Слово о поэте
Галина Константиновна Назарова (Летягина — литературный псевдоним), норильская поэтесса, член Союза писателей СССР, член Союза российских писателей, член Красноярской писательской организации, член Союза журналистов России, руководила норильским городским литературным объединением «Надежда» с 1995 по 1997 годы.
Родилась 20 марта 1951 года в селе Игинка Ачинского района Красноярского края. С 1958 по 2002 год жила и работала в городе Норильске. Более тридцати лет проработала на Норильском комбинате. Была признана в Норильске «Женщиной года — 2001». С сентября 2002 года проживала в городе Куровское Московской области.
Печаталась в альманахах «Енисей», «Полярное сияние», «Сура», в сборниках Союза российских писателей «Современная поэзия», в книге стихов норильских поэтов «Гнездовье вьюг», в антологии поэзии Красноярья «На поэтическом меридиане», автор книг стихов «Акварели, нарисованные дождём» (1997 г.), «Белая пристань» (2000 г.), «У весны на примете» (2013 г.).
Поэты, душой прикипевшие к Норильску, всегда умели находить слова и рифмы, передающие все краски и всё очарование сурового Севера. Но время идёт... Поэты уходят. Ушли Эдуард Нонин, Юрий Бариев, Марк Хасдан, Татьяна Переверзева, Сергей Лузан. На днях пришло скорбное сообщение из Куровского — не стало Галины Летягиной. Из всех норильских творцов она, пожалуй, была самой женственной. Нежностью и светлой грустью по несбыточному проникнута каждая строка:
А после маленьких снегов
пойдут снега большие.
Я от тебя сбегу легко, хоть
раньше не спешила.
Я от тебя сбегу туда, где синий
лес в тумане,
и где меня ты никогда
не встретишь, не обманешь.
Где я ничья, как снег ничей,
свободная как ветер...
Её первый сборник стихов — «Акварели, нарисованные дождём» — сразу же разлетелся по Норильску. Наверное, потому, что каждый стих из этого сборника может быть гимном любви. Вот как сама Галина Летягина говорила об этом чувстве: «Бог — это любовь», говорила бабушка. Из всех имён Бога это мне нравится больше всего. Именно любовь вела меня по жизни и открывала двери, которые были закрыты наглухо. А состоим мы из прочитанных книг, просмотренных фильмов, из того, чему научили нас родные и любимые. Из мира приходят впечатления. Расщепляясь в сознании, они дают силы жить дальше, понимать мир и взаимодействовать с ним. Это тоже частично про меня...»
Галине не было и шестнадцати, когда впервые она бабочкой впорхнула в литобъединение «Надежда», чтобы прочно влиться в строй норильских «шестидесятников», и некоторое время даже была его руководителем. «Ключи» от литобъединения в 1995 году ей торжественно передал Юрий Бариев, возглавлявший его более двадцати лет.
«Надежда», в 1943 году обретшая приют под крылом городской технической библиотеки, благодаря Алексею Николаевичу Гарри и Елизавете Яковлевне Драбкиной, объединила легендарных личностей, таких как Давид Кугультинов, Нора Пфеффер, Лев Гумилев и многих– многих других, чьи имена делами и временем заложены в монолитно–железобетонное основание Норильска. В 1953 году, после того как в Норильске появилась городская газета «Заполярная Правда», литобъединение продолжило своё существование уже при газете, под руководством известного прозаика и журналиста Сергея Львовича Щеглова–Норильского, бывшего политзаключённого.
Галина Летягина достойно несла славную эстафету, которую переняла от своих старших соратников по перу. Олег Бударгин, возглавлявший Норильск в 2000–2003 годах, так отзывается о ней:
«В моей личной библиотеке среди книг норильчан и о норильчанах есть и поэтические сборники стихов Галины Летягиной с её автографами. В Норильске всегда ценилось созидание и творчество, в нём были заложены прекрасные традиции, одна из которых — встречи творческой интеллигенции с работниками Норильского комбината, жителями города. В середине девяностых, сначала по долгу службы (Олег Михайлович в то время занимал должность заместителя генерального директора «Норникеля» по персоналу и социальной политике — прим. ред.), а затем уже и по личной инициативе, я был частым гостем творческих объединений. Однажды в литературной гостиной познакомился с Галиной Константиновной. Не буду утверждать, что мы дружили, скорее стали добрыми знакомыми. Встречаясь, всегда находили темы для разговора — и о жизни, и о поэзии. И о её, особом, Норильске, в котором она черпала вдохновение и рифмы, вкладывала в поэтические строки свое настроение, открывала душу.
У Галины Константиновны была замечательная ёмкая характеристика — «норильская национальность». Хорошо помню известие о том, что она и Сергей Лузан стали членами Союза писателей России, и насколько это было важно для неё. Удивляла её скромность: она могла попросить помочь творческому объединению, коллегам по перу, но только не себе. Потому, когда мне предложили поддержать издание второй книги поэтессы Летягиной «Белая пристань», я не задумывался.
Уход Галины Константиновны печален. Но с нами остались её книги, её ранимая душа, её искренние строки...»
И это правда: для нас, близких друзей, поклонников творчества Галины Летягиной, она навсегда останется в памяти замечательным поэтом, прекрасной женщиной и достойным человеком. Поэты уходят... Но они с нами, пока с нами их прекрасные стихи!
Вдвоём?
Одна?
Я вовсе не одна.
Как жаль, я становлюсь твоей сестрою.
Пальто накинешь,
Холода не скроешь,
Здесь вечно дует в спину из окна.
Слова.
То перелёт, то недолёт,
И нежность, захлестнувшая петлёю,
Меня удушьем быстро остановит,
Но это, уж поверь мне,
Не провал.
Сижу, к тебе притянута петлёю,
Уйти бы,
Да Господь не миновал.
Отточие досадливого жеста...
Я женщина?
С тобой я просто бездарь.
Я от пальто пустые рукава.
Ты руки вденешь,
И начнется действо,
И я услышу жуткие слова.
Ты отступник, всё равно уйдешь
Гордая, бродячая порода.
Я смотрю, как весело ты врёшь,
Только в этом море нету брода.
Всё опасно, как и жизнь сама.
И когда следишь ревнивым взглядом,
Ни любви, ни встреч твоих не надо,
Мне бы просто не сойти с ума.
Всё опасно. В звонкой тишине
На крови замешано безумство.
Чувствую лопатками я сумрак,
Эту жизнь беззвучную теней.
Подтолкнут. И тонкая стрела
За спиною пролетит нежданно.
Ах ты, боже мой, какой желанной
Я когда-то для тебя была.
Я не скажу «прощай» или «прости»,
Хотя уже давно звенит небесный ветер,
Мы беглецы с тобой на этом свете:
Нам целый мир хотелось обрести.
Открой ладонь.
Губами прикоснусь.
В тебе переплетенье странных нитей,
Смещение желаний и событий,
Умение улыбкою блеснуть.
Улыбка, как иллюзия глотка,
Не напоит, но жажду остановит.
Я рядом за стеклянною стеною,
Я для тебя заманчиво близка.
Я поклонялась трепетным рукам,
Цветам, что повернули листья к свету,
И тени на стене живой и ветхой,
Над нами проплывавшим облакам.
Предутреннего инея игла
Застряла в мочке уха невидимкой,
Прозревшими глазами я следила
За преломленьем тонкого стекла.
В развёрнутое тело объектива,
Как в заговор с тобою, я вошла.