Юрий Сапрыкин и Артем Калашьян — о «Выкса-фестивале»
С 4 по 6 июля в городе Выкса Нижегородской области в пятнадцатый раз пройдет «Выкса-фестиваль», посвященный современному искусству и культуре. Слоган этого года — «Город удивительных людей». О том, как их найти, а также об исполнении коллективной мечты, верности идеалам андеграунда и биеннале в квартирах Егор Шувалов поговорил с главным редактором фестиваля Юрием Сапрыкиным и генеральным продюсером Артемом Калашьяном.
Сноб: Лейтмотив прошлого «Выкса-фестиваля» — вопрос «Вы откуда и куда?». Если подводить итоги-2024, удалось ли на него ответить?
Юрий Сапрыкин: Юрий Сапрыкин: Мне кажется, это не тот вопрос, который требует окончательного и однозначного ответа. Это, скорее, направление движения. Прошлый фестиваль был сфокусирован на аспектах выксунской идентичности: что такое этот город, что в нем замечательного, чем можно гордиться, что должен вспоминать человек, когда слышит слово «Выкса»? Вокруг этого силами искусства фестиваль разыгрывает истории, позволяя к ним подцепиться. Дальше, дорогой зритель, ты можешь продолжать отвечать на этот вопрос и находить свои варианты ответа уже без посторонней помощи.
Сноб: Ваша цитата: «Для того, чтобы возник фестиваль, у которого будет продолжительный и заметный след, нужно, чтобы коллективная мечта возникла». Как, по сравнению с прошлым годом, эта мечта скорректировалась?
Юрий Сапрыкин: Сейчас мечта такая, чтобы фестиваль прошел.
Артем Калашьян: Артем Калашьян: С одной стороны, Выкса — город небольшой, со свойственной регионам инертностью… А с другой стороны, с надеждой. Здесь много классных людей, которых редко встретишь в мегаполисе, потому что Выкса живет по каким-то другим законам. Моя мечта — это перелом от чувства смирения с тем, что ты ничего не поменяешь, к чуду, которое происходит на фестивале. Когда мы стали заниматься «Выкса-фестивалем» в 2020 году, перед глазами был пример городов, живущих фестивалями, как Манчестер или Эдинбург, когда подготовка к ним — общее дело всех жителей. Но когда мы попытались с ходу внедрить такой принцип, вовлечь жителей в перформансы и другие события в качестве соавторов, то стали автоматически подтягивать форму, которую сами считаем достойной. То есть, положа руку на сердце, участие горожан было во многом декоративным.
Спустя 5 лет мне кажется, что надежда стала материализовываться. Несколько проектов фестиваля полностью делаются местными продюсерами, с пониманием контекста: и местного, и общекультурного. В этом году мы снимаем фильм про поколение (назовем его поколение «Ы»), выросшее на фестивале. Получается, фестиваль на город влияние оказал, люди втянулись и теперь начинают делать что-то самостоятельно. По масштабу, по остроумности, по участникам «Выкса-фестиваль» гораздо интереснее, чем многие большие фестивали. Есть планы, чтобы центробежная сила вокруг фестиваля развивала и выксунскую агломерацию, которая находится на стыке трех областей: Нижегородской, Владимирской и Рязанской — и является каким-то живущим по своим правилам Лихтенштейном.
Юрий Сапрыкин: В общем, мечта заключается в том, чтобы... Нет, ладно, не буду обострять. По опыту конца нулевых — начала десятых я не очень хорошо отношусь к фестивализации локальной жизни. Как это обычно бывает? Приехал десант из Москвы, привез артистов (в зависимости от десанта, простецких или изысканных), уехал и оставил все как есть. Почему Выкса — это другое? Потому что фестиваль — это пик системной работы, которая идет весь год силами не столичного десанта, а выксунцев, для которых это стало важной частью жизни.
Сказал, что не хочу обострять, но все-таки попробую проговорить эту мысль. На самом деле мечта в том, что когда-нибудь — извините, если прозвучит провокационно, — московские кураторы станут не нужны, что фестивально-концертно-культурная жизнь в Выксе будет самовоспроизводиться и настраиваться в выксунской оптике. Боже упаси, мне все очень нравится, и я не хотел бы, чтобы Артем куда-то делся, да и сам бы не хотел никуда деваться, но в отдаленной перспективе было бы идеально, чтобы из фестиваля выросла устойчивая институция, которая жила бы вне зависимости от того, кто ее делает и в каком городе эти люди живут.
Сноб: Прошлогоднее выступление Хаски и Славы КПСС вызвало противоречивые отклики у местных жителей. Взрослые выксунцы неоднозначно отнеслись к экспрессивным концертам рэперов. «Новые добрые» и «СмешBand» в музыкальной программе — попытка сделать фестиваль более семейным?
Юрий Сапрыкин: Появление «СмешBand» связано с тем, что Артем случайно попал на их концерт и пришел в полный восторг. А я прочитал пост Дмитрия Горшенина в канале «Рембодлер» про «новых добрых», с которого и пошло это выражение. Так стало понятно, из чего складывать долго не складывающуюся программу главной сцены.
Артем Калашьян: «Выкса-фестиваль» ищет новые формы. Безусловно, мы стараемся найти мостик к аудитории. Например, в 2022 году делали концерт Shortparis в автобусном парке, в выступление были интегрированы интервью работников, а слесарь гаража, в прошлом барабанщик, играл с группой… А Женя Борзых вместе с ансамблем N’caged пели вместе с выксунскими кузнецами в фантазийном пространстве спортивного зала. Но при этом в тот же год мы провели концерт Агутина, понимая, что обращаемся к более широкой аудитории.
Но я за эксперимент, у нас все-таки в первую очередь не день города, а фестиваль современного искусства, которое аудиторию... в хорошем смысле провоцирует и будоражит. Наша задача — выйти из шаблона тихой жизни в глубинке. Бывший куратор фестиваля Олег Шапиро говорил, что в Выксе у тебя отец — металлург, дед — металлург, ты родился — и ты металлург, даже еще не родился, но тоже уже металлург. Вот почему многие из города уезжают, говоря: «Не хочу на завод, хочу чем-то другим заниматься». Мы хотим предложить что-то другое.
Возвращаясь к надежде: почему музыкальные фестивали так популярны? Ну, придут люди. Ну, поиграет музыка… Я спрашивал про это своих коллег по цеху — и мы пришли к выводу, что, наверное, это форма коллективной молитвы: когда все испытывают чувство единения. Нам кажется, что это нужно и здорово.
Кстати, впервые за историю фестиваля он развернут к жителям настолько, насколько возможно. На одном из мероприятий формата «Печа-куча» (в переводе с японского, «болтовня» — неформальная вечеринка с докладами и презентациями. — Прим. ред.) я рассказывал, почему занимаюсь фестивалем. В конце из зала задали вопрос: «А могут ли жители попросить кого-то привезти? Например, “Дайте танк (!)”». Группа уже была в нашем списке вариантов лайнапа, но мне при этом не казалось, что она необходима: согласились — хорошо, не согласились — нет так нет. Спустя две-три недели я снова встречаю этого человека, и он даже, может быть, немножко с вызовом говорит: «Ну что, “Дайте танк (!)” не привезете, наверное?» Отвечаю: «Вообще планируем». Вдруг я увидел такую искреннюю радость и нетерпение, вот как у ребенка, когда ему что-то очень хочется, что он аж на месте прыгает.
И я понял, что вариантов у нас нет, нужно приглашать «Дайте танк (!)». Пишу Даше (Дарья Епишкова, продюсер проектов «Выкса-фестиваля». — Прим. ред.), а она отвечает: «Они отказались, к сожалению, и их уже не вернуть». Я начинаю писать длиннющие письма их менеджеру, завязывается диалог, где я в том числе рассказываю историю про выксунца, который очень хочет и ждет группу.
«Выкса-фестиваль» объединяет и искушенную публику, которая регулярно путешествует по главным мировым смотрам искусства в Венеции, Авиньоне или Арт-Базеле, и тех, кто из Выксы, будучи во взрослом возрасте, ни разу не выезжал. При программировании мы ставим себе задачу не делать никакой сегрегации — и хотим найти общий знаменатель человеческих ценностей, струн души, который бы трогал весь спектр. И мы ловили это интуитивно, не спрашивая. А тут, увидев искреннее желание, я получил импульс: нужно добиться любой ценой, чтобы «Дайте танк (!)» приехали. И мы добились.
Сноб: Главное, чтобы этот человек теперь точно на концерт пришел.
Юрий Сапрыкин: Мы проверим!
Сноб: Юрий, в прошлом году вы присоединились к команде «Выкса-фестиваля» на поздних стадиях организации, а на этот раз присутствовали с самого начала. Как повлияло ваше участие на программу фестиваля?
Юрий Сапрыкин: Это лучше Артема спросить, как повлияло. У фестиваля очень сильная команда, которая сама все прекрасно понимает. Но вот в этом году есть ощущение — очень приятное ощущение, — что какие-то имена и идеи, которые я принес, оказались на своем месте. Больше всего, пожалуй, рад тому, что судьба занесла меня в Томск, где я совершенно случайно познакомился с художниками и кураторами Лукией Муриной и Николаем Исаевым, в чьем доме проходила квартирная индустриальная биеннале. На меня это произвело сильное впечатление, сразу зажглась лампочка: отличный вариант для Выксы! Артем уговорил Лукию и Николая присоединиться к фестивалю, и сейчас в Выксе проходит своя биеннале уже не в одной квартире, а во многих и многих. Для каждой квартиры или дома приготовлена своя экспозиция, которая вырастает из семейной истории или из того, чем занимаются, чем интересуются жильцы. На уровне описания выглядит головокружительно интересно, и я настолько рад, что этот мэтч сложился... Теперь главное, чтобы все состоялось, как мы уже неоднократно говорили.
Артем Калашьян: Я лично горжусь персональной продюсерской победой. Для «мерцающих концертов» мы искали разные места. Говорю: «Слушайте, конечно, нужно на рынке сделать! Он огороженный, странный, несовременный, нужно в него вторгаться, потому что рынок, находясь в центре города, должен быть открыт для людей». И мы решили провести через него беговую экскурсию РУТС и по ее ходу поставить еще концерты.
Пошли искать подходящую локацию, видную с разных точек. Директор рынка на мои предложения отвечал: нельзя, не положено, тут провалится, тут оборудование, тут техника безопасности. Тогда я зашел в пирожковую рядом — очень колоритную, ярко выглядящую, внутри там прямо какое-то театральное пространство. В отличие от рынка, пирожковая — частное заведение, ей владеет потрясающая женщина Татьяна. Я предложил Татьяне идею концерта на крыше, она пообещала посоветоваться с мужем и через несколько дней ответила: «Конечно, мы за! Как мы можем быть против такой идеи?»
Есть очень много запретов и устоев, с которыми ничего не поделаешь, вот эта инертность среды, из-за которой иногда спрашиваешь: «Зачем я здесь?» — и хочешь куда-нибудь сбежать. И когда человек из другой сферы, который занимается такой, казалось бы, прозаичной частью жизни, как продажа пирожков на рынке, при этом абсолютно открыт экспериментам: «Концерт на крыше? Круто, давайте! Мимо будет пробегать беговая экскурсия, нужно пирожки на улице продавать? Супер!» Когда видишь такую яркую реакцию, думаешь: да, вот это еще один оттенок надежды.
Сноб: Артем, как вообще устроено закулисье подготовки фестиваля? Интервью наверняка прочтут молодые люди из маленьких, но очень гордых городов, которые могли бы стать отличной площадкой для новых фестивалей. Поделитесь опытом?
Артем Калашьян: Во-первых, нужно экспериментировать и пробовать. Сейчас есть тренд на развитие регионов: многие музыканты хотят что-то делать у себя в небольших городах, преодолевать хтонь. И для меня главный, наверное, стимул заниматься «Выкса-фестивалем» — понимание, что в любом таком городе полно талантливых ребят, успех чьей жизни не гарантирован системной поддержкой родителей, их вниманием и возможностями… Но, думаю, если даже человек не живет в творческой среде или учится в хорошем учебном заведении, если у этого человека есть что-то внутри и он увидит, что бывает по-другому, то сам приложит все усилия, чтобы изменить свою жизнь. Это как психотерапия — если ты понял, что что-то не так, уже внутренне не согласен жить по-прежнему. Это мнение разделяют многие состоявшиеся люди с ресурсами и с желанием оказать поддержку. Поэтому нужно о себе заявлять, о себе кричать, использовать социальные сети — проявить там свою креативность, а не только для того, чтобы выкладывать фото своего завтрака. Я уверен, что самые удивительные люди тебя увидят, отзовутся и придут на помощь. Если у вас есть идея, не бойтесь спрашивать. Здесь не выгорело, а в другом месте выгорит.
Сноб: Представьте себя сначала двадцатилетними, а потом — семидесятилетними. Что из программы фестиваля непременно бы посетили в этих возрастах?
Юрий Сапрыкин: Слушайте, мне за пятьдесят, при этом я совершенно точно первым делом побегу на вечеринку Коли Редькина «Сломанные пляски». Несмотря на то что в прошлом году вокруг происходило много очень-очень-очень разного и интересного, сет Коли был для меня эмоциональным пиком. Все эти возрастные границы очень условны. Может, я так оправдываю свой инфантилизм... Если тебе двадцать, иди на «Сломанные пляски», а если семьдесят, тоже иди на «Сломанные пляски», почему бы и нет?
Артем Калашьян: Важная ремарка для всех участников: обязательно скачайте материалы к фестивалю и снимите наличные, в Выксе интернет работает не очень. О «мерцающих концертах» — это такой формат выступлений на «Выкса-фестивале», где исполнители могут появиться в случайных местах в любое время, — мы собирались объявлять в канале за два часа, чтобы люди бегали, пытались добраться… Но возможно, что кто-то просто не узнает. Поэтому раскрою несколько секретов, кто, где и когда будет выступать. Особенно отрадно, что первый из серии «мерцающих концертов» «Дайте танк (!)» дадут на заводе, на котором в Выксе работает треть жителей. В воскресенье, во второй половине дня, на пляже Максима Горького — «Хадн дадн». «Бонд с кнопкой» для тех, кто не успеет на концерт в 17:30, тайно выступят а капелла в парке у пруда «Лебединка» ближе к полуночи (в ночь с 4 на 5 июля). А Коля Редькин повторит рейв утром субботы на веранде кафе «Оранжерея» на набережной Верхневыксунского пруда.
С точки зрения возраста, в этом году фестиваль получился в хорошем смысле максимально инклюзивным. На выставке фотографий врача-педиатра Михаила Пименова будет интересно тем, кому семьдесят, потому что они увидят свою молодость, и тем, кому пять, потому что они увидят, как жили люди в твоем городе до тебя. Пименов делал фотографии Выксы с шестидесятых по девяностые. Из 60 тысяч снимков мы показываем 300–400, это очень интересные кадры: там и жизнь завода, и людей, праздники, портреты, архитектура… Такая фотографическая летопись города за несколько десятилетий.
Еще мы делаем проект вместе с Алексеем Партолой и 0331c, который в 2013 году в Выксе создал свой последний мурал. Мурал по своей сути рисунок более-менее декорационного смысла, скорее для заработка, чем для самовыражения. Многие стрит-артисты пошли рисовать заказные муралы рекламного и оформительского толка — и превратились в маляров, красящих стены на заказ. Когда 0331c понял, что хочет быть верен андеграундной культуре, рисовать муралы прекратил. Сейчас работает с другими медиумами: выжигание сажей в гигантских индустриальных пространствах, рисование огнетушителем, скульптуры из гранита… Мы хотим показать поворот в творчестве: художник остался верен себе и при этом тоже научился зарабатывать деньги, его работы выставляются в галереях и музеях, хранятся в частных коллекциях. Я подозреваю также, что 0331c втайне сделает еще несколько уличных работ — но уверен, что они останутся в рамках приличия. То есть это состоявшийся автор, который интересен и молодежи своим вызовом и хулиганством.
На концерты «СмешBand» ходят люди от пяти до семидесяти пяти, и все поют песни «Смешариков». Взрослым будет интересно посмотреть на молодых выксунцев: вместе с Лолитой Косс споет детский хор Полины Будановой. Все очень перемешано… Наверное, подростки не пойдут на музыку Андреаса Мустукиса в Христорождественский храм, а может, кто-то и пойдет, кому-то будет интересно.
Юрий Сапрыкин: Кстати, на хор в храме я тоже обязательно пойду. Это еще один предполагаемый хайлайт, верхняя точка фестиваля, — для меня, по крайней мере.
Артем Калашьян: В любом возрасте все найдут для себя что-то удивительное!
Беседовал Егор Шувалов