Эксперт: интерес России к Центральной Азии в 2026 году сохранится
Санкционное давление и изменение глобальных связей подталкивают Москву к углублению партнёрства со странами региона
По мнению эксперта, интерес России к странам Центральной Азии в 2026 году не только сохранится, но и останется одним из ключевых направлений внешнеэкономической и политической стратегии Москвы.
Центральная Азия — стратегический приоритет Москвы
По словам эксперта, даже в случае постепенного возвращения России на европейский рынок в 2026 году, говорить о восстановлении прежнего уровня отношений с Евросоюзом преждевременно. Санкционное давление, как считает Караваев, сохранится на годы, а «конфликтная эпоха» в отношениях с ЕС не завершится автоматически даже после окончания СВО.
«Санкции не снимут в предстоящие годы, и экономические отношения вряд ли выйдут на тот же уровень, который был до февраля 2022 года», — отметил он.
Именно поэтому, по его мнению, внимание Москвы к Центральной Азии не будет уменьшаться. Более того, регион уже выполняет важную функцию «экономического шлюза» для российского пространства — роль, которая укрепилась после 2022 года и, как подчеркнул Караваев, сохранится и в 2026 году.
Кыргызстан и Узбекистан — ключевые партнеры
Отдельно эксперт выделил Узбекистан и Кыргызстан, которые, по его словам, приобрели для России дополнительную ценность как страны, наиболее благоприятные для экономических проектов и инвестиций.
По мнению Караваева, этому способствовали два ключевых фактора: недостаточная интегрированность этих государств в западно-атлантические торгово-экономические структуры и их готовность устранять барьеры в двустороннем взаимодействии с Россией.
«Для Москвы Узбекистан и, в определенной степени, Кыргызстан приобрели дополнительную ценность», — подчеркнул эксперт.
Казахстан, как отметил Караваев, занял более осторожную позицию, стремясь дистанцироваться от политико-экономических рисков. Насколько эффективной окажется такая стратегия, по его словам, покажет ближайшее время.
Экономический рост региона как фактор притяжения
Эксперт обращает внимание на высокий инвестиционный потенциал Центральной Азии. По его словам, данные инфраструктурных банков показывают, что регион демонстрирует устойчивый рост ВВП, превосходящий многие другие части Евразии.
Так, по итогам 9–10 месяцев 2025 года:
Кыргызстан показал рост ВВП на уровне 10,3%,
Узбекистан — 7,6%,
Казахстан — 6,4%.
Как считает Караваев, значительная часть этой динамики связана с частичной переориентацией российской торговли и интересом внешних поставщиков к созданию в Центральной Азии промышленных площадок, ориентированных на российский рынок.
2026 год — период опоры на собственные ресурсы
Говоря о будущем, эксперт охарактеризовал 2026 год как период концентрации России на собственных ресурсах и потенциале. По его мнению, прежняя модель, основанная на доступности внешних рынков, технологий и специалистов, больше не работает.
«Россия может опираться только на собственные ресурсы и рассчитывать на поддержку небольшого круга близких партнеров», — сказал Караваев.
К таким партнерам он, в первую очередь, относит страны Центральной Азии, а также, с определёнными оговорками, Южный Кавказ.
Технологическое сотрудничество и перспективы
При этом, как отметил эксперт, Россия не стремится конкурировать с Китаем в роли масштабного инвестиционного донора для региона. Вместо этого Москва фокусируется на отдельных отраслях и проектах, сохраняя обязательства по уже действующим инициативам.
Среди направлений, где российские технологии могут быть востребованы в Центральной Азии, Караваев назвал атомную энергетику и авиастроение. Он напомнил о проектах АЭС в Узбекистане и Казахстане, а также о переговорах с Кыргызстаном.
Кроме того, эксперт указал на потенциал сотрудничества в сфере авиационных двигателей нового поколения — ПД-8, ПД-14 и ПД-35, не исключив возможности создания совместных производственных программ в рамках ЕАЭС.
Таким образом, по мнению Александра Караваева, Центральная Азия в 2026 году сохранит статус одного из ключевых регионов для России — как с точки зрения экономики, так и стратегического партнёрства. Несмотря на давление внешних ограничений, Москва продолжит выстраивать прагматичную модель взаимодействия с регионом, опираясь на взаимную заинтересованность и совпадение долгосрочных интересов.