия, Игин получил ее от руководства петербургского ООО «Спецпроект» за четыре госконтракта, заключенных в 2018–2021 годах, а также за подписание в будущем новых договоров. Подсудимый вину не признал и в своем последнем слове настаивал, что пал жертвой коррупционных интриг и собственной принципиальности. Адвокаты Игина заявили, что намерены обжаловать приговор. Подробности дела топ-менеджера стратегической организации и бывшего разведчика — в материале «Известий».

За что осудили Игоря Игина

Хамовнический суд Москвы 16 июня приговорил гендиректора Национального оператора по обращению с радиоактивными отходами (НО РАО, входит в госкорпорацию «Росатом») Игоря Игина к 11 годам колонии строгого режима по делу о коррупции.

Подполковника запаса ФСБ Игоря Игина задержали в июле 2023 года и предъявили обвинение во взятке в особо крупном размере. По версии следствия, бывший топ-менеджер структуры «Росатома» получил в общей сложности 132,5 млн рублей от руководства петербургской компании «Спецпроект» за обеспечение выгодных контрактов по строительству полигонов по захоронению радиоактивных отходов. Именно такие проекты курировал Игин в должности гендиректора национального оператора.

Речь идет о четырех госконтрактах, заключенных в 2018–2021 годах, а также об общем покровительстве и подписании в будущем новых договоров.

Показания на Игина дали трое других фигурантов уголовного дела, в частности, его бывшая подчиненная — финансовый директор НО РАО Кира Тетерина. В схеме передачи взятки обвинение считает ее посредником. На этапе расследования Тетерина заключила со следствием досудебное соглашение и сейчас находится не под стражей.

Кроме того, показания на Игина дали Вадим Королев и Сергей Гуляев, которых следствие считает взяткодателями. Они занимали должности заместителей гендиректора в «Спецпроекте» и были учредителями ООО «Партнер», которому принадлежал «Спецпроект». Сейчас Королев и Гуляев также не под стражей.

Игорь Игин вину не признал. Выступая с последним словом, он назвал доказательства следствия фальсификацией, и заявил, что его «заказали».

— Вина моя не доказана, моей вины перед государством я не чувствую. Я прожил жизнь и буду стараться жить дальше так, чтобы не уронить ни чести офицерской, ни чувства собственного достоинства, — сказал подсудимый в ходе прений.

Свое последнее слово он начал с того, что подробно рассказал суду свою биографию. В частности, с 1979 года до 1986-й год он служил в секретном подразделении разведки, затем перешел на службу в управление собственной безопасности ФСБ. На работу в «Росатом» поступил в 2008 году, там ему было поручено создать службу внутреннего ревизионного контроля. Это направление тоже «очень сильно пересекалось с агентурной работой», рассказал подсудимый. По словам Игина, созданная им методика проверок «высоко оценена Счетной палатой и иными надзорными органами и признана лучшей в стране».

Он также пояснил, что в течение десяти лет проверял субъектов хозяйственной деятельности, и этот опыт научил его самого «не совершать ошибок».

— В моей жизни все было хорошо, но в 2017 году мне поступило предложение, от которого не принято отказываться — возглавить НО РАО, — сказал Игин.

«Акелла промахнулся…»

Бывший гендиректор заявил, что ему «не стыдно смотреть в глаза коллегам», потому что под его руководством было успешно построено несколько объектов захоронения радиоактивных отходов, в частности, в Красноярске и Новоуральске.

О полигоне в Красноярске Игин сказал, что «принял этот объект с колышка в тайге, а сейчас там уникальный объект, готовый к эксплуатации». Полигон в Новоуральске он назвал «первым в стране пунктом захоронения нового типа, отвечающим мировым требованиям безопасности».

— В 2023 году меня «закрыли», а гособоронзаказ был выполнен на 100%, — сказал подсудимый. — Да и в 2024 году еще смогли выехать на прошлых наработках.

По словам Игина, в 2021 году он хотел «завязать с руководящей ролью», но его уговорили не делать этого. За два года в СИЗО он «неоднократно переживал свою жизнь заново и искал точки невозврата, когда мог не допустить того, что случилось». Такой точкой Игин считает свою проверку компании «Златлеспром» в 2021 году. Проверка закончилась уголовным делом — компанию обвинили в нецелевом расходовании 1,7 млрд рублей.

Но дело якобы тормозили коррумпированные «Златлеспромом» сотрудники правоохранительных органов, которые в конечном итоге возбудили дело и на Игина. Это трагическое событие, сказал Игин, перевернуло его жизнь коренным образом.

— Я при всем моем опыте не просчитал, что элемент досудебного соглашения приобрел вес. Акелла промахнулся, — сказал Игин.

Сейчас Игорю Игину 64 года, он попросил отправить его на СВО.

На особом контроле

Приговор Игорю Игину оказался на год меньше, чем требовало гособвинение: прокурор настаивал на 12 годах. Также суд приговорил бывшего гендиректора к штрафу в 265 млн рублей — сумме, равной двукратному размеру взятки. Также суд запретил ему занимать должности в сфере атомной энергии в течение пяти лет.

Помимо крупной взятки, Игина также обвиняли в незаконном приобретении оружия, однако в ходе прений сторон прокурор попросила суд исключить из фабулы обвинения этот эпизод.

Адвокат Игоря Игина Антон Кожемякин заявил «Известиям», что не согласен с приговором и будет обжаловать его в вышестоящей инстанции.

11 лет строгого режима — это, безусловно, жесткий приговор, особенно учитывая, что обвиняемый не признал вину и заявил о фальсификациях, сказал в разговоре с «Известиями» глава AVG Legal Алексей Гавришев.

— Для дел по коррупции в стратегических структурах, таких как «Росатом», суды традиционно выносят максимально жесткие решения, — сказал адвокат. — Это вопрос не только юридический, но и символический — антикоррупционная повестка, связанная с госконтрактами и нацбезопасностью, находится на особом контроле. Фактически Игин судился не просто как чиновник, а как лицо, ассоциированное с национальной безопасностью. А это почти всегда отражается на строгости приговора.

В последние годы, добавил Алексей Гавришев, наблюдается рост дел, связанных с содействием в заключении контрактов. Это новая форма коррупционного риска — когда лица без формального участия в распределении средств договариваются о помощи в доступе к проектам за вознаграждение.

— Проблема в том, что такие договоренности сложно отличить от бизнес-переговоров — но правоохранители всё чаще интерпретируют их как взятки, — добавил адвокат. — Стратегия защиты в таких делах требует не просто опровержения факта передачи денег, но и переоценки правовой природы договоренностей. Это серьезный вызов для всей юридической практики в сфере госконтрактов.

Приговор в отношении Игина сопоставим со средним сроком наказания, которое назначается за взятку в особо крупном размере, рассказал «Известиям» адвокат московской коллегии адвокатов «Союз юристов» Илья Дроздов.

— Наказание за такую взятку предусматривает лишение свободы на срок от 8 до 15 лет, — сказал адвокат. — В этой категории преступлений наказание напрямую зависит от размера полученных обвиняемым денежных средств.

Игин, добавил Илья Дроздов, возглавлял структуру «Росатома», который является стратегически важной организацией для страны, что добавляет общественной опасности его преступлению. Содействие в заключении госконтракта означает фактическое отсутствие выбора исполнителя, что чревато выбором ненадлежащего исполнителя, и, соответственно, некачественным выполнением работ.