Ветеран войны Семен Кащенко был свидетелем расстрела шахтинцев на шахте Красина

В преддверии Парада Победы на Красной площади председатель Совета ветеранов Александр  Пятаков навестил участников Великой Отечественной войны Алексея Васильевича  Ларионова и Семена Кононовича Кащенко и передал им от организации сладкие наборы к чаю. Александр Пятаков  навестил ветерана Великой Отечественной войны  Семена Кащенко. У Семена Кононовича, друга детства  отца председателя Совета  ветеранов,  Александр Александрович задержался подольше, рассказал старому ветерану, как молодежь чтит память героев, об участии воинов-интернационалистов в традиционной акции «Свеча памяти» на мемориальном комплексе «Жертвам фашизма». Участники Афганской и Чеченской войн Александр Пятаков, Николай Кравцов и Игорь Овсянников 22  июня в 4 часа утра  зажгли у подножья памятника  скорбящему шахтеру свечу памяти. К акции на мемориальном комплексе присоединилась еще молодая пара. Расстрел у шурфа Разговорившись с гостем, Семен Кононович вспомнил былое – самые страшные годы оккупации в Шахтах, как они 16-летними подростками с друзьями Сашей, Жорой и Павлом, услышав выстрелы, доносившиеся с  ш. Красина, забрались на террикон,  чтобы воочию узнать о происходящем. Сверху было видно все как на ладони. Внизу стояли две полуторки в основном с гражданскими людьми в окружении  вооруженных немцев. – Не успели мы замаскироваться на терриконе, как конвоиры вдруг заметили нас, стали что-то кричать, грозясь нас перестрелять. От ужаса задрожали ноги. Спускаясь второпях обратно,  мы увидели жуткую картину. Из кузова машины выпрыгнул  мужчина в белой рубашке с ребенком на руках и стал что-то объяснять конвоирам. Но тут раздалась автоматная очередь и человек упал, как подкошенный, вместе с ребенком. Их сбросили в шурф. Такой меня страх охватил в те минуты, что мертвецкий озноб побежал по коже. Меня трясло, как лихорадочного. Драпали не оглядываясь. Казалось, что за нами кто-то гонится. Тогда мы еле ноги унесли, –  прослезившись, вспоминал ветеран.   Облавы В годы оккупации  немцы  в городе часто устраивали облавы и угоняли молодежь в Германию.  В одну из таких облав попал и Семен. Отправка на чужбину была назначена на  3 декабря  1942 года, но юноша не явился и остался дома. День спустя родители Семена узнали неприятную весть: все, кто не пришел на отправку, подлежали расстрелу. Пришлось под присмотром деда пробираться темными ночами тайком к родственникам в село Кутейниково Чертковского района. Часть пути шли пешком,  если удавалось, добирались товарняком. Шахты, Лихая… В Лихой беглецы нарвались на немецкий патруль. Таких, как они,  было человек 20. Их заперли в вагон и привезли в Каменск. Задержанных  держали  дня три в подвале  без еды. На третий день дали им  по ложке творога и по кусочку хлеба. Благодаря пропуску,  купленному дедом у полицая за две курицы, их отпустили. Когда добрались в село, Семен видел, как фрицы, замотанные в теплые вещи, отступали. Из соседнего  населенного пункта слышалась стрельба. Потом появились наши танки. Целых девять танков, один из которых, к сожалению, немцы подбили из противотанкового орудия. – Навсегда врезалось в память 31 марта  1943 года, когда я возвращался из села Кутейниково обратно в Шахты. Под Каменском неожиданно налетели немецкие самолеты – целая туча бомбардировщиков. Они направлялись со стороны пос. Глубокого. Как раз на железнодорожной станции скучилось много эшелонов с военной техникой, живой силой. Снаряды рвутся, бомбы летят,  пулеметные очереди сверху свистят. Пос. Глубокий – на одной стороне Донца, Каменск – на другой. Сущий ад! Машина с мукой, в которой я ехал, сошла  в кювет.  Вижу, бомба летит прямо на меня. Ну, думаю, мне крышка. От взрыва снаряда меня засыпало землей. Я перепугался так, что потерял сознание. Чуть не умер. Очнулся –  понял, что меня контузило, – рассказывал ветеран. Но машина уцелела, и наш герой благополучно добрался домой в Шахты. А 9 мая 1943 года  Семена Кащенко призвали в армию. Помнит ветеран, что уходил он на войну вместе с другими призывниками не от горвоенкомата, а с территории горбольницы, которая утопала в сиреневом цвету. В учебке и на корабле Впереди у новобранцев была длинная дорога – сначала пешим ходом до Белой Калитвы, затем призывников распределили по товарным вагонам и отправили в Ворошиловские лагеря (пос. Прудбой Волгоградской области), где в тот момент формировался специальный батальон минометчиков. Семен Кононович до сих пор наизусть помнит устройство миномета,  напевая про это частушку: Эх, лафет-двунога, казенник со стволом, Вертлюг-амортизатор         с опорною плитой… Будущих минометчиков обучили стрелять за неделю и отправили после прохождения медкомиссии на Дальний Восток – на войну с Японией. Корабль «Сиваш» в годы Великой Отечественной войны. – После прохождения обучения в учебном отряде в микрорайоне Красная Речка Хабаровска  меня направили  в Николаевск-на- Амуре на корабль «Сиваш». Так началась моя служба во флоте. Там мы тоже обучались. К тому моменту мне уже присвоили звание старшины. На корабле я был дизелистом. Признаюсь честно,  за всю войну не видел ни одного японца. Моя военная  задача была – командовать дизелем:  тихим, задним ходом, вперед и тому подобное. День Победы я встретил там же, на корабле «Сиваш» в Николаевске-на-Амуре. Нам объявили, что война закончилась. Что тут началось! Вся морская братия выскочила из кубриков на палубу, целуются, обнимаются – радость же какая!!! Это был самый счастливый день в моей жизни.