«Путин хочет с пацанами сфоткаться, вы ему не нужны!» Топ-истории про русский футбол от вратаря, который прошел все
Рассказывает Сергей Кращенко.
Сергей Кращенко — важнейший футболист нальчикского «Спартака» «нулевых»: набрал больше сотни «сухих» матчей, капитанил, а суммарно провел в Кабардино-Балкарии практически 20 лет — и игроком, и тренером. Хоть и засветился в ЦСКА (скорее, по нужде: проходил там армию), из Нальчика уезжал вообще-то редко — но всегда по сочным поводам. В первый раз — чтобы серьезно — в исторический «Терек» с Лигой Европы и Кубком.
Тренером Кращенко попутешествовал серьезнее: пожил в Штатах, поработал во Владивостоке, Туле и, главное, Норвегии. Тем летом Сергея позвали в Махачкалу: прокачивал киперов «Динамо» в первом сезоне клуба в РПЛ.
Весной все же покинул Дагестан — как говорит, по семейным обстоятельствам. С тех пор Кращенко — все так же в Нальчике. Там и нашел тренера автор Sport24 Марсель Арзуманян: засели так, что телефон с записью разговора, кажется, несколько вздулся от количества историй.
«Познакомились с девчонками, одна говорит: родители на даче»
— Сергей, с таким набором колоритных городов и даже стран — Нальчик, Чечня, Норвегия, Махачкала — наверняка тонна историй.
— Так и есть! Дружище, если что — останавливай меня. Не футбол — занялся бы другим: летал бы с богачами, чтобы развлекать их байками в полете. Тут впору книгу писать…
— Хочу сразу с интересного. Вы говорили про свое время в ЦСКА: «Отдыхали и фестивалили многие, но я был из тех, кто систематически попадался руководству». Давайте раскрутим.
— Резко ты! В ЦСКА я проходил службу, там было много веселого. Но начну по порядку. Перед ЦСКА я играл в ФШМ. Тренер Сергей Рожков договорился, что я буду проходить военную службу в «Динамо». Тут лето, мне 17, сижу в полупустом интернате — все разъехались — и мне звонок из родного Нальчика. Сразу предложили контракт, деньги — конечно, согласился, оставил ФШМ.
— Вы с юности котировались как талант?
— Ну, я был, скажем так, неординарным.
— То есть?
— Еще тогда любил играть ногами, обманывать форвардов замахами. Помню, дико радовался, когда запретили брать мяч в руки от своего. Но один раз доигрался: качнул нападающего, а с ним — и защитника, которому собирался отдавать передачу. В итоге привез гол. А Рожков и так был жестким дядькой, но тут прямо рассвирипел.
— Ох.
— Я у него и так всегда был крайним: чуть что — сразу Кращенко. А тут такое. Сергей Егорыч натурально рванул в мою сторону с трибун. Несется, орет: «Ща я тебе перо в одно место воткну! Ща ты у меня полетишь к себе в Нальчик!»
— Ха-ха. А вы взяли и сами уехали туда. А как думали решать с армией?
— Должен был проходить ее в ростовском СКА — как все наши из «Спартака». Но пришла директива из ЦСКА — позвали в Москву. Приехал в нальчикский военкомат, постригся налысо — и в столицу.
— Что там?
— Начал играть за ЦСКА-2. Неплохо смотрелся, но не судьба. Завернули. Как раз из-за моих историй. Расскажу одну со сборов в Сочи.
— Так.
— Тренировки тренировками, но надо отдыхать. Взял своего дружка Толю Седых, поехали на дискотеку. Там познакомились с девчатами, выпили с ними бутылочку шампанского. Та, которая была со мной, сообщила, что родители уехали на дачу, дом свободный. Я окрылен! Тренер Назаренко в ЦСКА говорил: «Слова не скажу, если увижу в холодильнике бутылочку пива. Но если начнете хулиганить, будет перегар — пеняйте на себя. В 11 — отбой».
— Опоздали?
— Слушай. Приехали с девочками в гостиницу, чтобы отметиться на отбое, но оставили их на улице. Я переоделся, искупался, одеколончик, чистая одежда — готов. Звоню в номер Толе, а он мнется: «Серый, очкую». Высказал в трубку все, что о нем думаю, выскочил сам из комнаты, чтобы спуститься к девочкам — и тут Назаренко. Время — 23:03.
— Сорвал вам крутой вечер?
— Как сейчас помню. «Ты куда? Дыхни!» Так и попался. «Все, поговорим с тобой в Москве».
— Отчислили?
— Я включил все свое красноречие. В итоге сняли с проживания, больше не играл. Ну, хотя бы в спортроту не отправили, тренировался с командой. Меня прописали в интернате у легкоатлетов: сам договорился с друзьями, жил и тусил с ними. Еще и отдельно тренировался с ребятами в зале. Тут попадаю на свадьбу к одному кенту-легкоатлету.
— Загуляли?
— Ну а как? Парни пили минералку, потому что рядом сидел их тренер. Я посмотрел на это — и как бармен начал мешать коктейли: в бутылки с минералкой заливал немного водки.
— Мастерство!
— Сам не отставал — надо же всем показать, как мы умеем пить. Через полтора часа у всех глаза косые — тренер в шоке.
— Представляю.
— Подруга берет меня под руку, ведет в гостиницу. Отсыпаюсь и еду на шашлыки, продолжение банкета. Короче, загулял на два дня. Специально все рассчитал — у команды должны были быть выходные после игры, на которую я не поехал. Как выяснилось, зря.
— Почему?
— Оказывается, тренер ЦСКА отменил выходные, потому что команда сыграла плохо. Он хотел вернуть меня, пытался найти меня после той игры — а я фестивалю. В итоге через друзей передал мне: «Если увидите Кращенко, скажите, пусть идет в спортроту — в ЦСКА он не нужен».
«Как-то занял Третьяку 10 рублей»
— Уверен, оттуда тоже есть истории.
— Ну… Как-то занял Владиславу Александровичу Третьяку 10 рублей.
—
— Люблю эту историю. Нас отправляли помощниками дежурного в спорткомплекс ЦСКА. Там был штаб Минобороны. А сами дежурные — бывшие спортсмены. Вот и попал однажды на дежурство Третьяка.
— Представляю эмоции.
— А то! В детстве заматывал стабилизаторы на телеке, чтобы посмотреть за его игрой, чуть дом не спалил из-за этого. А сейчас дежурю с ним.
— А деньги ему в честь чего вручили?
— Обед, время раздачи армейского пайка. Стоил он как раз 10 рублей. У Третьяка под рукой их не было, начал спрашивать у парней, которые дежурили с нами. Ни у кого нет. Тут-то и пришло мое время. «Товарищ полковник, у меня есть! Вот, возьмите!»
— Вернул?
— Через полчаса! Хотя лучше бы не отдавал, ха-ха! История бы круче вышла.
«Меня не пускали в США. Помогла газета с моей фотографией на обложке»
— Как дальше складывалась судьба?
— После спортроты я женился, мне тогда было 20. Первая жена с дочерью живут в Штатах — супруга выиграла грин-карту в начале нулевых, так и переехали. А я потом эту грин-карту порезал.
— Как? Зачем?
— Она закончилась, а я не продлевал — не было надобности, с женой расстались. Но в 2016-м я все же собрался в Штаты — дочь выходила замуж. Приезжаю в посольство — они объясняют: надо ждать два месяца, чтобы продлить ее. Второй вариант — резать карту и полностью отказываться от нее, чтобы получить обычную туристическую визу. Двух месяцев у меня не было, поэтому пришлось резать.
— Отчаянно.
— Сотрудник посольство аж офигел. Сказал, что я первый на его опыте, кто так поступил. А еще часто были курьезы, когда я летал в Штаты. Помню один — чудо, не иначе.
— Заинтриговали.
— 2008-й год. Лечу к семье, в руках — «Спорт-Экспресс», где я на главной. Стою на колене, смотрю, как в ворота залетает мяч — играли против «Спартака». Друзья тогда шутили: «Серый, Прудников мог забить только тебе». Кто знал, что эта газета спасет меня?
Кращенко в «Спартаке»
— Газета?
— Рассказывыю. Грин-карта была на 10 лет, и чтобы получить гражданство, надо прожить в стране 5 лет плюс один день. В 2008-м срок уже подходил к концу, а я суммарно в США был максимум две недели. Миграционная служба очень не любит таких: «Сергей, страна дала вам шанс, а вы им не пользуетесь».
— И как помог «Спорт-Экспресс»?
— Погранцы отправили в миграционную службу прямо в аэропорту, в страну не пускали. Начали задавать вопросы — цель визита, почему не живу в стране. Объясняю: профессиональный спортсмен, у меня контракт, поймите. Смотрят так, будто обманываю. Тут и достал газету: «Вот, смотрите! Я футболист!» Только после этого миграционка чуть оттаяла и все-таки пустили.
«Слышу щелчок: по руке сразу кипяток. Вижу под кожей оторвавшуюся головку бицепса»
— Почти вся ваша карьера связана с Нальчиком. Но один сезон вы провели в «Тереке». Есть истории про этот период?
— Это 2004-й год. Изначально я полетел во Владивосток — ждали там. Но так вышло, что на сборах я плавал в бассейне и дернул плечо. Я вообще 80% травм нанес сам себе по глупости. Тренер сказал доктору: Кращенко мне нужен через три дня. Доктор решил «помочь»: три дня подряд колол кеналог-40.
— Что это?
— Очень гормональное лекарство, укол делают раз в полгода. А мне дали тройную дозу! Но я все же уехал со сборов домой на три дня: плечо еще не прошло. И тут — оп, звонит Ваит Талгаев.
— Тренер и архитектор того «Терека».
— «Сергей, ты нам нужен в Грозном. Зарплату повторяем, премиальные у нас больше». Согласился, к тому же команда базировалась в Кисловодске — два часа до Нальчика. Освоиться помог Рамзан Цуцулаев — тренер вратарей, младше меня на два года. После того как во Владивостоке мне нахимичили с плечом, оно так и не перестало болеть, а потом я и вовсе порвал бицепс. Рамзан прикрывал меня перед Талгаевым, чтобы не выгнали с просмотра: давал упражнения, где не задействована больная рука, чтобы не усугублять.
— Чисто технически — это как: порвать бицепс?
— Товарищеская игра. Удар под перекладину, резко выставляю руку — и чпок, слышу щелчок. По руке сразу кипяток, еле доиграл. Захожу в номер — вижу под кожей оторвавшуюся головку бицепса, синяк. А контракт еще не подписан: если сольюсь из-за этой травмы — жена и дочь в Штатах останутся без денег, они как раз только переехали. Врачи говорили — через два месяца заживет.
— И что делать?
— Ночь провел в холодном поту, утром плюнул — и пошел тренироваться прямо с оторванным бицепсом. Научился отбивать головой, ногами, телом, левой рукой вводить мяч в игру. Перематывал правую, как умел, в итоге все заросло. Самое интересное — Талгаев об этом не знал. В курсе был только Цуцулаев. Хорошо еще, что на первый матч сезона не поставили.
— Почему?
— До сезона неделя, а Нальчик не отдает мне мой трансферный лист и не выплачивает премиальные. В общем, за пару дней до первого матча полетели с Лом-Али Ибрагимовым разбираться на КДК. Там клуб вернул все документы, но про премки пришлось забыть. Якобы по контракту они не предусмотрены. Короче, вернулся с КДК только за день до матча. Играли на Кубок с «Кубанью». Талгаев спокойно объяснил: «Сереж, из-за проблем с контрактом ты пропустил важную подготовительную неделю». А я и рад — с рваным бицепсом-то.
— Что дальше?
— Без меня победили 3:0, но на ответный матч все же поставили меня. Ваит спросил: «Готов?» Вдохнул, сглотнул: «Готов». А сам собирался отбивать головой и ногами.
— Как прошло?
— Пропустил один глупый мяч с отскоком под правую руку. Обидно, потому что просто не успел среагировать — сто процентов мой гол. Не плюха, но хороший кипер должен брать такие мячи.
— Травмы вообще часто настигали?
— Говорю же, в основном по глупости. Вот такая, например. Стоим в квадрате на предыгровой, пасик-пасик, тут Шмарко как заедет своими руками-граблями мне в нос — прямо костяшкой. Понятно, что случайно, просто махал ими, как мельница. В итоге нос — на 90 градусов. Но я уже опытный, не первый раз ломаю — зажал двумя руками, быстро выровнял. Хирург глянул — отек есть, но все встало на место.
«Перед матчем отдавал ключи Адиеву: «Как раз пригонишь машину на игру»
— Вы как-то сказали: «В «Тереке» за год заработал больше, чем за несколько лет в Нальчике». Реально?
— Скажу больше: в 34 года я впервые увидел, что зарплату могут выдавать день в день. В Нальчике парни о деньгах осторожно заикались, даже если задержка была по три месяца. А в Грозном задержали премиальные на пару дней — ребята сразу к тренеру. Я в недоумении: «Мужики, что случилось?»
— В Кисловодске и тратить некуда: одни парки вокруг.
— Ты стой — я жил в Нальчике. Каждый день катался по 300 километров — очень не хотел быть взаперти, хватило в спортроте. Талгаев разрешал жить не на базе только женатым — так я и отмазался. Он долго не догадывался, что семья живет в Штатах, но потом вспомнил: «Серег, а ты чего мотаешься в Нальчик, если семья в Америке?»
— И как выкрутились?
— Ну я соврал, а что еще делать? «Да приехали, Абдул-Хамидыч». Пару раз из-за такого образа жизни были веселые истории. Одна из моих странностей — я ненавижу опаздывать.
— Не такая уж и странность.
— Да, но и приезжать заранее я тоже не люблю — всегда стараюсь рассчитывать впритык. Допустим, ехать из Нальчика в Кисловодск — час сорок. Я ровно за час сорок выйду из дома, хотя ничем не занят, лежу на диване, валяю дурака. Прыгал в свой красный «понтиак» — и мчал в Кисловодск.
— Теперь к истории?
— Да. Осталось километров 20 до точки — машина заглохла, сломалась. Бросил прямо на трассе, поймал такси. Понимаю, опаздываю — начал переодеваться прямо в машине. Водитель в шоке.
— Его можно понять.
— Еду сразу на тренировку, выхожу из такси прямо в кипе. Предупредил Цуцулаева, что поеду не с командой. Стою на поле, разминаюсь, приезжает команда. Талгаев недоуменно на меня смотрит — а я такой: «Абдул-Хамидыч, решил размяться пораньше».
— Кино!
— В другой раз оставил сумку с наличкой в такси, потому что «понтиак» был в ремонте. Как раз на них должен был взять другую машину.
— С концами?
— Мне повезло: таксист вернулся на базу, нашел меня и передал деньги. Я в благодарность оставил ему 10 тысяч. Есть еще интересное про этот «понтиак». Когда мы играли в Пятигорске, к стадиону из Кисловодска его подгонял Магомед Адиев.
— Почему такой сервис?
— Мага редко попадал в состав, потому что был молодой, но все равно приезжал на игры в Пятигорск. Перед матчем я отдавал ему ключи: «Как раз пригонишь машину на игру». Он оставлял ее у стадиона, и после матча я сразу мчал домой.
— Главный момент вашего сезона в «Тереке» — победа в финале Кубка России. Есть история по него?
— Тогда моя будущая вторая жена впервые пришла на футбол — пригласил ее с подругой на финал. На центральные сектора мест уже не было, пришлось сажать на трибуну к фанатам «Крыльев». Она уже знала, какие премиальные полагались за победу. И тут развязка: вторая добавленная минута, Андрюха Федьков вваливает победный. Самарский сектор молчит, и только они с подругой орут от радости. В итоге на них полезли разъяренные фанаты. Выводили Аньку с подругой с милицией.
Андрей Федьков после победы
— Вы обмолвились про премиальные.
— Серьезные были. А потом начались встречи с фанатами, чиновниками, бизнесменами — после каждой такой выходил с белым подписанным конвертом, внутри — понятно что.
— Сколько сантиметров конверты были в ширину?
— Всегда по-разному, но сантиметр-другой — точно! Это у меня, — а ты учитывай, что я не был звездой того «Терека». Друзья из Нальчика всегда ждали меня после таких встреч, ха-ха. Но я почти все отправлял семье в Штаты, себе оставлял так, чтобы хватало на жизнь.
«Путин хочет с пацанами сфоткаться, вы ему не нужны!»
— С Путиным тот «Терек» встречался аж два раза — что вспомните?
— Про встречу в Президент-отеле после победы над «Лехом» все рассказал Федя [Федьков]. Потом Путин вспоминал в интервью про тот матч: «Дважды напугал свою собаку: когда «Терек» забил и когда судья дал финальный свисток». Я, кстати, опоздал на установку перед той игрой с поляками. Гладил костюм, замешкался, и пришел спустя 15 минут. Хорошо, Талгаев не стал сердиться. Но это было не все.
— А что еще?
— Зашли в автобус, едем на стадион. Ваит спрашивает: «Паспорта все взяли?» Я по карманам — понимаю, что он остался в номере. Подстраховал капитан Байтиев: «Абдул-Хамидыч, не все». И я один побежал за ним в отель.
— Так что про Путина?
— После победы над поляками полетели на встречу с ним вместе с членами чеченского правительства. Чиновники облепили президента, и, кажется, Али Алханов, тогдашний глава Чечни, сказал им: «Ребята, вы че? Владимир Владимирович хочет с пацанами сфоткаться, вы ему не нужны!»
«Сказал Красножану: «Нам подойдут Акинфеев, Малафеев или Габулов»
— В Нальчике вы отыграли почти 10 лет. Потом стали тренером вратарей в штабе Красножана. Как работалось?
— Как всегда — весело. Красножан поставил задачу: надо найти опытного вратаря, времени — сутки. Обязательно россиянин, чтобы попасть в лимит: «Принеси мне три фамилии». До этого рассматривали Кержакова — он им не подошел.
— Задача.
— А кого я мог написать? Опытный русский вратарь, на дворе 2008 год… Ну принес им список: «Нам подойдут Акинфеев, Малафеев или Габулов».
— А вы с юмором.
— Красножан пялится на меня: «Ты в себе вообще?» Начинаю объяснять: «Нам нужен иностранец. Нет на рынке хорошего русского вратаря!» В итоге продавил свой вариант — привезли норвежца Отто Фредриксона. При этом отказались от Мандрыкина и Бородина.
— Не подошли?
— Оба — большие профессионалы, но по-футбольному не подходили нам. Красножан тогда недоумевал: «Кращенко, ты офигел? Мандрыкин играл в Лиге чемпионов, а сейчас не подходит в нальчикский «Спартак»? Хотя Веня после первого сбора сказал, что тренировка со мной — супер.
Вениамин Мандрыкин
— С Мандрыкиным трагично вышло.
— Через пару лет он все же вернулся в Нальчик. Отличный парень, но мало играл у меня. Тут летим в самолете, Веня честно признается: «Владимирыч, хочу играть. Брянск зовет, поеду?» Отпустил его, конечно, а через полгода он попал в ту самую аварию…
— Кого еще отклонили в «Спартаке»?
— Была история с Юркой Лодыгиным. На тот момент он играл за «Кстанти», несколько раз вызывался в юношескую сборную Греции. Но как я должен был принимать решение? Без нарезок и видео — по глазам и прическе? Я не взял на себя такую ответственность. Так самое интересное — потом мы с ним пересеклись в Туле. Приезжает, я говорю: «Юр, это благодаря мне ты не приехал в Нальчик и перешел в «Зенит»!»
— Вы говорили, что были неординарным вратарем. А тренером?
— Я предлагал Красножану много интересных идей, которые популярны сейчас. Например, угловой «Спарта» я видел давно — подсмотрел у какой-то скандинавской команды (розыгрыш углового, при котором 4-5 игроков забегают во вратарскую и создают большую плотность, в России его первым использован Виталий Кафанов в матче против «Спарты» — Sport24). Но Красножан все забраковал: «Это неспортивно».
Угловой «Спарта»
— Обидно.
— Как-то Красножан не выдержал после очередной моей идеи: «Серега, у тебя же диплом психолога? Составь мне на каждого футболиста психологический портрет. Времени — неделя».
— Что-то маловато для такого труда.
— Конечно. Неделя — максимум 3-4 портрета. В итоге Красножан дал две. Я понимал, что это все равно очень мало, и сделал иначе — нашел цветовые тесты Люшера, физиогнолагические тесты, начал работать с бессознательным. На каждого футболиста того состава до сих пор есть такой портрет — и почти все правильные. Надеюсь, Красножан прислушался и учитывал тесты в тренировках.
«Через два часа он плакал мне в плечо: «Я люблю ее каждую минуту своей жизни»
— Вы полгода тренировали в норвежском «Тромсе». Как попали?
— Перед этим я работал во Владивостоке. Сначала собирался в другой норвежский клуб — «Лиллестрем», не «Тромсе». С вариантами помог Отто Фредриксон, с которым был в «Нальчике». Неделю готовился к собеседованию в «Лиллестрем»: с моим английским было за что переживать.
— Не прошли?
— Они должны были набрать мне, чтобы понять — нужен ли им такой вообще. В итоге они взяли Кубок, тренер остался, и мне никто не позвонил. Я забыл ту идею, перешел в Тулу. Там пробыл полгода — ушел вместе со штабом Божовича, на его место пришел Кононов со своими людьми. Начал лихорадочно считать, сколько у меня денег на счетах. Звоню Отто: «Братан, в Норвегии варианты есть?»
Отто Фредриксон
— Вот и «Тромсе».
— Дикое совпадение: за два дня до звонка у них ушел их тренер вратарей, и Отто отрекомендовал меня — короче, пригласили на недельный просмотр. Вратарям все понравилось, клубу тоже, вот и остался на полгода. Выдали бумажку, в которой несколько пунктов, и все. «А контракт?» — «Сергей, это и есть контракт». Была еще одна сложность — клуб должен был обосновать федерации, почему взяли иностранца, не норвежца. Слава богу, у них получилось.
— Какие они, норвежцы?
— Совсем другие — иначе относятся к личном пространству, никого не подпускают. Вратари тоже интересные. Один — высокий, статный, но боялся мяча — долго играл в поле, по нему видно. Говорил ему: «А ты не хочешь стать моделью? Все для этого есть!» Специально сказал, чтобы завести его, поддеть. Второй — весь переломанный, живого места нет. Боготворил меня, когда показал ему, как надо бинтовать поломанные пальцы, чтобы не болели.
— Есть еще истории?
— Ну вот такая. В клубе работал бухгалтер Свен. Как-то заходим в магазин с друзьями, один из них замечает двух девочек — и говорит: «О, это дочки Свена!» Ну я запомнил, потом пересекаемся с ним на базе, говорю: «Свен, видел твоих дочек в магазине!» Так, к слову. Он оторопел, застыл, в глазах паника.
— Почему?
— Кто знал, что в клубе есть еще один Свен, и это были его дочки? Через полчаса бухгалтер возвращается: «Слушай, у меня нет дочерей…» Слово за слово, и через два часа он плакал мне в плечо.
— Плакал?
— Оказывается, у него была русская жена, которая погибла два года назад: «Я люблю ее каждую минуту своей жизни». Вот тебе и высокомерный чопорный норвежец.
— Умеете расположить человека — сам чувствую.
— Льстишь. Но поболтать люблю — это правда.
«Мы рассматривали Гильерме и Шунина. С Гилей не сошлись по условиям»
— Спрошу немного про актуальное. Вы год отработали в махачкалинском «Динамо» — почему ушли оттуда этой весной?
— По семейным обстоятельствам крайне важно было находиться дома — руководство пошло мне навстречу. Но я до сих пор на связи с Биджиевым, обсуждаем вопросы по игре — буквально за час до встречи с тобой общался с ним по телефону, разговаривали о последнем матче. С вратарями общаюсь стабильно раз в неделю.
— Вы круто прокачали Волка — он дорос до сборной, его хвалил Кафанов.
— Видишь — весной травмировался, а Магомедов классно его заменил. Давид восстановился, а место уже занято. Сразу увидел, что у парней потенциал. Но все же считал, что нужен кто-то опытный.
— Кого предлагали клубу?
— Рассматривали Гильерме и Шунина. С Гилей не сошлись по условиям, с Антоном и не знаю — связывались ли. В итоге решили играть теми, кто есть.
— Если позовут — вернетесь?
— Я готов работать! Недавно пришло предложение из Эмиратов, хотел попробовать силы там — не вышло.
— Почему?
— Да там… Готов слушать?
— Сергей Владимирович, за этим и приехал.
— Идею предложил мой друг Биберт Кахадо. Его позвали в молодежку эмиратского клуба Премьер-лиги — названия, честно, не помню. Он хотел подтянуть меня. Отправили все документы в клуб, но возникли какие-то сложности — не уточнял у Биберта.
— А Кахадо — не тот, что в конце 1990-х играл в нальчикском «Спартаке»?
— Он. У Биберта вообще интересная судьба. Его младший брат — Джабах Кахадо — зять президента Кабардино-Балкарии Канакова. Они с Бибертом черкесы, но родились в Штатах. Переехали в Нальчик уже в 90-х, играли за наш «Спартак»: Биберт в основе, а Джабах в дубле — но быстро закончил.
— Каких поворотов только не встретишь.
— Джабах — очень талантливый фотограф и художник. Публиковался в западном GQ, кстати. Делал выставки в Москве, тусил с Умаром Джабраиловым, Стивеном Сигалом. Я часто прилетал к нему в Москву, когда он занялся искусством — столько прекрасных девушек были рядом с ним!…
— У меня один простой вопрос к вам напоследок: как прожить такую же нескучную жизнь?
— Боюсь, ответ тебя не устроит.
— Это почему?
— Чтобы прожить не скучно — надо родиться уже не скучным человеком. Либо есть вечный авантюризм, либо нет. И оставаться собой, конечно.