На злобу дня. Про памятник и про Дзержинского. Продолжение
0
4271
В последнем классе гимназии Дзержинский вступил в литовскую социал-демократическую организацию. Дальше я привожу сведения, которые взяла из интернета. Дзержинский вёл пропаганду в кружках ремесленных и фабричных учеников. В июле 1897 года был арестован по доносу и заключён в Ковенскую тюрьму, где пробыл почти год. В 1898 году выслан на 3 года под надзор полиции в Вятскую губернию (город Нолинск). Здесь он поступил набойщиком на махорочную фабрику и стал вести пропаганду среди рабочих. За это его сослали на 500 вёрст севернее Нолинска в село Кайгородское, откуда он в августе 1899 года бежал на лодке и пробрался в Вильно, затем — в Варшаву. Дзержинский стал профессиональным революционером. Был сторонником вступления Литовской социал-демократической партии в Российскую социал-демократическую рабочую партию и последователем Розы Люксембург в национальном вопросе.
В 1900 году участвовал в работе I съезда Социал-демократии Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ). В январе 1900 года арестован и заключён в Варшавскую цитадель, позже – в Седлецкую тюрьму. В январе 1902 года выслан на 5 лет в Вилюйск, некоторое время находился в пересыльной тюрьме Александровского централа. По пути к месту поселения в июне 1902 года бежал на лодке из Верхоленска и эмигрировал; на конференции СДКПиЛ в Берлине избран секретарём заграничного комитета партии. Работал также в Швейцарии. Организовал издание газеты «Червоны штандар» («Красное Знамя») и транспортировку нелегальной литературы из Кракова в Царство Польское. Делегат IV съезда СДКПиЛ (июль 1903 г.), избран членом её Главного Правления.
Во время революционных событий 1905 года возглавил первомайскую демонстрацию, действовал в военно-революционной организации. В июле 1905 года арестован в Варшаве, в октябре освобождён по амнистии. На IV съезде РСДРП (1906 г., Стокгольм) СДКПиЛ вошла в РСДРП как территориальная организация. Дзержинский являлся делегатом IV съезда РСДРП, был введён в редакцию центрального органа партии, стал представителем польских социал-демократов в военно-революционной организации РСДРП. С июля по сентябрь 1906 года находился в Петербурге, затем снова в Варшаве, где в декабре был арестован; в июне 1907 года освобождён под залог. На IV съезде РСДРП (1907 г.) заочно избран членом ЦК РСДРП. В апреле 1908 года в Варшаве вновь арестован. В 1909 году приговорён к лишению всех прав состояния и пожизненному поселению в Сибири (село Бельское, затем Сухово и Тасеево, Канского уезда Енисейской губернии), откуда бежал в ноябре 1909 года на Капри к М. Горькому.
В 1910 году переехал в Краков, откуда нелегально приезжал в российскую часть Польши. В марте 1910 года как секретарь и казначей главного правления партии действовал в Кракове, где женился на Софье Сигизмундовне Мушкат, которая тоже была членом СДКПиЛ и делегатом VI съезда этой партии. Активно выступал против того, чтобы придать деятельности партии «по возможности легальный, а социальному перевороту по возможности мирный и менее болезненный характер»; в связи с разногласиями внутри редакции газеты «Социал-демократ» писал в феврале 1911 года, что солидарен с политикой Ленина. После нелегального возвращения в январе 1912 года в Варшаву был в сентябре снова арестован и в апреле 1914 года приговорён к 3 годам каторжных работ; отбывал их в Орловском централе. Дополнительно приговорён в 1916 году ещё к 6 годам каторги, отбывал её в Бутырской тюрьме в Москве, откуда был освобождён 1 марта 1917 года после Февральской революции.
Вместе со своей партией вошёл в состав РСДРП(б), избран членом московского комитета РСДРП и исполкома московского совета. Был делегатом 7-й (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б), где выступил против права наций на самоопределение; и 6-го съезда РСДРП(б), на котором избран в ЦК РСДРП(б) и Секретариат ЦК. Участник Демократического совещания (сентябрь 1917 г.). Вёл активную подготовку Октябрьской революции, организовывал отряды Красной Гвардии в Москве. 10 (23) октября 1917 года участвовал в заседании ЦК РСДРП, принявшем решение о вооружённом захвате власти, введён в состав Военно-революционного центра, занимался организацией переворота. Участвовал в работе II Всероссийского съезда советов, избран членом ВЦИК и Президиума ВЦИК, а 21 октября — в исполком Петроградского Совета. Выступал против соглашения с Викжелем о расширении партийного состава Советского правительства.
Во время революции 25 октября руководил захватом Главного почтамта и телеграфа. 6 (19) декабря 1917 года Совнарком, обсуждая вопрос «О возможности забастовки служащих в правительственных учреждениях во всероссийском масштабе», поручил Дзержинскому «составить особую комиссию для выяснения возможностей борьбы с такой забастовкой путём самых энергичных революционных мер»[10], и уже на следующий день на заседании СНК он сделал доклад «Об организации и составе комиссии по борьбе с саботажем», — с одобрения СНК была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), Дзержинский был назначен её председателем и оставался им до её преобразования в ГПУ в феврале 1922 года (с перерывом в 1918 году). Вместе с другими руководителями Дзержинский участвовал в разработке и реализации оборонительных мер Советского государства против контрреволюционеров.
Я не хочу подробно излагать биографию Дзержинского. Хочу сказать только о том, что мне кажется важным. Россия была сельскохозяйственной страной, и сельское хозяйство было основой экономики. Так вот, что касается сельского хозяйства, то Дзержинский считал, что нужно создать условия для развития рыночного сельского хозяйства, для сельскохозяйственного производства, которое позже стало называться «единоличным». Дзержинский был убеждённый рыночник, и коллективизация при нём была бы невозможна. Сталин дождался смерти не только Ленина, но и Дзержинского, чтобы быстро свернуть НЭП и провести коллективизацию. Для коллективизации не было никаких экономических причин. К моменту начала коллективизации свыше 80% сельских хозяйств состояли в товарных кооперативах, которые для механизации сельскохозяйственных работ открывали такие же возможности, как колхозы. Решение Сталина о коллективизации было не экономическим, а политическим. Крестьяне были прикреплены к колхозам, они не могли выйти из колхоза и уехать в город, у них не было паспортов, это было что-то вроде крепостного права на новом витке спирали исторического развития. Колхозы оказались экономически очень неэффективными, с колхозами связан голод в начале 30-х годов, после Второй мировой войны в странах так называемого «соцлагеря» коллективизация не проводилась. Сельское хозяйство там оставалось единоличным и было очень производительным. Так я это всё говорю к тому, что при Дзержинском коллективизация была бы невозможна.
Ещё хочу отдельно сказать о борьбе Дзержинского с беспризорностью. Возглавляя коммунистическое хозяйство, он одновременно был председателем комиссии по улучшению жизни детей (то есть по борьбе с детской беспризорностью). На должности председателя комиссии Дзержинский организовал систему детских учреждений — приёмников-распределителей (временного пребывания), детских домов, коммун и детских городков. В этих учреждениях тысячи обездоленных детей получали медицинскую помощь, образование, питание, и самое главное, возможность дальнейшей самореализации. На базе коммуны имени Дзержинского (руководитель А. С. Макаренко) было создано целое предприятие, где работали подростки, создавая один из самых современных по тем годам фотоаппаратов под названием «ФЭД», то есть первые буквы имени, отчества и фамилии Дзержинского. Восемь бывших беспризорников стали впоследствии академиками АН СССР, в их числе генетик Николай Петрович Дубинин, учёный в области механики Сергей Алексеевич Христианович и др. Нужно заметить, что на тот момент по официальным данным около 7 000 000 детей являлись беспризорными.
Что касается лагерей и прочих мест заключения, что ставится в вину Дзержинскому, хотя только 43% содержавшихся в местах заключения были осуждены ВЧК, то я вообще хочу сказать следующее… Во все времена у всех народов были тюрьмы, каторга и ссылка или их аналоги. И содержались в этих лагерях не только уголовники, но и противники режима. В частности, в 1849 году были репрессированы члены кружка Петрашевского, среди которых был Достоевский. Петрашевцы не занимались антигосударственной деятельностью и вообще никакой деятельностью, они просто собирались и обсуждали всякие общественные и политические проблемы. За это их арестовали и приговорили не к каторге, а к смертной казни. Они уже стояли на эшафоте, когда прискакал нарочный и сказал, что смертная казнь им заменена каторгой. Опоздай он на 5 минут, Достоевский был бы казнён. Он успел сказать другу, стоявшему рядом с ним: «Через 5 минут мы будем с Христом», а друг ответил ему: «Через 5 минут мы будем падалью». Достоевский был приговорен к 4 годам каторжных работ с отдачей потом в рядовые. Достоевский описал это подробно в «Записках из мёртвого дома». Каторга, которую описал Достоевский, ничуть не лучше, например, Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН). В Соловецком лагере читались лекции, выходила какая-то газета, была самодеятельность, словом, культурная жизнь кипела. Моя дочь была на Соловках на экскурсии и увидела, что в домах, в которых сидели заключённые, сейчас живут местные жители, и это лучшие дома на Соловках.
Вы уже могли заметить, что по убеждениям Дзержинский принадлежал, если можно так выразиться, к левому крылу партии. Я имею в виду то, что он выступал против права наций на самоопределение. Он был интернационалистом, и считал, что принадлежность к той или иной нации не должна была ничего определять. Очевидно, что Ленин думал иначе, и основой административного деления стали национальные республики. Многие и теперь считают, что если бы субъектами федерации были просто края и области, а не национальные республики, то Советский Союз бы не распался.
Продолжение следует.