«КАМАЗу не хватало РПЛ»: сербская легенда клуба Бранимир Петрович о Рахимове, Газзаеве и Бердыеве
Бывший челнинский легионер по-прежнему живет в России
Сербский полузащитник Бранимир Петрович был одним из первых легионеров КАМАЗа. В команду он пришел в 2007 году из именитого «Партизана» и сразу влюбил в себя местную публику. Вместе с ним челнинцы до последнего боролись за выход в РПЛ, но так и не смогли туда пробиться. Потом Петрович ушел в «Рубин», к Курбану Бердыеву. Сегодня он тренер и нынешней зимой прошел стажировку у Рашида Рахимова. О том, чему Петрович научился у наставника «Рубина», почему КАМАЗ не вышел в РПЛ и есть ли у Бранимира обида на Бердыева, он рассказал в интервью «БИЗНЕС Online».
«Рахимов — очень дисциплинированный человек»
— Бранимир, зимой вы прошли стажировку у Рашида Рахимова в «Рубине». Как на нее попали?
— Это была не просто стажировка. Я учусь в Черногории на тренерскую лицензию категории Pro, и один из модулей проходил в Турции. Там у меня появилась возможность попасть на тренировки «Рубина», который был там на сборах. Еще мы с коллегами посмотрели контрольный матч с «Торпедо».
— Что вам понравилось на тренировках у Рахимова?
— Он очень дисциплинированный человек, который любит, чтобы все было четко и выполнялось от А до Я. Видно, что в команде собраны высококвалифицированные футболисты и тренеру легче реализовывать свои задумки.
— Как в целом оцениваете «Рубин»?
— Не люблю давать оценку команде по матчам на сборах. Все будет в чемпионате. А там «Рубин» неплохо выступает, в команде собрана отличная атакующая линия и центр полузащиты. Надеемся, казанцы вернутся на былые позиции, когда боролись за высокие места.
«Я приехал в Россию и сразу почувствовал себя как дома»
— По завершении карьеры вы остались в России, хотя заканчивали с футболом не здесь. Почему?
— В 2006 году я приехал в Россию и сразу почувствовал себя как дома. После 7 лет выступлений здесь я поехал играть в Бельгию, и в этой стране мне вообще не понравилось, к тому же у меня там не сложилось. Я решил вернуться в Россию, женился на краснодарке и остался жить в Краснодаре. Плюс получил гражданство, родилась дочка.
— Почему решили осесть именно там?
— Люблю хорошую погоду, а там почти круглый год солнечно.
— Не напрягает, что аэропорт закрыт?
— В Краснодаре я живу пять лет, но четыре с половиной из них я нахожусь вне его, потому что работал два года в «Алании», затем — в основной команде «Химок», далее у меня была их молодежная команда. Поэтому в городе я толком и не был. Дела с аэропортом меня особо и не коснулись, но, конечно, для обычных людей или спортсменов, которые находятся там постоянно, это проблема.
«У тебя всегда должен быть готов чемодан на случай ухода»
— Почему решили стать тренером?
— Многие футболисты идут в эту профессию — хотят заниматься делом, которое хорошо знают. Когда я был игроком, всегда следил за работой тренера. Все говорили, что быть футболистом и тренером — разные вещи. Теперь я это понял. Сначала было трудно, но хорошо, что я начинал помощником Спартака Гогниева — набрался опыта. Когда я стал главным тренером молодежной команды «Химок», меня затянуло, понравилось, и я решил остаться.
— Как получилось, что вы стали главным тренером молодежной команды «Химок»?
— Думаю, мне удалось себя зарекомендовать в штабе Гогниева, а спустя два месяца после того, как мы покинули «Химки», мне позвонил инвестор команды Туфан Садыгов и предложил тренировать молодежку. Конечно, я согласился. На сегодня контракт закончился. Меня радует, что нам удалось добиться самого большого результата в истории: когда я принял команду, мы находились на 14-м месте, а закончили сезон на пятыми.
— Почему тогда с вами не продлили контракт?
— Не смогли договориться. Все тренеры, у которых я учился, говорили: «У тебя всегда должен быть готов чемодан на случай ухода». Такая уж тренерская участь: сегодня ты здесь, завтра — там.
«Химки» идут к тому, чтобы стать большим клубом»
— Хотелось бы поговорить о «Химках» в целом. Не кажется ли вам, что это странный клуб? Его постоянно преследуют проблемы: то задержание инвестора, то задержка с выплатами, то еще что-то…
— Это все слишком раздуто. Да, проблемы есть, но они бывают у каждого клуба. Однако же «Химки» всегда были в РПЛ, им просто бывает трудно, особенно в такой большой стране, и они как маленькая рыбка в большом море. Потому что они относятся к Москве, где есть большие клубы, в которые вкладываются огромные деньги.
Но «Химки» идут к тому, чтобы стать большим клубом. К сожалению, пока не все идет, как было запланировано. Надеюсь, у клуба все будет хорошо, ведь в нем собраны качественные футболисты, есть серьезный инвестор и классный стадион. Все это видно и по результатам: если помните, они обыграли «Рубин» в Казани со счетом 3:2. В играх с ними обжегся и «Зенит», и «Краснодар» и «Локомотив». Если кто-то думает, что «Химки» — маленькая команда и их легко можно обыграть, то ошибаются: с ними шутить нельзя.
— Сергей Рыжиков говорил о том, что «Химки» не до конца с ним рассчитались. У вас такой проблемы нет?
— Мы живем в сложное время. Конечно, были задержки, но я никогда не обращал на это внимания, потому что, когда ты работаешь и полностью отдаешься этому делу, такого не замечаешь. Можно вспомнить и футбольную карьеру: скажите, был хоть один футболист, которому ни разу не задерживали зарплату? Когда я играл в РПЛ, мне задерживали зарплату более 6 месяцев… «Химки» мне ничего не должны.
«Спартак Гогниев — сильный и неординарный тренер»
— Вы долго работали в штабе Спартака Гогниева. Как выстроили отношения друг с другом? Это все со времен совместной игры за КАМАЗ?
— Спартак — очень качественный, сильный, неординарный и молодой тренер, который хочет дать футболу что-то новое. Мы нашли общий язык не только когда вместе играли в КАМАЗе, но и в «Урале». У нас великолепное взаимопонимание, мы как будто говорим на одном языке. Надеюсь, Спартак еще проявит свои сильные качества.
— Гогниев сейчас возглавляет «Аланию». Он вас туда не приглашал?
— Когда он начал тренировать «Аланию», я еще работал в «Химках». Меня он не приглашал, ведь у него и так собран очень хороший тренерский штаб.
— Его отличительная черта — знаменитые хороводы в штрафной соперника. Вы как к этому относитесь?
— Все смеются над этим, но если бы в бытность футболистом передо мной водили хороводы, то я бы задумался: что они делают? И, когда ты начинаешь об этом думать, теряешь концентрацию. Самое главное — выбить соперника из равновесия, отвлечь его внимание, применять нестандартные ходы. Я к этому хорошо отношусь. Не понимаю, почему только на «Аланию» обращают внимание. Ведь многие команды предпринимают нестандартные ходы.
— Вы сами так не делали в молодежке «Химок»?
— Нет, там играли молодые футболисты, нам было не до этого, им нужно привить профессиональное отношение к делу, дисциплину. Я бы применял это, просто было мало времени, ведь такие ходы еще нужно наиграть.
— Спартак Гогниев славится эмоциональностью, из-за чего попадает в разные ситуации, получает красные карточки. Влияло ли это как-то на игроков и тренерский штаб?
— Нет! За пределами поля Спартак — очень спокойный человек, а эмоциональный он только во время игры. Но скажите, какой тренер не эмоционален? Возьмите Рашида Рахимова, Валерия Газзаева, Деяна Станковича, Виктора Гончаренко, Валерия Карпина, Гильермо Абаскаля, Доменико Тедеско, Леонида Слуцкого и еще многих-многих других — все они очень эмоционально ведут себя во время матчей. Если тренер полностью в игре и хочет помочь команде, это плюс, а не минус. И это еще одна красивая сторона футбола.
— Просто иногда доходило и до удалений…
— Гогниев же не один такой, даже в этом и в предыдущие годы много тренеров РПЛ получило красные карточки. Опять же, их давали и Рахимову, и Гончаренко, и Карпину. Просто все обсуждают Спартака только с этой стороны, а не говорят о том, как он поднял ту же «Аланию», когда в 2019 году у него на просмотре было 70 футболистов, из них он собрал команду и со Второй лиги он почти дошел до РПЛ. Нам только не хватало стадиона, чтобы осуществить мечту осетинского народа и вернуться в элитный дивизион.
— Можно ли назвать вас с Гогниевым друзьями?
— Когда я приехал в КАМАЗ, там были осетины, с которыми я сразу нашел общий язык, — Умар Карсанов, Эльбрус Зураев, Давид Цораев, хотя я ни слова не знал по-русски. Потом пришел Спартак Гогниев — то же самое. И вот уже 20 лет я дружу с осетинами, и не только с ними, но и с другими ребятами. Я такой человек, что быстро нахожу взаимопонимание со всеми.
«Как согласился перейти в КАМАЗ? Сам не знаю»
— Сегодня следите за КАМАЗом?
— Слежу за всеми своими командами, где я и играл. Это «Крылья Советов», «Ростов», «Рубин» и КАМАЗ, и переживаю за каждую из них. Но мой первый клуб — «КАМАЗ», в тот момент за ним стоял большой спонсор в лице завода. Если бы в то время в РПЛ можно было бы попасть через переходные игры, то мы бы точно туда вышли и у Татарстана появилось бы большое дерби.
— А как вы вообще согласились на переход в КАМАЗ? Все-таки команда тогда выступала в ФНЛ.
— На тот момент я успел поиграть за «Партизан», выходил на поле в Кубке УЕФА, съездил в Китай, вернулся в Сербию. А как согласился перейти в КАМАЗ? Сам не знаю, не понимаю, как так получилось. Но если отмотать время назад, то я бы ничего не изменил. Там был очень хороший состав, это был большой клуб со спонсором, и мы играли в качественный футбол под руководством Юрия Газзаева. Многие из ребят затем заиграли в РПЛ.
— Как вам жилось в Челнах, чем занимались в свободное время?
— На тот момент в первом дивизионе было очень много команд, по-моему, порядка 24. И приходилось играть два матча дома и два — в гостях. Учитывая, что у нас были постоянные тренировки, перелеты, восстановление, свободного времени не было вообще.
— Когда переезжали в Набережные Челны, наверняка же слышали, что это криминальный город, вероятно, были и байки о стране. Не пугало?
— Нет, я такой человек, что в жизни вообще никого не боюсь. Когда я жил в Челнах, с криминалом не сталкивался. Город хороший, чистый, новый, он был самым молодым в стране, мне там нравилось.
«Мы проиграли «Кубани» чисто по спортивному принципу»
— Как вспоминаете тот период, считаете ли его удачным?
— Все было хорошо, но единственное, чего нам не хватало, — выхода в премьер-лигу. Помню, как в 2008 году мы из последних четырех игр три играли дома. Одна из них была с «Кубанью», которая опережала нас на три очка, нам требовалось побеждать. В очном матче к 30-й минуте мы вели 3:0, но на второй тайм мы вышли немного скованными, потому как на нас давил результат, и мы проиграли эту игру со счетом 3:4. Жаль, ведь это был хороший сезон для нас.
— Что пошло не так?
— «Кубань» тогда была сильной командой, их тренировал опытный Олег Протасов. Мы начали раскрываться и пропустили не нужные мячи. Хороший получился матч, но мы проиграли.
— После того как КАМАЗ проиграл «Кубани» и не вышел в РПЛ, пошли слухи, будто дело в том, что от Татарстана в лиге не может быть два клуба. До игроков это доходило и вообще верите ли в то, что мог быть такой заговор?
— Такое никогда не обсуждалось. Впервые слышу, что вообще такие слухи были. Это странно, ведь, например, в Москве четыре команды, с «Химками» — пять, а если еще и «Торпедо» сейчас в РПЛ выйдет, будет 6. Почему от Татарстана такого быть не могло?
— Просто говорили, что от республики в РПЛ может быть только «Рубин» и поэтому вас якобы не пустили…
— Нет, это все неправда, мы проиграли «Кубани» чисто по спортивному принципу.
— Как вам работалось с Юрием Газзаевым? Каким он был тренером?
— Я с каждый тренером находил общий язык, так и с ним. Самое главное — это хорошо тренироваться и играть. Газзаев очень любит дисциплину, требовательный, жесткий. Нужно было стараться, чтобы попадать в состав.
— В той команде чувствовали себя звездой?
— Нет! У Юрия Фарзуновича нет такого, что кто-то может быть звездой. У него на каждой позиции звезда.
— Тогда же в команде играли серб Иван Тодорович и босниец Зайко Зеба, тоже легенды клуба. Поддерживаете ли с ними связь?
— С Зебой связь не поддерживали, а с Тодоровичем раньше хорошо общались, но сейчас контакт потерялся. Я уже долго живу в России, а они давно вернулись на родину. Иван в Сербии, а Зайко в Боснии. Когда мы играли вместе, у нас была сплоченная команда, все дружили, не случалось такого, чтобы делились на группы.
«Обиды на Бердыева у меня нет»
— Позже вы перешли в «Рубин», к Курбану Бердыеву, но так и не заиграли там. Что пошло не так?
— Тогда в «Рубине» было очень много легионеров — 17–18. Плюс был лимит. Поэтому не сложилось. Играл столько, сколько давал тренер. Забил один гол «Зениту», но все равно этого было мало.
— Каким вам запомнился Бердыев?
— Самый дисциплинированный тренер в моей карьере! Он очень четкий, понятный, каждому игроку он говорил, что и как надо делать в игре. Кто не делал, тот не играл. Курбан Бекиевич — очень сильный специалист.
— Была ли у вас обида за то, что он давал вам мало игрового времени?
— Никакой обиды у меня на него нет. Когда ты тренер, то перед тобой 25 футболистов и тебе приходится делать выбор, ведь все не могут играть, но все должны заниматься своим делом.
— В той команде играло много звезд — как российских, так и иностранных. Каково было тренироваться с ними?
— Когда в команде много звезд, тренироваться легче. Но давление на меня не оказывалось, потому что я никогда не смотрел на своих партнеров как на звезд.
— Кажется, тогда в команде был Саво Милошевич. Пересеклись с ним?
— Нет, тогда из балканцев играли Степан Томас и Велько Паунович, а Милошевич пришел, когда меня уже не было в команде, когда казанцы стали чемпионами… Велько сейчас работает в мексиканском «Тигресе», а до этого он тренировал молодежную сборную Сербии, ставшую чемпионами мира, а Степан тренирует в Саудовской Аравии.
«У балканцев спорт в генах»
— Когда играли за «Партизан», довелось ли выйти на поле в матчах против заклятого соперника клуба — «Црвены Звезды»?
— Конечно. Сезон 2004 года мы закончили вообще без поражений в чемпионате. В плей-офф Кубка УЕФА играли с ЦСКА, это было в том сезоне, когда армейцы стали обладателями трофея. Я выходил в первом матче в Белграде, тогда встреча закончилась со счетом 0:0, а ответная игра проходила в Краснодаре — из-за погодных условий в Москве. Мы проиграли 0:2.
А матчи с «Црвеной Звезда» запомнились в первую очередь ажиотажем, ведь мы и они — это два самых больших клубах на Балканах, с огромной армией болельщиков, которые создают невероятную атмосферу на стадионе. За пределами поля игроки «Партизана» и «Црвены Звезды» дружат, но, когда начинается матч, они сразу становятся врагами. Причем моментально, даже в туннеле, который ведет к выходу на поле.
— Продолжаете «Партизан» поддерживать?
— Я продолжаю следить за клубом, но сейчас «Партизан» переживает не самый лучший период. Надеемся, они снова станут лидерами.
— Как Сербии удалось не потерять футбол во время распада Югославии?
— У балканцев спорт в генах, у нас развивается не только футбол, но и баскетбол, и волейбол, и гандбол, и водное поло, а сейчас — теннис. Нам легко даются игры с мячом, и у нас получается развиваться несмотря на обстоятельства.
— Сейчас Россия в изоляции, как когда-то Сербия. Как думаете, сильно просел уровень наших футболистов?
— Не могу сказать, что сильно, просто его нельзя проверить в европейских условиях. Российская лига как была сильной, так ей и остается. Только сейчас не приходят звезды уровня Халка, Малкома. В «Спартаке» и ЦСКА выступало много хороших бразильцев. Несмотря на это, команды премьер-лиги остаются сильными, ведь здесь созданы все условия для развития, хорошие стадионы, базы. По сравнению с теми временами, когда я играл, условия стали сильно лучше. Надеемся, бан скоро снимут и в России снова будут играть большие игроки, а российские команды допустят на мировые соревнования.