Анатолий Салуцкий написал эпос об эпохе
Известный журналист и писатель Анатолий Салуцкий написал знаковый роман «От войны до войны». Первая его часть была опубликована в журнале «Наш современник» и вышла книгой, вторую часть дал в осенних номерах журнал «Москва». А целиком роман в начале 2026 года выпустит издательство «Вече». Книга охватывает огромный пласт времени – от великой Победы 1945-го до начала СВО в 2022-м. Обозреватель «АН» побеседовал с автором о романе, в котором представлены новые оценки некоторых важных исторических событий недавнего прошлого. Не случайно подзаголовок романа – «Потаённые смыслы эпохи».
– В вашем романе огромное количество событий и персонажей. Как вы их увязали, совместили?
– Насадить разнородные события эпохи на единый шампур сюжета было непросто. Первая часть охватывает период до 2000 года и повествует, условно говоря, о Разрушении – сначала СССР, а затем, в тяжкие 90-е, России. Так вот, своего рода «шампуром» стали два главных героя – бывшие сержанты, которых после войны по сталинской квоте без конкурса приняли в вузы. Один из них Кондрат Кедров окончил МГИМО и стал главным кадровиком ЦК КПСС. Другой, Глеб Мартынов, учился в Энергетическом и вырос до директора ракетного завода. Их положение в обществе позволяло пересекаться со множеством известных людей своего времени, ставших персонажами романа, позволяя автору строить сюжет.
– Подзаголовок первой части у вас любопытный: «Элита: измена в тылу». Изменять элита начала прямо с 1945 года?
– Хочу пояснить: я имею в виду элиту интеллектуальную, не властную. А ещё точнее, её прозападную либеральную составляющую. Вы что-либо слышали о «Людях 47-го года»?
– Пресловутые космополиты?
– Нет, «Людьми 47-го года» назвали первый после войны набор студентов философского факультета МГУ. Группа студентов того набора спустя десятилетие составила костяк престижного пражского журнала ЦК КПСС «Проблемы мира и социализма». А ещё через два десятилетия именно эти люди стали «прорабами перестройки», лидерами общественного мнения. Кто и зачем «вёл» их по волнам времени? Чтобы не вдаваться в интригующие перипетии романа, приведу цитату из него, в которой суть «Людей 47-го года»: «Это была мощная сплочённая единомыслием, идейными восторгами, взаимными интересами и личными знакомствами группа пассионариев. В этой группе каждый успешно вспахивал свой научный надел, но вместе, сообща они тяготились бездельем, пребывая в уверенности, что в обозримом завтра и при определённых обстоятельствах будут предназначены для великих дел. И исполнят сословный долг передовой интеллигенции. Эта группа единомышленников не могла оставаться бесхозной и её оприходовали. Вскоре она пришлась и ко дню и ко двору. Пассионариям прозападной выделки выдали мандаты боевиков перестройки, которым предстояло, покончив с коммунизмом, наставить историческую Россию на путь истинный, приведя её в райские кущи западной цивилизации».
Но что интересно, после 91-го года, разрушив СССР, эти люди исчезли из общественного пространства. Многие эмигрировали, другие, как академик Заславская, героиня перестройки, жила ещё 25 лет, канув в политическое небытие. Почему? Ведь её никто не преследовал… Ответы – в романе.
Речь идёт и о другом интереснейшем историческом процессе. В 1965-ом началась Косыгинская реформа, и уже в 1966-ом темпы роста СССР стали вдвое выше американских. И вдруг является откуда ни возьмись группа экономистов, противостоящих Косыгину. Тогдашний шеф команды консультантов ЦК КПСС Георгий Арбатов доложил о них Брежневу, который опасался роста авторитета Косыгина. И Брежнев, далёкий от экономики, позволяет погасить реформу, опрокинув экономику в застой. И снова: 30 человек из этой группы «исчезают», эмигрируя в США и Израиль. Дважды очень схожая ситуация! Дважды мизерные группки сообщников тормозили развитие страны, после чего растворялись в тумане истории. В романе я повествую о подоплёке тех событий, и неслучайно его подзаголовок гласит «Потаённые смыслы эпохи».
Но на этом дело не закончилось. Наследники тех экономистов, гайдаровцы, не позволили построить в России цивилизованный капитализм. Один из персонажей романа русский американец, лауреат Нобелевской премии Василий Леонтьев, кстати, человек удивительной судьбы, намеревался провести в Москве конференцию с участием ещё четырёх нобелевских лауреатов по экономике, чтобы помочь России обустроить настоящий рынок. Но в последний момент гайдаровцы запретили конференцию. Почему? В романе я отвечаю и на этот особо важный вопрос.
– А что ждёт читателя во второй части романа?
– Там тоже речь о потаённых смыслах эпохи. По сюжету сын Кедрова, выброшенный на обочину жизни, селится в заброшенной деревне за Плещеевым озером, на Алёшином бугре, откуда всю Россию видно. Эта деревня становится как бы образом России, начиная возрождаться вопреки «красотам» времени – от засилья мигрантов до выходок ЛБГТ. В этой связи скажу об одной особенности романа. Если его главные герои вымышлены, то многие персонажи реальны – это широко известные политические фигуры. Здесь и Филипп Денисович Бобков, в прошлом начальник контрразведки, потом Пятого «идеологического» управления КГБ. Это Предсовмина СССР Николай Иванович Рыжков. Я пишу, в частности, о встрече Рыжкова с бывшим Госсекретарём США Бейкером – в середине 90-х. Это был потрясающий по откровенности разговор. Я на нём присутствовал, даже фото есть, и включил этот эпизод в текст, ибо он тоже раскрывает один из потаённых смыслов истории, помогая перейти к главной теме второй части.
Дело в том, что в романе я рассматриваю русскую историю не в идейно-политическом аспекте, чему учил Краткий курс ВКП(б), не в плане борьбы красных и белых, западников и славянофилов, а в совершенно новом для читателя ракурсе этнокультурной истории России. Речь о вековом взаимодействии допетровцев и петровцев, которое длится по сей день.
– Очень занимательно. Поясните!
– Этнокультурные смыслы на порядок глубже политических, ибо они лежат в основе русской истории, поднимают глубинные пласты русской жизни. Какие пласты? Если очень кратко, то можно сказать так. При Степане Разине возникли «красные сотни», пускавшие «красного петуха» в богатые усадьбы, а при Петре Первом – так называемые «петербуржцы». Появились две России: высший свет и простонародные массы, противостояние которых началось в 17-м веке. И некоторые историки считают, что в этнокультурном смысле Гражданская война начала ХХ века стала как бы реваншем «красных сотен» над «петербуржцами» в лице белых офицеров. Но миллионами крестьянских штыков командовала тонкая прослойка комиссаров, которые происходили тоже из «петербуржцев». И произошло следующее. После победы миллионы «народных Чапаев» заняли средний руководящий слой, это огромное социокультурное ядро возглавил Сталин. И, по мнению историков, изучающих этнокультурную сферу, репрессии 1937 года стали своего рода второй Гражданской войной, в которой «красные сотни», которых волновала только судьба России, воевали со сторонниками мировой революции – ленинскими комиссарами, тоже из «петербуржцев». Это очень интересная концепция.
– Весьма спорная!
– Возможно. Но она позволяет по-новому взглянуть на многие исторические события недавнего прошлого и понять сегодняшнюю культурную разноголосицу вокруг СВО. Для читателей это чрезвычайно интересно. Надо иметь в виду, что я написал не научный трактат, а остросюжетный роман, и его смыслы даны через судьбы людей, причём в трёх поколениях. «По науке» произведения с таким широким охватом времени, судеб и смыслов принято считать эпосом. И в СМИ мой роман уже относят к этому редкому сегодня жанру.