Старые мельницы. Афанасий Фет имел мельницу в Ливенском уезде

В то время только начиналось интенсивное заселение земель по реке Сосне и ее притокам. Упомянутую мельницу можно, вероятно, считать первой в наших краях. А когда посевы зерновых культур выросли, и зерна стало много, то вместо домашних ручных мельниц предприимчивые люди стали строить водяные и ветряные мельницы. Благо, помимо Сосны в уезде протекало множество рек и речушек: Труды, Кшень, Тим, Олым. И ветрами степные просторы не были обделены. Конечно, построить мельницу на воде – дело хлопотное. Нужно поднять уровень воды, а для этого возвести плотину. Затем выкопать отводной канал, поставить мельничное колесо, соорудить помещение для жерновов и бункеров. Зато какая радость наступает у мельника, когда, падая на колесо, вода трогает его с места, а затем движение передается жерновам. Если их вращалась одна пара, то мельницу называли на «одном поставу», если две – то на «двух поставах» и так далее. Это простые мельницы, а сложные строились многоэтажными, с множеством бункеров, ременных передач, сит, транспортных устройств. Старая мельница. Рисунок ливенского художника Б. Калинина  Была визитной карточкой Ливен Таковой была мельница Адамовых, построенная на реке Сосне 1873 году. Сложнейшее сооружение, миллионные затраты! Откуда такие деньги? Род Адамовых берет начало из крестьян села Козьмодемьянского (ныне Козьминка). Еще в 1864 году Иван Иванович Адамов как человек хозяйственный, избирается бургомистром (городским головою) в Ливнах. В 1870 году покупает родовое имение графа Ростопчина в родном селе вместе с лесом, землей, мельницей на Сосне. Последняя была плохонькая, но место отменное – город близко, река полноводная. Адамов не жалел накопленных денег. Старую сломал и возвел новую мельницу – пятиэтажную из красного кирпича и бетона, насыщенную заграничным оборудованием: ситами, бункерами, транспортными устройствами. Последнее слово техники! Еще бы - в год вырабатывала 600 тысяч пудов муки (более 500 мешков в сутки), работающих насчитывалось около ста человек. Вообще говоря, Адамовы, если можно так выразиться, были визитной карточкой Ливен. И отец, и сын его, Федор Иванович, и внук Михаил Федорович. Последний, как рассказывали видевшие его, ходил в русской поддевке, картузе и смазных сапогах. Был прост и непритязателен, хотя слыл самым богатым человеком в округе. Закончил Петровско-Разумовскую академию, помогал уезду и городу: дал деньги на постройку Новоникольской церкви, амбулаторной лечебницы, школы в селе Успенском, церкви в Козьмодемьянском. Однажды ему доложили, что Успенский мужик Василий Аверкиев украл два мешка зерна, каждый весом по пять пудов (80 килограммов). Адамов вызвал его и приказал повторить содеянное. Василий нес зерно от мельницы до дома в Успенском, Адамов ехал рядом на лошади. Донес Василий мешки, сбросил на землю и ожидал гнева хозяина. Но тот подивился силой работника, оставил муку да еще дал вознаграждение 5 рублей. А порой пойдет по берегу Сосны с ружьем, высматривая дичь,- ничего не попадется. Тогда вскидывает ружье, ну и давай палить по хозяйским гусям. Шум, гогот. Люди выбегают из хат, видят Адамова и убитых гусей. А тот достает деньги и за каждого гуся расплачивается. Дает хорошую сумму. Ему потеха, и людям никакого убытка… После 17-го года мельницу национализировали, но она продолжала работать. Хозяина выселили из двухэтажного собственного дома на Соборной (Ленина) сначала на второй этаж, а потом в полуподвальную комнату. Михаил Федорович говорят, не противился, а потом уехал в Крым. Разведением цветов там занимался, а мельница осталась. В 30-тые годы прошлого века ее переоборудовали – турбина стала крутить электрический генератор, и свет загорелся в близлежащих селениях. И зерно продолжали молоть. А когда немцы подходили в ноябре 1941 года к городу, мешки с мукой сбрасывали в реку, чтобы добро врагу не досталось (таков был приказ), а население вылавливало их, чтобы прокормиться. После войны не раз собиралось городское руководство приспособить крепкое добротное здание под что-то полезное, даже под профилакторий, но всякий раз дело начинали и бросали. А теперь молодежь облюбовала просторные залы мельницы - «кайфуют» здесь с кострами, пишут на стенах душещипательные откровения. Правда, года три назад, когда проводилось мероприятие «Семь чудес света» в городе, мельница была признана одним из них. Не грех вспомнить, что и писатель К.Г. Паустовский, когда бывал в Ливнах, часто рыбачил у Адамовой мельницы. Мельницы на Тиму А поэт Афанасий Афанасьевич Фет имел водяную мельницу в Ливенском уезде – на реке Тим вблизи деревни Слободка (ныне Должанский район). Жил он в Мценском уезде, и после увольнения с воинской службы понял, что одним поэтическими творчеством не прожить, вот и купил мельницу на Тиму. Часто гостил у него брат жены Василий Петрович Боткин, писатель, восхищался тимской округой и удивлялся: «Почему смуглый тип сообщался мужской половине общества на пути Золотой Орды, а вот женщины остались белокуры». В слободку приходили письма разных писателей: И.С.Тургенева, Л.Н.Толстого. Были здесь у Фета и неприятности в связи с его хозяйственной деятельностью. Объявился на Тиму купец Обручев, начал строить мельницу ниже по течению. Фету мужики сообщили, что скоро его мельница остановится, так как вода поднимается. Поэт засуетился, переговоры ничего не дали, и только Ливенский суд решил вопрос в пользу Фета. Правда, не раз пришлось съездить в Ливны к судьям. На Тиму имел мельницу и ливенский купец Василий Алексеевич Бондарев, проживавший на углу улиц Петровской (Дружбы народов) и Новоникольской (Джержинского). Мельница была деревянная, но в несколько этажей, и рабочего персонала нанято 35 человек. Но в 1900 году купец умер, и досталась мельница в Евланове дочери Пелагее Васильевне. Пелагея Бондарева Была она замужем за сыном заводчика Заседателева Михаилом. Все шло на лад, мельница и магазины приносили доход, но после 17-го года все ушло государству. Хозяева уехали в Петербург, а потом Михаила, инженера-электрика, работающего на строительстве Волховской электростанции, репрессировали. Было время до революции, когда мельник почитался, жил богаче и сытнее всех. Быть в хороших с мельником отношениях считалось удачей, позвать мельника в гости – большим почетом. Но наступила пора раскулачивания, первым в списки кулаков попадал мельник. И нашли они место свое, кто в тюрьме, кто в Липовчике, а кто в подвалах на улице Дзержинского. Вот и недавно разговаривал со старой женщиной в очереди к врачу. Рассказывает, что прадед ее Яков Федорович Головин (кстати, был одно время заместителем городского головы в Ливнах), имевший мельницу в сельце Алексеевка на Тиму, сгинул вместе с сыном во времена репрессий. Мельница Бондаревых в Евланово Память о минувшем А ведь и радостные дни бывали. Хлеб сжат, увезен с полей, у самых бедных и то праздник. Бабы пекут хлеб из новины, мужики везут смолоть зерно на мельницу. Когда урожайный год, очереди ждать приходится долго. От безделья мужики пьют самогонку, закусывают белым, нарезанным на куски салом. Шумит вода на колесах, постукивая, вертятся жернова, из лотков сыплется горячая мука. Совком мужик насыпает ее в мешок. На бороде, на шапке, на армяке, на ресницах белая пыль. Но вот мешки погружены, пора домой. Радостно от того, что полон воз муки, сытный год будет. Лошадь натружено упирается, телега на поворотах поскрипывает. Светит высокое солнце, на небе ни облачка. Перед войной в Ливенском районе числилось 37 мельниц (перед революцией две сотни были), сохранились и ветряные. Теперь построены электрические, высокопроизводительные. А на месте старых мельниц, как напоминание о минувшем, на реках кое-где торчат остатки свай, видны осыпавшиеся фундаменты, вросшие в землю жернова. Мельницы ушли в историю. Фото из архива автора.