Елена Боброва: «Спасибо, «Мальчик русский» на Первой мировой»

Знакомый француз, посмотрев «Мальчик русский» Александра Золотухина, замучил меня вопросом: что для вас Первая мировая. Ну как сказать, что – ничего. Что у нас своя Война, которая случилась спустя четверть века. А это – забытая. Хотя рассказывать есть о чем, на самой поверхности – «Атака мертвецов», немецкий погром в Белокаменной, где крушил и убивал не только безграмотный люмпен, интеллигенция тоже приложила руку (к чести Бориса Пастернака, вывез от греха подальше своего юного ученика, из тевтонцев). Много чего было и героического, и позорного. И респект 30-летнему режиссеру Александру Золотухину, который не поспешил заявить о себе, рассказав какую-нибудь смачную историю бритоголовых ассасинов женского пола, этого одиозного Батальона смерти. Герой Золотухина – солдат-простак Алеша, совсем еще мальчишка, который ослеп после химической атаки и остался на фронте слухачом, выслушивать в небе рокот немецких стальных птиц. Таким тонким, беззащитным лицом, как у парня из детдома Владимира Королева, когда-то, в далеком «Ивановом детстве» было лицо Бурляева. Только мальчик с забытой войны – фаталист, в нем нет места для мести, гнева, ропота на бога или на офицера, лупцующего его за то, что слеп и бесправен. Каждый находит свое – кого-то цепляет сам рассказ о милом беззащитном солдатике. Для кого-то ставшая общим местом, но от этого не ставшая банальностью истина, что война – катализатор всего самого мерзкого и всего прекрасного в человеке. Кто-то (как мой знакомый-француз) ошеломлен от визуальной мощи, оператор Айрат Ямилов и в самом деле удивительным образом соткал воедино историческую аутентичность, сновидческую атмосферу и, порой невероятной силы, поэтичность. Он смог показать копошащую массу беспомощных тел – увечных, слепцов, – и не вызвать у зрителя отторжение, вызвать ощущение какого-то языческого торжества жизни, когда этот ослепший мальчик с улыбкой ангела вслушивается в чистое голубое небо. Последний же образ фильма, вызывающий саднящую боль, и вовсе впечатывается в карту памяти мозга навсегда. И все же главное для меня в этом режиссерском дебюте одного из учеников Сокурова – вот эта попытка разобраться в бесконечном терпении этих «мальчиков русских». Как говорит сам режиссёр: «Терпение — это хорошо или плохо, благо это для человека или какой-то его крест, который он вынужден нести. Потому что то колоссальное терпение, которым обладали люди в то время, только оно помогло пережить эти испытания. И в то же время — это терпение породило тоталитарную систему, сталинский режим. Здесь все очень сложно, и я ответа для себя так и не нашел». Я его, ответа, тоже не нашла. Но я почему-то смирилась: значит, оно так... И последнее. Золотухин – один из тех, кого уже окрестили «птенцом гнезда Сокурова». Курс, который 10 лет назад в Нальчике набрал Александр Николаевич, стал феноменом, его сравнивают с курсом Ромма, откуда вышли и Шукшин, и Тарковский. Из «кавказского курса» петербургского мастера о себе уже заявили Кантемир Балагов, Кира Коваленко, Владимир Битоков и Александр Золотухин. А Сокуров набрал новый курс. На этот раз в Петербурге...