СССР призвал югославских коммунистов свергнуть Тито 29 июня 1948 года
Советско-югославский раскол нанес серьезный удар по социалистическому блоку и лишил СССР ценного союзника. Иногда этот конфликт подают как "борьбу между Сталиным и югославским вождем Тито за влияние". Но югославские коммунисты никогда не пытались руководить советским хозяйством и не диктовали СССР, с кем ему дружить. Сталин же потребовал от Югославии навытяжку отчитаться обо всех своих делах и вообще быть послушными, строить коммунизм только там, где велено и как велено. Тито же не собирался превращать страну в сателлит СССР.
Поделили нас без нас
Иосиф Сталин и Иосип Тито - лидер югославских коммунистов - никогда не любили друг друга. Тито - выходец из хорвато-словенской семьи и профессиональный революционер - получил широкую известность во время нацистской оккупации Югославии, когда его компартия стала ядром партизанского сопротивления. В теории, трудно представить более естественных союзников, чем Советский Союз, воюющий против гитлеровской Германии, и красных партизан, сражающихся против нее. Считал так и сам Тито.
Когда в июне 1941 года после нападения Германии на СССР Тито сообщил Сталину о планах поднять восстание против нацистов, его ждал холодный душ. Советскому вождю не нравилось, что югославские партизаны слишком сильно напирают на коммунистическую символику и социалистические идеи. При всем уважении к повстанческим кружкам, Сталин на тот момент искал союза с Великобританией - консервативной антикоммунистической страной. Общей идеей такого союза могла бы стать борьба за демократические свободы, которые нацисты попирают, и, по мнению Сталина, акцент следовало сделать на этом. В связи с этим требовалось признать легитимность югославского правительства в изгнании и объединиться с чётниками - консервативно-монархическими повстанцами, собранными из остатков югославской армии.
Тито такой ответ ошарашил. Осенью 1941-го он попытался попытался объединиться с чётниками, но их лидер, Драголюб Михайлович, после недолгих размышлений решил, что коммунисты такие же враги, как и нацисты, и для борьбы с ними был готов идти даже на сотрудничество с оккупационной администрацией.
Возникла парадоксальная ситуация: пресса страны Советов воспевала борца за свободу Михайловича, который вел борьбу с коммунистами Тито. К 1943 году, когда красные повстанцы набрали достаточно сил, терпение Тито лопнуло, и он официально порвал с правительством в изгнании и запретил королю Петру возвращаться в страну. Сталин, который в это время находился на Тегеранской конференции и много раз говорил югославским коммунистам не делать этого, воспринял это решение как предательство и удар по СССР, который может поссорить его с западными союзниками.
В 1944 году Тито узнал, что на Московских переговорах Сталин и Черчилль заключили знаменитое "Соглашение о процентах", навскидку поделив сферы влияния на Балканах. По этому соглашению, половина Югославии доставалась Британии, а половина СССР. Югославии, очевидно, доставались 0%, с чем Тито был радикально не согласен. В его глазах это был классический империалистический раздел его страны и, помимо прочего, откровенное предательство коммунистических идей.
Строптивый союзник
В 1944 году, когда крах нацизма был близок, красные партизаны Югославии переформировались в полноценную армию и начали освобождение страны. Они действовали совместно с Красной армией, которая вступила на территорию страны по согласованию с Тито. После совместного взятия Белграда в нем была провозглашена Демократическая Федеративная Республика Югославия, главой которой и стал бывший лидер коммунистических повстанцев.
После капитуляции Германии старые конфликты стали неактуальны, зато возникли новые. Порождались они тем, что Югославии были совершенно не интересны расклады зарождающейся Холодной войны и конфликт СССР с Западом. Первые послевоенные годы Сталин планировал проводить осторожную политику, не ввязываясь в противостояние с Великобританией и США и вообще воздерживаясь от резких действий. Тито же, в отличие от Сталина, был революционером, и потому борьбу с "империалистами" вел без оглядки на Москву и дружить с другими соцстранами тоже планировал без ее участия.
Например, Югославия практически полностью интегрировала в себя Албанию, хотя СССР тоже хотел оказывать на нее влияние. Югославия имела территориальные претензии практически ко всем соседям, включая Венгрию, Австрию и Италию, против чего Сталин возражал крайне радикально: его интересовала власть над всей восточной Европой, а не мелкий передел границ.
Югославия минировала свое побережье, сумев подорвать несколько британских кораблей, а также сбила американский транспортный самолет. То есть югославские коммунисты смогли заявить о себе, но подорвали советскую дипломатическую борьбу: на тот момент СССР еще сражался за общественное мнение на Западе и не планировал отгородиться "железным занавесом".
То же самое касалось югославской поддержки греческих коммунистов, контролирующих север страны. Сталин рассчитывал соблюдать "соглашение о процентах" и считал это сферой влияния Великобритании, а Тито попросту отвергал такой понятийный аппарат. Даже союзы с социалистическими странами он планировал выстраивать самостоятельно, не консультируясь с самопровозглашенным старшим товарищем.
В феврале 1948 года зампред правительства Демократической Федеративной Республики Югославия (ДФРЮ) Эдвард Кардель и премьер-министр союзной Республики Хорватия Владимир Бакарич отправились в Москву, чтобы урегулировать противоречия.
Там Сталин их отчитал, как провинившихся школьников, за все, перечисленное выше, вынудил подписать документ, по которому Югославия обязывалась все внешнеполитические шаги согласовывать с СССР, а также немедленно вступить в федерацию с Болгарией.
После этого в марте Тито поставил перед собой задачу: сохранить независимость страны от Советского Союза.
Борьба за независимость
СССР планировал выстроить в Восточном блоке интегрированную экономическую систему, место в которой было предназначено и Югославии. В марте 1948 года советские представители потребовали от югославов отчитаться о состоянии экономики и предоставить полную информацию о ней, но получили закономерный отказ. После этого Молотов направил Тито телеграмму, в которой назвал этот жест "актом недоверия к советским работникам в Югославии и проявлением недружелюбия в отношении СССР", за чем последовала немедленная эвакуация из Югославии всех советников.
Поначалу два вождя обменивались публичными письмами. Сталин обвинял всю верхушку ДФРЮ в "оппортунизме" - это ленинский термин, которым тот обозначал склонность компартий поддаваться влиянию буржуазии, готовность идти на сомнительные шаги ради сиюминутной, часто иллюзорной выгоды. Также Сталин возмущался заявлениям, будто бы Югославия более революционна, нежели СССР, и сравнивал такую позицию с троцкизмом.
В ответ ЦК Компартии Югославии (КПЮ) написал, что все это неправда, и похвастался успехами страны в деле борьбы за равенство и национальную независимость. Из СССР на это пришло еще одно письмо, по сути, повторявшее первое, потом пришло третье, и все они получили примерно такой же ответ. Вникать в их текст бессмысленно, так как псевдомарксистская софистика писем лишь прикрывает борьбу за власть и влияние.
Поняв, что пререкания бесполезны, 29 июня 1948 года подконтрольный Москве международный коммунистический координатор Коминформ издал резолюцию с призывом ко всем истинным марксистам Югославии: "заставить своих нынешних руководителей открыто и честно признать свои ошибки и исправить их, порвать с национализмом, вернуться к интернационализму и всемерно укреплять единый социалистический фронт против империализма, или, если нынешние руководители КПЮ окажутся неспособными на это, — сменить их и выдвинуть новое интернационалистское руководство КПЮ".
Это было буквальным призывом к госперевороту, и Тито решил действовать на опережение. Он знал, что 20% членов КПЮ поддерживают Сталина, и начал немедленные массовые чистки. Тысячи сталинистов ("коминформистов", как их называл Тито) убили, отправили в тюрьмы или специальные лагеря, построенные на островах в Адриатическом море.
Москва сдаваться не собиралась. На границе Югославии с соседними соцстранами стали регулярно возникать инциденты, в которых погибло в сумме 27 сотрудников сил безопасности. Поддерживаемый Москвой начальник Генштаба Арсо Йованович попытался устроить военный переворот, но заговор был разоблачен, а генерал убит при попытке сбежать в Румынию.
Югославы готовились к советскому вторжению, так что к 1950-м годам на оборону тратился 21% национального дохода. Это тяжким бременем ложилось на экономику, обрушенную разрывом экономических связей с соцстранами.
Тито, возможно, и не удержался бы у власти, если бы не помощь США. Архитектором поддержки Югославии стал госсекретарь Дин Ачесон, который увидел в расколе восточного блока шанс на победу в Холодной войне. Он рассудил, что для победы Тито над сталинистами необходимо, чтобы экономические успехи Югославии не вызвали сомнений, или, хотя бы, чтобы нищета и неурожаи не вызывали социальных волнений.
США стали выдавать ДФРЮ кредиты и гранты, невзирая на ее коммунистическое правительство. За кредитами пришло включение в американскую программу взаимной оборонной помощи, чтобы подготовить страну к обороне от СССР. Принять Югославию в НАТО было вряд ли возможно, но Тито к этому и не стремился.
После смерти Сталина отношения с ДФРЮ нормализовались, но в восточный блок она так и не вернулась. И при Тито, и после его смерти до самого распада Союза, Югославия балансировала между двумя блоками. Ее экономическая система поддерживала тот же баланс, сохраняя рыночные и социалистические элементы, что обеспечило неплохой, по балканским меркам, уровень жизни.
Советско-югославский разрыв стал одним из самых очевидных провалов сталинской внешней политики, в результате которого СССР лишился несговорчивого, но союзника.
Тито же, даже если смотреть на него глазами убежденного антикоммуниста, вышел победителем и отстоял независимость своей страны.