Вот на «Яве» как-то раз я приехал на Кавказ

В номере «В» за 22 декабря мы рассказали о том, как в 1979 году семеро членов Приморского краевого клуба автомототуристов отправились на мотоциклах из Москвы в Тбилиси на VIII Международный «Слет друзей «Явы», который проходил с 19 по 24 мая.  Капитаном команды был Олег Носков, штурманом – Юрий Гриванов, комиссаром – Михаил Васильченко, завхозом – Виталий Меель. Владимир Хрисанфов отвечал за организацию лагеря мототуристов, Виктор Гавриленко – за техническое состояние мотоциклов. У 23-летней Натальи Селиверстовой, единственной женщины в команде, было две должности – повара и санинструктора. У нее, кстати, был недавно купленный мотоцикл «Чезет» (Сz 350), у четырех членов группы – «Явы» (Jawa). Юрий Гриванов и Олег Носков ехали вторыми номерами чаще всего на новой «Яве» Виталия Мееля либо за рулем «Чезета» Натальи.  Семечки – лучшее средство от сна Группа выполняла туристический поход 5-й категории сложности по маршруту Москва – Кавказ – Москва с мерными участками 6-й категории сложности на дорогах Кавказа. После такого тяжелого и затяжного пробега его участникам автоматически присваивалось звание мастера спорта СССР по мототуризму… Напомним, что с нашими пилигримами на колесах мы расстались на автостраде Москва – Ростов-на-Дону, где каждые 10 километров были под контролем постов и вертолетов Госавтоинспекции. Эта опека не позволяла пришпорить мотоциклы, чтобы прокатиться с ветерком. За нарушение скоростного режима и, соответственно, правил дорожного движения могли снять с дистанции. Поэтому команде пришлось ползти на черепашьей скорости. И здесь появилась неожиданная и опасная проблема. Уставшие мототуристы, привыкшие к высоким скоростям, буквально засыпали на ходу от монотонного движения на асфальтированной трассе. Однажды (дело было в Краснодарском крае) один участник пробега даже съехал в кювет. Благо скорость была небольшой. Когда к нему подбежали, он… спал рядом с работающим мотоциклом. Его организм, нуждавшийся в отдыхе, не выдержал нервного напряжения и на мгновение отключился. Такое часто случается с водителями в длительных поездках без отдыха.  Парня не придавило только потому, что к заднему сиденью мотоцикла (по бокам) были пристегнуты две большие сумки из-под военных аквалангов. И еще одна сверху к багажнику.  – Для путешественников эти прорезиненные сумки просто клад. Специально под них мы сварили крепления. Фотографии сумок потом появились во многих печатных изданиях. Даже в журнале «За рулем». У других участников слета такой экипировки мотоциклов не было. На протяжении всего пути из Москвы в Тбилиси и обратно нам за них предлагали любые деньги. И еще за нашу «фирменную» форму – прорезиненные рыбацкие комбинезоны с капюшоном. В них очень комфортно ездить в дождь по грязи. В рыбацких костюмах мы чувствовали себя королями дорог и бездорожья, – смеется Виталий Меель.  После благополучного падения товарища в кювет мототуристы больше не рисковали. Они решили ехать по 45 минут, затем 15-минутный отдых в придорожной лесополосе. Один дежурит, остальные отдыхают. Так и ехали, пока Виталий Меель не предложил в качестве антиснотворного… семечки, которые местное население продавало по всей трассе.  – У нас были клубные куртки из толстого брезента с кожаными вставками на плечах и локтях. На одной стороне груди – карман, на другой – эмблема клуба – тигр, и по кругу надпись «Владивосток» на русском и английском языках. Такая же эмблема украшала спину. В передний карман мы насыпали семечки и лузгали их на ходу. Одной рукой держим руль, другой достаем из кармана семечки. И так мы ехали по два часа без остановки. В конце этого жаркого и утомительного дня мы подъехали к реке Кубань в Краснодарском крае и сразу полезли купаться. Кубань, как наша река Лефу, такая же бежево-коричневая, только немного шире. Вода прохладная, но купаться можно, даже с наслаждением, – вспоминал Виталий Меель в декабре 2021 года. (С 1972 года река Лефу (Лефа) стала именоваться Илистой. – Прим. авт.)  Пророчество мототуристов сбылось  Города Невинномысск, Минеральные Воды, Пятигорск, Баксан, Нальчик, Беслан, Орджоникидзе команда Олега Носкова проскочила без проблем. Спали в палатках, вставали с рассветом, завтракали остатками вчерашнего ужина с чаем или кофе – и в дорогу. Ежедневное время в пути – 8-9 часов. Неизвестно, как сейчас, но в 1979 году Ростов-на-Дону и Минеральные Воды соединяла отличная асфальтированная дорога протяженностью 485 километров. Уже в то время на трассе работали шесть станций технического обслуживания автомобилей (СТО) и столько же бензозаправочных станций. Но после Минеральных Вод до Орджоникидзе (это 214 километров) качество дорожного полотна стало на троечку. Было видно, что дорогу, растянувшуюся между невысокими горами, давно не ремонтировали. Хотя здесь тоже работали пять СТО и пять бензозаправочных станций. На кратковременной остановке в Орджоникидзе (это уже Северная Осетия) к нашим мотоциклистам подошли местные жители и, с удивлением прочитав надписи на куртках путешественников, стали вдруг жаловаться, что у их города отобрали историческое имя.  – Ваш Владивосток и после свержения царя остался при своем названии и со своим смыслом – «владей Востоком». А наш Владикавказ переименовали! Мы ничего не имеем против Серго (Орджоникидзе). Он был известный революционер и большевик. Но он был грузин! А мы живем в Северной Осетии. Скажите: чем Москве не понравился наш Владикавказ? – спрашивали обиженные осетины.  В ответ нашим путешественникам ничего не оставалось, как пообещать жителям Орджоникидзе, что со временем историческая справедливость будет восстановлена. Надо только подождать. Заявление было опрометчивым, но, как оказалось, пророческим: 20 июля 1990 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР городу Орджоникидзе возвратили его историческое название Владикавказ.   Вспоминая Лермонтова и царицу Тамару  За Орджоникидзе начиналась Военно-Грузинская дорога через Главный Кавказский хребет, растянувшаяся до Тбилиси на 207 километров, перемахнувшая через Крестовый перевал на высоте 2 379 метров. По словам Виталия Мееля, движение по разбитому асфальту Военно-Грузинской дороги и покорение перевала – это отдельная песня. Временами грустная, но чаще всего веселая. В мае 1979 года здесь также были установлены дорожные знаки, но контроля за дорогой не было.  Так получилось, но за время путешествия нашим мототуристам пришлось трижды ехать по Военно-Грузинской дороге. Мы еще об этом расскажем. Первый раз, когда маршрут был незнаком, они ехали почти сутки. Хотя можно было гнать на всю катушку, но такого желания не возникало. Никто не хотел улететь в пропасть с узкого каменистого серпантина. Бурный Терек был то слева, то справа, а то и вообще где-то внизу. И скалы отвесные то слева, то справа, пока дорога не привела в небольшую равнину между гор, где разместился небольшой поселок Казбеги. Справа от него возвышались величественный Казбек и замок легендарной царицы Тамары, владычицы Грузии. Он стоял на скале, в том месте, где в единый поток сливаются воды Арагвы и Куры.  – Проехав немного по долине, мы разбили лагерь возле источника нарзана, который бурлил и клокотал пузырями, а вдоль береговой кромки был лед. Вода холоднющая, но мы все-таки искупались. Нас согревали булькающие пузыри. Утром, когда из-за гор поднялось солнце, открылась памятная картина: вдалеке на скалистом выступе стоит темная башня. Сразу вспомнились стихи Лермонтова: «В широкой теснине Дарьяла, где роется Терек во мгле, высокая башня стояла, темнея на мрачной скале…» Терек действительно шумел где-то внизу. И башню мы тоже видели. Оказалось, что мы остановились именно там, где поэт писал полотно с башней и стихи, посвященные этой местности, – говорит Виталий Анатольевич.  …Рассказывая о путешествии по Грузии, Виталий Меель вспомнил тост, который слышал от местных жителей:  «Пришли как-то старейшины к царице Тамаре и говорят:  – Хоть ты и царица, но негоже женщине править мужчинами. Надо тебе выйти замуж.  – Хорошо, – соглашается Тамара, – но жениха буду выбирать я.  – Без проблем, ты же царица!  Долго искали ей достойного мужчину, привели. Тамара посмотрела на него, цокнула языком и приказала:  – В Куру его!  – За что? – спрашивают придворные.  – Косой, – отвечает Тамара.  Привели второго жениха. Но она опять цокнула языком:  – В Куру его!  – За что? – спрашивают придворные.  – И этот косой, – отвечает царица.  Очень долго искали третьего жениха. Нашли: не косой, не хромой, красавец джигит. Но Тамара вновь цокнула языком:  – В Куру его!  – А этого за что? – удивились слуги.  – За компанию.  – Так выпьем за нашу компанию, чтобы никто не смог нас разлучить ни на этом свете, ни на том!»  Родники в качестве мемориалов  Когда команда Олега Носкова покинула Казбеги, пошел мелкий дождь, такой же нудный, как морось во Владивостоке. Если бы не оранжевые рыбацкие комбинезоны, то мототуристы промокли бы как суслики.  Впереди их ждал тоннель. Самый первый, который предстояло пройти на Военно-Грузинской дороге на пути в Тбилиси.  Длина подземного коридора не более 150 метров, но проскочить его с ходу не удалось: дорогу закупорило стадо баранов. На звуковые сигналы автомобилей, мотоциклов и на крики «Пошли вон!» животные не реагировали.  – И тут мы услышали, как где-то в глубине тоннеля погонщики кричат: «Гоп цобэ! Гоп, гоп цобэ!» Мы сразу вспомнили фрагмент комедии Гайдая «Кавказская пленница». Помните, когда дядя спортсменки, комсомолки и просто красавицы такими же криками загонял баранов к себе во двор? Мы стали кричать так же, как погонщики. И о чудо! Бараны зашевелились. Стадо пришло в движение. Рогатая скотина понимала по-грузински и расступалась перед нами! Мы поехали, а легковушки стояли. Когда мы выехали из тоннеля, то не могли остановиться от хохота. Мы смеялись, показывая друг на друга пальцами. Оказалось, что наши оранжевые комбинезоны были заляпаны кашей из дорожной грязи и бараньего помета. Эта жижа летела из-под колес впереди идущих мотоциклов. Но в темном тоннеле мы этого не видели, – улыбается Виталий Анатольевич.  Зловонную грязь с комбинезонов путешественники смыли в ближайшем роднике. Заодно привели себя в порядок. Благо природных источников в тех местах много. Есть облагороженные, как захоронения. С надписями по-грузински шрифтом мхедрули на камнях или на прикрепленных к камням металлических табличках вроде этой: «Как чиста и бесконечна вода родника, так нетленна наша память о ….», далее следуют имя и фамилия человека, покинувшего наш мир, и даты его жизни. Эти «мемориалы» не изуродованы вандалами и не расписаны похабными словами, как это часто случается на погостах во Владивостоке. Чуть позже местные пояснили смысл посвящений в непривычных местах. По их словам, люди, которые будут брать воду из источника, наверняка прочтут имя умершего, пусть даже мысленно. И где-то далеко-далеко, за пределами нашего сознания, на их слова с благодарностью отзовется бессмертная душа «хозяина родника». Красивое и обнадеживающее поверье. Не зря, значит, говорят, что человек живет, пока его помнят.  Мотоциклы сдавали под охрану  …Поднимаясь на вершину Крестового перевала, мототуристы ожидали увидеть фантастическую панораму, нечто бесподобное, воспетое в стихах и в живописи великим русским поэтом Михаилом Лермонтовым. Но все оказалось прозаическим, как в Приморье, на подъезде к Дальнегорску: внизу серая долина, окантованная горами, на краю дороги двухметровая каменная стела с выбитой надписью 2395 метров. Чуть поодаль от стелы – противолавинный забор. Эти опасные природные явления в этих местах не редкость в любое время года. Спуск с перевала резкий, очень часто петляющий, постепенно переходящий в равнинную асфальтированную дорогу до столицы Грузии Тбилиси. – Чтобы не опоздать на регистрацию и получить мандат на участие в соревнованиях, мы гнали изо всех сил. Времени у нас было в обрез, но мы успели, прибыли 19 мая, за день до официального открытия слета. Насколько мне известно, большинство команд, если не все остальные, приехали на слет налегке, а мотоциклы привезли в кузове грузовиков. Только мы добирались из Москвы своим ходом, и еще команда из Казахстана, из Алма-Аты, перебиралась через Каспийское море на пароме. Расселили нас в пригороде Тбилиси на турбазе, по расстоянию от города примерно как у нас до станции Океанской. Мотоциклы поставили в «закрытый парк» под охрану, чтобы до начала соревнований участники слета не могли на них гарцевать по столице. На всякий случай – вдруг кто-нибудь захочет прокатиться в нетрезвом виде, да еще не зная города. И так каждый день. Но я свою ласточку не стал ставить под охрану, а спрятал за жилым корпусом. Чтобы в любой момент можно было поехать в магазин или на рынок. Конечно, это было нарушение, но моя находчивость потом сильно пригодилась, – рассказал Виталий Анатольевич.  Будто кто-то мешал победить  В субботу, 19 мая, соревнований не было. Были только тематический фотоконкурс «Мотоцикл ЯВА в СССР» и вечер туристической песни.  На другой день в 10 часов утра огромная колонна из более чем 250 мотоциклов по две машины в ряду двинулась от турбазы на северо-запад Тбилиси к парку Победы, где были возложены цветы к мемориалу погибшим защитникам Родины в годы Великой Отечественной войны. Сейчас это парк Ваке. В Грузии со времен Саакашвили победа советского народа в Великой Отечественной не в почете… Здесь же состоялось открытие VIII Международного «Слета друзей «Явы» и был дан первый старт соревнованиям по фигурному вождению, которые прошли на набережной имени И.В. Сталина у моста Бараташвили. – Народу было очень много. Во-первых, воскресенье. Во-вторых, столько мотоциклистов из разных городов Советского Союза впервые приехали в Тбилиси. Да еще команда Чехословакии выехала на новых мотоциклах и в ярко-красной форме. Красота! Мы были одеты в скромные досаафовские мотокостюмы с кожаными наколенниками и налокотниками. На спине и на груди, как я уже рассказывал, морда тигра и по кругу слово «Владивосток» на русском и английском языках. Еще на нагрудном кармане такая же маленькая эмблема, – вспоминает Виталий Меель. В первый день слета он участвовал в соревнованиях по фигурному вождению мотоцикла. Задания были элементарные, но что-то у него тогда не клеилось. Виталий Анатольевич был какой-то рассеянный, делал много ошибок, будто кто-то невидимый мешал ему выполнить задание на отлично. Он не понимал, что с ним происходит. Почему верная красавица «Ява» его не слушается?  – Наверное, это от переутомления, – подумал тогда Меель.  И лишь через два месяца, вернувшись домой из пробега, он узнал, что в тот день у него умер отец.  Продолжение следует в 2022 году. Оставайтесь с нами! До встречи в новом году! Сергей КОЖИН Фото предоставлено Виталием МЕЕЛЕМ