\"Кровавая Пасха\": после чего \"красные\" и \"белые\" казаки возненавидели друг друга
Пасха 1918 года пришлась на 11 мая и именно в этот день белые казаки убили 82 станичников, которые поддерживали советскую власть. После расстрела, в котором погибли лидеры красных казаков Подтелков и Спиридонов на Дон, пришла братоубийственная война, а массовые казни, производимые казаками над казаками, перестали кого-либо удивлять. Эпизод «Кровавой пасхи» 1918 года подробно описан в романе «Тихий Дон».
Полыхающий Дон
Конец зимы и весна 1918 года стала переломным и трагическим для Дона временем, который и определило будущее места казачества в истории. В феврале 1914 года застрелился атаман Каледин и уже 24 и 25 февраля красные взяли сначала Ростов, а затем и Новочеркасск.
23 марта декретом Донского областного Военно-революционного комитета (ВРК) провозглашена Донская Советская республика. Через месяц в Ростове открылся съезд Советов рабочих и казачьих депутатов новой республики. Председателем и комиссаром, отвечающим за военные действия, избрали Федора Подтелкова.
В эти же дни под Екатеринодаром гибнет генерал Лавр Корнилов, и Добровольческая армия поворачивается на Дон. Немцы отказались от соблюдения Брестского мира и ввели свои войска Донскую область, а к маю они оккупировали Ростов.
Еще 1 мая, для мобилизации в революционную армию казаков с целью борьбы против белоказаков и немцев, на Верхний Дон оправляется из Донсовнаркома отряд в сто сабель. Во главе мобилизационного подразделения назначили Подтелков и Кривошлыков - руководителя Донского революционного комитета.
Пленение Подтелкова
10 мая в одном из хуторов отряд Подтелкова и Кривошлыкова был окружен белоказаками. Оказалось, что врагами революции командует старый сослуживец командира красных, казак Спиридонов. После рассвета Подтелков и Спиридонов один на один встретились на старом кургане неподалеку от хутора, а спешившиеся казаки ждали у его подножья. Поговорив, как позднее высказался Спиридонов: «о прошлом» командиры разошлись.
Днем произошел короткий бой, и деморализованные красные казаки сдались своим землякам, в плен попал и Подтелков. Для суда над отступниками в станицы Краснокутскую и Милютинскую послали за старейшинами, которые и стали судьями.
Суд над красными казаками
Суд прошел ночью и без присутствия подсудимых. Из 82 красных казаков 79 следовало расстрелять, а одного отпустить. Подтелкова и Кривошлыкова как руководителей отряда собирались повесить. Жесткий приговор судьи вынесли под впечатлением от сотника Афанасия Попова, который говорил, что подсудимые предали Дон и повернули оружие против своих же братьев.
Главной виной Федора Подтелкова для казаков стало убийство символа донской контрреволюции полковника Василия Чернецова. По воспоминаниям очевидцев после того, как раненного Чернецова выдали его же одностаничники, Подтелков начал словесно издеваться над ним. После удара плетью по лицу полковник не выдержал и попытался застрелить Подтелкова из маленького пистолета браунинг, который он прятал в полушубке. Оружие дало осечку, и Подтелков зарубил Чернецова, оставив его мертвое тело лежать в степи.
Казнь
Казнь пришлась на субботу Светлой седмицы и в дореволюционной России, а особенно на Дону этот праздник особо почитался. По его случаю казни не проводились и император часто даровал амнистию заключенным. Не верили в казнь и сами казаки. По свидетельствам очевидцев станичники из соседних хуторов спешили в Пономарев, боясь что «подтелковцы» и их судья в знак примирения и праздника попьют весь самогон без них.
Однако решение суда было иным. На глазах собравшихся казаков и стариков произошла казнь, после которой пути назад уже не было. Непосредственный участник тех событий казак Александр Сенин, который руководил в этот день караулом, так описывал поведения Подтелкова: «Из всех погибших наиболее стойко и героически себя держал товарищ Подтелков. Накануне смерти он попросил кое-что сказать. Ему разрешили. Он говорил про революцию, её значение, что она все же, в конце концов, должна победить, и умирал со словами о революции». Уже с накинутой на шею петлей Подтелков крикнул: «Одно только: к старому не возвращайтесь!».