«Транснефть» готова нести ответственность за испорченную нефть
На встрече с Владимиром Путиным глава компании Николай Токарев сообщил, что инцидентом с попаданием хлора в трубопровод «Дружба» занимается ФСБ. Кто решил поиграть в грязную игру?
«Транснефть» с себя ответственности за инцидент с испорченной хлором нефтью не снимает, об этом глава компании Николай Токарев заявил на встрече с президентом.
Руководитель «Транснефти» сообщил Владимиру Путину, что инцидентом с попаданием хлора в трубопровод «Дружба» уже занимается Федеральная служба безопасности. Виновата же в этом, по словам Токарева, некая самарская компания. Ее название руководитель «Транснефти» не произнес. В этой истории до сих пор вопросов больше, чем ответов.
Как-то я брал интервью у одного из топ-менеджеров «Транснефти». Речь зашла о партнерах и о качестве их продукции. Топ-менеджер в ответ на мой вопрос произнес примерно следующее: «Поверьте, мы умеем наказывать своих контрагентов так, чтобы им больше никогда не захотелось поставлять нам что-то некачественное».
Произнесено это было таким тоном, что стало понятно: наказание будет крайне серьезное. И вот кто-то подмешал в нефть хлор. В Белоруссии сначала заявили, что испортили 700 тысяч тонн, а теперь говорят про 5 млн тонн грязной нефти. Поверим Минску на слово.
Значит, нужно было влить в трубу несколько цистерн вещества. Сделала это, по словам Николая Токарева, какая-то самарская компания. Теперь ей занимается ФСБ. Сейчас все задаются вопросом: кто все-таки мог «отравить» нефть и устроить международный скандал?
Но вопрос стоит поставить по-другому. Кому в здравом уме и твердой памяти могло прийти в голову поиграть в такую игру с могущественной госкорпорацией и Федеральной службой безопасности? Ответа пока нет, замечает генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.
Константин Симонов генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности «Мы знаем, что у компании «Транснефть» довольно много недоброжелателей, и они с удовольствием эту историю используют. Одна версия, которая возникла, и она кажется логичной, связана с тем, что могли, и поэтому понятно, почему мелкая компания, потому что там могли использовать хлор для повышения нефтеотдачи пласта. Но крупные компании давно уже хлор не применяют и не используют. Речь идет о 5 млн тонн, это означает, что выливали, получается, несколько цистерн хлора, то есть какие-то огромные масштабы. Значит, гуляет слово «диверсия», то есть, значит, сознательная какая-то акция, направленная против кого?»
Второй вопрос: а что будет с этой некондиционной нефтью дальше? Ведь 5 млн тонн — это колоссальный объем. Примерно 2% от всей нефти, что за год отправляет на экспорт «Транснефть». Рыночная цена этих 5 млн тонн — примерно 2,5 млрд долларов.
Правда, глава «Транснефти» уже заявил, что испорченную нефть будут по железной дороге вывозить из Белоруссии в Россию, здесь смешивать с хорошей нефтью и снова отправлять на экспорт, только уже не через Белоруссию, а через Новороссийск.
Кстати, последний пассаж заставляет задуматься о том, что если «вылеченная» нефть снова пойдет в Белоруссию, то там опять могут что-нибудь в ней найти. Но всю ли нефть мы оттуда вывезем или часть останется в Белоруссии? Сейчас это сырье временно откачали в другие трубопроводы. Но ведь белорусы, которым мы поставляем нефть, тоже умеют ее смешивать. Не получится ли так, что мы просто подарим братской стране какую-то часть топлива?
Всех этих вопросов могло бы и не возникнуть, если бы общественности все четко объяснили. Но пока лишь идет большой информационный шум. Например, заявление вице-премьера Дмитрия Козака. Он сказал, что если испорченную нефть подержать на открытом воздухе, то хлорид испарится и сырье придет в нормативное состояние. Рекомендацию Козака прокомментировал доктор химических наук, академик Вадим Мальцев.
Вадим Мальцев доктор химических наук, академик «Нефть не бывает в открытом пространстве. Нефть добывается, затем она попадает в трубопроводы, из трубопроводов она опять идет в накопительные огромные цистерны, а дальше идет на заводы на переработку. Ни о каком открытом пространстве речи не идет. Хлор-хлор, а никто даже, вернее большинство, не представляет, что такое хлор. Хлор — это вообще убойная штука. Это боевое отравляющее вещество, оно никак не могло попасть в нефтепровод. Тем более говорить о том, что это испарится на открытом воздухе, просто смешно. Для меня это загадочная история, я не могу понять, в чем дело. И никто никаких результатов анализа не приводит».
Белоруссия действительно могла бы опубликовать результаты анализов. Ведь если там называют объемы «отравленной» нефти, значит, анализы сделаны. Но в Минске пока назвали сумму убытков в 100 млн долларов и даже не объясняют, откуда взялась эта цифра. Европейцы же вообще не в претензии. Просто временно остановили транзит и ждут, пока придет чистая нефть.
В «Транснефти» заявили, что она уже пришла в Белоруссию, а в Белоруссии говорят, что это произойдет не раньше 2 мая. Почему эти данные так разнятся — загадка. Наконец, последний вопрос, справедливо заданный Путиным Токареву: разве «Транснефть» не контролирует сырье, которое идет в ее трубы?
Токарев ответил: это мошенническая схема, а за качество отвечают те, кто сдает в систему нефть. Тогда президент напомнил, что кто-то смошенничал, а ущерб для страны серьезный — и экономический, и имиджевый. Только после этого Токарев заявил, что «Транснефть» с себя ответственность не снимает. В общем, не уследили за диверсантами. Но не дает покоя вопрос: кто же все-таки эти диверсанты? Пока все ведут себя, как гоголевская тройка: не дают ответа.