С жасмином в сердце. Сирийские беженцы нашли приют на российской земле
После событий в декабре 2024 года Россия открыла двери для беженцев из Сирии. Простые человеческие истории вызывают сочувствие и горечь, но вместе с тем надежду и веру в лучшее.
Через кордоны
Сегодня он в безопасности: утром отправляется на работу, вечером — домой и сожалеет только о том, что слишком мало остаётся времени, чтобы насладиться московскими красотами.
«Слава Всевышнему, что появилась возможность попасть в Россию, — рассказывает Ахмед. — В Москве живут моя сестра с мужем. Но главное — помощь российских властей, эвакуировавших меня с базы Хмеймим, за что я буду благодарен им всю жизнь».
Это произошло под прошлый Новый год. В Сирии царят хаос, неразбериха. Алавитов, а вместе с ними и христиан, выгоняют из домов, расстреливают, женщин насилуют — в общем, уничтожают тотально. Благодатная земля превратилась в ад. Ахмеду уехать, куда бы то ни было, нет никакой возможности — он военный инженер, прослуживший на линии соприкосновения с бандами три года. Без удостоверения личности и без загранпаспорта разве только пешком в соседнюю деревню мог прогуляться. А тут звонок из Москвы — можно вылететь в российскую столицу на военном самолёте.
«Мы с сестрой даже не раздумывали, знали: русские — это надёжно, в России безопасно и там соблюдают права человека, — говорит он. — Собрали сумки и двинулись в направлении Хмеймим. Однако попасть туда сразу не удалось, и нас переадресовали на морскую военную базу россиян в Тартусе, потом оттуда забрал вертолёт».
На подъезде к Хмеймим кордоны террористов из «Джабхат Ан-Нусра»* — пройти через шлагбаум не было ни единого шанса.
«Такой же кордон встретили и по дороге в Тартус. Нас остановили, перерыли все вещи, упорно дознавались, не алавиты ли мы, унижали, оскорбляли, российских военных презрительно называли свиньями, — продолжает рассказ молодой сириец. — Вырваться оттуда еле удалось. Невероятное нервное напряжение... Успокоились, только когда группу таких же, как мы, людей вертолёт доставил на базу. Нас накормили, ободрили, но главное — мы поняли, что теперь уже находимся в надёжном безопасном месте рядом с друзьями. Следующее утро встречали уже в Москве».
Снег — это любимое
Ему всего 30, а тяжёлого жизненного опыта с лихвой хватит на десятерых. Но Ахмед не унывает. Весёлый, улыбчивый, он уверен, что всё в его жизни сложится замечательно.
«Грех не использовать этот шанс судьбы, — уверен молодой человек. — По образованию я инженер связи и со временем хотел бы работать по специальности, но воплощение надежд зависит от меня самого — выучить язык, узнать традиции и законы страны, в которую попал, обязательно соблюдать их и, конечно, побольше общаться с жителями России. Пока моё место работы в ресторанчике фаст-фуда, но изучаю разные варианты — умею и хочу много работать».
В выходной он жадно спешит знакомиться с новыми для него местами Москвы. Полюбил ВДНХ с её россыпями цветов и многочисленными павильонами, с удовольствием бывает в Музее космонавтики — ему нравится, разглядывая скафандры первых покорителей Вселенной, представлять в космическом пространстве и себя. Влюбился в столичные парки с их густой зеленью — они напоминают ему средиземноморские прибрежные сады и речки. Не устаёт восхищаться подземными дворцами метрополитена.
«Но больше всего мне нравится снег, — признаётся Ахмед. — Да, да, не удивляйтесь, хоть я и южанин, но зиму люблю больше лета. В Сирии снега много не бывает, но снежная погода меня всегда завораживала. А когда тут в декабре увидел эту пушистую беспредельную белую красоту, тут же сказал зятю: "Мне бы хотелось на этом белоснежном покрывале сладко выспаться"».
Конечно, он переживает о судьбе родной Сирии, когда-то четвёртой по безопасности стране в мире с мизерным уровнем безработицы, с электричеством в сети и водой в кране, с запахом свежей выпечки на улицах Старого города в Дамаске и улыбчивыми прохожими — стране, ставшей примером межконфессионального мира.
Как-то увидел в руках у бабушки-цветочницы цветущие ветки, напоминающие жасмин и остановился... Жасмин — символ Дамаска. Немного взгрустнулось, но потом поспешил дальше в свою новую жизнь с жасмином в сердце.
Нити судьбы
Умм Али привыкла начинать утро с чашки кофе, и привычку эту менять не собирается, хотя многое другое в её жизни стало совсем иным. Свой утренний кофе она теперь пьёт в Москве.
Никогда не предполагала, что, выйдя на пенсию, окажется в другой, совсем незнакомой стране. Всю жизнь проработала медсестрой, воспитали с мужем пятерых детей, все получили образование — отдыхать бы и отдыхать. Однако грянула беда.
Дамаск из светлого радостного города превратился в безвыходную тьму: страдания, стенания, горе и слёзы, не говоря уже о бытовых неурядицах.
«Стало нестерпимо страшно, — сетует женщина, — ни за что ни про что могут убить, только потому что ты алавит или христианин. Могут выгнать из дома, отобрать имущество, увести в рабство. Один за другим в соцсетях стали появляться посты о том, что девушек и женщин угоняют в Идлиб».
Она вспоминает со слезами, как знакомых её семьи в одном из пригородов Дамаска соседи выгнали из дома именно потому, что они алавиты. «Просто вошли и силой выбросили людей на улицу. Куда им идти? — разводит руки Умм Али. — Ещё один наш знакомый офицер на пенсии на несколько дней уехал из Дамаска в Тартус и туда ему позвонил сосед: "Не возвращайся, твоя квартира уже моя, а вернёшься, сообщу властям, кто ты и где служил, — они с тобой разберутся"».
Слава Богу, дети решили переезжать в Россию, забрали с собой и маму. Умм Али бесконечно благодарна, ибо, лишившись покоя в родной стране, обрела его в Москве.
"Всё случилось так быстро и неожиданно, — продолжает сирийка, — что я не успела опомниться. Никогда не бывала в России, но много читала и слышала о ней. По молодости увлекалась идеями социализма — тогда мне казалось, что все люди — братья, да, собственно, так и было у нас в Сирии, независимо от конфессиональной принадлежности. Мы всегда во время религиозных праздников поздравляли друг друга, и это было совершенно искренне. Мечети и церкви рядом, что нам делить? Будь ты только человеком«.
Здесь ей нравится покой — можно прогуляться в парке, наблюдая за корабликами, отдохнуть на набережной, познакомиться с московскими церквями, дома почитать книгу или посмотреть интересную передачу. К приходу с работы детей она печёт пирожки — больше других они любят с сырной начи 4aa нкой. Угощает своей стряпнёй и русских друзей, вспоминая тех россиянок, с которыми бок о бок жила в Дамаске, ведь именно они повернули её душу лицом к России.
А за чашкой кофе не устаёт благодарить судьбу, что смогла выбраться из разверстого пекла. И не устаёт повторять: «Россия — великая страна, и мы никогда не забудем, что президент Путин сделал для Сирии, и будем чтить россиян, погибших на нашей земле».
*исламистская террористическая организация, запрещённая в РФ.