CEO Технологий ОФС: РФ активно наращивает число скважин, чтобы в нужный момент быстро увеличить добычу нефти
0
49
Давид Гаджимирзаев рассказал, что российские нефтекомпании на фоне сокращения добычи нефти в рамках ОПЕК+ не снижают темпов бурения. Москва, 18 сен - ИА Neftegaz.RU. Собственник бывших российских активов Baker Hughes - Технологии ОФС - второй год пишет свою историю. Компания, доля которой на рынке отечественного нефтесервиса оценивается в 10%, стала одним из участников процесса локализации технологий в отрасли. В прошлом году она начала строительство в Тюмени крупного производства роторно-управляемых систем - основного оборудования, используемого в сложном бурении скважин. О ходе реализации этого проекта, новых планах по импортозамещению технологий и перспективах российского нефтесервиса в условиях сокращения Россией добычи рассказал в интервью Интерфаксу в рамках Тюменского промышленно-энергетического форума (TNF) президент Технологий ОФС Давид Гаджимирзаев.
- Мы встречались с вами здесь же, на Тюменском промышленно-энергетическом форуме, год назад, когда Технологии ОФС дали старт строительству производства роторно-управляемых систем (РУС). На какой стадии сейчас проект?
- Строительство Тюменского производственного комплекса ОФС продолжается, однако нам пришлось сдвинуть срок сдачи объекта на год. Теперь мы планируем его запуск на третий квартал 2026 года. Это произошло по причине проведения дополнительных инженерно-геологических изысканий, связанных с грунтовыми водами под участком строительства. Несмотря на это, мы продолжаем закупку и получение оборудования для будущего производства, преимущественно отечественного или из дружественных стран.
Но, поскольку для нас важно приступить к выпуску продукции уже в следующем году, мы начали строительство в Тюмени дополнительной площадки по производству РУС, которую запустим в 2025 году. Таким образом, мы выполняем свое обещание по производству оборудования.
Кроме того, в марте на уже имеющихся мощностях мы запустили цех по производству буровых долот и разных элементов для оборудования наклонно-направленного бурения. Эти долота собственного дизайна, который подобран под нужды наших заказчиков, под определенные геологические сложности и скважины. Оборудование уже показало себя в процессе бурения, продемонстрировав рекордные скорости механической проходки при минимальном износе. Здесь мы также начали производство элементов РУС, например, лопаток-отклонителей. Это та составляющая, которая помогает брать заданную траекторию движения.
Также мы планируем выпуск оборудования для интеллектуального заканчивания скважин. Это уже сегмент высоких технологий, и на это мы настраиваем будущий комплекс.
- Решен ли вопрос компонентной базы для будущего производства?
- У нас уже выпускаются запчасти у наших партнеров-поставщиков, которых мы сами и взрастили здесь, на территории РФ. Частично компоненты будут поставляться из Китая. Но за счет того, что мы будем запускать производство на территории России, мы будем перераспределять свой фокус на локальные запчасти.
Также в рамках Тюменского производственного комплекса ОФС мы начали строительство литейного цеха. Это будет его третьей площадкой. Здесь мы будем отливать ступени для электроцентробежных насосов, которые производим на нашем заводе в Нижневартовске.
Но некоторые компоненты для РУС мы по-прежнему будем закупать за рубежом, в Китае. Это, в частности, микроэлектроника, которую не производят в России. Если вы спросите меня, а нужно ли налаживать их выпуск в нашей стране, я отвечу: конечно, нужно. Но мы не специализируемся на производстве такого оборудования. Оно необходимо нам как компонент для выпуска электронных плат, печать и ремонт которых мы, кстати, освоили на нашей площадке в Ноябрьске. Раньше их отправляли на обслуживание в Германию, но после введения санкций мы научились делать это сами и теперь планируем расширять производство электроники.
- А есть ли договоренности по поставкам необходимых вам металлов или остаются сложности? Вы поднимали эту проблему совсем недавно, на ПМЭФ-2024.
- Это очень чувствительная тема. Там, где мы могли локализовать сырье у отечественных поставщиков, мы это сделали. На данный момент часть нержавеющих элементов мы закупаем в России, но огромную долю вынуждены экспортировать из Китая. Это магнитная сталь, никель, хромовые сплавы. Их можно купить в РФ, но по неконкурентным ценам. Нам дешевле купить в Китае даже с учетом затрат на логистику. В этом вопросе нужна помощь государства в создании кросс-индустриальной коллаборации с металлургами, искать финансовые инструменты стимулирования локальных поставщиков.
- Какая производительность комплекса будет после выхода на полную мощность?
- Проектная производительность завода - около 25 РУС в год. Это очень много, если говорить о потребностях рынках. По долотам мы ориентируемся на 300 единиц в год, по оборудованию для заканчивания скважин - на 600 единиц в год. Это будет, действительно, большое производство, состоящее более чем из 50 различных станков. Кроме того, оно будет и базой для обслуживания уже существующего фонда сложного нефтесервисного оборудования.
Если переводить эти цифры в закрытие отечественного спроса, то мы, как минимум, закроем нашу внутреннюю потребность перед своими заказчиками. Мы также готовы работать и с нашими конкурентами из других нефтесервисных компаний, которые используют роторно-управляемые системы. Для нас важно поддерживать локализацию оборудования на отечественном рынке, поддерживать темпы бурения и выходы на более длинные горизонты.
Везде, где будет использованы наши технологии, мы готовы предоставлять экспертизу. Для этого компания запустила несколько образовательных треков для подготовки специалистов, поскольку оборудование технологически сложное.
- Масштабирование проекта наверняка привело и к росту инвестиций. Если изначально его реализация оценивалась в 3 млрд рублей, то сколько сейчас?
- Сейчас мы оцениваем реализацию всех наших инвестиционных планов в 4-5 млрд рублей. Финансирование происходит за счет нашей операционной деятельности. Мы вкладываем практически все, что зарабатываем, и не пользуемся заемными средствами. Это сложно, поскольку нет той скорости реализации проектов, но высокие процентные ставки заставляют использовать только свои деньги.
- Может быть, вы рассматривали другие варианты привлечения капитала, например, размещение облигаций или выход на IPO?
- IPO - это та тема, над которой мы думаем, но на данный момент решили отказаться, поскольку в текущих реалиях наш фондовый рынок нестабилен, а также фактически стал локален. Но в перспективе, как любой большой компании, которая развивается, становится более горизонтально-интегрированной, разносторонней, нам это интересно. Выход на IPO - процедура непростая и долгая. На данный момент наша основная задача - запустить три наших новых производственных площадки. Как только мы это сделаем, я думаю, мы вернемся к обсуждению вопроса.
- Технологии ОФС по итогам прошлого года отчиталась о росте выручки на 48%, чистой прибыли - почти на треть. Ждете ли вы продолжение этого тренда в этом году?
- Мы идем в рамках запланированного плана: по текущему году не ожидаем снижения выручки.
- По данным Росстата, в прошлом году расходы нефтяников на нефтесервис выросли на 12%. Аналогичная динамика зафиксирована в первом полугодии 2024 года. При этом добыча в стране сокращается под давлением сделки ОПЕК+. С чем вы связываете повышательную динамику? Это фактор инфляции в секторе или эффект отложенных ковидных инвестиций?
- Сложно прокомментировать эти данные, поскольку здесь комплекс составляющих. Ковид не только сдвинул инвестиции вправо, но еще и поменял глобальную логистику, что является одним из компонентов затрат. Некоторые компании, производящие определенные запчасти, повысили цены в несколько раз, спекулируя отсутствием альтернативных рынков. Все это сказывается на конечном заказчике в лице нефтяных компаний.
Если говорить о влиянии сокращения добычи в рамках ОПЕК+, то его практически нет. Снижение добычи не всегда ведет к снижению бурения, поскольку продолжается разведка новых запасов. Мы увеличиваем инвентарь скважин для того, чтобы страна в нужный момент была готова увеличить добычу.
- Как при этом меняются потребности нефтяных компаний с учетом усложнения ресурсной базы, все большему уходу к трудноизвлекаемым запасам?
- По нашему портфелю мы пока видим баланс. Там, где недропользователям нужно высокотехнологичное бурение, они используют его, а где достаточно low-tech бурения - его. Но тренд на высокотехнологичное бурение формируется, поскольку увеличивается количество сложных месторождений. Кроме того, операторы стремятся сокращать свои затраты и на текущем фонде, что проявляется в стремлении бурить длинные горизонты.
- А если говорить о шельфовых месторождениях: последнее время мы видим, как компании сдвигают планы по их разведке. Видите ли вы снижение заказов в этом сегменте?
- Шельфовые месторождения в России не ограничены Арктикой. Это еще и Сахалин, и Каспий. Да, по арктическим месторождениям мы видим, что инвестиции отложены. Но если говорить про акваторию Каспийского, Охотского морей, про акваторию Сахалина, то там имеются огромные резервы, которые нужно извлекать. Экономика этих месторождений показала свою рентабельность. Все упирается в технологии, которые необходимо импортозамещать. Если мы говорим про шельф, то нужны платформодобывающие комплексы, нужны станки бурения с определенной грузоподъемностью, компрессора, верхние привода, турбины. Это все, к сожалению, имеет огромную импортную составляющую.
Но опять же, если не ошибаюсь, на шельфе добывается около 4-6% российской нефти. При этом огромная часть неразведанного запаса имеется на суше, где за счет новых технологий легче снизить стоимость поднятого барреля на поверхность. В США до сланцевой революции она была на уровне 60-70. За счет эффективной работы ее снизили до 40-45. То же самое мы можем сделать и в России. Для масштабирования необходимы налоговые поправки. Нужно стимулировать наших операторов, давать им определенные финансовые инструменты.
- Получается, вы тоже поддерживаете расширение периметра НДД?
- Я полностью поддерживаю и Игоря Ивановича Сечина, и Александра Валерьевича Дюкова в этом вопросе. Они, действительно, глаголят истину.
- Мы встречались с вами здесь же, на Тюменском промышленно-энергетическом форуме, год назад, когда Технологии ОФС дали старт строительству производства роторно-управляемых систем (РУС). На какой стадии сейчас проект?
- Строительство Тюменского производственного комплекса ОФС продолжается, однако нам пришлось сдвинуть срок сдачи объекта на год. Теперь мы планируем его запуск на третий квартал 2026 года. Это произошло по причине проведения дополнительных инженерно-геологических изысканий, связанных с грунтовыми водами под участком строительства. Несмотря на это, мы продолжаем закупку и получение оборудования для будущего производства, преимущественно отечественного или из дружественных стран.
Но, поскольку для нас важно приступить к выпуску продукции уже в следующем году, мы начали строительство в Тюмени дополнительной площадки по производству РУС, которую запустим в 2025 году. Таким образом, мы выполняем свое обещание по производству оборудования.
Кроме того, в марте на уже имеющихся мощностях мы запустили цех по производству буровых долот и разных элементов для оборудования наклонно-направленного бурения. Эти долота собственного дизайна, который подобран под нужды наших заказчиков, под определенные геологические сложности и скважины. Оборудование уже показало себя в процессе бурения, продемонстрировав рекордные скорости механической проходки при минимальном износе. Здесь мы также начали производство элементов РУС, например, лопаток-отклонителей. Это та составляющая, которая помогает брать заданную траекторию движения.
Также мы планируем выпуск оборудования для интеллектуального заканчивания скважин. Это уже сегмент высоких технологий, и на это мы настраиваем будущий комплекс.
- Решен ли вопрос компонентной базы для будущего производства?
- У нас уже выпускаются запчасти у наших партнеров-поставщиков, которых мы сами и взрастили здесь, на территории РФ. Частично компоненты будут поставляться из Китая. Но за счет того, что мы будем запускать производство на территории России, мы будем перераспределять свой фокус на локальные запчасти.
Также в рамках Тюменского производственного комплекса ОФС мы начали строительство литейного цеха. Это будет его третьей площадкой. Здесь мы будем отливать ступени для электроцентробежных насосов, которые производим на нашем заводе в Нижневартовске.
Но некоторые компоненты для РУС мы по-прежнему будем закупать за рубежом, в Китае. Это, в частности, микроэлектроника, которую не производят в России. Если вы спросите меня, а нужно ли налаживать их выпуск в нашей стране, я отвечу: конечно, нужно. Но мы не специализируемся на производстве такого оборудования. Оно необходимо нам как компонент для выпуска электронных плат, печать и ремонт которых мы, кстати, освоили на нашей площадке в Ноябрьске. Раньше их отправляли на обслуживание в Германию, но после введения санкций мы научились делать это сами и теперь планируем расширять производство электроники.
- А есть ли договоренности по поставкам необходимых вам металлов или остаются сложности? Вы поднимали эту проблему совсем недавно, на ПМЭФ-2024.
- Это очень чувствительная тема. Там, где мы могли локализовать сырье у отечественных поставщиков, мы это сделали. На данный момент часть нержавеющих элементов мы закупаем в России, но огромную долю вынуждены экспортировать из Китая. Это магнитная сталь, никель, хромовые сплавы. Их можно купить в РФ, но по неконкурентным ценам. Нам дешевле купить в Китае даже с учетом затрат на логистику. В этом вопросе нужна помощь государства в создании кросс-индустриальной коллаборации с металлургами, искать финансовые инструменты стимулирования локальных поставщиков.
- Какая производительность комплекса будет после выхода на полную мощность?
- Проектная производительность завода - около 25 РУС в год. Это очень много, если говорить о потребностях рынках. По долотам мы ориентируемся на 300 единиц в год, по оборудованию для заканчивания скважин - на 600 единиц в год. Это будет, действительно, большое производство, состоящее более чем из 50 различных станков. Кроме того, оно будет и базой для обслуживания уже существующего фонда сложного нефтесервисного оборудования.
Если переводить эти цифры в закрытие отечественного спроса, то мы, как минимум, закроем нашу внутреннюю потребность перед своими заказчиками. Мы также готовы работать и с нашими конкурентами из других нефтесервисных компаний, которые используют роторно-управляемые системы. Для нас важно поддерживать локализацию оборудования на отечественном рынке, поддерживать темпы бурения и выходы на более длинные горизонты.
Везде, где будет использованы наши технологии, мы готовы предоставлять экспертизу. Для этого компания запустила несколько образовательных треков для подготовки специалистов, поскольку оборудование технологически сложное.
- Масштабирование проекта наверняка привело и к росту инвестиций. Если изначально его реализация оценивалась в 3 млрд рублей, то сколько сейчас?
- Сейчас мы оцениваем реализацию всех наших инвестиционных планов в 4-5 млрд рублей. Финансирование происходит за счет нашей операционной деятельности. Мы вкладываем практически все, что зарабатываем, и не пользуемся заемными средствами. Это сложно, поскольку нет той скорости реализации проектов, но высокие процентные ставки заставляют использовать только свои деньги.
- Может быть, вы рассматривали другие варианты привлечения капитала, например, размещение облигаций или выход на IPO?
- IPO - это та тема, над которой мы думаем, но на данный момент решили отказаться, поскольку в текущих реалиях наш фондовый рынок нестабилен, а также фактически стал локален. Но в перспективе, как любой большой компании, которая развивается, становится более горизонтально-интегрированной, разносторонней, нам это интересно. Выход на IPO - процедура непростая и долгая. На данный момент наша основная задача - запустить три наших новых производственных площадки. Как только мы это сделаем, я думаю, мы вернемся к обсуждению вопроса.
- Технологии ОФС по итогам прошлого года отчиталась о росте выручки на 48%, чистой прибыли - почти на треть. Ждете ли вы продолжение этого тренда в этом году?
- Мы идем в рамках запланированного плана: по текущему году не ожидаем снижения выручки.
- По данным Росстата, в прошлом году расходы нефтяников на нефтесервис выросли на 12%. Аналогичная динамика зафиксирована в первом полугодии 2024 года. При этом добыча в стране сокращается под давлением сделки ОПЕК+. С чем вы связываете повышательную динамику? Это фактор инфляции в секторе или эффект отложенных ковидных инвестиций?
- Сложно прокомментировать эти данные, поскольку здесь комплекс составляющих. Ковид не только сдвинул инвестиции вправо, но еще и поменял глобальную логистику, что является одним из компонентов затрат. Некоторые компании, производящие определенные запчасти, повысили цены в несколько раз, спекулируя отсутствием альтернативных рынков. Все это сказывается на конечном заказчике в лице нефтяных компаний.
Если говорить о влиянии сокращения добычи в рамках ОПЕК+, то его практически нет. Снижение добычи не всегда ведет к снижению бурения, поскольку продолжается разведка новых запасов. Мы увеличиваем инвентарь скважин для того, чтобы страна в нужный момент была готова увеличить добычу.
- Как при этом меняются потребности нефтяных компаний с учетом усложнения ресурсной базы, все большему уходу к трудноизвлекаемым запасам?
- По нашему портфелю мы пока видим баланс. Там, где недропользователям нужно высокотехнологичное бурение, они используют его, а где достаточно low-tech бурения - его. Но тренд на высокотехнологичное бурение формируется, поскольку увеличивается количество сложных месторождений. Кроме того, операторы стремятся сокращать свои затраты и на текущем фонде, что проявляется в стремлении бурить длинные горизонты.
- А если говорить о шельфовых месторождениях: последнее время мы видим, как компании сдвигают планы по их разведке. Видите ли вы снижение заказов в этом сегменте?
- Шельфовые месторождения в России не ограничены Арктикой. Это еще и Сахалин, и Каспий. Да, по арктическим месторождениям мы видим, что инвестиции отложены. Но если говорить про акваторию Каспийского, Охотского морей, про акваторию Сахалина, то там имеются огромные резервы, которые нужно извлекать. Экономика этих месторождений показала свою рентабельность. Все упирается в технологии, которые необходимо импортозамещать. Если мы говорим про шельф, то нужны платформодобывающие комплексы, нужны станки бурения с определенной грузоподъемностью, компрессора, верхние привода, турбины. Это все, к сожалению, имеет огромную импортную составляющую.
Но опять же, если не ошибаюсь, на шельфе добывается около 4-6% российской нефти. При этом огромная часть неразведанного запаса имеется на суше, где за счет новых технологий легче снизить стоимость поднятого барреля на поверхность. В США до сланцевой революции она была на уровне 60-70. За счет эффективной работы ее снизили до 40-45. То же самое мы можем сделать и в России. Для масштабирования необходимы налоговые поправки. Нужно стимулировать наших операторов, давать им определенные финансовые инструменты.
- Получается, вы тоже поддерживаете расширение периметра НДД?
- Я полностью поддерживаю и Игоря Ивановича Сечина, и Александра Валерьевича Дюкова в этом вопросе. Они, действительно, глаголят истину.