Путин в подгузниках. Как журналист ИА «Все новости» побывал на пресс-конференции президента
«Ты едешь на пресс-конференцию к Владимиру Путину. Это будет хороший профессиональный рост». Такой новостью меня обрадовали коллеги в мой законный выходной. Что нужно будет спросить у президента 19 декабря, решили единогласно за пару минут – реабилитацию Черноисточинского водохранилища власти обещают уже несколько лет, но дальше дело не движется. Что делать? Подумали, что из всех проблем Нижнего Тагила именно ситуацию с плохой питьевой водой стоит озвучить первому лицу государства. До пресс-конференции Путина я видел дважды, поэтому никакого мандража или предвкушения от грядущей встречи не было. Мне было лет 8, мы возвращались с родителями из сада, когда президентский кортеж проезжал мимо нынешнего «Кардинала» на Октябрьской революции, и Владимир Владимирович махал рукой из открытого окна чёрной, наглухо затонированной иномарки. Я махал ему в ответ, а в руках держал ведро с помидорами. Второй раз президента видел издали у здания тагильской мэрии в 2015 году – Путин тогда общался с местными бабушками. Волнение от уже третьей встречи с Путиным, появилось лишь у дверей Центра международной торговли в Москве, где проходила 15-я пресс-конференция. Хотя, может мне, мне было просто неуютно от десятка полицейских, рассеянных по всей округе. Мы с коллегами из ИА «Все новости» до последнего ждали, что Кремль попросит заранее озвучить вопрос, который хотим задать на пресс-конференции: либо письмом на почту, либо уже на месте. Просто в голове не укладывалось, что администрация президента не захочет перестраховаться от «нежелательных тем». Как выяснилось позже, ей это и не нужно было делать. Чтобы попасть на встречу с Владимиром Путиным, журналистом приходится пройти семь кругов проверок. Сначала электронная заявка на участие в пресс-конференции: отправка документов с фото «строго анфас» и несколько недель ожидания одобрения. В день X в Центре международной торговли буквально у каждой двери стояли полицейские с металлоискателями – ни одного шага без контроля. За бейджем пришлось стоять в очереди больше часа. Паспорт и редакционное удостоверение проверяют у каждого журналиста, фотографа или оператора. Суровый мужчина, похожий на сотрудника ФСБ, тщательно пролистывает все 20 страниц первого документа россиянина, после – подсвечивает его ультрафиолетом. «В связи с чем вы меняли паспорт в 2008 году?», — вежливо, но требовательно спросил ФСБшник журналиста, который стоит передо мной. «Я уже не помню. Вроде бы потерял», — растерянно отвечает тот. Ко мне вопросов не было. «Пожалуйста, ваш бейдж, Тимофей Юрьевич», — произнёс суровый мужчина после 30 секундной проверки. Все силовики и работники службы безопасности предельно вежливы с журналистами: «Пожалуйста, вещи на ленту. Прошу поднять руки вверх. Вы забыли снять ремень с металлической бляшкой. Спасибо, проходите». Также просят показать, что написано на плакатах – без них практически невозможно обратить на себя внимание президента. В этом году на пресс-конференцию аккредитовали рекордное количество журналистов – 1895 человек, которые за полтора часа до встречи с президентом собрались в главном холле Центра. Какой же балаган там был! Съёмочная группа России 24 ведёт прямую трансляцию, корреспондент Первого канала записывает стендап, двое болгар позируют с иконой и дают интервью сразу пяти телевизионщикам, молодая журналистка восточной национальности дописывает плакат «Давай поженимся». Некоторые, видимо, шли на «Поле чудес» с подарком — пледом с портретом Путина, но ошиблись дверью. Кто-то обсуждает, какой вопрос можно задать президенту. «Слушай, может спросить уже у него про его двойников? А то слухи сколько уже ходят…», — размышляет журналист лет 35. «Да, и сравнивают мимику и стиль речи во время выступлений», — добавляет его собеседница. Позабавило, как группа взрослых журналистов с серьёзным видом размышляли, что будет, если во время четырёхчасовой пресс-конференции Владимир Путин захочет в туалет. Остановились на варианте, что президент надевает подгузник. На встречу с главой государства лучше брать с собой лапку кролика или четырёхлистный клевер, либо предварительно потренироваться в беге. Ведь только удача и сноровка решает, насколько хорошее место вы займёте. Конечно, если вы не работник федеральных СМИ или «старожил» президентского пула – для них заботливо забронировали первые ряды и оградили от остальных журналистов. Самые шустрые гости смогли занять места себе и своим коллегам. Я был в середине очереди, и кое-как отвоевал свободный стул где-то в конце левого края. Жаль, что не в центре – самые «козырные» места. Рядом со мной сидели две немки: всю пресс-конференцию одна вела текстовую трансляцию в твиттере, другая – конспектировала её в блокноте. Говорят, что ещё был фуршет с брускеттами, пирогами, маффинами, но я на него не успел. Не до этого было. Наконец, в зал вошли сотрудники ФСО, следом появился пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, после зашёл сам Владимир Путин. Я наблюдал за проходкой президента через экран своего смартфона, чтобы его лучше было видно: вставать во время конференции запрещают, а сидя Путина не видно. Существует версия, что все встречи президента с журналистами проходят по прописанному сценарию. Так ли это в действительности – неизвестно. Дмитрий Песков то ли игнорировал таблички региональных СМИ, то ли попросту их не видел. С моей стороны зала повезло только журналистке «Аргументов и фактов» – её маленький неприметный плакат с лаконичной надписью «Омск» все-таки заметил пресс-секретарь Путина. Хотя прямо перед ним сидели журналисты с более яркими рисунками. А прямо передо мной поднимали икону, махали флагами Болгарии и светили игрушечным жезлом ГИБДД двое мужчин. Надеялся, что хотя бы им дадут слово, и я смогу на заднем плане немного «помаячить» плакатом с грязной питьевой водой в Нижнем Тагиле. Потому что на третий час пресс-конференции практически смирился с тем, что не смогу задать вопрос. Хотя несколько раз был готов поспорить, что Песков смотрит прямо на меня и как бы говорит: «Я тебя увидел. Сейчас спрошу». Но, скорее всего, на мне просто так сказывался недосып. В конце концов болгарин с иконой не выдержал и просто начал кричать без микрофона и благодарить Путина. Региональные журналисты, которым посчастливилось привлечь внимание Пескова, задавали вопросы про ипотеку, демографию, железную дорогу в Крым, парад к 75-летию Победы, просили присвоить звание Героя России учительнице-партизанке. От Екатеринбурга был вопрос про строительство второй ветки метро. Президент сказал, что нужно делать и проработать вопрос с местными властями. Большая же часть пресс-конференция была посвящена вопросам отношений России с другими странами, санкциям, искусственному интеллекту, экономике, глобальному потеплению в Москве (там действительно тепло – в середине ещё декабря зелёная трава). Также Путин рассказал о своём отношении к тоталитаризму, Ленину (точнее, нужно ли его тело убирать из Мавзолея), делу журналиста Ивана Голунова и так далее. Большинство ответов были вполне очевидны: никто не будет спорить, что ядерная война – это плохо, бесчинства чиновников надо прекратить, а врачам и учителям – поднять зарплаты. И даже как-то неловко было слушать прописные истины от президента на протяжении почти четырёх часов. Беседы Владимира Путина с журналистами, видимо, утомили моих соседей: кто-то уставился в телефон, кто-то просто с пустым взглядом смотрел в пол. Лишь на вопросе от РИА Новости о том, существует ли в России политическая конкуренция, дамы позади меня немного оживились. Оказалось зря — ответ оказался вполне предсказуемым: мол, в стране более 50 политических партий (назовите хотя бы 10), и этого достаточно, сказал Владимир Владимирович. Последний час журналисты, понимая, что время поджимает, в отчаянии начали выкрикивать названия своих городов. А после — и краткие вопросы. Несколько попытались подобраться через проходы ближе к центру, но их остановили охранники в костюмах, которые, видимо, всю пресс-конференцию сидели среди нас. За 15 минут до конца уже и сам президент начал выбирать людей, чтобы им дали микрофон. Машущим руками журналистов он предпочёл женщину с плакатом «Семья». О чём она спросила, я уже не услышал — это был последний вопрос, поэтому спешил в гардероб, чтобы ещё на один час не застрять в очереди. Не я один так подумал: там уже стоял с десяток журналистов. Только в аэропорту я подумал: «А что, собственно, ожидал от пресс-конференции? Если тот же мэр на встречах с журналистами рассказывает о городских проблемах, значит президент — об общероссийских». Хотите привлечь внимание к проблеме, которая касается конкретного региона, города или даже улицы — идите на «Прямую линию». Там приземленные человеческие проблемы обсуждают, а не рассуждают о высоком. Например, какой след в мировой истории оставил Владимир Путин. Но все-таки обидно немного: как-никак, свой вопрос я репетировал. И даже в красивом пиджаке приехал. Текст и фото: Тимофей Данилов