Министр по развитию Дальнего Востока и Арктики: русское считается в Китае премиальным товаром

У нас в студии Алексей Чекунков — министр по развитию Дальнего Востока и региона Арктики. Так правильно?

Алексей Чекунков: Дальний Восток и Арктика, точно.

У нас дико развивается внутренний туризм, открыли Камчатку, открыли Приморский край, прежде всего природные потрясающие богатства этого края, но если смотреть глазами жителей Центрального региона РФ — москвичей, петербуржцев, жителей других городов — инфраструктуры не хватает.

Алексей Чекунков: Я бы не начинал с того, что инфраструктуры не хватает. Я не видел ни одного еще жителя Центральной России, который бы приехал на Дальний Восток или в Арктику и остался равнодушным, и не уехал бы, в общем, с восторгом, без преувеличения, потому что именно там чувствуешь, как велика во всех смыслах Россия, как невероятна ее природа. Пусть это немножко пафосно будет звучать, но люди там действительно другие, они пропитаны этой силой, этой мощью, близостью то ли к океану, то ли к тайге, вообще к большим расстояниям. Поэтому вопрос приехать и познакомиться как можно раньше в жизни с Дальним Востоком, с нашим русским Севером, я думаю, это просто святая обязанность каждого россиянина. Именно поэтому сейчас мы реализуем программу развития дальневосточных городов, которая призвана создать комфортные условия по лучшим возможным технологиям. То, что есть сейчас в мире в жизни в низкотемпературных, высокоширотных регионах, мы это делаем. Именно поэтому у нас сохранились условия ипотеки на самом доступном в стране уровне. При поднятии в среднем по России льготных ипотечных программ и на Дальнем Востоке, и в Арктике сохранили 2% годовых, сохранили первый взнос 20%. И само строительство нового жилья: стоимость нового, красивого квартала — это благодаря 2% — серьезно ниже, чем стоимость в европейской части. Работа с достойной зарплатой. У нас в территориях опережающего развития в среднем от трети до 45% выше зарплаты, это в зависимости по какой группе компаний смотреть. Создаются новые интересные культурные пространства, спортивные пространства. И Азия близко, если говорить о Дальнем Востоке — это важно. Возможность прыгнуть в самолет, за пару часов оказаться в любой из серьезных азиатских столиц, сейчас есть геополитические особенности, но тем не менее. Тот же Китай бурно развивается. Это важно для жителей Хабаровска, Благовещенска, Владивостока — возможность легко долететь до Пекина. И принимать встречный поток, зарабатывать деньги. Помните пресловутое, как раньше говорили — если каждый китаец купит по банке колы, то Coca-Cola станет богатой компанией. А сейчас каждый китаец хочет съесть русское мороженое или съесть русского краба. Мы конкретно понимаем, работая с нашей рыбопромышленной отраслью, как привести мурманского краба в Шанхай, чтобы он в Шанхае подмигнул и помахал клешней, только так его едят, научились. Сейчас на выставке в Харбине практически на каждом стенде стоял аквариум с нашим камчатским крабом, хотя мурманчане обижаются на это название.

Хорошо, давайте про торговлю. Я тоже наблюдал, это было несколько лет назад, рубль был еще покрепче, приезжало много китайцев на территорию Приморского края как самостоятельные туристы и хорошо покупали наши товары. А потом, когда рубль стал падать, значит китайцам стало совсем выгодно покупать конфеты, еду. Как сейчас развита приграничная торговля, в какой мы фазе? Все-таки рубль ослаб, есть большие стимулы.

Алексей Чекунков: Для экспорта это плюс, безусловно.

Как там в Харбине с нашими конфетами?

Алексей Чекунков: Я был в Харбине во время недавнего визита Владимира Владимировича. Идя по городу, отметил большое количество надписей на русском. На острове посреди реки Сунгари, которая впадает в Амур, у них разбит красивейший парк и большими буквами надписи на русском. А в городе ощущение, как в Хабаровске: и мороженное, и конфеты, и мясные изделия на русском языке. Причем этикетки на русском сами китайцы считают признаком качества.

Аутентичность.

Алексей Чекунков: Это огромный для нас потенциал. Когда я возглавлял Фонд развития Дальнего Востока у нас был клиент, которого мы серьезно прокредитовали, он купил пищевое приграничное предприятие в Уссурийске и нанял дорогого гонконгского дизайнера придумывать упаковку для русского масла. Пока дизайнер трудился, менеджеры по продажам пришли и сказали: знаете, нам не нужен никакой другой дизайн, и вообще нам менеджеры по продажам не нужны, у нас просто приезжают и все увозят грузовиками. Русское считается экологически чистым, вкусным, премиальным товаром. Я думаю, это для нас огромная бизнес-возможность, которую мы только начали потихонечку нащупывать.

Именно возможность или она как-то реализовывается уже? С учетом того, что спрос есть, но там не хватает, как говорится, трудовых ресурсов.

Алексей Чекунков: Так вот для нас, для россиян, все-таки традиционна торговля, купеческое дело не считалось самым важным, самым главным, мы в этом может быть не так поднаторели, как в военных делах и в духовном развитии, ну, объективно. Надо учиться, надо не стыдиться. Мы великие ученые, великие инженеры, великие писатели, у нас есть большие предприниматели, большие созидатели. Созидатели — как раз имею в виду предпринимателей, которые созидают, создают новые предприятия. И каждый такой человек, нащупав свою нишу, может создать громадный бизнес. Вот Дальний Восток — это территория, где возможна история успеха, как великая русская мечта. Если вы сделаете вкусную конфету, у вас ее купит хотя бы каждый житель провинции Хэйлунцзян, вы долларовым миллиардером станете за пару лет. Вот собственно и пригласительный билет к нам на Дальний Восток.

Самое главное, когда вырабатывалась такая специальная политика и специальные режимы развития на Дальнем Востоке, как раз главная цель ставилась — снизить, в идеале прекратить отток населения с Дальнего Востока, а в самом большом идеале — чтобы население прибавлялось. Ну, с прибавлением сейчас в целом в стране это мало решаемая задача, но если говорить о динамике и о трендах?

Алексей Чекунков: Темп оттока снизился в четыре раза за три десятилетия. Если мы теряли в 90-е по 500 тысяч за десятилетие, то сейчас у нас был даже 2021 год, когда приехало больше людей, чем уехало — 7 тысяч человек был приток. Мы стратегически работаем для того, чтобы на Дальнем Востоке переломить стереотип — далеко, дорого и холодно. С холодно мы ничего не сделаем, но все равно возможно создать комфортные условия жизни. Хотя простите, может быть и сделаем, например, в Арктике у нас стандарт теплой остановки. Каждая остановка для общественного транспорта должна быть теплой, оборудованный Wi-Fi , удобной, современной, антивандальной. И в тех городах, где это внедряется массово, Норильск, например, мы видим резкое повышение удовлетворенности людей окружающей средой. С точки зрения далеко, ну, далеко — это условно, если мы делаем плоские тарифы на билеты, и в одну сторону долететь до Владивостока дешевле, чем до Нижнего Новгорода, это перестает казаться далеко. С точки зрения дорого, я вам говорил про дальневосточную ипотеку, по данным Росстата, средняя дальневосточная цена за метр ниже, чем в среднем по России.

Была ведь еще программа «Дальневосточный гектар», и она и есть. Может быть просто самые обустроенные участки, близкие к инфраструктуре…

Алексей Чекунков: Она не переселенческая, чуть-чуть в сознании массовом так спуталось. Программа «Дальневосточный гектар — это рекреационная земля, это как хобби. Получи свой гектар, почувствуй себя мужиком, что называется, посади то самое дерево (а вообще гектар ни одно дерево требует, а много сотен), построй тот самый пресловутый дом, и кстати строят. У нас на «гектар» распространяется дальневосточная ипотека, счет выданных кредитов идет уже на тысячи, люди строят дома, строят дачи, делают туристические базы. «Гектар» — классная программа, но она не переселенческая.

А были кто-нибудь, кто приехал тем не менее?

Алексей Чекунков: Конечно были, всегда есть примеры. На протяжении пяти лет стабильный приток — это 2020–2024 годы. Дальний Восток всегда был делом молодых, с таким куражом, с энергией ехали строить БАМ, ехали строить порты, строить Комсомольск-на-Амуре . Романтические девушки ехали, была Валентина Хетагурова, основоположница знаменитого «хетагуровского движения», когда десятки тысяч молодых женщин ехали для того, чтобы помогать комсомольцам строить одноименный город. Сейчас это немножко возвращается, у нас ломаются стереотипы 90-х . Вы помните еще, что такое в 90-е Дальний Восток? Криминал, контрабанда, праворульки, рыба, лес, которые хищнически вывозились. Сейчас, если говорить про криминал, то у нас, слава богу, я считаю, что вообще одна из самых безопасных стран в мире, по объективной статистике. С точки зрения леса и рыбы, смотрите, по рыбе у нас вообще программа квот в обмен на инвестиции, я считаю, что супер успешная, потому что счет новым рыбоперерабатывающим заводам, идет на десятки. И я сам вижу, как изменилось настроение работников отрасли: из жиганской, сезонной, тяжелой работы это превратилось в достойный труд, в достойную профессию, в инженерную отрасль. Лесопромышленники осваивают новые технологии, домокомплекты CLT, производят шпон, производят разные инновационные материалы. 20% мирового дерева — это российское, Дальний Восток — 10% соответственно. Так что Дальний Восток развивается, это интересное дело, и мы приглашаем всех один раз увидеть, а кому понравится, оставаться.

Еще одна важная и острая для всей страны и для Дальнего Востока особенно — это тема авиации. Мы знаем проект самолета «Байкал», который должен заменить «Ан-2», для Дальнего Востока важно, потому что нужно соединять далеко находящиеся друг от друга населенные пункты, но не так далеко, чтобы летать на больших самолетах, нужны как раз малые

Алексей Чекунков: Малая авиация на протяжении десятилетий обслуживалась «Ан-2» , такой великой рабочей лошадкой, которая до сих пор, кстати, летает у нас кое-где , и постарше меня есть самолеты там. «Байкал» заказан Единой дальневосточной авиакомпанией до 30 года более 100 бортов, он уже встал на крыло. Уральский завод гражданской авиации приступает к их выпуску, мы заканчиваем цех в Комсомольске-на-Амуре , чтобы локализовать на Дальнем Востоке. Видите, какая у нас огромная страна, у нас даже в рамках страны можно локализовать уральский самолет на Дальнем Востоке.

Но в Комсомольске-на-Амуре очень крупный авиационный завод.

Алексей Чекунков: Абсолютно точно, поэтому сам, бог велел.

Да, и там главный спрос сейчас.

Алексей Чекунков: Поэтому мы и строим цеха на площадке территории опережающего развития «Парус» для того, чтобы «Байкалы» выпускались там. Есть все еще вопросы с ценой летного часа, которые упираются в требования к нашим аэродромам, у нас высокие требования по безопасности. За прошлый год на субсидирование дальневосточных перелетов федеральный бюджет направил 25 млрд рублей — это очень серьезные деньги — и на магистральные, и на межрегиональные рейсы. Открываются новые рейсы, становятся ближе дальневосточные города, до которых раньше нужно было добираться очень долго, например, Совгавань, например, стало возможным перелететь из Южно-Сахалинска в Комсомольск-на-Амуре . Просто раньше не было прямых рейсов, теперь они появляются. Как только открылись прямые рейсы, загрузка превысила наши самые оптимистичные прогнозы, сейчас загрузка достигает 90%. Каждый год количество этих субсидируемых рейсов увеличивается, и уже даже «Аэрофлот» подходит к конкуренции, «Россия» начинает работать у нас там, просит межрегиональные рейсы субсидировать. Чем больше хороших, удобных рейсов, тем лучше и для жителей, и для туристов.

Вы знаете, почему мы «Байкал» ждем? Потому что мы вообще ждем, когда, наконец, появится новое поколение российских самолетов, «Байкал» — это самый маленький из них.

Алексей Чекунков: «Байкал» должен полететь серийно в 2026 году. В 2026 году уже в авиапарке «Единой дальневосточной компании» он должен полететь, и как я вам сказал, до 2030 года целый флот из 100 самолетов должен начать обслуживать «Единую дальневосточную компанию». Но вы совершенно правы, вся линейка важна. Важен и «Байкал», и среднемагистральный самолет. У нас иногда внутри одного региона летишь, как иной международный перелет, от Якутска до Зарянки три часа лететь. Где-то из региона в регион перелететь — это как большой международный перелет, поэтому там нужен и новый «Ил-114», и Sukhoi Superjet может эксплуатироваться. Ну и конечно, для связанности Дальнего Востока с европейской частью тоже нужно задумываться об отечественных дальнемагистральных самолетах, здесь у нас весь расчет на коллег из Минпромторга, из Объединенной авиастроительной корпорации. Недавно был испытан и сертифицирован соответствующий двигатель, поэтому ждем возрождения наших 96-х. Летаем на них по работе, но пока это не массовый продукт.

Спасибо.