История храмов и приходов на реке Рефт. 5

Самым первым храмом Сухоложья очевидно следует считать церковь в деревне Брусянской. Деревня расположена в 2,5-3 км от места впадения реки Рефт в Пышму и можно сказать, что находится одновременно и на землях пышминских, и на землях рефтинских. История её полна загадок. Судит сами. Краевед Анатолий Афанасьев сообщает, что во время переписи населения церковных владений в 1679 году на территории будущей Новопышминской слободы значится всего два населенных пункта: монастырская (19 дворов) и митрополичья (менее 19 дворов) заимки. Митрополичья собственность появилась здесь следующим образом. В начале 70-х годов 17-го века тобольский владыка Корнилий (был на кафедре с 1664 по 1677гг.)  объезжая свои владения побывал и на Пышминской заимке. Вероятно это первое архиерейское посещение нашего края. Место ему понравилось, и он попросил (или приказал) игумену Невьянского монастыря отвести здесь землю для Тобольского Софийского дома. В 1680 году земли митрополичьей заимки были возвращены в государственную собственность, так-так понадобились для строительства острога. И вскоре он был выстроен. Получил название - Новопышминский. Таким образом, не стало митрополичьей заимки. А где же монастырская?

Поскольку это самое старое поселение в здешних краях, то оно должно выделяться численностью населения и наличием молитвенного здания. Анатолий Афанасьев пишет, что уже 1662 на заимке существовала часовня, сгоревшая при башкирском набеге. Сгорела - должны были построить новую, да не часовню, а церковь. Население росло, а ведь кроме крещения, отпевания и других треб, без которых жизнь тогдашнего крестьянина была не мыслима, церковь отвечала за метрический учет населения. В монастырской заимке проживал и строитель - старец Давид, монах. К 1679 г. он уже умер, числился только его дворовый человек - Гришка Данилов Новокрещен. По переписи 1710 г. на территории Новопышминской слободы, как уже упоминалось, числилось две церкви. В слободской столице деревянная церковь была построена в 1697 г. Вторая церковь - Брусянская. Да уж не это ли деревня была той самой первой монастырской заимкой?

В подтверждение этой версии, кроме наличия храма, что уже выделяет это поселение, могут быть использованы и другие факты. Брусянская стоит на третьем месте (из 10 поселений) в упомянутой переписи по количеству дворов (Новопышминское - 60, Курьинское - 53, Брусянское - 48).

Манькова И. Л/ сообщает: «В Невьянском Богоявленском и Далматовском Успенском монастырях имела место практика обработки пашни наездом. В вотчине последнего в посельях, расположенных на большом расстоянии, были построены специальные казенные дворы “для приезду на пашни старцам и работным людям”». Были видимо такие дворы и в землях Невьянского монастыря. Тот же А. Афанасьев пишет, что при башкирском набеге в 1662 г. был сожжен и монастырский двор. Казенный двор в Брусянском, согласно переписи 1710 г, есть. Он мог быть монастырским, а позже - передан церкви, как имущество епархии.

Обращает на себя внимание следующий факт. По переписи Ивана Томилова, в слободе имелось три дома беглых крестьян - по одному в деревнях Брусянская, Рудакова (Рудянское) и Ершовая (Знаменское) . Эти деревни расположены компактно, в северной части слободы, на расстоянии километров 3 -х друг от друга. Может быть и беда у них общая? Ведь на остальной части слободы беглецов не было.

В описании Далматовского монастыря приводится факт вывода дворов монастырских, по именному указу, в Каменский завод в 1701 году. Далее: «По переписи князя Мещерского значится между дворами, выведенными в Каменский завод, несколько таких, кои найдены необитаемыми за побегом, вероятно, для того, чтобы укрыться в отдаленностях Сибири от всякого оброчного платежа». Можно предположить, что повод для побега пышминских крестьян был аналогичный - уклонение от демидовских повинностей. А компактность расположения деревень, покинутых беглецами, не означает ли, что они относятся к какой то одной категории? Например, к монастырским, приписанным к невьянским заводам. Ведь именно монастырские земли были объектом петровского указа от 30.12.1701 г, который цитировался выше. Или к митрополичьим... Но разделение слободы по экономическому положению на север-юг просматривается в переписи 1710 г. Кроме того, что в южной части нет беглых, там имеются в крестьянских дворах «строшные пришлые люди» (т.е. работники, нанимаемые на какой-то срок) да и подворников больше.

Коновалов Ю.В., заместитель председателя УИРО, считает, что деревня Брусянка осталась на месте бывшей митрополичьей слободы. Тогда получается, что и место под острогом и упомянутая деревня (а между ними расстояние 20 км) находились на землях Тобольского Софийского двора. Это добрая половина нынешнего Сухоложского района, между тем А. Афанасьев говорит о передаче митрополиту заимки.

В пользу принадлежности Брусянской Софийскому двору говорит и утверждение А. Афанасьева о том, что « к 1680 году <...> митрополичьи крестьяне Филка Калиных и Ларка Кирилов построили мельницы на реке Шатке и Брусянке». Тогда, действительно земли тобольского владыки находились на севере слободы, а монастырские - южнее, где «на речке Кунаре крутились две монастырские мельницы». В 1710 году Калиных и Кириловых в окрестностях этих речек не было (есть, правда, Ларион Корелин, пятидесяти лет в Шатцкой и Софрон Калинин в Темной), но вот Ларионовичи и Филипповичи (по отчеству) в Брусянской присутствовали.

Таким образом, ответов на все вопросы нет. Не понятно, почему переписчик называет Брусянскую деревней, если в ней есть церковь. Если это форма государственного давления, с целью освободить ставшие государственными земли от митрополичьих крестьян (т.е. прав Ю.В.Коновалов), то это достаточно экстравагантная форма. Особенно, если учесть, что с момента конфликта прошло уже 30 лет и наличие дефицита рабочей силы в Зауралье.

Так или иначе, факт, что церковь в деревне Брусянской была. Исходя из совокупности приведенных выше обстоятельств, наиболее вероятное время её постройки - последняя четверть 17-го века. Название храма в переписи 1710 года не приводится -«Деревня Брусянская. В ней церковь». Ю.В.Коновалов пишет, что брусянская церковь переведена к 1719 г. в соседнюю деревню Ершову, ставшую Знаменским погостом. Обычно в таких случаях название сохраняется, хотя случаев перевода (переноса?) храма из одного поселения в другое не много, наверное, в истории. Т.е. возможно «переписанная» Томиловым церковь была Знаменской.

Вообще, особое почитание иконы Богоматери «Знамение» в Тобольской епархии происходит с 1636 года, когда вдовице Марии в «легком сне» явились две иконы -Богоматери «Знамение» и прп. Марии Египетской и, «аки жива суща», свт. Николая. От иконы Божьей матери был голос с повелением построить церковь на Абалацком погосте (позже там возник и монастырь).

Причт церкви состоял из священника, дьячка, пономаря, трапезника (церковного сторожа) и просвирни (это женщина, пекущая хлеб для богослужений, обычно вдова духовного звания). Каждый проживал в отдельном доме. Священник (поп), дьячок, пономарь и члены их семей, проживающие совместно с ними, в России относились к духовному сословью, т.е. были личными почетными гражданами (Малый энциклопедический словарь, издание Брокгауз и Ефрон, С.П-г,1907).

Священником церкви деревни (?) Брусянской в 1710 году был Иван Михайлов Шляповых тридцати лет. Совместно с ним проживали жена, сын, три дочери и мать 60-ти лет.

Дьячком служил Максим Яковлев семидесяти лет. У него жена (пятидесяти лет) и неродные сын «осмнатцати лет» (с семьей) и дочь десяти лет. В доме проживали также подворники ( по-нашему - квартиранты).

Пономарем на брусянском приходе был Василей Абросимов Барышевых, пятидесяти лет, С ним жена, двое сыновей и три дочери.

Во дворе трепезников проживали Лаврентей Васильев, тридцати лет с сыном Панкратием четырех лет. За этой скудной информацией, конечно же, стоит какая-то трагедия.

То же, наверное, можно сказать и про двор просвирнин. «Дарья Михайлова пятидесяти лет, сын Иван пятнатцати лет; дочери: Агафия четырнатцати лет, Федосья десяти лет. У нее сын Василей шти лет, Федосья четырех лет. Дочь же Ульяна Андреева дватцати лет».

Принадлежность окрестных деревень к приходу этой церкви не известна, однако можно назвать деревни, для которых эта церковь была ближайшей. Это деревни Ершовая (17 дворов), Ирбицкая (12 дворов), Рудакова (31 двор), Темная (12 дворов), Шатцкая ( 20 дворов) . Имена собственные здесь и далее, в случае, если они относятся к тексту переписи, приводятся в том написании, в котором они присутствуют в источнике.

Итак, к 1719 году церковь из горе-села-деревни перемещена на Знаменский погост, который ранее, по данным Ю.В.Коновалова, носил название деревня Ершовая. Впрочем, если учесть, что между Брусянским и Знаменским (Ершовой) расстояние всего около километра, то, возможно, никакой интриги и не было. Скажем, церковь стояла на отшибе, у кладбища, рядом с упомянутыми деревнями, и не куда не перемещалась. Развитие деревни Ершовой привело к образованию единого комплекса (деревня-церковь-кладбище). Поскольку до села Ершовая не дотягивала (17 дворов в 1710-м), то название «погост» идеально описало новое административное образование.

В 1822 г. д. Брусянская входила в состав прихода Знаменской церкви Знаменской слободы, а также и позднее. Хотя в административном отношении, в составе Курьинской волости, по ревизским сказкам 1850 и 1858 гг., она относилась, почему-то не к Знаменскому сельскому обществу, а к Сухоложскому.

Продолжение следует.

Село Бруснятское: храм Казанской иконы Божией Матери.