Матрос с "Варяга" : русский Герой Иван Никифорович Шутов
Деревня Чепаниха ныне Завьяловского района Удмуртской республики известна тем, что в ней родился и провел всю свою жизнь герой русско-японской кампании, матрос легендарного крейсера «Варяг», Шутов Иван Никифорович.
7 сентября 1877 года в семье зажиточного крестьянина Шутова Никифора и его жены Ульяны родился первенец. Радостное событие праздновали всей деревней: женщины давали советы молодой матери, а мужчины поздравляли отца с рождением сына. Имя мальчику дали исконно русское – Иван. Как было принято в деревнях России, где в XIX веке еще сохранились славянские обычаи, маленькому Ване перерезали пуповину на топорище, чтобы рос мастеровым и охотником.
Первой пеленкой Ванюше служила отцовская рубаха, и дело здесь было не в бедности и скупости. Просто считалось в Чепанихе, что родительская одежда защитит, убережет от порчи, сглаза, еще не окрепшего как телом, так и душой младенца.С рождения Ваня был крепким и здоровым ребенком, любознательным не по годам. Маленький богатырь мог целыми днями пропадать, гуляя в лесу и купаясь с такими же сорванцами, как и он, в речке. С детства Иван полюбил природу, и это не удивительно, ведь деревня Чепаниха находится в одном из самых живописных мест Удмуртии. Она расположилась по берегам матери-кормилицы Камы, а удивительные девственные леса, окружающие деревню, богаты грибами, ягодами и орешником. А уж раздолье для охотников какое: тут тебе и белки, и лисы, и глухари, и тетерева.
Чепаниха - одна из тех деревень, в которой большинство жителей русские, и русская культура там меньше всего смешалась с удмуртской. Русские народные традиции в них поддерживались и передавались новым поколениям. Каждое лето вся деревня, от мала до велика, отправлялась в лес по грибы, по ягоды. И всё это сопровождалось народными песнями, плясками и гуляньями. Это и привило молодому Ивану любовь к своей земле, неподдельный патриотизм, который он и его сослуживцы позже проявят в Чемульпинском бою.Образование Ваня получил такое же, как и все деревенские дети – в церковно-приходской школе. В деревне не было своей церкви, поэтому мальчик ходил пешком в соседнюю деревню Дванак, чтобы там изучать грамоту у священника. Ваня с удовольствием посещал школу, впитывая в себя знания, как губка.Проучившись у священника около двух лет, с большим сожалением Иван прекратил посещать занятия, так как по тем временам он был уже достаточно взрослым, чтобы помогать отцу по хозяйству.
В десять лет мальчик стал полноценным работником довольно большого хозяйства, не чурался никакой работы, не боялся трудностей.Но время обучения не прошло даром. С годами любимой книгой прадеда стала книга «Житиё старца Серафима Саровского». Наставления старца глубоко запали в его душу, о чем говорит тот факт, что стихотворение, которое написал «какой-то неизвестный нам стихотворец» на смерть иеромонаха, Иван помнил наизусть до последних дней. Я думаю, что тут будет уместно привести выражение из этой книги, которая до сих пор хранится в нашем семейном архиве: «Душа высокая и твердая не отчаивается при несчастьях, какими бы тяжелыми они ни были».
Основным условием благоприятной жизни в деревне было трудолюбие. В семье Шутовых всегда кипела работа: мужчины работали на земле, ухаживали за скотиной, а женщины готовили, шили и присматривали за детьми, пока мужчины были в поле. Двор и дворовые строения выглядели деловито и опрятно. Вот как описывает быт крестьян конца XIX века современник: «Изба и двор представляли собой замкнутый квадрат или прямоугольник строений.
Огород примыкал либо к другой боковой стороне избы, либо к задворкам двора. В хлеву помещалась корова и пара, редко три-четыре овцы. В конюшне – единственная лошадь.…Немного кур летом ночевали под навесом, а зимой в избе в подпечье. Гуси были лишь в тех деревнях, где было много воды: озеро, река, пруд. Гусь и зимой жил во дворе».Быт русского крестьянина историки описывают по-разному. Одни - слишком темными красками, другие, наоборот, все в светлых тонах. По рассказам же старожилов деревни Чепаниха, можно сделать вывод, что «всякое бывало»: и пьянство, и драки, но были и сенокосы, и поездки в город (Сарапул) на ярмарки, и гулянья всей деревней.
Настоящим праздником для впечатлительного Вани была осенняя ярмарка. Уже будучи героем «Варяга» он любил рассказывать, с каким нетерпением он ждал, когда закончатся все работы по сбору урожая, и он с отцом поедет в уездный город Сарапул. Сарапул - большой речной порт. Купцы приезжали с разных крупных городов. Одни лавки пестрели женскими платками, со всевозможными узорами, яркими тканями и кухонной утварью, другие ломились от изобилия рыбы, икры. На ярмарку крестьяне возили, как правило, молоко, сметану, творог, муку, зерно и мясо. В первую очередь приобретались ткани и инвентарь, который не могли сделать своими руками. Но ярмарка это не только торги, но и народные гулянья, песни и … блины.
Особенно запомнились Ивану блины, которые пекли с утра до вечера, и от этого по всей площади распространялся вкусный запах горячего теста. По возвращении домой Ваня с отцом обязательно привозили подарки: женщинам красивые платки и посуду, а детям глиняные игрушки-свистульки. Через несколько лет, уже став взрослым, Иван тоже приезжал на ярмарки, но уже в качестве приказчика у местных торговцев. Работы у юноши было много: летом помогать отцу со скотиной, осенью уходить на сенокосы и ехать на торги, а зимой запасаться дровами и ходить на охоту. В очень большой цене была белка, чью шкуру скупали иногородние купцы. А мой прапрадед был знатным охотником и в сезон мог набить до полсотни белок!Наступил 1899 год. И 21-летний крестьянский парень из Чепанихи, Иван Шутов, был призван в российскую армию. Матрос «Варяга». Благодаря крепкому телосложению и отменному здоровью Шутов Иван Никифорович попал на флот. После обучения морским премудростям, Иван в 1901 году был приписан матросом на крейсер «Варяг» и вошел в состав оружейной прислуги. В 1903 году на крейсер приходит новый командир - 48-летний капитан I ранга Всеволод Федорович Руднев, который сменил капитана I ранга Бэра.
О Бэре Иван Шутов говорил: «Не человек, а зверь какой-то». Не было ни одного матроса, который за время службы под началом Бэра не познакомился бы с командирским кулаком. Руднев же был строг, но справедлив. После того года, когда командир сменил старпома и боцмана (они тоже были под стать капитану Бэру), команда поверила в своего командира.Служивые дни проходили похожие один на другой: вахта, приборка, прием пищи, отдых. Свободного времени оставалось очень мало, и еще меньше было развлечений. Но вот об одном Иван Никифорович вспоминал часто. Еще в августе 1901 года, когда крейсер готовился отплыть из Кронштадта в Порт-Артур, один матрос, прибыв из увольнения на берег, принес в бушлате маленькую, белую, пушистую собачку. В «честь» князя Кирилла матросы назвали ее Кирюшкой и в тайне от старпома и боцмана взяли с собой в поход. Кирюшка, благодаря своему веселому нраву, полюбился всей команде. В свободное от вахты время желающих поиграть с собачкой и даже подрессировать ее не было отбоя. Кирюша стал полноценным членом экипажа. Иван Шутов не забывал припасти для пса чего-нибудь вкусного из своего незатейливого пайка, чтобы порадовать своего любимца.
В декабре 1903 года «Варяг» вышел в море, взяв курс на Чемульпо, и через несколько дней уже бросил якорь на внешнем рейде. Мой прадед говорил, как неспокойно было на душе в те дни. Предстояло выяснить, что собираются предпринять японцы, так как было получено известие, что японский флот вышел в море. На рейде Чемульпо было много судов: там стояли российский крейсер «Боярин», японский крейсер «Чиода» и много других, но особенно Ивану Шутову запомнился французский крейсер «Паскаль», который позже сыграл важную роль в его судьбе.Матросы говорили о том, что японцы совсем обнаглели, но до войны дело не дойдет. Разве осмелятся самураи выступить против России? Какова Россия, а какова Япония!? Но обстановка была напряженная и тревожная: слишком воинственно и высокомерно вели себя японцы.
Прадед вспоминал, что офицеры между собой рассказывали, будто Руднев встречался на берегу с командиром японского крейсера, и японец заверил, что Япония и ее император всегда дружественно относятся к России. В конце декабря 1903 года «Варяг» возвратился в Порт-Артур. Экипаж готовился встречать новый, 1904 год: подготовили небольшой концерт для команды, Иван должен был петь с двумя другими матросами, купили елку, которую собирались поставить в кают-компании. Но отпраздновать новый год в Порт-Артуре вместе с эскадрой команде было не суждено. По приказу вице-адмирала Старка «Варягу» предписывалось отправиться вместе с канонерской лодкой «Кореец» в Чемульпо. 29 декабря «Варяг» прибыл в гавань. Новый год встречали в одиночестве, без эскадры, веселье было омрачено. Чтобы хоть как-то создать праздничную атмосферу, был приготовлен праздничный ужин и проведен концерт.
Он состоял в основном из песен, для исполнения которых матросы объединялись в дуэты и группы по месту жительства. И до утра сотрясали палубу песни и танцы рязанских, смоленских, ярославских и других губерний. Но особенно много звучало украинских песен, потому что, по рассказам Ивана, очень много малороссов было на крейсере. И никто не мог и предположить, что уже через 4 недели начнется война. 24 января стало известно о разрыве дипломатических отношений между Россией и Японией. Всем стало известно, что войны не миновать.
Весь день 26 января «Варяг» и «Кореец» простояли под дулами японских кораблей, которые заставляли сдаться русских моряков. Но на «Варяге» и «Корейце» было принято решение прорываться с боем в Порт-Артур.Шутов Иван упоминал, как вечером 26 января священник крейсера, однофамилец капитана, Михаил Руднев читал матросам вечернюю проповедь, которая произвела большое впечатление на молодого матроса и на всю команду. Иван не помнил дословно речь священника, но мне удалось в других источниках отыскать эту проповедь. «Не впадая в фальшь, достаточно считать мерзостью войну наступательную, ничем не вызванную, кроме тщеславия и корысти. Но война оборонительная, как право необходимой обороны, не противна была нравственному сознанию ни таких мудрецов, как Сократ, ни таких святых как преподобный Сергий. И закон, и Церковь признают это право бескорыстным.… И потому эта война может считаться святой и благословенной. Итак, православные, черная туча, давно облегавшая горизонт, разразилась грозой. Японцы, в надежде на своих европейских друзей, первые подняли на Россию вооруженную руку.
Мы не хотим войны, наш Царь миролюбивый употребил все усилия для ее отвращения. Язычники захотели воевать - да будет воля Божия».В ночь перед боем прапрадед спал у орудия, не раздеваясь. К этому времени он был матросом II статьи и обслуживал шестидюймовое носовое орудие №1 на баке.Наступило утро 27 января: молитва, завтрак, приборка. В 11 часов команда и оркестр встретились на шканцах. Командир объявил команде о начале военных действий и о решении пробиваться боем в Порт-Артур.Матрос рассказывал, что, конечно, было страшно, но все-таки была уверенность, что кораблям удастся прорваться сквозь японцев. Кроме того, мой прадед говорил, что в голове все время вертелись слова командира: «Помните, что у русских слова «сдаваться» нет!». И слова, сказанные непосредственно комендорам орудий: «Помните! Каждый снаряд должен нанести вред неприятелю!»Начался бой. Иван Шутов был на своем боевом месте, подавал снаряды к орудию. Он вспоминал, что комендоры, которые стреляли по японским крейсерам, кричали, что некоторые снаряды, выпущенные крейсером по противнику, не разрывались.
Во время боя не было возможности осмысливать этот странный факт. Ведь если снаряд не разрывается, то это обыкновенная болванка, которая делает пробоину и не наносит должного ущерба, как технической части корабля, так и живой силе.Изучая различные источники по теме «Варяг», мне удалось наткнуться на интересную версию, которая, на мой взгляд, достаточно убедительно все объясняет. «…Кто-то из артиллерийского управления флота посчитал необходимым в снарядах для судов, направлявшихся через тропики на Дальний Восток, повысить процент влажности пироксилина. Предполагалось, что тропическая жара может привести к самовозгоранию пересушенной взрывчатки. Нормой влажности считалось 10-12% , а для «Варяга», второй Тихоокеанской эскадры адмирала Рожественского установили в 30%. Матросы «Варяга» грузили в артиллерийские погреба своего крейсера снаряды, не зная, что при попадании в противника сработает только пироксилиновая шашка запального стакана снарядной трубки, а пироксилин, помещенный в снарядном корпусе, не взорвется».Японцы стреляли шимозами, которые взрывались даже при соприкосновении с водой и плавили металл при касании с судном противника.В бою Шутов находился на верхней палубе, на баке у носовой подачи. В середине боя японская шимоза разорвалась в непосредственной близости от орудийной обслуги. Командир орудия и несколько матросов осколками снаряда были убиты. Сам Иван был ранен в левую руку.
Мой прадед вспоминал: «Мы, оставшиеся в живых, продолжали вести огонь из своего орудия, пока наш корабль не повернулся к противнику другим бортом. Когда нам стрелять по врагу стало нельзя, я занялся переноской тяжелораненых на перевязку».После затопления «Варяга», как известно, оставшаяся команда была эвакуирована несколькими иностранными кораблями: английским, итальянским и французским крейсером второго класса «Паскаль». Иван Шутов отчаянно не желал, чтобы его спасали французы, говорил, что не может простить им войны 1812 года. «Москву сожгли!» - говорил матрос. Но все же он был эвакуирован на французском крейсере. И на «Паскале» ему сразу же была сделана операция. Ее делали французский доктор Прегент и русский хирург М.Л. Банщиков.
После операции состояние не улучшилось, и вскоре прадед в числе 24 тяжело раненых был перевезен во французский госпиталь красного креста с японским персоналом в городе Мацуяма (Япония). Выздоровление проходило тяжело, рана оказалась тяжелой. К тому же сказывалась большая потеря крови. Воевавшие люди рассказывают, что у побежденных солдат и раны затягиваются в три раза медленнее, чем у победителей. Рука у Ивана зажила, но в части кисти до конца жизни не сгибалась.«После излечения мы, 22 русских матроса,- рассказывал прадед,- вернулись на Родину. На обратном пути побывали в Шанхае, Гонконге, Сайгоне, Сингапуре, Порт-Саиде, Марселе, Париже, Брюсселе, Берлине.
По возвращении в Петербург командир нашего корабля капитан I ранга В.Ф.Руднев вручил нам георгиевские кресты IV степени, а также серебряную медаль за бой «Варяга» и «Корейца».Так как у Ивана Никифоровича было ранение в руку, после которого он не мог сгибать кисть левой руки, дальнейшая служба для него закончилась. В 1906 году он был уволен из рядов военно-морского флота. Бывший матрос. После увольнения 28-летний Иван Шутов прибыл в свою родную деревню Чепаниха. Он был первым, кто рассказал односельчанам о русско-японской войне не понаслышке.Встречали героя всей деревней. Родители радовались, что пришел живой. Соседи рассматривали медали на груди Ивана, расспрашивали о японцах, о войне, о городах, в которых пришлось побывать матросу.
Поначалу трудно было, левая кисть не гнулась, беспокоила особенно по ночам. Но времени отдыхать и набираться сил не было. Иван приспособился и пахать, и сеять, и косить. На косе сделал специальное приспособление под левую руку, чтобы удобнее было во время сенокоса.В 1910 году Иван Шутов женился на вдове Авдотье Назарьевне из его же деревни. Авдотья была скромной, красивой, работящей и честной женщиной. Судьба у нее была тяжелой. Лишившись мужа, она осталась с двумя дочерьми: Устиньей и Евдокией. Маленькая Устья была тяжело больна: у нее почти не двигались ноги. Иван же души не чаял в приемных дочерях и любил их как родных. Жили молодые душу в душу, и через пять лет было у молодой семьи еще три дочери: Лидия, Зоя и Александра.
Шло время, над страной проносились исторические бури: революция, гражданская война. Но крестьянин Иван Шутов призыву не подлежал и поэтому продолжал заниматься своим обычным делом: пахал землю, сеял хлеб, растил дочерей. К тому времени как советская власть прочно установилась в Чепанихе, у семьи Шутовых было справное хозяйство: добротный дом, амбар, многочисленные хозяйственные постройки. Из живности: куры, гуси, корова и даже своя лошадь.В 1931 году в Чепанихе создается колхоз, который в дальнейшем носил имя Сталина. И Шутовы одни из первых вступают в него. Наверное, нельзя сказать, что Иван с большой легкостью повел в колхоз своих корову и лошадь, ведь столько он выращивал и ухаживал за скотиной. Но делать было нечего. Как мы теперь понимаем, в ту пору это было единственное правильное решение.Трудился Иван Никифорович в колхозе добросовестно. В разное время занимал значимые должности: был и звеньевым в бригаде хлеборобов, и заведовал летнее - полевым станом. Неоднократно Иван был награжден грамотами и ценными подарками за ударный и честный труд.
Всю жизнь Иван Шутов прожил в деревне Чепаниха, окруженный любовью и уважением, как со стороны родных, так и односельчан. На встречу с Иваном Никифоровичем приходили не только жители близ лежащих деревень, но и делегации со всей округи. В 1954 году, в честь 50-летнего юбилея боя «Варяга», Иван Никифорович был приглашен в город Ижевск, где делегации различных флотов буквально впитывали каждое слова старого матроса. Было о чем расспросить героя морским волкам. Власти не забыли подвига Шутова и в том же 1954 году, в числе еще 30 матросов крейсера, наградили медалью «За отвагу».Особенно любил Иван Никифорович встречи с пионерами и школьниками. Он рассказывал им о службе, о героическом подвиге экипажа крейсера «Варяг», показывал старые фотокарточки. В семейном архиве хранится фотография, на которой герой изображен со своими внуками. Среди них и моя бабушка, его любимая внучка, Валентина.Встречался Иван Никифорович и с выдающимися людьми: с героем Советского Союза Николаем Савельевичем Павловым, знаменитой летчицей, героем Советского Союза Ниной Захаровной Ульяненко.
Конечно, между Великой Отечественной и русско-японской войнами прошла целая эпоха, но герой всегда остается героем, и не важно, в каком временном отрезке он живет и чем занимается. Участие в Чемульпинском бою наложило неизгладимый отпечаток на дальнейшую судьбу моряка. Мой прапрадед прожил длинную, трудную и бурную жизнь, окруженный многочисленными потомками.Но впереди Ивана Никифоровича ожидало еще одно испытание. В сороковых годах при случайных обстоятельствах погибает жена Ивана, Авдотья Назарьевна. Трудно передать словами то, что чувствовал в тот момент мой прапрадед. Это была потеря не только близкого и любимого человека, но и задушевного друга…
К чести официальных властей Удмуртии герой «Варяга» не был предан забвению: его поздравляли с праздниками, днями рождения, приглашали на торжественные церемонии по случаю юбилейных дат. Он награждался ценными подарками и почетными грамотами, которые хранятся сейчас в городском музее. В день 80-летия Ивана Никифоровича, в солнечном сентябре 1958 года, руководство республики организовало встречу двух героев русско-японской войны, двух друзей – Шутова Ивана Никифоровича и Александрова Сидора Григорьевича из соседнего Татарстана. Вот как писали об этом событии: «Продолжительные объятья. Позвякивание серебра наград. Иван Никифорович под одобрительный хохот окружающих спрашивает своего гостя: «Браток мой! У тебя, наверное, ужо дети взрослые... внуки, правнуки есть?..»
В деревне Чепаниха, в доме Ивана Никифоровича, почтенных стариков посадили за приготовленный гостевой стол, закрыли снаружи дверь от назойливых поздравляющих - пусть, мол, наговорятся, отдохнут с дороги.… Но не прошло и получаса, как дверь с грохотом открылась и на пороге в обнимку, в новых бескозырках появились виновники торжества и, дирижируя размашисто самим себе, полнолюдному двору, продолжили начатую за столом песню: «Врагу не сдается наш гордый «Варяг», Пощады никто не желает!». Чепаниха в эти дни представляла собой палубу морского корабля с разными надстройками-домами, на которой звучали приветствия, вспоминали песни и матросские «яблочки». «Именинники» форсили в новых тельняшках, получали памятные подарки. Журналисты разных «калибров и мастей» шуршали страницами своих блокнотов, меняли катушки пленок в своих «Репортерах».[15]А спустя пять лет в 1963 году, на 85-летнем юбилее Ивана Шутова были даже представители Военно-Морского Флота СССР, приезжали со своими стенографистками.До последних дней своей жизни Иван Никифорович жил в своей родной Чепанихе, иногда приезжая погостить к дочерям в город Ижевск.
Старый матрос никогда не жаловался на боли и недомогания, хотя давняя рана и возраст давали о себе знать. В 1965 году здоровье Шутова Ивана Никифоровича резко ухудшилось, и он был отправлен на лечение в городскую больницу. К сожалению, врачи ничего не могли сделать, и 25 мая 1965 года в возрасте 86 лет герой легендарного крейсера «Варяг» скончался.Похоронен Шутов Иван Никифорович был на Нагорном кладбище города Ижевска, со всеми подобающими почестями. На могиле моряка стоит памятник, поставленный в августе 2002 года в честь дня военно-морских сил России, у которого всегда возложены свежие цветы как дань памяти и уважения героическому подвигу Ивана Никифоровича. Заключение. Годы переоценок ценностей не прошли даром для нашего общества.
Под давлением умалчиваний и фальсификации в сознании целых поколений стиралась память о славных делах и помыслах тысяч людей Отечества. Сегодня к нам из забвения вновь возвращаются забытые имена, восстанавливается связь времен, объективно оценивается роль в истории страны различных личностей. И нам, поколению, которое только-только вступает во взрослую жизнь, тем более нельзя забывать, что люди учатся на ошибках, народы – на трагедиях, поколения – на историческом опыте своих предшественников. Французский историк Марк Блок писал, что «история – наука о людях во времени». Это мысль особенно близка тем, кто хотя бы раз пытался разглядеть вплетенные в историю судьбы людей.
Написав эту работу о Шутове Иване Никифоровиче, проработав массу архивных документов, монографий и фотоальбомов, я посмотрела на многие исторические процессы России глазами участника этих событий. Мне даже кажется, что я отчетливо представляю и сам Чемульпинский бой, и те чувства, которые испытывал мой предок. Теперь я с полной уверенностью могу сказать, что «никто не забыт и ничто не забыто» - это не просто слова, это так и есть на самом деле. Я не забыла тебя, прапрадед, я горжусь тобою и расскажу о тебе своим детям и внукам! Автор: Кочеткова Екатерина, ученица 11б класса гимназии № 10 ЛИК г. Невинномысска
