Двоякодышащие рыбы протоптеры. В мире есть много видов, о которых человек знает непростительно мало, тем более если он не интересуется этой темой и не связан с ней своим профессиональным поприщем.

Так, если вы попадете в Африку, проснетесь ранним утром и обнаружите, что местные отправляются на рыбалку не с удочками и рыболовецкими снастями, а с кирками и лопатами, вы наверняка сильно удивитесь. Вам даже может прийти в голову мысль, что африканцы крайне своеобразно понимают рыбную ловлю. И будете не правы!

Двоякодышащие рыбы протоптерыДело в том, что на Африканском континенте водятся рыбы, которые живут не в воде, а в земле, при этом могут обходиться без влаги месяцами, а в период затяжной засухи – годами! Их выкапывают, как картофель, из дна пересохшего водоема, который сможет снова наполниться только в сезон дождей.

Земляные рыбы – протоптеры – относятся к двоякодышащим и обитают в пресных водах тропиков. Появление такого вида вызвано тем, что в засушливых условиях рыба вынуждена приспосабливаться к недостатку живительной влаги и выживать в грунте.Как только двоякодышащие рыбы протоптеры понимают, что водоем начал мелеть, они принимаются за строительство укрытия, в котором легче будет пережить неблагоприятный период. Место для спячки рыба буквально выгрызает ртом в илистом дне, избавляясь от кусочков ила через жабры. Когда гнездо построено, протоптер обосновывается в нем, изредка совершая вылазки, чтобы заглотить воздух. При полном обмелении водоема земляной «колпак» убежища затвердевает, поэтому, чтобы в него попадал воздух, рыба ударами головы делает в нем трещины.

Добившись достаточного снабжения гнезда кислородом, протоптер выделяет много слизи, которая помогает ему поддерживать необходимый для жизни уровень влажности, укладывается поудобнее и впадает в анабиоз.

Существуют земляные рыбы, которые используют несколько иную стратегию выживания. Они не роют себе нор, а просто покрывают тело слизью и превращаются в своеобразный кокон.

Спячка может продолжаться 6-9 месяцев, но зарегистрированы случаи, когда анабиоз продолжался 4 года без каких-либо последствий для здоровья и благополучия рыбы.

Африканцы любят ловить протоптеров, потому что вкусовые и питательные качества их мяса ценятся очень высоко. Промысловая добыча рыбы, однако, отсутствует. Местное население ловит её для собственных нужд или мелкой торговли.

Обнаружить гнездо земляной рыбы очень просто. Туземцы обследуют дно высохшего водоема, выискивая более темные по цвету «колпаки» нор. Под особо крупным «колпаком» длиной от 5 см до 15 см спит большой протоптер. Убежища помельче, под которыми мирно посапывают экземпляры, не превышающие 15 см, можно вообще не заметить.

Бывает рыбный «бункер» сильно затвердевает без влаги и напоминает камень, поэтому протоптера извлекают из грунта прямо с ним.

Туземцы, которые живут в Гамбии, утверждают, что могут обнаружить большого протоптера не визуально, а на слух! Увесистая спящая рыба, по их словам, издает характерные звуки, хорошо различимые в безветренную погоду. Верить ли их рассказам – решать читателю, ведь наукой они не подтверждены.

Суданцы ловят земляных рыб по-своему, делая это совершенно оригинально. Они берут специальный барабан и бьют по нему так, чтобы звуки напоминали падающие капли дождя. Обманувшись таким коварством, потревоженные двоякодышащие рыбы протоптеры издают предательское чмоканье и тем самым обнаруживают себя. Более того, некоторые из них настолько радуются прибывающей воде, что совсем выползают из гнезда. Ну а ловцам остается лишь протянуть алчные руки, чтобы взять свою легкую добычу. Кто знает, может со временем её величество эволюция научит земляных рыб быть чуточку умнее!

«Украина хочет мира. Европа хочет мира. Мир говорит, что не хочет воевать. А Россия – что не хочет нападать. Кто-то из нас врет».

"Путин приводит аргумент, что в Донбассе происходит что-то вроде геноцида, что на самом деле смехотворно, скажем прямо".

Мореплавание всегда требовало от людей мужества, решительности и находчивости. По мере развития цивилизации всё чаще вставал вопрос: как далеко эти решительность и находчивость могут простираться.
В 1838 году Эдгар Аллан По закончил роман «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима». В первой его части описывается ситуация, в которой четверо выживших после бунта на корабле моряков вынуждены бросить жребий, чтобы определить, кому из них предстоит быть убитым и съеденным более удачливыми товарищами...
Через 45 лет после написания романа, 19 мая 1884 года, из английского порта Саутгемптон вышла яхта «Резеда», купленная незадолго до этого богатым австралийцем, энтузиастом исследования Большого Барьерного рифа. Небольшое судно (16 метров в длину, водоизмещение 19,5 т) не было предназначено для океанского плавания, но иного способа доставить его в Сидней новый владелец не нашёл. На яхте был «перегонный экипаж», состоявший из опытного моряка капитана Тома Дадли, его помощника Эдмунда Стефенсона, матроса Эдмунда Брукса и 17-летнего юнги Ричарда Паркера; для мечтавшего о море сироты Паркера это было первое плавание.
Через полтора месяца, когда яхта шла вдоль западного побережья Африки, на значительном удалении от берега (капитан опасался пиратов, которыми кишели прибрежные воды), судно серьёзно пострадало от одиночной волны (английские моряки называют такие волны rogue wave — «волна-разбойник», или freak wave — «чокнутая волна»). Дадли принял решение покинуть гибнущую яхту и пересесть в 4-метровую спасательную шлюпку. При посадке юнга упустил в воду ящик с провизией, в распоряжении моряков осталось только две банки консервированной репы. В течение десяти дней из дополнительной еды им удалось добыть одну черепаху. Дождей не было, поэтому пополнить быстро закончившийся запас пресной воды они не могли. Паркер начал украдкой пить морскую воду, что окончательно подорвало его силы.
Несколько раз поднимался вопрос о жребии. Моряки считали, что согласно неписаному морскому обычаю в подобных случаях по добровольному согласию всех участников допустимо жребием определить одного из членов команды, убить его и питаться его мясом и кровью. Известно по крайней мере несколько достоверных подобных случаев; например, в 1820-м китобойное судно «Эссекс» было атаковано китом (позже этот случай вдохновил Германа Мелвилла на написание романа «Моби Дик»). Экипаж одной из спасательных шлюпок вынужден был прибегнуть к каннибализму. Судебному преследованию после спасения выжившие не подвергались. Наиболее свежим случаем на тот момент являлись события 1874 года, когда моряки с затонувшей шхуны «Понт Эвксинский» убили и съели своего товарища, выбранного жребием. Их отдали под суд, но дело не было доведено до конца из-за процедурных разногласий.
В случае с моряками «Резеды» жребий не понадобился, так как юнга впал в беспамятство и умирал. Большинством голосов (Брукс был против) решено было убить Паркера. Через пять дней выжившие были подобраны германским судном, доставившим их в английский порт Фалмут, где капитан и помощник заявили властям о гибели судна. Они не скрывали и произошедшего с юнгой, так как были уверены, что морской обычай защищает их от уголовного наказания.
Мнения британских официальных лиц разделились. Власти Фалмута после долгой дискуссии задержали экипаж «Резеды» до решения вышестоящих политиков. В конечном итоге информация о произошедшем была доведена до сведения министра внутренних дел сэра Уильяма Харкорта, который после консультации с генеральным прокурором сэром Генри Джеймсом решил, что морякам должно быть предъявлено обвинение в убийстве. Он считал, что это необходимо сделать не для наказания конкретных несчастных, к которым он питал определённое сочувствие, а ради будущего: «Осознавая всю исключительность данного случая, мы не можем создавать прецедента, оправдывающего умышленное убийство и каннибализм. В будущем все убийцы и людоеды будут требовать для себя оправдательного приговора, основываясь на «деле об убийстве Ричарда Паркера». Во имя торжества закона и будущего человечества убийцы должны быть осуждены».


Тем временем общественное мнение однозначно склонилось на сторону обвиняемых, особенно после того, как старший брат убитого Ричарда Паркера Дэниэл, сам моряк, публично выразил им своё сочувствие. Назначенный обвинителем тридцатилетний юрист Уильям Данкверц понимал, что перед ним стоит чрезвычайно трудная задача: ситуация, когда обвиняемые имели законное право хранить молчание, а все сведения по делу основывались на их показаниях, могла быть однозначно квалифицирована как правовой тупик. Данкверц решил прибегнуть к единственной имевшейся у него возможности попытаться доказать обвинение в предумышленном убийстве: он заявил суду, что не будет требовать усадить на скамью подсудимых матроса Брукса, выступавшего против убийства (но потом, впрочем, принявшего участие в пользовании его плодами; однако сам по себе каннибализм, коль скоро ему не предшествовало убийство, преступлением в Англии не являлся и не является), с тем чтобы получить от него свидетельские показания под присягой.
Правовые основания для обвинения и защиты были к тому времени достаточно неопределёнными. Дело в том что за несколько лет до описываемых событий авторитетнейшая Комиссия уголовного права в очередной раз рассмотрела вопрос о крайней необходимости как основании для освобождения от ответственности за убийство и фактически уклонилась от определенного вывода, постановив, что «предпочтительно оставить рассмотрение подобных вопросов до тех пор, когда они встанут на практике, и можно будет применить общие принципы права к обстоятельствам конкретного дела». Теперь именно это и предстояло сделать суду в деле «Королева против Дадли и Стивенса».
Председательствовал в суде семидесятилетний сэр Уолтер Хаддлстон, опытнейший юрист, всю жизнь занимавшийся флотскими делами. Убеждённый противник того, что крайняя необходимость позволяет совершить убийство, он был полон решимости не дать делу развалиться или закончиться оправдательным вердиктом. Подсудимых защищал искушённый Артур Коллинз, средства для оплаты его услуг были собраны по подписке. Он был готов последовательно отстаивать невиновность своих подзащитных и блестяще провёл свою часть допроса ключевого свидетеля. Адвокат не стал ставить под сомнение то, что Брукс выступал против убийства, но вынудил его признать, что позже он участвовал в поедании останков Паркера, что положение находившихся в лодке было критическим и что при отказе от каннибализма гибель его и его товарищей по несчастью была бы неизбежной.
Судя по всему, линия защиты произвела на присяжных должное впечатление, но Хаддлстон фактически выбил оружие из рук Коллинза, надавив на присяжных и, по сути, вынудив их вынести так называемый особый вердикт, чрезвычайно редкий в британской судебной практике. В подобном решении присяжные констатируют фактические обстоятельства дела, но решение вопроса о виновности подсудимого перепоручают суду.
В декабре к рассмотрению дела приступил Суд королевской скамьи. По-прежнему осуществлявший защиту подсудимых Коллинз привёл многочисленные аргументы в пользу того, что убийство может быть оправдано, если оно совершено для спасения жизней многих. Однако суд счёл, что в данном случае должны превалировать не соображения целесообразности, а вопросы этики.


В его решении, в частности, утверждалось: «В обычном случае спасти свою жизнь составляет долг каждого, но бывает так, что очевидный и высший долг — принести её в жертву. Во время войны бывает множество ситуаций, когда долг человека — умереть, а не выжить. В случае кораблекрушения таков долг капитана перед его командой, команды — перед пассажирами, солдат — перед женщинами и детьми… Этот долг накладывает на мужчин моральную обязанность не сохранения своей жизни, но жертвования ею, и от неё как ранее не уклонялись, так и в будущем да не уклонятся мужчины ни в одной стране, и в первую очередь, надеемся, в Англии».
При обвинительном вердикте тогдашний британский закон не оставлял убийцам шанса на спасение: Дадли и Стивенс были приговорены к смертной казни. Однако суд счёл необходимым в своём решении рекомендовать королеве, за которой оставалось последнее слово, смягчить наказание. После консультаций с коллегами министр внутренних дел Харкорт, чьё мнение для королевы Виктории было в подобных вопросах определяющим, высказался в пользу шести месяцев тюремного заключения. 20 мая 1885 года, проведя в камере в общей сложности около семи месяцев, осуждённые вышли на свободу.
Последующая судьба экипажа «Резеды» нам в точности не известна. Дадли вроде бы уехал в Австралию и всю жизнь посылал деньги родственникам Паркера. Стивенс, как утверждали газеты, сошёл с ума, Брукс спился. Дело «Королева против Дадли и Стивенса» позволило установить, что предумышленное убийство не может быть оправдано состоянием крайней необходимости, и стало важнейшим прецедентом в английском праве.

ß