«Забытый геноцид»: Почему власть 30 лет замалчивает преступления против русских в Таджикистане, и боится Дня памяти 12 февраля
В российскую политическую реальность, тщательно выхолощенную от любых «неудобных» тем, вброшена идея-бомба. Член президентского Совета по правам человека (СПЧ) Артур Шлыков предложил установить 12 февраля — Днём памяти жертв антирусских погромов в республиках Средней Азии.
Речь идёт не о простом «конфликте», а о начале этнических чисток, устроенных при молчаливом одобрении советской, а затем и российской элит.
Дата выбрана не случайно. 12 февраля 1990 года в Душанбе начались массовые беспорядки, быстро переросшие в кровавую резню русского и русскоязычного населения. Толпы «горячих южных парней» с ножами и железными прутьями выискивали по домам и улицам тех, кто говорил на русском. Результат — число жертв до сих пор засекречено. Но, по свидетельствам выживших (описанным, к примеру, в книге Владимира Старикова «Долгая дорога в Россию»), счёт шёл на тысячи жизней. Это был настоящий геноцид, ставший прелюдией к массовому исходу миллионов русских из «братских» республик.
Почему инициатива обречена? Позиция Кремля
Ирония в том, что сама идея исходит от человека, только что вошедшего в СПЧ по указу Владимира Путина. Но именно это и подчёркивает весь цинизм государственной позиции.
В комментариях под новостью люди благодарят Шлыкова «за само упоминание темы», но тут же оговариваются: «Инициатива не пройдёт». И они правы. Почему?
-
«Стратегическое партнёрство». Официальная Москва три десятилетия ведёт себя так, словно этой трагедии не было. Обсуждение «нанесёт ущерб отношениям с Таджикистаном, Узбекистаном и другими «стратегическими партнёрами». Логика проста: лучше забыть о своих мертвецах, чем испортить многовекторную внешнюю политику и осложнить набор гастарбайтеров.
-
«Разжигание розни». Власть предержащие тут же закричат о том, что память о жертвах разжигает межнациональную вражду внутри России. Мол, нечего будить лихо. То есть, память о своих гражданах, зверски убитых только за национальность, — это экстремизм. А их забвение — политкорректность.
-
Негласное табу. Тема распада СССР и последовавшего за ним кровавого хаоса, для Кремля — самая больная. Она напоминает о слабости и предательстве центральной власти тогда и о трусливом замалчивании сейчас.
«Очередная провокация»: Кто в России против памяти о своих
Особенно показателен тот факт, что против идеи выступают не только анонимные боты, но и вполне себе обычные граждане. В соцсетях уже раздаются возмущённые голоса:
«Очередная провокация. Ненависти и злости вам мало?» (пенсионер Александр Карташов)
«Вы предлагаете устроить вражду?» (блогерша Яна Коновалова)
«Там очень мало пострадавших, ни о каких сотнях и тысячах речи не идёт» (Вероника Анисимова)
Эти люди, сами того не понимая, выступают союзниками официальной линии на забвение. Они уже поверили, что помнить — это стыдно и опасно. Они приняли навязанную им роль виноватых, которым нельзя говорить о своей боли, чтобы «никого не обидеть».
Инициатива Артура Шлыкова — это не просто предложение внести дату в календарь. Это первый за долгие годы публичный вызов системе замалчивания. Это проверка на прочность государственного патриотизма, который почему-то всегда стыдливо отворачивается от трупов своих соотечественников, если их убийцы — «стратегические партнёры».
У этой инициативы нет шансов. Но сам факт её появления — это маленькая победа. Она заставляет говорить о том, о чём власть предпочитает молчать. Она рвёт пелену лживой «дружбы народов», скрывающей горы невинно убиенных. Пока мы помним — они не проиграли окончательно.
P.S. Кстати, в Киргизии же смогли открыть мемориал, посвященный басмачам, которые в 1918 году резали русских. Из басмачей сделали национальных героев. Даже наш президент почтил своим вниманием открытие этого мемориала, внимательно поправив ленточки на венках.
А вот про своих родных соотечественников, загубленных таджиками и узбеками в 90-е, он почему-то не помнит.
Тем, кто не помнит или не знал, рекомендую ознакомиться с книгой Дмитрия Рогозина«Враг народа», книгой Елены Семёновой «На этнической войне» ("Геноцид русских в бывших республиках СССР"), статья экс-душанбинца Владимира Старикова "Долгая дорога в Россию"; все они доступны для чтения в Интернете.
12 февраля — Душанбинские погромы
Квартирный вопрос испортил не только москвичей. Он стал прелюдией для гражданской войны в Таджикистане и причиной массовых беспорядков в Душанбе, которые начались 12 февраля 1990 года.
Армянские беженцы и новые квартиры — вот две составляющие национального пожара, полыхнувшего в таджикской столице. Главное, конечно, жильё. С ним в Душанбе было особенно тяжело — новых домов строили очень мало, в очереди на получение стояли десятки тысяч семей, а коррумпированность власти и распределение квартир «по своим» делало новоселье практически недостижимым. С конца 80-х, когда влияние центральной власти ослабло, люди стали выходить на митинги. Требовали не только улучшения жилищных условий, возмущались качеством жизни, отсутствием продуктов в магазинах, задержками зарплаты.
И вот в ходе одного из таких февральских митингов кто-то пустил по толпе слух, что прилетающие из Азербайджана беженцы (после армянского погрома в Баку) получают новые квартиры вне очереди. На самом деле этого не было — горисполком лишь выделял денежные средства (по 50 рублей на семью) беженцам, и то далеко не всем. Да и беженцев этих прибыло в Таджикистан всего-то 2000 человек.
Однако молва увеличила их число в разы. Мало того, как волна по воде, мгновенно распространилась информация, что в душанбинском аэропорту приземлилось несколько самолетов с армянами из Баку, и те якобы отказались выходить из них, пока им не принесут ордера на новые квартиры.
В этих условиях народ, собравшийся на митинг 11 февраля около здания ЦК компартии Таджикистана, стал требовать, чтобы к ним вышел первый секретарь Макхамов и официально прояснил ситуацию. Тот не вышел. И очень зря.
Ибо на следующий день 12 февраля число митингующих увеличилось в разы, среди них появились хмурые молодые люди явно не местного вида (их называли кишлачниками), и у них в руках каким-то образом очутилась одинаковой длины заостренная арматура.
Вот так и начались душанбинские «массовые беспорядки», а точнее настоящий погром. Черные толпы валом катились по улицам, переворачивая машины, круша витрины и избивая встречных не-таджиков. Никто не пытался остановить эту кровавую вакханалию — милиционеры разбежались по домам, а армия получила приказ не вмешиваться и только охраняла правительственные здания.
Но вмешаться все же пришлось, когда стало ясно, что город погружается в настоящую анархию. К вечеру следующего дня по прямому приказу из Москвы в Душанбе ввели войска, а 14 февраля погромы в столице прекратились. Город, зализывая раны, стал возвращаться к нормальной жизни.