Губернатор Новгородской области Андрей Никитин: "К концу июня основные ограничения мы снимем"
Из интервью губернатора Новгородской области Андрея Никитина Роману Бабаяну в программе «Итоги недели с Романом Бабаяном» на радио «Говорит Москва».
- Начну для затравки, собственно, с самого основного. Какая ситуация на сегодняшний день, собственно, в вашей области? Я имею в виду коронавирус. Справляется областная система здравоохранения с этой заразой? И какие есть проблемы? Слушаю вас внимательно.
- Смотрите, ситуация напряжённая, но контролируемая, что называется. Мы достаточно несильно росли первые два месяца и довольно-таки более высоко или более сильно растём сейчас. Связано это с тем, что Новгородская область находится на перекрёстке между Москвой и Петербургом. Довольно много людей у нас работало и работает в Москве и Питере. Сейчас кто-то из них возвращается в регион, и часто бывает так, что люди приезжают, уже заражённые коронавирусом, здесь они контактируют со своими близкими — и это волнами расходится. Поэтому ситуация такая, как бы нормальная, но всё-таки…
- Но тревожная.
- Определённый риск, особенно на прошлой неделе, был, да. Система здравоохранения справляется. У нас есть резерв по койкам, по аппаратам искусственной вентиляции лёгких. То есть мы примерно понимаем, что мы будем делать в ближайший месяц, полтора. Надеюсь, что у нас какого-то такого всплеска не будет. Что мы сделали, что я считаю важным? Мы первыми, наверное, или одними из первых в стране наши социальные учреждения, дома престарелых, психоневрологические интернаты, детские интернаты перевели на режим 14-дневной работы. Увидев, что в ряде регионов появились вспышки в таких учреждениях, мы попросили наших социальных работников работать посменно. То есть они заходят на 14 дней, живут вместе со своими пациентами, со своими клиентами. Другая как бы команда в это время сдаёт тесты, эти выходят, следующие заходят. И нашему примеру сейчас последовала практически вся страна, наверное, вот с такими учреждениями. Это самый большой риск, потому что там находятся люди, которые в возрасте, у которых есть много хронических заболеваний. И пока у нас вспышек, слава богу, в таких учреждениях не было. Вот здесь, наверное, вот этого мы боимся и на это обращаем особое внимание.
- Ссколько человек на сегодняшний день болеют? Какое количество людей, уже вы знаете 100 процентов, что они болеют коронавирусом? И какой процент, собственно, людей из заболевших, находятся в тяжёлом состоянии?
- Болеют у нас примерно полторы тысячи человек. Точнее всего, заболело из них, 400 с лишним уже выздоровело. Из тех, кто болеет, примерно процентов 60 — это лёгкая форма или бессимптомная форма, те, кто находятся дома на амбулаторном контроле. Остальные находятся в наших медицинских учреждениях. Тяжёлых, в принципе, их день ото дня примерно человек 15-20 у нас получается, наверное.
- Я перед эфиром зашёл на сайт новгородский, Великого Новгорода, и там информация, что третьего числа у вас просто какой-то всплеск — 63 человека сразу заболели за один день, и такого не было раньше.
- Нет, было и побольше у нас в какие-то дни. Было 72, по-моему, или 76 — самый максимальный, сейчас – 42. Сейчас вот этот пик начал немножко опускаться как бы. В основном это те люди, которые контактировали с заболевшими. То есть те люди, которые у нас… У нас есть такие районы, например, как Чудовский, Маловишерский, они находятся на главном ходу Октябрьской железной дороги. Очень много людей там работает в Петербурге медсёстрами в больницах, санитарками в больницах и так далее. Соответственно, они все после смен возвращаются, кто-то делает тест, кто-то — нет. Вот там была такая вспышка, достаточно серьёзная, ну не вспышка как локализованное что-то. Но для сравнения: у нас в Великом Новгороде около 500 человек болеют на 250 тысяч населения, чуть меньше, 230, а в Чудовском районе, где живёт пара десятков тысяч человек, там болеют 130 человек с лишним. То есть эти два района, которые ближе к Питеру, они показывают такую динамику нехорошую. Но, в принципе, пока мы справляемся и, я думаю, что справимся со всем этим.
- Хорошо. Вы сказали, что у вас нет проблем с койко-местами и с аппаратами для вентиляции лёгких. То есть больницы никакие дополнительно вы не перепрофилировали на всякий случай для больных коронавирусом, да? Или перепрофилировали?
- У нас работает инфекционная больница, которая исторически занимается инфекциями любыми. У нас есть большая городская больница, которую мы перепрофилировали под коронавирус. И ещё мы перепрофилировали резервный роддом. То есть не основной, а тот, который у нас дополнительный. У нас уже была ситуация, когда женщина, больная коронавирусом, рожала ребёнка, она была беременна, и ей нужен был особый уход и, понятно, особый контроль всей этой ситуации. Ребёнок родился здоровым, кстати, без заболевания, и женщина тоже выздоровела, слава богу, там всё было хорошо в итоге. Вот три учреждения. То есть мы не стали разделять по маленьким больницам, так сказать, делать много небольших инфекционных отделений по всей области, а сконцентрировали это в трёх местах, там, где нам проще было подвезти кислород, сделать все те работы.
- Да, я понял. А тестирование? Насколько широко проводите тестирование? Вот как выявляете? Потому что очень многие, допустим, ваши коллеги в разных регионах говорят о том, что как только начинаешь проводить более масштабное тестирование, сразу появляется большее количество заболевших. Может быть, дело в масштабировании, в этом самом тестировании? Или же у вас тоже оно проводится достаточно широко?
- Вы абсолютно правы. Мы начинали с 200 тестов в день, сейчас их почти тысяча. И действительно, чем больше мы тестируем, тем больше выявляем бессимптомных больных, то есть тех, кто переносит это заболевание без каких-то симптомов. Есть один очень важный вопрос: для чего нужно расширять тестирование и максимально его наращивать? Есть же больные, есть люди, которым нужны какие-то плановые медицинские услуги. Это те, кто проходят химиотерапию, например, те, кто нуждается в каких-то других услугах постоянно. И самая большая опасность — это занести коронавирус в наш онкоцентр, в нашу областную больницу ключевую. В этом случае они будут закрыты на карантин, и вот эти люди не смогут получать то плановое медицинское лечение, которое им нужно. Поэтому тестирование нужно расширять для того, чтобы тестировать, прежде всего, помимо тех людей, которые болеют коронавирусом и которые контактны, нужно тестировать выздоравливающих, чтобы как можно быстрее люди, у которых болезнь закончилась, не лежали в больнице и не ждали свой тест, а уходили домой. И нужно тестировать тех, кому нужна плановая медицинская помощь. Вот сейчас у нас все усилия на это направлены.
- А на антитела идёт, собственно, тестирование в области?
- Пока нет. Порядок тестирования определяет федеральный Роспотребнадзор. И, насколько коллеги говорят, они будут регионы тестировать после прохождения эпида, когда уже пошло снижение такое уверенное. То есть нет смысла это делать раньше. Ждём, когда до нас очередь дойдёт. В частном порядке такие тесты, конечно, делаются и у нас тоже как бы. Но такое большое, масштабное тестирование, как говорят коллеги, популяционное, у нас будет, наверное попозже немножко.
- Да, но в частном порядке — это за деньги. Я просто сравниваю с Москвой. За деньги и за немаленькие деньги. В Москве это можно сделать абсолютно бесплатно, особенно в самом начале, когда, собственно, только начиналась вся эта история, здесь вообще 70 тысяч человек приглашались. И сейчас, пожалуйста, тоже это можно сделать. По моей информации, в регионе ввели три зоны ограничения. Что это такое? Что это за зоны ограничения?
- Смотрите, Новгородская область очень разная по плотности населения. У нас есть районы, где живут 2–2,5 тысячи человек, очень небольшие. И статистика заболеваемости тоже разная по районам. Поэтому в каком-то моменте мы приняли решение полторы недели назад, что в зависимости от ситуации в районе мы можем допускать какие-то послабления или не допускать. Соответственно, красная зона — это там, где никаких послаблений нет. Жёлтая зона — это те районы, где мы совместно с главами районов смотрим, а что можно открыть. И, наконец, зелёная зона — это зона, где работают летние кафе, где работают туристические объекты, гостиницы, библиотеки, дома культуры, ФОК, но, конечно, с ограничениями по численности, но тем не менее работают.
- То есть у вас есть всё-таки места, где работают кафе и рестораны и даже оздоровительные комплексы.
- Только летние кафе, внутри пока нет, мы не открываем. Ну и, конечно, естественно, как вы понимаете, вот эти районы, которые в зелёной зоне, это самые ненаселённые районы, там не так уж много, честно говоря, этих летних кафе и есть.
- Понятно. А вы всех пускаете себе в область?
- У нас были ограничения на въезд. Опять же, особенно в Чудовском и Маловишерском районе сохраняется требование об обязательном 14-дневном карантине, если человек к нам приезжает. Без этого мы пускаем только тех, кто приезжает в командировку на наши предприятия. Наши предприятия все начали работать после первой недели. Поэтому, если человек приезжает в командировку, у него есть командировочное удостоверение, есть справка о том, что он прошёл тест на коронавирус…
- Всё-таки справка должна быть?
- Справка — обязательно. Даже в тех районах, где открыты у нас гостиницы и санатории, там справка должна быть обязательно.
- Это вот эти зелёные зоны, про которые вы говорили.
- Да.
- Справка должна быть всё равно. Понятно. Как вы думаете, когда вы снимете вообще, в принципе, ограничения, по прикидкам по своим, по динамике, по наблюдению за ситуацией?
- Я думаю, что все ограничения мы снимем только тогда, когда появится вакцина от коронавируса.
- По-моему, ваш заместитель, если я не ошибаюсь, на днях сделал заявление, что область просто получит одна из первых в России, собственно, препарат от коронавируса. Правильно?
- Но это не вакцина, это те препараты, которые… Вот недавно была новость о том, что компания «Химрар», сколковская компания, совместно с РФПИ, который работает, разработала препарат от коронавируса, который помогает вылечивать средних и тяжёлых больных. Это первый российский препарат, который появился на рынке.
- «Авифавир», по-моему, да.
- Да. Мы договорились, что мы будем одними из… не первым регионом, но одним из первых, кто получит вот эту партию первую этого лекарства. То есть это для тех, кто находится в тяжёлой и средней форме. Это не вакцина.
- Понял. Андрей, вот в Москве действуют пропуска, причём много видов разных пропусков. Есть пропуска даже для тех, которые работают. В Москве в обязательном порядке мы должны ходить в масках, в общественных местах в перчатках ещё вдобавок к этим маскам и так далее, и так далее. В общем, целый ряд ограничений. Какие меры действуют, собственно, у вас в области?
- Есть ограничения на посещение определённых объектов. Парки мы разрешили, в общем, также полторы недели назад, прогулки одиночные. Но мне кажется, когда человек на свежем воздухе идёт один, вряд ли это вредит его здоровью. Не разрешены детские площадки, какие-то места массового скопления людей, маски рекомендованы.
- Рекомендованы. Я уточняю. То есть это рекомендация, а не обязаловка?
- Да. Обязательны они для работников сферы обслуживания, то есть для продавцов продуктовых магазинов, для продавцов в непродовольственных магазинах, мы их тоже открыли, те, которые не в торговых центрах находятся, которые имеют отдельный вход. То есть для кассиров в автобусах, для тех людей, которые постоянно контактируют с большим числом людей, там маски обязательны.
- А в общественном транспорте, например?
- Для людей рекомендованы, для кассиров, для водителей — обязательны.
- Но люди могут, собственно, сесть в автобус, допустим, и без маски, по большому счёту.
- Теоретически — да, практически — люди все сознательные, в общем-то. Как правило, стараются всё-таки своё здоровье беречь. Потому что регион небольшой, даже вот эта наша тысяча с лишним заболевших, то есть у каждого есть знакомые или знакомые знакомых, или какие-то друзья, которые в эту ситуацию попали. Поэтому я здесь не вижу необходимости в каких-то жёстких полицейских мерах. Мы жёстко разбираемся с теми, кто нелегально работает. Знаете, вот всякие кальянные подпольные.
- Есть у вас этот бич тоже, да?
- Появляются. Распивочные, наливочные — вот это всё, вся эта пена. Вот там у нас полиция работает.
<...>
- Андрей, вот такой вопрос. Вот у меня и слушатели присылают. Владислав Эдуардович спрашивает у меня: «А что с аппаратами МРТ? Все два работают?» Я не знаю, что он имеет в виду. Наверное, он знает, сколько всего аппаратов МРТ в области. А я, соответственно, хочу задать ещё такой вопрос и по КТ тоже. Понимаете, какая штука? Тесты — это хорошо. Но при этом мы же с вами знаем и все это обсуждают, что на самом деле тесты несовершенны, и поэтому человека могут протестировать, при этом результаты дадут совершенно, как говорится, отрицательные, а на самом деле он болеет, или наоборот, такое тоже происходит. Поэтому, собственно, и все медики неоднократно рекомендовали людям, если у них есть что-то такое, какое-то подозрение на то, что они могут заболеть коронавирусом, если какие-то симптомы у них появляются, то для стопроцентной истории, чтобы они сами понимали, болеют они или нет, чтобы они обращались к врачам или сделали КТ. Но, насколько я знаю, с этим в области проблемы. Или же я не прав? Расскажите нам, пожалуйста.
- Проблемы с чем? С аппаратами КТ?
- Да, с аппаратами КТ. Потому что мне говорят, что, например, в Великом Новгороде всего-навсего четыре учреждения, где можно сделать КТ, компьютерную томографию себе, при этом два аппарата стоят в стоматологических клиниках и они занимаются КТ исключительно, только челюсти, как вы понимаете. Один аппарат, насколько я понимаю, стоит в онкологической больнице. Это вот, наверное, там, где работает ваша супруга. И один в центральной больнице, областной. Но когда люди хотят обратиться в центральную больницу, они туда звонят по справочному телефону, в регистрацию, им говорят, что, «мы не можем вам предоставить эту услугу, потому что только для своих больных». Вот как с этой ситуацией? Что с этой ситуацией происходит? Что делать в этих случаях?
- Действительно в регионе есть дефицит этой всей техники тяжёлой. Вы, наверное, знаете о том, что президент дал поручение всем субъектам разработать программу модернизации первичного звена и выделили на это 650 миллиардов рублей. Вот то, что мне досталось в 2017 году, когда я стал врио губернатора, у нас все эти аппараты, в общем, десятилетнего срока давности. Стоят они для очень небогатой Новгородской области весьма существенных денег. Мы их потихоньку меняем и обновляем, как можем. На самом деле, чем я сейчас занимаюсь, нужно, чтобы в детской больнице появился полноценный аппарат, не старый, в межрайонных больницах, в Боровичах и Старой Руссе эти аппараты появились. Мы это всё планируем делать. Тот КТ, о котором говорят слушатели, он как раз находится в Центральной городской больнице, которая у нас определена под коронавирус. И те пациенты, которые туда попадают, если необходимо, могут там проходить это исследование. Но, к сожалению, мы не можем в карантинной больнице дать возможность человеку с улицы сюда прийти. Потому что он туда если придёт, он там останется как бы.
- Я понимаю. А нельзя как-то договориться, допустим, с частниками, которые там работают, пускай они завезут эти аппараты в область, и им же будет хорошо. Это же, собственно, пускай будет платной услуга, но зато человеку будет, куда пойти.
- По факту нет как бы. Более того, сроки поставки там начинаются от трёх-четырёх месяцев.
- Понятно.
- Мы заказали ещё один КТ, он придёт к нам в июле месяце, как раз в ту же самую Центральную городскую больницу, но это будет июль. То есть сегодня мы работаем с тем, что есть. Если говорить о протоколах медицинских, там есть два варианта — либо КТ, либо рентген. Рентген тоже разрешён. Вот мобильных рентгенаппаратов мы купили уже две штуки и покупаем ещё. Они более доступны на сегодняшний день. И все те люди, которые у нас находятся на лечении, они эти исследования, конечно, проходят. МРТ является рекомендованным, а не обязательным при лечении коронавируса.
- Да, это понятно. Я просто опять сошлюсь на мнение медиков. Профессионалы говорят, что КТ — это стопроцентная история, которая покажет, болеешь ты или не болеешь.
- Роман, чтобы было понятно, весь бюджет Новгородской области, включая бюджеты муниципалитетов, составляет 40 с небольшим миллиардов рублей. Это примерно то же самое, что крупный город тратит на уборку, на мытьё шампунем своих дорог. Когда я пришёл, это было 32 миллиарда рублей, два года назад. И сравнивать с крупными субъектами нас очень сложно как бы, потому что всё-таки мы исходим из той ситуации, которая есть.
- Понятно. Хорошо, давайте тогда про деньги, про экономику. Что у вас с экономической ситуацией в области сейчас? Сказалась как-то эта вся история с коронавирусом?
- Конечно, сказалась. Крупные предприятия у нас все продолжили работу. В принципе, неделю они отдыхали, потом все начали работать с санитарными мерами. Наверное, основная проблема, основной объём потерь и основной удар — это наши торговые центры, это наши гостиницы, наши рестораны, наши спортклубы, их не так много, но тем не менее они есть. Мы же туристический регион. Даже если сегодня, условно говоря, мы их открываем, всё равно не так много людей приезжает. То есть вся эта отрасль жила за счёт тех, кто приезжает в Новгород из Москвы, из Питера, из других субъектов. И там наибольшие потери. Плюс потери тех небольших предпринимателей, которые занимались торговлей непродовольственными товарами, которая тоже долго была закрыта достаточно.
- На уровне области какие-то меры поддержки есть этому бизнесу?
- Да. Что мы сделали? Знаете, не все предприниматели в своё время привели в порядок свои ОКВЭДы. Человек занимается туризмом, а код у него торговля, например, и они все автоматом не попали в федеральные меры поддержки. Поэтому мы резко докапитализировали наш региональный фонд поддержки предпринимательства и туда может обратиться за льготным кредитом под 1% любое предприятие, чья выручка упала больше чем на 30% за это время. И таких обращений у нас сегодня где-то миллионов на 500 примерно. Притом, что наш фонд в обычный год где-то 300 выдавал за год таких кредитов, вот за два месяца их уже 500.
- Уже 500. Что будете делать? Ужас.
- Что будем делать? Будем помогать однозначно.
- Слушатель нам пишет: «Нужна информация о нуждах региональных больниц в широком доступе, чтобы все желающие могли помочь». Работаете как-то в этом направлении? Это действительно правильная схема, потому что я знаю некоторые регионы, где, скажем так, небедные люди по собственной инициативе оснащают больницы всеми аппаратами и врачей снабжают всеми этими защитными костюмами и так далее.
- Вы знаете, у нас ровно так и произошло. Особенно первые две недели, когда был страшный дефицит и средств защиты, и вот это оборудование вообще непонятно было брать и где его можно купить. То есть границы закрылись, российское производство есть не по всей линейке медицинского оборудования. Наши предприятия крупные, такие как «Акрон», физические лица, предприниматели, они просто все позвонили, все сказали, что готовы помогать, и действительно очень сильно нам помогли пережить самый такой стартовый период. У нас хороших, добрых людей, достойных бизнесменов оказалось очень много и, в общем-то, мы им всем благодарны. Даже помимо этого просто наши кафе, рестораны привозят свою продукцию, кормят медиков, балуют их какими-то разносолами и так далее. Это тоже происходит. И действительно благодаря такой поддержке просто удалось какие-то ключевые потребности закрыть очень быстро. Предприниматель чуть ли ни на себе привёз один очень нужный и важный медицинский аппарат за два миллиона рублей, через таможню как-то перевёз, привёз его в больницу, сказал: имени, пожалуйста, моего не упоминайте, я просто хочу помочь.
- Искусственной вентиляции лёгких?
- Да нет.
- Я по цене просто.
- Нет-нет, там другой аппарат, но тоже нужный и важный. ИВЛ, кстати, тоже часть мы закупали за счёт… не мы закупали, а предприниматели закупали, нам просто их передавали. Такое тоже было.
- По медикам если, у них хватает всего? Я имею в виду защитные средства.
- Сейчас — да.
- Отлично. Андрей, ещё буквально несколько слов про экономику. А есть уже чёткое понимание, сколько людей у вас осталось без работы на сегодняшний день?
- Да. У нас примерно 4 тысячи человек встали на биржу труда, из них примерно половина — это те, кто потерял работу после 1 марта, и вторая половина — те, кто до 1 марта потерял работу, год назад или больше. Сейчас пособия увеличились, у людей появился стимул вставать на учёт на биржу труда.
- 4 тысячи человек. Ну это ещё по-божески на самом деле, хотя, наверное, для Новгородской области это очень много.
- У нас уровень безработицы был 1%, стал 2,8%. Это немного по статистике, но мы с вами понимаем, что на самом-то деле она, конечно, больше. Потому что огромное количество людей уезжало работать в ту же Москву и Питер. Вот сейчас мы всех их увидим, когда они встанут на учёт. Потому что работы стало меньше.
- Андрей, давайте попробуем резюмировать. Так как регион туристический, от туристов зависело очень многое. Они, в том числе, помогали областной экономике. Это понятно. Регион планируется открыть для всех когда? Ну при самых оптимистичных таких прогнозах, когда это будет? В конце июня? В середине июня? В начале июля? Пример из последнего, губернатор Краснодарского края заявил о том, что он продлевает карантин на территории края до 23 июня. У вас какие прогнозы?
- Роман, Новгородская область входит в двадцатку самых индустриализированных регионов страны. Прежде всего, мы достаточно индустриальный регион. И все те, кто работает на предприятиях, они все как работали, так и работают. То есть они у нас не останавливались. Но в последние годы у нас действительно очень бурно развивается сфера туризма, туристический поток рос последние три года на 30% каждый год. И вот молодые ребята, предприниматели, стали вкладываться в небольшие отели, в ресторанчики, какой-то сервис для туристов, то есть такие стартапы появились, очень яркие, очень интересные. Они пострадали больше всего. И здесь, наверное, не вопрос какой-то… С точки зрения налогов, это не так много. Но с точки зрения перспективы, с точки зрения потенциала, это очень болезненно, очень чувствительно, потому что это молодёжь, это те, кто начал какое-то своё дело за эти последние годы. С налогами, там это небольшая доля региональных налогов, вот эта часть. Когда мы планируем открыться? Если у нас не произойдёт каких-то тяжёлых ситуаций, то я надеюсь, к концу июня основные ограничения мы снимем.
- К концу июня.
- При этом запрет на публичные мероприятия, на концерты, на какие-то вот такие вещи, связанные с массовыми вещами, сохранится до введения вакцины.
- Да, понятно, к концу июня. То есть можно будет въезжать в ваш регион, как говорится, не опасаясь там ничего, без справок, без ничего?
- Вы уже сегодня можете поехать в Старую Руссу на минеральные воды на 14 дней как бы, там санаторий открыт, только нужно со справкой приехать туда.
- Со справкой, да.
- Первые 16 туристов, как мне сегодня рассказывали, приехали уже в Старую Руссу.
- Отлично. Кстати, по Старой Руссе. Слушайте, хорошо, что напомнили. А помнится, совсем недавно, по-моему, если я не ошибаюсь, коммунисты предлагали поставить в Старой Руссе памятник Сталину. Вы помните эту историю? Её так широко обсуждали. Сейчас никто ничего подобного не предлагает? Где-нибудь появится памятник Сталину?
- Роман, это было в 2015 году, пять лет назад, я ещё не работал тогда в регионе. На самом деле есть другой вопрос. В Новгородской области были страшные бои, несколько сотен тысяч человек здесь погибли за нашу родину. И я в 2017 году обратился к президенту с просьбой создать федеральную программу реставрации, реконструкции воинских захоронений. Было такое моё письмо, потому что это полномочия поселений и всё это в очень разном состоянии, скажем так, находилось, и у нас, и в других регионах. Президент это поддержал, такая госпрограмма появилась. С прошлого года мы приводим в порядок все эти памятники, все эти захоронения, уточняем списки погибших, наносим новые имена. И вот этой работой нам заниматься ещё и заниматься — просто не забыть тех людей, которые за Советский Союз тогда, за всё то, что тогда входило в Советский Союз, здесь свои жизни отдали. Вот это я считаю важным.
- Но вам скажут, что Сталин был верховным главнокомандующим.
- Знаете, пока мы каждому безымянному солдату дань памяти не отдадим, я думаю, командующие все подождут.
- Хорошо.
- Моя позиция.
- Хорошо. И вот самая последняя новость, которую мы получили, собственно, о том, что происходит в вашей области, — это экологическая опять катастрофа, очередная. Что-то у нас как-то зачастили вот эти экологические катастрофы в последнее время. Прокуратура Новгородской области заявила о серьёзном вреде природе от утечки мазута. Вы же в курсе, конечно, ситуации.
- Конечно.
- Что это такое? Что за напасть такая, то Норильск, то теперь у вас?
- Докладываю. Это 500 килограммов, то есть это не тонна и не сотни тонн, и не тысячи тонн. И тем не менее это всё равно серьёзный вред. То есть даже 500 килограммов в небольшой речке — это очень-очень неприятно. В 15.00 МЧС увидело это и зарегистрировало, в 15.40 уже там были передовые отряды МЧС, естественно, потом контролирующие органы появились достаточно быстро. На сегодняшний день мы знаем две вещи: первая, что это какой-то элемент… У нас есть бумажная фабрика, какой-то элемент вот этого стана, который на бумажной фабрике используется для выработки бумаги, какой-то ролик огромный. Как он там оказался, сейчас выясняют следственные органы, и почему из него потекла эта жидкость. То, что мы понимаем на сегодня, мы практически всю её с берега и с воды бонами сможем собрать. Это небольшой объём, но неприятный, потому что сегодня ещё День эколога.
- Нарочно не придумаешь, да.
- Нарочно не придумаешь, что называется. Но разберёмся, в общем-то. Однозначно совершенно, во-первых, ответственность понесут все, кто должен понести. Спасибо коллегам из МЧС, реакция была моментальной на эту ситуацию.
- Ну ещё бы она была не моментальной после того как… Мы же видели, что происходило с другой аналогичной катастрофой, какая была реакция у президента. Больше никто, я думаю, не будет играть в эти игры.
- Вы знаете, ну и с фабрикой этой будем разбираться тоже, почему у них вот эта штука там оказалась, каким образом там оказалась. Я вам скажу, что в Новгородской области коллеги из МЧС всегда работают на пять с плюсом. У нас в прошлом году была ситуация, в ноябре-декабре началось наводнение. Не было же снега, шли дожди, вообще было из ряда вон, как говорится, старожилы не помнят…
- Это вот у нас сейчас в Московской области такое.
- …за последние 100 лет. И всё было сделано очень качественно. То есть никто у нас не пострадал, не пострадало здоровье ни у кого, а людям мы потом компенсации выплатили, тем, у кого пострадало жильё. Но глобально, в общем-то, ничего там не испортили. Поэтому новгородское МЧС, коллеги всегда, в общем, реагируют на всё очень быстро, поэтому не в связи с критикой президента.
- Наши слушатели очень хорошо знают ваш регион. Видите, мне сообщают, что там и мебель для IKEA делают, и завод, где жвачки производят, и Красный Бор в Новгородской области, и много, много, много других совершенно предприятий.
- Красный Бор — это что такое? Это не у нас.
- Не у вас? Значит, перепутал человек.
- Знаете, что у нас делают? У нас делают жвачки, у нас делают зубную пасту, чего только на самом деле действительно нет. И фабрика IKEA тоже находится у нас, хотя магазина IKEA нет.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
- Начну для затравки, собственно, с самого основного. Какая ситуация на сегодняшний день, собственно, в вашей области? Я имею в виду коронавирус. Справляется областная система здравоохранения с этой заразой? И какие есть проблемы? Слушаю вас внимательно.
- Смотрите, ситуация напряжённая, но контролируемая, что называется. Мы достаточно несильно росли первые два месяца и довольно-таки более высоко или более сильно растём сейчас. Связано это с тем, что Новгородская область находится на перекрёстке между Москвой и Петербургом. Довольно много людей у нас работало и работает в Москве и Питере. Сейчас кто-то из них возвращается в регион, и часто бывает так, что люди приезжают, уже заражённые коронавирусом, здесь они контактируют со своими близкими — и это волнами расходится. Поэтому ситуация такая, как бы нормальная, но всё-таки…
- Но тревожная.
- Определённый риск, особенно на прошлой неделе, был, да. Система здравоохранения справляется. У нас есть резерв по койкам, по аппаратам искусственной вентиляции лёгких. То есть мы примерно понимаем, что мы будем делать в ближайший месяц, полтора. Надеюсь, что у нас какого-то такого всплеска не будет. Что мы сделали, что я считаю важным? Мы первыми, наверное, или одними из первых в стране наши социальные учреждения, дома престарелых, психоневрологические интернаты, детские интернаты перевели на режим 14-дневной работы. Увидев, что в ряде регионов появились вспышки в таких учреждениях, мы попросили наших социальных работников работать посменно. То есть они заходят на 14 дней, живут вместе со своими пациентами, со своими клиентами. Другая как бы команда в это время сдаёт тесты, эти выходят, следующие заходят. И нашему примеру сейчас последовала практически вся страна, наверное, вот с такими учреждениями. Это самый большой риск, потому что там находятся люди, которые в возрасте, у которых есть много хронических заболеваний. И пока у нас вспышек, слава богу, в таких учреждениях не было. Вот здесь, наверное, вот этого мы боимся и на это обращаем особое внимание.
- Ссколько человек на сегодняшний день болеют? Какое количество людей, уже вы знаете 100 процентов, что они болеют коронавирусом? И какой процент, собственно, людей из заболевших, находятся в тяжёлом состоянии?
- Болеют у нас примерно полторы тысячи человек. Точнее всего, заболело из них, 400 с лишним уже выздоровело. Из тех, кто болеет, примерно процентов 60 — это лёгкая форма или бессимптомная форма, те, кто находятся дома на амбулаторном контроле. Остальные находятся в наших медицинских учреждениях. Тяжёлых, в принципе, их день ото дня примерно человек 15-20 у нас получается, наверное.
- Я перед эфиром зашёл на сайт новгородский, Великого Новгорода, и там информация, что третьего числа у вас просто какой-то всплеск — 63 человека сразу заболели за один день, и такого не было раньше.
- Нет, было и побольше у нас в какие-то дни. Было 72, по-моему, или 76 — самый максимальный, сейчас – 42. Сейчас вот этот пик начал немножко опускаться как бы. В основном это те люди, которые контактировали с заболевшими. То есть те люди, которые у нас… У нас есть такие районы, например, как Чудовский, Маловишерский, они находятся на главном ходу Октябрьской железной дороги. Очень много людей там работает в Петербурге медсёстрами в больницах, санитарками в больницах и так далее. Соответственно, они все после смен возвращаются, кто-то делает тест, кто-то — нет. Вот там была такая вспышка, достаточно серьёзная, ну не вспышка как локализованное что-то. Но для сравнения: у нас в Великом Новгороде около 500 человек болеют на 250 тысяч населения, чуть меньше, 230, а в Чудовском районе, где живёт пара десятков тысяч человек, там болеют 130 человек с лишним. То есть эти два района, которые ближе к Питеру, они показывают такую динамику нехорошую. Но, в принципе, пока мы справляемся и, я думаю, что справимся со всем этим.
- Хорошо. Вы сказали, что у вас нет проблем с койко-местами и с аппаратами для вентиляции лёгких. То есть больницы никакие дополнительно вы не перепрофилировали на всякий случай для больных коронавирусом, да? Или перепрофилировали?
- У нас работает инфекционная больница, которая исторически занимается инфекциями любыми. У нас есть большая городская больница, которую мы перепрофилировали под коронавирус. И ещё мы перепрофилировали резервный роддом. То есть не основной, а тот, который у нас дополнительный. У нас уже была ситуация, когда женщина, больная коронавирусом, рожала ребёнка, она была беременна, и ей нужен был особый уход и, понятно, особый контроль всей этой ситуации. Ребёнок родился здоровым, кстати, без заболевания, и женщина тоже выздоровела, слава богу, там всё было хорошо в итоге. Вот три учреждения. То есть мы не стали разделять по маленьким больницам, так сказать, делать много небольших инфекционных отделений по всей области, а сконцентрировали это в трёх местах, там, где нам проще было подвезти кислород, сделать все те работы.
- Да, я понял. А тестирование? Насколько широко проводите тестирование? Вот как выявляете? Потому что очень многие, допустим, ваши коллеги в разных регионах говорят о том, что как только начинаешь проводить более масштабное тестирование, сразу появляется большее количество заболевших. Может быть, дело в масштабировании, в этом самом тестировании? Или же у вас тоже оно проводится достаточно широко?
- Вы абсолютно правы. Мы начинали с 200 тестов в день, сейчас их почти тысяча. И действительно, чем больше мы тестируем, тем больше выявляем бессимптомных больных, то есть тех, кто переносит это заболевание без каких-то симптомов. Есть один очень важный вопрос: для чего нужно расширять тестирование и максимально его наращивать? Есть же больные, есть люди, которым нужны какие-то плановые медицинские услуги. Это те, кто проходят химиотерапию, например, те, кто нуждается в каких-то других услугах постоянно. И самая большая опасность — это занести коронавирус в наш онкоцентр, в нашу областную больницу ключевую. В этом случае они будут закрыты на карантин, и вот эти люди не смогут получать то плановое медицинское лечение, которое им нужно. Поэтому тестирование нужно расширять для того, чтобы тестировать, прежде всего, помимо тех людей, которые болеют коронавирусом и которые контактны, нужно тестировать выздоравливающих, чтобы как можно быстрее люди, у которых болезнь закончилась, не лежали в больнице и не ждали свой тест, а уходили домой. И нужно тестировать тех, кому нужна плановая медицинская помощь. Вот сейчас у нас все усилия на это направлены.
- А на антитела идёт, собственно, тестирование в области?
- Пока нет. Порядок тестирования определяет федеральный Роспотребнадзор. И, насколько коллеги говорят, они будут регионы тестировать после прохождения эпида, когда уже пошло снижение такое уверенное. То есть нет смысла это делать раньше. Ждём, когда до нас очередь дойдёт. В частном порядке такие тесты, конечно, делаются и у нас тоже как бы. Но такое большое, масштабное тестирование, как говорят коллеги, популяционное, у нас будет, наверное попозже немножко.
- Да, но в частном порядке — это за деньги. Я просто сравниваю с Москвой. За деньги и за немаленькие деньги. В Москве это можно сделать абсолютно бесплатно, особенно в самом начале, когда, собственно, только начиналась вся эта история, здесь вообще 70 тысяч человек приглашались. И сейчас, пожалуйста, тоже это можно сделать. По моей информации, в регионе ввели три зоны ограничения. Что это такое? Что это за зоны ограничения?
- Смотрите, Новгородская область очень разная по плотности населения. У нас есть районы, где живут 2–2,5 тысячи человек, очень небольшие. И статистика заболеваемости тоже разная по районам. Поэтому в каком-то моменте мы приняли решение полторы недели назад, что в зависимости от ситуации в районе мы можем допускать какие-то послабления или не допускать. Соответственно, красная зона — это там, где никаких послаблений нет. Жёлтая зона — это те районы, где мы совместно с главами районов смотрим, а что можно открыть. И, наконец, зелёная зона — это зона, где работают летние кафе, где работают туристические объекты, гостиницы, библиотеки, дома культуры, ФОК, но, конечно, с ограничениями по численности, но тем не менее работают.
- То есть у вас есть всё-таки места, где работают кафе и рестораны и даже оздоровительные комплексы.
- Только летние кафе, внутри пока нет, мы не открываем. Ну и, конечно, естественно, как вы понимаете, вот эти районы, которые в зелёной зоне, это самые ненаселённые районы, там не так уж много, честно говоря, этих летних кафе и есть.
- Понятно. А вы всех пускаете себе в область?
- У нас были ограничения на въезд. Опять же, особенно в Чудовском и Маловишерском районе сохраняется требование об обязательном 14-дневном карантине, если человек к нам приезжает. Без этого мы пускаем только тех, кто приезжает в командировку на наши предприятия. Наши предприятия все начали работать после первой недели. Поэтому, если человек приезжает в командировку, у него есть командировочное удостоверение, есть справка о том, что он прошёл тест на коронавирус…
- Всё-таки справка должна быть?
- Справка — обязательно. Даже в тех районах, где открыты у нас гостиницы и санатории, там справка должна быть обязательно.
- Это вот эти зелёные зоны, про которые вы говорили.
- Да.
- Справка должна быть всё равно. Понятно. Как вы думаете, когда вы снимете вообще, в принципе, ограничения, по прикидкам по своим, по динамике, по наблюдению за ситуацией?
- Я думаю, что все ограничения мы снимем только тогда, когда появится вакцина от коронавируса.
- По-моему, ваш заместитель, если я не ошибаюсь, на днях сделал заявление, что область просто получит одна из первых в России, собственно, препарат от коронавируса. Правильно?
- Но это не вакцина, это те препараты, которые… Вот недавно была новость о том, что компания «Химрар», сколковская компания, совместно с РФПИ, который работает, разработала препарат от коронавируса, который помогает вылечивать средних и тяжёлых больных. Это первый российский препарат, который появился на рынке.
- «Авифавир», по-моему, да.
- Да. Мы договорились, что мы будем одними из… не первым регионом, но одним из первых, кто получит вот эту партию первую этого лекарства. То есть это для тех, кто находится в тяжёлой и средней форме. Это не вакцина.
- Понял. Андрей, вот в Москве действуют пропуска, причём много видов разных пропусков. Есть пропуска даже для тех, которые работают. В Москве в обязательном порядке мы должны ходить в масках, в общественных местах в перчатках ещё вдобавок к этим маскам и так далее, и так далее. В общем, целый ряд ограничений. Какие меры действуют, собственно, у вас в области?
- Есть ограничения на посещение определённых объектов. Парки мы разрешили, в общем, также полторы недели назад, прогулки одиночные. Но мне кажется, когда человек на свежем воздухе идёт один, вряд ли это вредит его здоровью. Не разрешены детские площадки, какие-то места массового скопления людей, маски рекомендованы.
- Рекомендованы. Я уточняю. То есть это рекомендация, а не обязаловка?
- Да. Обязательны они для работников сферы обслуживания, то есть для продавцов продуктовых магазинов, для продавцов в непродовольственных магазинах, мы их тоже открыли, те, которые не в торговых центрах находятся, которые имеют отдельный вход. То есть для кассиров в автобусах, для тех людей, которые постоянно контактируют с большим числом людей, там маски обязательны.
- А в общественном транспорте, например?
- Для людей рекомендованы, для кассиров, для водителей — обязательны.
- Но люди могут, собственно, сесть в автобус, допустим, и без маски, по большому счёту.
- Теоретически — да, практически — люди все сознательные, в общем-то. Как правило, стараются всё-таки своё здоровье беречь. Потому что регион небольшой, даже вот эта наша тысяча с лишним заболевших, то есть у каждого есть знакомые или знакомые знакомых, или какие-то друзья, которые в эту ситуацию попали. Поэтому я здесь не вижу необходимости в каких-то жёстких полицейских мерах. Мы жёстко разбираемся с теми, кто нелегально работает. Знаете, вот всякие кальянные подпольные.
- Есть у вас этот бич тоже, да?
- Появляются. Распивочные, наливочные — вот это всё, вся эта пена. Вот там у нас полиция работает.
<...>
- Андрей, вот такой вопрос. Вот у меня и слушатели присылают. Владислав Эдуардович спрашивает у меня: «А что с аппаратами МРТ? Все два работают?» Я не знаю, что он имеет в виду. Наверное, он знает, сколько всего аппаратов МРТ в области. А я, соответственно, хочу задать ещё такой вопрос и по КТ тоже. Понимаете, какая штука? Тесты — это хорошо. Но при этом мы же с вами знаем и все это обсуждают, что на самом деле тесты несовершенны, и поэтому человека могут протестировать, при этом результаты дадут совершенно, как говорится, отрицательные, а на самом деле он болеет, или наоборот, такое тоже происходит. Поэтому, собственно, и все медики неоднократно рекомендовали людям, если у них есть что-то такое, какое-то подозрение на то, что они могут заболеть коронавирусом, если какие-то симптомы у них появляются, то для стопроцентной истории, чтобы они сами понимали, болеют они или нет, чтобы они обращались к врачам или сделали КТ. Но, насколько я знаю, с этим в области проблемы. Или же я не прав? Расскажите нам, пожалуйста.
- Проблемы с чем? С аппаратами КТ?
- Да, с аппаратами КТ. Потому что мне говорят, что, например, в Великом Новгороде всего-навсего четыре учреждения, где можно сделать КТ, компьютерную томографию себе, при этом два аппарата стоят в стоматологических клиниках и они занимаются КТ исключительно, только челюсти, как вы понимаете. Один аппарат, насколько я понимаю, стоит в онкологической больнице. Это вот, наверное, там, где работает ваша супруга. И один в центральной больнице, областной. Но когда люди хотят обратиться в центральную больницу, они туда звонят по справочному телефону, в регистрацию, им говорят, что, «мы не можем вам предоставить эту услугу, потому что только для своих больных». Вот как с этой ситуацией? Что с этой ситуацией происходит? Что делать в этих случаях?
- Действительно в регионе есть дефицит этой всей техники тяжёлой. Вы, наверное, знаете о том, что президент дал поручение всем субъектам разработать программу модернизации первичного звена и выделили на это 650 миллиардов рублей. Вот то, что мне досталось в 2017 году, когда я стал врио губернатора, у нас все эти аппараты, в общем, десятилетнего срока давности. Стоят они для очень небогатой Новгородской области весьма существенных денег. Мы их потихоньку меняем и обновляем, как можем. На самом деле, чем я сейчас занимаюсь, нужно, чтобы в детской больнице появился полноценный аппарат, не старый, в межрайонных больницах, в Боровичах и Старой Руссе эти аппараты появились. Мы это всё планируем делать. Тот КТ, о котором говорят слушатели, он как раз находится в Центральной городской больнице, которая у нас определена под коронавирус. И те пациенты, которые туда попадают, если необходимо, могут там проходить это исследование. Но, к сожалению, мы не можем в карантинной больнице дать возможность человеку с улицы сюда прийти. Потому что он туда если придёт, он там останется как бы.
- Я понимаю. А нельзя как-то договориться, допустим, с частниками, которые там работают, пускай они завезут эти аппараты в область, и им же будет хорошо. Это же, собственно, пускай будет платной услуга, но зато человеку будет, куда пойти.
- По факту нет как бы. Более того, сроки поставки там начинаются от трёх-четырёх месяцев.
- Понятно.
- Мы заказали ещё один КТ, он придёт к нам в июле месяце, как раз в ту же самую Центральную городскую больницу, но это будет июль. То есть сегодня мы работаем с тем, что есть. Если говорить о протоколах медицинских, там есть два варианта — либо КТ, либо рентген. Рентген тоже разрешён. Вот мобильных рентгенаппаратов мы купили уже две штуки и покупаем ещё. Они более доступны на сегодняшний день. И все те люди, которые у нас находятся на лечении, они эти исследования, конечно, проходят. МРТ является рекомендованным, а не обязательным при лечении коронавируса.
- Да, это понятно. Я просто опять сошлюсь на мнение медиков. Профессионалы говорят, что КТ — это стопроцентная история, которая покажет, болеешь ты или не болеешь.
- Роман, чтобы было понятно, весь бюджет Новгородской области, включая бюджеты муниципалитетов, составляет 40 с небольшим миллиардов рублей. Это примерно то же самое, что крупный город тратит на уборку, на мытьё шампунем своих дорог. Когда я пришёл, это было 32 миллиарда рублей, два года назад. И сравнивать с крупными субъектами нас очень сложно как бы, потому что всё-таки мы исходим из той ситуации, которая есть.
- Понятно. Хорошо, давайте тогда про деньги, про экономику. Что у вас с экономической ситуацией в области сейчас? Сказалась как-то эта вся история с коронавирусом?
- Конечно, сказалась. Крупные предприятия у нас все продолжили работу. В принципе, неделю они отдыхали, потом все начали работать с санитарными мерами. Наверное, основная проблема, основной объём потерь и основной удар — это наши торговые центры, это наши гостиницы, наши рестораны, наши спортклубы, их не так много, но тем не менее они есть. Мы же туристический регион. Даже если сегодня, условно говоря, мы их открываем, всё равно не так много людей приезжает. То есть вся эта отрасль жила за счёт тех, кто приезжает в Новгород из Москвы, из Питера, из других субъектов. И там наибольшие потери. Плюс потери тех небольших предпринимателей, которые занимались торговлей непродовольственными товарами, которая тоже долго была закрыта достаточно.
- На уровне области какие-то меры поддержки есть этому бизнесу?
- Да. Что мы сделали? Знаете, не все предприниматели в своё время привели в порядок свои ОКВЭДы. Человек занимается туризмом, а код у него торговля, например, и они все автоматом не попали в федеральные меры поддержки. Поэтому мы резко докапитализировали наш региональный фонд поддержки предпринимательства и туда может обратиться за льготным кредитом под 1% любое предприятие, чья выручка упала больше чем на 30% за это время. И таких обращений у нас сегодня где-то миллионов на 500 примерно. Притом, что наш фонд в обычный год где-то 300 выдавал за год таких кредитов, вот за два месяца их уже 500.
- Уже 500. Что будете делать? Ужас.
- Что будем делать? Будем помогать однозначно.
- Слушатель нам пишет: «Нужна информация о нуждах региональных больниц в широком доступе, чтобы все желающие могли помочь». Работаете как-то в этом направлении? Это действительно правильная схема, потому что я знаю некоторые регионы, где, скажем так, небедные люди по собственной инициативе оснащают больницы всеми аппаратами и врачей снабжают всеми этими защитными костюмами и так далее.
- Вы знаете, у нас ровно так и произошло. Особенно первые две недели, когда был страшный дефицит и средств защиты, и вот это оборудование вообще непонятно было брать и где его можно купить. То есть границы закрылись, российское производство есть не по всей линейке медицинского оборудования. Наши предприятия крупные, такие как «Акрон», физические лица, предприниматели, они просто все позвонили, все сказали, что готовы помогать, и действительно очень сильно нам помогли пережить самый такой стартовый период. У нас хороших, добрых людей, достойных бизнесменов оказалось очень много и, в общем-то, мы им всем благодарны. Даже помимо этого просто наши кафе, рестораны привозят свою продукцию, кормят медиков, балуют их какими-то разносолами и так далее. Это тоже происходит. И действительно благодаря такой поддержке просто удалось какие-то ключевые потребности закрыть очень быстро. Предприниматель чуть ли ни на себе привёз один очень нужный и важный медицинский аппарат за два миллиона рублей, через таможню как-то перевёз, привёз его в больницу, сказал: имени, пожалуйста, моего не упоминайте, я просто хочу помочь.
- Искусственной вентиляции лёгких?
- Да нет.
- Я по цене просто.
- Нет-нет, там другой аппарат, но тоже нужный и важный. ИВЛ, кстати, тоже часть мы закупали за счёт… не мы закупали, а предприниматели закупали, нам просто их передавали. Такое тоже было.
- По медикам если, у них хватает всего? Я имею в виду защитные средства.
- Сейчас — да.
- Отлично. Андрей, ещё буквально несколько слов про экономику. А есть уже чёткое понимание, сколько людей у вас осталось без работы на сегодняшний день?
- Да. У нас примерно 4 тысячи человек встали на биржу труда, из них примерно половина — это те, кто потерял работу после 1 марта, и вторая половина — те, кто до 1 марта потерял работу, год назад или больше. Сейчас пособия увеличились, у людей появился стимул вставать на учёт на биржу труда.
- 4 тысячи человек. Ну это ещё по-божески на самом деле, хотя, наверное, для Новгородской области это очень много.
- У нас уровень безработицы был 1%, стал 2,8%. Это немного по статистике, но мы с вами понимаем, что на самом-то деле она, конечно, больше. Потому что огромное количество людей уезжало работать в ту же Москву и Питер. Вот сейчас мы всех их увидим, когда они встанут на учёт. Потому что работы стало меньше.
- Андрей, давайте попробуем резюмировать. Так как регион туристический, от туристов зависело очень многое. Они, в том числе, помогали областной экономике. Это понятно. Регион планируется открыть для всех когда? Ну при самых оптимистичных таких прогнозах, когда это будет? В конце июня? В середине июня? В начале июля? Пример из последнего, губернатор Краснодарского края заявил о том, что он продлевает карантин на территории края до 23 июня. У вас какие прогнозы?
- Роман, Новгородская область входит в двадцатку самых индустриализированных регионов страны. Прежде всего, мы достаточно индустриальный регион. И все те, кто работает на предприятиях, они все как работали, так и работают. То есть они у нас не останавливались. Но в последние годы у нас действительно очень бурно развивается сфера туризма, туристический поток рос последние три года на 30% каждый год. И вот молодые ребята, предприниматели, стали вкладываться в небольшие отели, в ресторанчики, какой-то сервис для туристов, то есть такие стартапы появились, очень яркие, очень интересные. Они пострадали больше всего. И здесь, наверное, не вопрос какой-то… С точки зрения налогов, это не так много. Но с точки зрения перспективы, с точки зрения потенциала, это очень болезненно, очень чувствительно, потому что это молодёжь, это те, кто начал какое-то своё дело за эти последние годы. С налогами, там это небольшая доля региональных налогов, вот эта часть. Когда мы планируем открыться? Если у нас не произойдёт каких-то тяжёлых ситуаций, то я надеюсь, к концу июня основные ограничения мы снимем.
- К концу июня.
- При этом запрет на публичные мероприятия, на концерты, на какие-то вот такие вещи, связанные с массовыми вещами, сохранится до введения вакцины.
- Да, понятно, к концу июня. То есть можно будет въезжать в ваш регион, как говорится, не опасаясь там ничего, без справок, без ничего?
- Вы уже сегодня можете поехать в Старую Руссу на минеральные воды на 14 дней как бы, там санаторий открыт, только нужно со справкой приехать туда.
- Со справкой, да.
- Первые 16 туристов, как мне сегодня рассказывали, приехали уже в Старую Руссу.
- Отлично. Кстати, по Старой Руссе. Слушайте, хорошо, что напомнили. А помнится, совсем недавно, по-моему, если я не ошибаюсь, коммунисты предлагали поставить в Старой Руссе памятник Сталину. Вы помните эту историю? Её так широко обсуждали. Сейчас никто ничего подобного не предлагает? Где-нибудь появится памятник Сталину?
- Роман, это было в 2015 году, пять лет назад, я ещё не работал тогда в регионе. На самом деле есть другой вопрос. В Новгородской области были страшные бои, несколько сотен тысяч человек здесь погибли за нашу родину. И я в 2017 году обратился к президенту с просьбой создать федеральную программу реставрации, реконструкции воинских захоронений. Было такое моё письмо, потому что это полномочия поселений и всё это в очень разном состоянии, скажем так, находилось, и у нас, и в других регионах. Президент это поддержал, такая госпрограмма появилась. С прошлого года мы приводим в порядок все эти памятники, все эти захоронения, уточняем списки погибших, наносим новые имена. И вот этой работой нам заниматься ещё и заниматься — просто не забыть тех людей, которые за Советский Союз тогда, за всё то, что тогда входило в Советский Союз, здесь свои жизни отдали. Вот это я считаю важным.
- Но вам скажут, что Сталин был верховным главнокомандующим.
- Знаете, пока мы каждому безымянному солдату дань памяти не отдадим, я думаю, командующие все подождут.
- Хорошо.
- Моя позиция.
- Хорошо. И вот самая последняя новость, которую мы получили, собственно, о том, что происходит в вашей области, — это экологическая опять катастрофа, очередная. Что-то у нас как-то зачастили вот эти экологические катастрофы в последнее время. Прокуратура Новгородской области заявила о серьёзном вреде природе от утечки мазута. Вы же в курсе, конечно, ситуации.
- Конечно.
- Что это такое? Что за напасть такая, то Норильск, то теперь у вас?
- Докладываю. Это 500 килограммов, то есть это не тонна и не сотни тонн, и не тысячи тонн. И тем не менее это всё равно серьёзный вред. То есть даже 500 килограммов в небольшой речке — это очень-очень неприятно. В 15.00 МЧС увидело это и зарегистрировало, в 15.40 уже там были передовые отряды МЧС, естественно, потом контролирующие органы появились достаточно быстро. На сегодняшний день мы знаем две вещи: первая, что это какой-то элемент… У нас есть бумажная фабрика, какой-то элемент вот этого стана, который на бумажной фабрике используется для выработки бумаги, какой-то ролик огромный. Как он там оказался, сейчас выясняют следственные органы, и почему из него потекла эта жидкость. То, что мы понимаем на сегодня, мы практически всю её с берега и с воды бонами сможем собрать. Это небольшой объём, но неприятный, потому что сегодня ещё День эколога.
- Нарочно не придумаешь, да.
- Нарочно не придумаешь, что называется. Но разберёмся, в общем-то. Однозначно совершенно, во-первых, ответственность понесут все, кто должен понести. Спасибо коллегам из МЧС, реакция была моментальной на эту ситуацию.
- Ну ещё бы она была не моментальной после того как… Мы же видели, что происходило с другой аналогичной катастрофой, какая была реакция у президента. Больше никто, я думаю, не будет играть в эти игры.
- Вы знаете, ну и с фабрикой этой будем разбираться тоже, почему у них вот эта штука там оказалась, каким образом там оказалась. Я вам скажу, что в Новгородской области коллеги из МЧС всегда работают на пять с плюсом. У нас в прошлом году была ситуация, в ноябре-декабре началось наводнение. Не было же снега, шли дожди, вообще было из ряда вон, как говорится, старожилы не помнят…
- Это вот у нас сейчас в Московской области такое.
- …за последние 100 лет. И всё было сделано очень качественно. То есть никто у нас не пострадал, не пострадало здоровье ни у кого, а людям мы потом компенсации выплатили, тем, у кого пострадало жильё. Но глобально, в общем-то, ничего там не испортили. Поэтому новгородское МЧС, коллеги всегда, в общем, реагируют на всё очень быстро, поэтому не в связи с критикой президента.
- Наши слушатели очень хорошо знают ваш регион. Видите, мне сообщают, что там и мебель для IKEA делают, и завод, где жвачки производят, и Красный Бор в Новгородской области, и много, много, много других совершенно предприятий.
- Красный Бор — это что такое? Это не у нас.
- Не у вас? Значит, перепутал человек.
- Знаете, что у нас делают? У нас делают жвачки, у нас делают зубную пасту, чего только на самом деле действительно нет. И фабрика IKEA тоже находится у нас, хотя магазина IKEA нет.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky