Виртуоз и его команда
Владимиру Спивакову — 75
Душа обязана трудиться...
— У вас так много проектов — как вы расставляете свои приоритеты?
— «Виртуозы» уже не требуют моего постоянного надзора. Прихожу, репетирую, говорю, что мне нужно, как над этим работать, и они все делают. К 40-летию «Виртуозов» проводим юбилейный тур по городам России и Европы. Сыграли несколько программ в Анталье на новом турецко-русском фестивале классической музыки , который я возглавил как художественный руководитель. Много гастролируем с Национальным филармоническим оркестром, особенно по России. Раз оркестр назван национальным, значит, я считаю, должен выступать в российских городах.
Есть такая программа «Филармонические сезоны», которую ведет Валерия Розанова. Здесь все четко организовано: приезжаем, скажем, в Пермь на пять концертов, живем в одном отеле, все вместе обедаем, репетируем, играем концерты. Люди счастливы. И я категорически против того, чтобы искусству навязывали понятие «эффективность». Если так, то самым неэффективным был бы гениальный дирижер Евгений Александрович Мравинский. Когда-то компания Би-би-си провела опрос: кого профессионалы считают лучшим дирижером? На первое место поставили Карлоса Клайбера, который за всю жизнь сыграл меньше концертов, чем некоторые — за год.
— Сегодня законы диктует концертный рынок, и это совершенно другая ситуация для музыки и исполнителей.
— Но душа должна трудиться! Надо работать, надо понять смысл сочинения, понять, где его кульминация, как к ней подойти, какие модуляции, какая стилистика. На все это требуется время. У Ахмадулиной есть замечательная фраза: «Ты — рвущийся из душной кожи лотос»...
— Это причина, по которой вы редко выступаете с сольными программами?
— Да, у меня для этого мало времени, а скрипка не прощает ничего. Но я в прошлом сезоне сыграл Концерт Альбана Берга «Памяти ангела» с Туганом Сохиевым, сыграл «Траурный концерт» Карла Амадеуса Хартмана с Владимиром Юровским. Все-таки я стараюсь играть и всегда беру с собой в поездку скрипку.
— У вас сорвался тур с НФОР по Америке. Что случилось?
— Конечно, санкции коснулись и нас — в смысле отношений, пропаганды и всего прочего. Достаточно сказать, что когда я был в Америке и произошла трагедия в Одессе, никто там об этом не говорил. Но демонстрации были против нас. А ведь если повторять что-то долго и упорно, люди начинают в это верить. Что касается наших гастролей, думаю, это был единственный случай за всю историю Columbia Artists Management, когда артисты отказались ехать на выдвинутых компанией условиях. Я посчитал их неприемлемыми. Не люблю, когда унижают людей, которых я уважаю, с которыми я работаю. Меня, например, попросили сократить оркестр до 70 человек, а у нас больше ста музыкантов. В тур не попали города, где я обычно выступал. В свое время я начинал как дирижер с Чикагским симфоническим оркестром, но в нашем туре не было ни Чикаго, ни Бостона, а сплошь какие-то мелкие города. Я поговорил с оркестром, и все были даже рады, что мы не едем в Америку. Вместо этого мы едем в ноябре в Испанию, а в декабре в Прибалтику.
— В этом году у вас в Доме музыки появилось новое репетиционное помещение, о котором говорят, что это зал мирового уровня с какой-то уникальной системой управления звука. Что это за новинка? Как вдруг внутри здания вы смогли создать новый зал?
— Это настоящее чудо — многофункциональный зал, который был очень необходим. Нашим музыкантам не хватало помещений для репетиций, потому что мы все: НФОР в сто человек, «Виртуозы Москвы» и оркестр «Русская филармония», — репетировали в одном помещении. И это была настоящая душегубка! Но оказалось, что на первом этаже у нас есть помещение, о существовании которого я долгое время не знал. От меня его скрывали лет восемь, потому что каждый новый директор Дома музыки, а их сменилось человек пять, имел на это помещение свои виды, использовал под технические нужды. Вот это помещение мы и перепланировали, ремонт длился около двух лет, и теперь у нас появился зал мирового уровня — и по техническому оснащению, и по акустическим качествам. Кроме того, есть фойе, комнаты для хранения инструментов, звукозаписывающее оборудование. В новом зале мы сможем не только репетировать, но и проводить концерты, делать записи. Мы записываем уже несколько лет с НФОР на Sony Music и на нашем лейбле Spivakov Sound. Правда, я не продаю ничего, а дарю диски.
— Почему?
— Потому что этим должны заниматься люди, которые знают, как это делается. Я записал уже много русской музыки: симфонии Рахманинова, Чайковского, «Поцелуй феи» Стравинского, «Шехеразаду» Римского-Корсакова, все Фортепианные концерты Рахманинова с Сашей Романовским, Концерт Грига с Денисом Мацуевым, «Евгения Онегина» и многое другое. Кстати, «Онегин» был первой оперой, которую я услышал в своей жизни: мне было 12 лет, и мы с мамой слушали ее в Оперной студии Ленинградской консерватории.
— Чем занимаются ваши дочери? Одна из них выступала на юбилейном концерте «Виртуозов Москвы» и замечательно пела джаз.
— Да, это Анна, моя младшая дочь — уже довольно известная джазовая певица. Она училась в Бостоне в Berklee School of Music, увлеклась джазом, взяла себе сценическое имя Аnna Kova. Моя старшая дочь Екатерина — клипмейкер в Нью-Йорке, средняя дочь Татьяна — актриса, играет в театре, ее спектакль был показан на Авиньонском фестивале. Еще у меня есть Александра — дочь моей сестры, которая с 12 лет стала нашей четвертой дочкой. Она родила мне внука Теодора. Я очень рад, что мои дочери очень дружны, постоянно общаются, созваниваются, стараются встречаться, хотя живут в разных странах.
— Два года назад вы перевезли в Дом музыки ценности из своего дома: передали в дар сто работ современных художников. Чем это было мотивировано?
— Я провожу в Доме музыки так много времени, что он стал моим вторым домом. И, конечно, хотелось, чтобы наши люди работали в красоте, в окружении искусства, а не как в каком-то статистическом управлении. У меня хорошая коллекция нонконформистов: работы Бориса Жутовского, Эрнста Неизвестного, Владимира Немухина, Бориса Свешникова, Александра Григорьева, Лианозовская школа. Я всю жизнь собирал то, что мне нравилось, что связано с духовным творчеством. Когда-то в юности я сам занимался живописью: жил в интернате и ездил на пленэр с художником Александром Васильевичем Буторовым. Это занимало много времени, и мой профессор Юрий Исаевич Янкелевич поставил условие: «Либо ты будешь заниматься живописью, либо играть на скрипке».
Благотворительное дело
— Вашему Благотворительному фонду исполняется 25 лет. Статистика его добрых дел впечатляет.
— Я думаю фонд — это лучшее, что я сделал в жизни. Даже просто цифры ошеломляют: мы помогли нескольким тысячам детей, подарили юным музыкантам больше трехсот музыкальных инструментов. Наши дети выступают по всему миру. И даже когда наступило тяжелое время плохих отношений Запада с Россией, наши дети поехали выступать в Берлин в бундестаг, и все, присутствовавшие на концерте, приветствовали их стоя. Дети — это лучшие посланцы страны, действительно поднимающие ее имидж.
— Как эти дети попадают к вам? Через фестиваль «Москва встречает друзей»?
— Бывает так, что, например, 11-летняя скрипачка из Испании Мария Дуэньяс приехала на мой фестиваль «Москва встречает друзей». Сыграла маленькую пьесу «Испанский танец». Я спросил, как она живет, какие у нее планы на будущее? Она рассказала, что у них многодетная семья, папа полицейский, мама учительница. Денег поехать учиться у них нет. Я говорю: «Поедете в Вену к профессору Борису Кушниру. Я куплю вам билеты». Позвонил Кушниру: «Послушай ее, это настоящий талант». Он послушал: «Да, талант! Я готов ее взять». Говорю ему: «У нее нет денег на обучение, но я готов платить». А он мне: «Ну, что я с тебя деньги брать буду?!» Люди из советских времен как-то иначе смотрят на это дело. И он бесплатно занимался с ней несколько лет. Она победила на конкурсе Янкелевича в Омске, получила в качестве премии итальянскую скрипку. Потом выиграла конкурс моего имени в Уфе. Первым его лауреатом был Даниэль Лозакович.
— В Уфе ваш лауреат тоже получает скрипку в подарок?
— Да. Сейчас там поменялся губернатор. А от губернатора очень многое зависит. Предыдущий — Рустэм Закиевич Хамитов — чуть не сорвал конкурс. Уже были приглашены члены жюри: профессора из России, Сингапура, Токио, Вены. Ситуация выглядела очень несолидно. Пришлось обратиться к друзьям, потому что губернатор сказал: я хочу, чтобы инструмент остался в Башкирии. Я ответил, что когда родится в Башкирии человек, который выиграет этот конкурс, я с наслаждением отдам инструмент Башкирии.
— Вы следите за тем, что происходит с музыкальным образованием в России, за тем, какие реформы предлагаются в этой сфере?
— Может, реформы и нужны. Все ищут новые смыслы, но искать надо, когда есть фундамент, база. Единственно, против чего я бы восстал, — это против аттестации старых педагогов. Это пожилые люди с огромным опытом, создавшие фундамент всего нашего музыкального образования. То, что кто-то из них не умеет пользоваться компьютером, ничего не значит. Когда у меня спрашивают: какой ваш е-mail? Говорю: а у меня его вообще нет.
— Вы серьезно? Почему?
— Потому что если бы я его имел, представьте, что происходило бы со мной? Я бы только сидел и читал все, что мне пишут со всего мира.
— Вы и в интернет не заходите?
— Нет, там такая грязь бывает ужасная. Не читаю даже про себя. Мне вполне достаточно того, что вышла книжка Соломона Волкова обо мне. Мы договорились к моему дню рождения сделать несколько коротких фильмов, минут по 30. А наговорили больше. Так и появился томик «Диалогов», который стал книгой года, несколько раз переиздавался. Во многих городах люди подходят ко мне с этой книжкой, просят автограф.
Секрет гармонии
— Оптимизм — ваше врожденное свойство или жизненная философия?
— Кажется, Черчилль сказал: пессимист видит трудности при каждой возможности, оптимист в каждой трудности видит возможности. Я придерживаюсь этой формулы. Скажу больше: мне не все нравится в Америке, но есть одно качество, благодаря которому Америка стала Америкой, — это чувство оптимизма. Вы заходите в лифт, а там звучит прекрасная, жизнерадостная музыка. И этот оптимистический настрой влияет даже на экономику, на состояние людей, потому что они понимают: у них есть возможность реализовать мечту. У нас с этим, к сожалению, дело обстоит хуже. Люди подавлены. Вот, вы меня спросили про новости, а я не смотрю новости. Я должен прийти на репетицию в хорошем состоянии духа, чтобы люди забыли о тяготах жизни. Потому что у всех проблемы. Когда я езжу по России, я прекрасно вижу, как наши люди живут, в каком состоянии медицинские учреждения.
— Не секрет, что вы и помимо фонда лично помогаете больным детям, юным музыкантам: покупаете лекарства, инструменты и т.п. Поддерживаете, например, Олесю Суворкину, талантливую скрипачку из Нижнего Новгорода, которой несколько лет назад дарили ценную скрипку.
— Об этом не принято говорить. Но случай такой, что девочку парализовало, а она только что поступила в Московскую консерваторию, и ее долго лечили. Я целый год с ней переписываюсь, чтобы морально поддержать. И когда она впервые встала с ходунками, я написал: посмотри вокруг себя. В чем нуждается больница? Может быть, в холодильнике? Помню, когда моя мама лежала летом в больнице, люди приносили продукты, а холодильника не было. Я купил тогда холодильник. На этот раз я послал в больницу десять инвалидных кресел, и мне главврач сказал: это лучший день в моей жизни. Он не сказал: спасибо, Владимир Теодорович. А сказал: это лучший день в моей жизни. Для меня это самое главное.
— Эту потребность помогать в вас воспитали родители?
— Моя мама блокадница. Этим все сказано. Они делились последним куском хлеба. Я о многом просто не говорю. В Библии сказано: знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч... Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Это значит, что человек равнодушен. А равнодушие — страшный грех. Когда вы отдаете, вы себе тоже прибавляете частичку хорошего чувства, внутренней гармонии. И тогда иначе смотришь на мир.
Ирина Муравьева, rg.ru
Между тем
Юбилейный вечер «Владимир Спиваков. Автопортрет» состоится 28 сентября в Светлановском зале Дома музыки. Постановщики вечера — Кирилл Серебренников и Марина Брусникина.
23 сентября на открытии 17-го сезона Дома музыки и одновременно московском открытии Х музыкального фестиваля «Владимир Спиваков приглашает...» выступит Денис Мацуев. В программе — Второй концерт для фортепиано с оркестром Петра Чайковского и Вторая симфония Сергея Рахманинова.
14 и 15 сентября концерты фестиваля «Владимир Спиваков приглашает...» состоятся в Оренбурге (с участием Марии Дуэньяс и Ивана Бессонова), с 17 по 19 сентября — в Уфе. Фестиваль продлится до 28 декабря.
«Виртуозы Москвы» 14 и 15 сентября выступят в филармоническом абонементе в Зале Чайковского и в Филармонии-2, а в октябре отправятся в юбилейный тур: Цюрих-Гамбург-Брюссель-Берлин-Прага-Висбаден-Мюнхен-Дюссельдорф-Монако-Вена.
Справка «РГ»
Владимир Спиваков — знаменитый скрипач и дирижер, народный артист СССР, лауреат международных конкурсов имени М. Лонг и Ж. Тибо в Париже, имени Н. Паганини в Генуе, конкурса в Монреале, конкурса П.И. Чайковского в Москве. В 1979 году создал камерный оркестр «Виртуозы Москвы», ставший одним из лучших камерных коллективов в мире. В 1989 году возглавил Музыкальный фестиваль в Кольмаре (Франция). С 2001 года проводит в Москве свой именной фестиваль «Владимир Спиваков приглашает...» с участием крупнейших имен и восходящих звезд мирового исполнительского искусства; с 2010 года фестиваль проходит также в городах России и СНГ. В 2016 году организовал Международный конкурс скрипачей в Уфе.
В 1994 году создан Международный благотворительный фонд Владимира Спивакова, цель которого — поддержка юных талантов. В 2003 году возглавил Национальный филармонический оркестр России и Московский международный Дом музыки.
Современные композиторы посвящали музыканту свои произведения, в их числе А. Шнитке, Р. Щедрин, А. Пярт, И. Шварц, В. Артёмов.
Обширная дискография включает более 50 CD, выпущенных фирмами BMG Classics, RCA Red Seal и Capriccio. В 2014 году начал выпускать записи с НФОР под собственным лейблом Spivakov Sound. Признан «Артистом мира» ЮНЕСКО, обладатель множества наград и премий.