Наталья Зубаревич: «Губернаторы получили полномочия быть козлами отпущения»

Кто знает, что нас ждет после того, как закончится эпидемия? До конца — никто. Очевидно одно: экономический кризис неминуем. Но каким он будет, по кому ударит, к каким последствиям приведет? Не увидим ли мы новый всплеск федерализма — ведь президент возложил на глав регионов ответственность за борьбу с эпидемией на вверенных им территориях? Самоизолировавшиеся, как большинство граждан страны, экономисты, социологи и политологи уже анализируют ситуацию и строят модели её развития. фото: vk.com — Можно ли уже сейчас определить масштаб и основные особенности этого кризиса ? — Основные направления его развития более-менее понятны. Главное, что надо иметь в виду — он не похож на все предыдущие кризисы, потому что в первую очередь бьет по сектору рыночных услуг. На днях появились апрельские данные Сбербанка (источник — Сберданные), как посыпались продажи во многих видах рыночных услуг. Есть такие, где всё рухнуло до уровня в 4-5% к тому же периоду прошлого года. Это уже практически смерть. — И где же у нас практически смерть? — Турагентства — осталось 3% от докризисного уровня, торговля ювелирными изделиями — 3% от того, что продавали, авиабилеты — 3%, одежда, обувь, аксессуары — 6%, салоны красоты и массаж — 5%, отели — 15%. Если брать развлечения — осталось 15% того, что было; бары, кафе и рестораны, которые не во всех регионах закрыты полностью — 25%. Исключения мы все знаем: телекоммуникационные услуги, где всё примерно на прежнем уровне, цифровые товары (плюс 17%), продуктовые магазины плюс 10% к докризисному уровню, и винные магазины — плюс 30%… Все про страну теперь понятно? Это кризис того, за что не бюджет, а мы платим. И затронул он в первую очередь не заводы и крупные предприятия, потому что кроме телекоммуникаций и торговых сетей, услуги нам оказывает малый и средний бизнес, ИП, самозанятые. По ним он и бьет — по небольшим предприятиям и одиночкам, у которых нет подушки безопасности, а государство их плохо видит. Можно посчитать риски, то есть тех, кто ходит под угрозой безработицы. Если взять данные в региональном разрезе только по трем видам услуг — по непродовольственной торговле, гостиницам и общепиту, и операциям с недвижимостью — то у меня получается, что под риском потери работы в стране около 11 млн.человек. У моих коллег, тех, кто считал ещё и транспорт, вышло под 13-15 млн. человек.  — Какие регионы особенно уязвимы с этой точки зрения? — Услуги концентрируются в крупнейших городах, где был на них самый большой платежеспособный спрос: Москва с Мособластью, Питер, все города-миллионники и крупные региональные центры. Поэтому если брать раскладку по регионам — в Москве в зоне риска более 1,5 млн.человек, в Мособласти и Питере — под 600 тысяч человек, в Краснодарском крае — более 400 тысяч, в Свердловской и Ростовской областях — около 300 тысяч, в Тюменской области, Татарстане, Нижегородской, Челябинской, Самарской областях — по 250 тысяч примерно, в Новосибирской области — чуть более 200 тысяч. Из всех названных только один по-настоящему богатый регион, у которого очень много денег — Москва, у всех остальных расходы бюджетов на душу населения не сильно отличаются, разве что в Питере чуть побольше. И это означает одно: у субъектов РФ, за исключением Москвы, денег на поддержку этих бизнесов просто нет, поэтому меры поддержки должны идти с федерального уровня. — Но уже принято решение о выделении субъектам РФ из федерального бюджета 200 млрд.рублей дополнительно. — Все расходы консолидированных бюджетов регионов по прошлому году — примерно 13 трлн.рублей. Объем трансфертов всех видов из федерального бюджета в региональные по прошлому году — 2,6 трлн.рублей. И что такое по сравнению с этими цифрами 200 млрд.? А ведь региональные бюджеты ждет спад поступлений от налога на доходы физических лиц (НДФЛ) — количество плательщиков, особенно в крупнейших городах, сократится… С налогом на прибыль падение может быть не столь сильным, как в кризис 2009 года, потому что основные плательщики этого налога — крупные промышленные предприятия и банки, а не парикмахерские.  Но на вменёнку и упрощёнку (особые налоговые режимы, используемые малым бизнесом — «365NEWS») и патенты рассчитывать нечего, а это 4% в доходах консолидированных бюджетов регионов. Местами их доля доходит до 7% — на юге страны, в Краснодарском крае, например, потому что там очень много малого бизнеса в рекреационной сфере: что будет с летним отдыхом в этом году — совершенно непонятно, а они ведь живут весь год на то, что заработают за лето… — Получается, что от кризиса на этот раз больше пострадают регионы с сильной экономикой, а более слабые останутся, так сказать, при своих? — Я бы так не сказала. Регионы с крупнейшими городами тоже разные. Новосибирская область по своей экономике и доходам — середняк, но там очень много малого и среднего бизнеса. И Краснодарский край — не Тюменская область, но там тоже много малого и среднего бизнеса. Ещё раз повторю: этот кризис бьет по крупнейшим городам и региональным столицам, где есть сервисы. Мы получим страну, откатившуюся лет на 10 в самом конкурентоспособном и быстро модернизирующемся секторе экономики, и на быстрое его восстановление рассчитывать не стоит. По итогам 2019 года доходы населения в реальном выражении были на 7% ниже, чем в 2014 году. В этом году самые «ласковые» прогнозы — падение доходов населения в реальном выражении ещё на 3%, но чаще прогнозируют минус 7%. Платежеспособность сожмется — значит, даже когда карантин отменят, у людей будет существенно меньше денег на услуги. На гречке-то вы особо не сэкономите, правда? И холодильник если сломался — купите новый, а вот услуги очень гибко реагируют на сжатие доходов. Если же вспомнить, что у нас это самый массовый сегмент экономики… Из 72 млн. работоспособных россиян только 32 заняты в крупном и среднем бизнесе. По расчетам коллеги Гимпельсона (Владимир, директор Центра трудовых исследований ВШЭ — «365NEWS».) примерно 25 млн. человек работают в торговле, других услугах и строительстве, и это в значительной степени малый бизнес, ИП, самозанятые и неформалы. — Какая же помощь от федерального центра нужна сейчас регионам прежде всего? — Нужно прежде всего резко расширить доступ к пособиям по безработице. Эти пособия — федеральное полномочие, и на их выплату в больших объемах должна пойти субвенция регионам. Как быстро её спустят, сколько регионы получат? Тишина. Мы ничего не знаем. Пока машина работает плохо и медленно. До кризиса пособия по безработице на всю страну получали менее 600 тысяч человек. А спрос очевидно будет расти в разы. Тут многое зависит, во-первых, от администрирования выплат: пробьетесь ли вы на сайт, чтобы зарегистрироваться онлайн, потребуют ли с вас дополнительных документов… Хотя все кричат про облегченную процедуру на три месяца, чтобы люди продержались, службы занятости к такому не происпособлены. Но если машина будет лучше работать — люди больше пойдут регистрироваться. Часть работодателей из числа малого и среднего бизнеса попытается удержать сотрудников в ожидании обещанных компенсаций зарплат из федерального бюджета в размере МРОТ, но эти деньги будут распределяться только в середине мая. Никто не знает, какое решение примут люди — уволиться и бежать за пособием, или сидеть месяц на небольшом запасе, на неполной занятости, лишь бы сохранить работу… И совершенно непонятно, что будет с самозанятыми, а у нас ведь в неформальной экономике 15 млн.человек. Мы все очень осторожны в прогнозах, потому что понимаем, насколько велика неопределенность. Ясно только, что на селе в этом году будут сажать картошку, как подорванные, потому что наступили непростые времена. — Как в 90-е годы, которые всё чаще поминают? — Нет, это всё равно другая история… С бюджетниками, в отличие от 90-х, все будет более-менее нормально, с работниками госкомпаний — тоже, хотя у федерального бюджета будут очень большие проблемы в связи с падением цен на нефть. Бюджетники, работники госкомпаний и пенсионеры — сейчас это три самые защищенные группы населения с точки зрения дохода. — Значит, работники крупных частных промышленных предприятий — не в зоне риска? — Какое-то сокращение занятости там будет, но абсолютно не сопоставимое с 2009 годом, когда под рисками ходили целые отрасли, и несопоставимое с рисками сектора рыночных услуг. Некоторое сжатие может быть на стройке — в зависимости от того, как долго будет карантин. В металлургии — тоже, потому что половина потребляемой внутри страны продукции этой отрасли идет на стройку. У угольщиков плохая конъюнктура, но в этой отрасли после кризисного санирования 1990-х теперь около 100 тысяч занятых (сравните с 1 млн. в советское время!), и там скорее будет неполная занятость, а не увольнения. Понятно, что будут проблемы в нефтянке — в связи с сокращением добычи, под ударом старые скважины — это Волга, Предуралье, и частично ХМАО. Как поведут себя нефтяные компании в данной ситуации — мы тоже не знаем, но у них есть деньги, а занятость легальная, так что если будут сокращать — то с выходными пособиями. — Этот необычный кризис увеличит степень самостоятельности регионов, как полагают некоторые эксперты? — А причем здесь регионы? Они — слабые игроки в этой истории, помочь бизнесу без существенных средств из федерального бюджета все равно не смогут. Они будут закрывать дыры в собственном бюджете, образовавшиеся из-за просевших доходов, но несчастных 200 млрд.рублей, размазанных по стране, точно не хватит даже на это.  В лучшем случае местные власти могут смягчить условия аренды муниципального или регионального имущества, а то и на три месяца вообще отменить арендные платежи, что было бы неплохо, или простить оплату патентов, вмененку и упрощенку (это их налоги), потери для бюджетов будут немалыми, но не критичными. Мне кажется, что не все губернаторы ставят задачу — как в режиме карантина не убить бизнес. Это реально сложная задача, которую приходится решать. Никто не знает правильного баланса. Все наощупь. Ещё раз повторяю: ни у кого, кроме Москвы, нет денег, и все будет зависеть от того, насколько расторопно и технологично будут действовать федералы — и от того, когда у них наконец закончится приступ жадности. Они же должны понимать, что если сейчас не помочь людям и бизнесу, платежеспособный спрос будет полуубит, а целые сектора экономики выкошены. Но кроме тех 200 мдрд. рублей пока решено лишь, что регионы смогут кредитовать друг друга. Ясно, что это попытка изъять деньги из бюджета Москвы. Обратятся из Кремля и сделают предложение, от которого нельзя отказаться: «а давай-ка ты поможешь горячо любимой Тульской области! А она потом когда-нибудь вернет тебе этот долг»… Логика тут простая: чтобы как-то защитить федеральный бюджет и накопления ФНБ, ищут везде, где только можно. Наверное, Москва, город, в котором душевые расходы бюджета в 2,5 раза выше среднероссийского уровня, и в 3-4 раза выше, чем у соседних областей типа Тверской и Владимирской, могла бы поделиться. Но возникает вопрос: а с Фондом-то национального благосостояния что и когда вы будете делать? Ясности нет. — В связи с объявленной президентом передачей губернаторам ответственности за развитие эпидемии пошли разговоры о новой федерализации России… — С одной стороны, мы видим попытку учесть региональное разнообразие, что правильно, потому что у всех ситуация разная. Если бы все в стране решало одно федеральное ведомство, вам бы мало не показалось. С другой стороны, мы видим попытку центра переложить ответственность на глав регионов без добавления им существенных дополнительных ресурсов. Им дали только возможность решать, что и как ограничивать. Базовая проблема в том, что губернаторский корпус сформирован в основном из чужих для регионов людей, порой плохо знающих местную специфику. К тому же никто из них никогда не оказывался в подобной ситуации, когда они должны не только исполнять спущенные из столицы указания, а быть лидерами на своих территориях, способными принимать адекватные решения. Не у всех это получается, и чему удивляться? Неверные или, наоборот, грамотные решения на уровне субъектов сейчас будут намного виднее. Другое дело, что всё это делается с оглядкой не на бизнес, не на население, а на то, что скажет федеральный центр. Поэтому забудьте про федерализм! Временная передача полномочия быть козлами отпущения к федерализму никакого отношения не имеет…