Про кота-наркокурьера
10 лет назад... Продолжение. Начало здесь
2 ноября 2010 года (вторник)
Опера задержали кота. Накормили, посадили в коробку, где он спокойно просидел в ожидании… наркополицейских.
Кот оказался не просто котом. Мало того, что чертовски похож на мультяшного Гарфильда (видел своими глазами), он оказался еще и наркокурьером. Наркотики обнаружили в ошейнике кота.
Хозяин зверюги, по-видимому, сидит на зоне. А кот гуляет туда-сюда, туда-сюда…. Догулялся, что пес Чибис, специально натренированный на наркотики, унюхал неладное и загнал кота на дерево. Оттуда его сняли опера, банально подманив колбасой. В общем, при проведении спецоперации ни одно животное не пострадало, Гринпис может не волноваться.
***
Снова приехал Юра Удовенко. И не один, а с Сергеем Еретновым, который с момента нашей последней встречи в августе успел выиграть предвыборную гонку и стать депутатом городской думы Набережных Челнов.
3 ноября 2010 года (среда)
Приезжал Равиль Фатыхович. Только не Муратов, бессменный первый вице-премьер Татарстана, а Хусаинов – помощник прокурора по надзору за соблюдением законности в исправительных учреждениях.
Хусаинов приехал разобраться с моим заявлением об отмене постановления о водворении меня в ШИЗО. Не прошло и года. Заявление–то я написал еще в середине сентября. А в числах 20-ого октября отнес в спецчасть уже новое заявление. О бездействии прокурора по надзору. Уже на имя прокурора республики. Похоже, что мое заявление в Нижнекамск (а именно там штаб-квартира закамского прокурора по надзору) было направлено адресату уже после моего обращения к прокурору Татарстана Кафилю Амирову. Во всяком случае, Хусаинов заверил, что они получили мое сентябрьское заявление лишь 25 октября.
Так или иначе, помощник прокурора приехал в Менделеевск. И приехал, похоже, отстоять правоту администрации колонии, а не установить истину.
Разговор с Хусаиновым не получился. Был вынужден пообещать обратиться в суд. Хотя, честно говоря, на суд тоже мало надежды. Похоже, что и у прокурорских работников и у судов действует принцип презумпции виновности арестанта. Мой аргумент: «Где видеозапись с камеры видеонаблюдения?» помощника прокурора ничуть не смутила:
-Вот справка, запись хранится только трое суток.
-Но я-то просил приобщить эту запись еще 2 сентября. И написал об этом прямо в постановлении.
Хусаинов заглянул в папочку, нашел копию постановления:
-Действительно, записал…
-Почему вы не хотите взять с меня объяснения с предупреждением об уголовной ответственности по статье 306 УК РФ? Потому что такие же объяснения придется брать и со «свидетелей»?
-Нет, просто не вижу необходимости.
-Необходимости в установлении истины? Нам не о чем разговаривать, разрешите идти?
-Нет, вы присядьте…
-Не вижу смысла, гражданин помощник прокурора. Разрешите идти?
Так и поговорили.
4 ноября 2010 года (четверг)
Приезжал Булат. Сын Люции, младшей сестренки моей мамы. Привез свежую прессу.
На картинке: кот Гарфилд, отсюда
2 ноября 2010 года (вторник)
Опера задержали кота. Накормили, посадили в коробку, где он спокойно просидел в ожидании… наркополицейских.
Кот оказался не просто котом. Мало того, что чертовски похож на мультяшного Гарфильда (видел своими глазами), он оказался еще и наркокурьером. Наркотики обнаружили в ошейнике кота.
Хозяин зверюги, по-видимому, сидит на зоне. А кот гуляет туда-сюда, туда-сюда…. Догулялся, что пес Чибис, специально натренированный на наркотики, унюхал неладное и загнал кота на дерево. Оттуда его сняли опера, банально подманив колбасой. В общем, при проведении спецоперации ни одно животное не пострадало, Гринпис может не волноваться.
***
Снова приехал Юра Удовенко. И не один, а с Сергеем Еретновым, который с момента нашей последней встречи в августе успел выиграть предвыборную гонку и стать депутатом городской думы Набережных Челнов.
3 ноября 2010 года (среда)
Приезжал Равиль Фатыхович. Только не Муратов, бессменный первый вице-премьер Татарстана, а Хусаинов – помощник прокурора по надзору за соблюдением законности в исправительных учреждениях.
Хусаинов приехал разобраться с моим заявлением об отмене постановления о водворении меня в ШИЗО. Не прошло и года. Заявление–то я написал еще в середине сентября. А в числах 20-ого октября отнес в спецчасть уже новое заявление. О бездействии прокурора по надзору. Уже на имя прокурора республики. Похоже, что мое заявление в Нижнекамск (а именно там штаб-квартира закамского прокурора по надзору) было направлено адресату уже после моего обращения к прокурору Татарстана Кафилю Амирову. Во всяком случае, Хусаинов заверил, что они получили мое сентябрьское заявление лишь 25 октября.
Так или иначе, помощник прокурора приехал в Менделеевск. И приехал, похоже, отстоять правоту администрации колонии, а не установить истину.
Разговор с Хусаиновым не получился. Был вынужден пообещать обратиться в суд. Хотя, честно говоря, на суд тоже мало надежды. Похоже, что и у прокурорских работников и у судов действует принцип презумпции виновности арестанта. Мой аргумент: «Где видеозапись с камеры видеонаблюдения?» помощника прокурора ничуть не смутила:
-Вот справка, запись хранится только трое суток.
-Но я-то просил приобщить эту запись еще 2 сентября. И написал об этом прямо в постановлении.
Хусаинов заглянул в папочку, нашел копию постановления:
-Действительно, записал…
-Почему вы не хотите взять с меня объяснения с предупреждением об уголовной ответственности по статье 306 УК РФ? Потому что такие же объяснения придется брать и со «свидетелей»?
-Нет, просто не вижу необходимости.
-Необходимости в установлении истины? Нам не о чем разговаривать, разрешите идти?
-Нет, вы присядьте…
-Не вижу смысла, гражданин помощник прокурора. Разрешите идти?
Так и поговорили.
4 ноября 2010 года (четверг)
Приезжал Булат. Сын Люции, младшей сестренки моей мамы. Привез свежую прессу.
На картинке: кот Гарфилд, отсюда