«А я — ничей!»: в Новоуральской драме поставили спектакль к 130-летию Сергея Есенина
В год 130-летия со дня рождения Есенина новоуральский Театр музыки, драмы и комедии, похоже, одним из первых в России предъявил событие-посвящение поэту. Но это не «датский» спектакль. «Есенин. Возвращение» взламывает все ожидаемые в этом случае шаблоны. Не полная ретроспектива судьбы. Не чтение стихов под музыку. И к портретному сходству с Есениным могут быть вопросы. Тем не менее с первых секунд зрители — в эпохе, среди персонажей Серебряного века, глаза в глаза с поэтом.
Буквально с порога! И это не фигура речи. Сузив свой большой зал до камерного пространства, театр разместил в нем знаменитое кафе имажинистов «Стойло Пегаса», а зрителям предлагает… расположиться за столиками. К вам даже подойдут официанты, вам даже подадут бокал… Но это больше для атмосферы — так же, как и играющий неподалеку от вас музыкальный квартет. Главное — вы становитесь одним из тех, кто в августе 1923-го в «Стойле Пегаса» ожидал Есенина и Айседору Дункан, вернувшихся из Америки.
Драматург Алексей Еньшин, специально писавший пьесу для этого театра, прозорливо угадал и с местом действия, и со временем. В момент возвращения поэта на родину оказалось возможным (уместным!) соединить его разноцветное, но все-таки позитивное прошлое и предчувствие беды. Жанр спектакля ровно так и обозначен драматургом — «предчувствие», а для режиссера-постановщика Александра Сысоева главным оказалось не версию смерти излагать (самоубийство или был повешен), а понять — кто такой «черный человек» в обласканном талантом, поклонниками поэте и почему Есенин к нему пришел?
Спектакль-предчувствие «Есенин. Возвращение» — из разряда авторских. Не только пьеса, все — создавалось именно для этого театра, этой труппы, этой камерной площадки. Здесь нет ни одного чужого «лекала», на которое можно было бы опереться. Специально для этой постановки дирижер театра Иван Моисеев дебютировал в качестве композитора, написал музыку, которая создает атмосферу в «Стойле Пегаса», но одновременно передает усиливающуюся драму заглавного героя, его темнеющее внутреннее состояние. Специально для этого имажинистского кафе и его завсегдатаев художник-постановщик и художник по костюмам Арина Сидорова искала выразительную подлинность — даже не по фотографиям (их мало), а по описаниям современников, зарисовкам художников.
— Помню: меня поразили ультрамариновые стены кафе — тяжелого, фиолетового цвета, — рассказывает Арина Сидорова, — и зарисовки художника Якулова. Он изображает не только внешнее сходство, но и создает внутренний портрет человека. На одном из его портретов Есенин просто сидит. Но из-за множества штрихов создается ощущение, будто поэт парит в воздухе — нет устойчивости. Поэт где-то там, витает. Он не такой, как мы, он ближе к облакам, небесам. Выше, чем людское. Обращала внимание даже на этюды художников той поры. Они что-то свое подмечали: например, какие были бокалы, стулья. По этим «кусочкам» воссоздавали обстановку знаменитого кафе. Почти 30 венских стульев собирали по всему городу…
В этом скрупулезно воссозданном кафе столь же тщательно воссоздано окружение Есенина. Тщательно и символично. В нарядах женщин, например, обязательно присутствует красный элемент. Как страсть, как то самое предчувствие трагедии. От частных деталей у Гиппиус, Райх, Бениславской до огненно-алого платья Айседоры в момент их с Есениным возвращения.
В «Стойле Пегаса», где ожидают поэта друзья и поклонники, ретроспективой предстанут ключевые события его жизни: знакомство с Клюевым и вхождение деревенского самородка в столичный мир, поэтические батлы с Маяковским, романы с женщинами. Лейтмотивом — чернеющая душа поэта и то, какие разные ожидания возлагали на него разные люди. Каждый хотел «присвоить», видеть поэта «таким, каким хочу я». Сцена ожидания Есенина из Америки особенно красноречива: все мечутся-кричат — «Есенин? Где Есенин?» Каждый ждет «своего» кумира — русоволосого пастушка в вышитой косоворотке, или завсегдатая пивных, или бунтаря-хулигана в несуразном цилиндре… У каждого зрителя, между прочим, тоже свое собственное представление о поэте. Поэтому волею создателей спектакля мы, сидящие в «Стойле Пегаса», — в той же толпе ожидающих. И это также и нам, а не только партнерам по действу, поэт крикнет в отчаянии: «А я — ничей! Сам по себе. Стихи за меня говорят. Вся моя биография в стихах». Но с поэзией-то прежде всего и возникла проблема по возвращении. Лишенный России, родного языка, поэт уже не мог писать так, как раньше. Свежо, голосисто (так вспоминают его друзья). Тогда-то он и разглядел в своем отражении «черного человека». «Я думал: приеду домой — буду дома. А нету дома».
Полагаю, даже не завзятым театралам очевидно: взявшись за спектакль о Есенине, театр «вызвал огонь на себя». Блока с Маяковским, Зинаиду Райх с Айседорой Дункан (при известности персонажей) представить в конкретном актерском исполнении — испытание. А замахнуться на Есенина!.. Долгие пробы-поиски и «обретение» Есенина — отдельная любопытная история новоуральского ТМДК. В результате театр и в этом взломал ожидаемый штамп. Заглавный герой был найден среди… артистов балетной труппы. Для Тимофея Галкина — это первая большая роль. Могучий дебют. Сам театр, создатели спектакля еще пребывают в ощущении невероятности истории, но этот Есенин уже живет. Наивный неловкий «пастушок», обряженный в русское. Буян-завсегдатай «Стойла Пегаса». И — сумрачный, страшный «черный человек», когда диалог с самим собой уже сродни безумию. Немыслимая амплитуда характера, не осилившего вызов судьбы.
Апологеты традиционных представлений о «златокудром чуде» русской поэзии могут спорить. Но… театр же обещал взломать штампы. При этом процентов 70 текста истории — прямое цитирование мемуаров-первоисточников. Спектакль без вранья.
Ранее «Областная газета» писала о том, что в Екатеринбурге представили спектакль «Мифы и легенды Древней Руси».
Опубликовано в №59 (10166) от 21 марта 2025 года.